Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - А что о них можно знать? - пожал плечами хозяин. - Даже если они
существуют, им трудно, я в этом убежден.
   - Почему?
   - Потому что толпа преследует любого, кто отличается от нее. Тем более
того, кто по ночам пьет кровь. Пьешь - значит враг. Однозначно.
   - А если бы вампир решил попить твоей крови? Не крови соседа, не крови
абстрактного дяди Пети с улицы Декабристов, а конкретно твоей?
   А?
   - Что ж, - Лас пожал плечами. - Это судьба. Против судьбы не попрешь.
   - И не трепыхался бы?
   Лас снова пожал плечами:
   - А толку? То есть, я бы, конечно, трепыхался, но ведь бесполезно это.
Если вампир избрал жертву, ей точно трындец. Я где-то читал, что жертва
вампира умирает счастливой. Наверное, это правильно.
   Справедливо.
   - Ладно, - вмешался Ираклий, допил и поставил стакан на колонку. Он
явно хотел соскочить со скользкой темы. - Поздно уже. Нам, пожалуй, пора.
   Когда Арик шел к выходу, ему показалось, что в темном проеме балконной
двери мелькнула неясная тень. Но внимания на это Арик не обратил.
   Разбудили Симонова, по очереди пожали руку Ласу. Пообещали заглянуть на
обратном пути, по возвращении из командировки. Да и вообще, будучи в
Москве заглядывать.
   Уже в квартире Темных Лайк неожиданно сказал куда-то в сторону
приоткрытого окна:
   - Заходи.
   Ираклий да Лайк - лишь эти двое, похоже, не удивились гостю.
   Остальные, за исключением разве что сразу повалившегося на диван и
захрапевшего Симонова, гостя не ожидали. Симонов вообще ничего не заметил.
   Снаружи, с широкого подоконника в комнату вдруг шагнул обнаженный
парень лет двадцати. Иной. И, без сомнения, вампир.
   - Простите что подслушивал, - сказал он, не слишком, впрочем,
раскаиваясь. - Уж больно хорошо поете.
   - И метко, не так ли? - с ехидцей осведомился Лайк.
   - И метко. Позвольте представиться: Константин Саушкин, Иной, Темный.
Как вы уже догадались, вампир. Мне действительно понравилась песня. Летел
мимо, услышал... ну и не удержался. Присел на балконе послушать. Извините,
если испортил вам вечер.
   - Да ничего ты не испортил, Иной, Темный, - холодно уточнил Лайк. - Как
ты сам понимаешь, НАМ вечер ты замаешься портить. Просто хочется знать -
ты здесь действительно случайно или...
   - Случайно. Я тут... охочусь. Не конкретно тут, но неподалеку.
   Перехватив несколько пытливых взглядов, вампир торопливо уточнил:
   - Есть, есть у меня лицензия. Вот.
   Лицензия была самая настоящая.
   - Хм... - сказал Лайк, считав лицензию. - Так ты тот самый московский
вундеркинд? Высший вампир в двадцать лет?
   - Да.
   - Надо же, - качнул головой Лайк. - Не думал, что встретимся вот так.
   И ты... еще не напился?
   - Нет.
   - И сидишь здесь? Голодный и злой, болтаешь с нами, вместо того, чтобы
настичь жертву и наконец насытиться хоть ненадолго?
   Костя насупился:
   - Может я и нежить. Но душа у меня есть. Вам не понять этой песни, хоть
вы и Темные. А меня она наизнанку выворачивает все время. Я себе флешку к
плееру записал - только она, двадцать четыре раза подряд, больше не
влезло. И не надоедает.
   В его словах было столько боли и тоски, что никто не решился ответить.
Только спустя долгую минуту Лайк осмелился сменить тему:
   - Ты... тело уже присмотрел? На сегодня?
   - Присмотрел, - буркнул вампир, глядя в пол левее себя. - В Строгино
урод один завелся. Девчонок насилует. Двенадцать жертв за два месяца.
   Поседеет он у меня сегодня, гнида...
   - Ну, что ж, - вздохнул Лайк с загадочной интонацией. - Доброй охоты,
Иной.
   Константин повернулся к окну и встал коленом на подоконник. Потом
бросил через плечо:
   - Возвращаю вам приглашение зайти...
   - Да ничего, - миролюбиво отозвался Лайк. - Уж мы-то переживем...
   твой неожиданный визит.
   Секундой позже из окна выпорхнула крупная летучая мышь и растворилась в
ночном небе Москвы.
   - Н-да, - философски заметил Швед. - Сложная штука - жизнь. Даже
применительно к нежити.
   - Все мы в определенном смысле нежить, дружище. Люди столько не живут.
Да и не жизнь это, спроси у любого старого Иного. Со временем поймешь.
   Лайк стряхнул пепел прямо на паркет и скомандовал:
   - Всем спать.



   Глава третья.

   К утру, невзирая на поздний финиш и приличные дозы спиртного, вся
команда выглядела на удивление бодро. Даже Симонов, обыкновенно маявшийся
похмельем до волевого решения ожить методом Иных. Ефим добровольно взял на
себя функции пивного менеджера-курьера - при размерах служебной квартиры
таковой очень даже не помешал. Желающие некоторое время отмокали в двух
циклопических ваннах и двух душах.
   Легкий завтрак из все той же, более похожей на закуску снеди, сигарета
перед звонком Шагрону (оказалось занято) и мысли о сигарете после звонка...
   А потом Лайк неожиданно для спутников провалился в сумрак, причем
куда-то в самую глубь, где даже Ираклию было непросто его отследить.
   В сумраке шеф киевлян пробыл совсем недолго, почти сразу вернулся и
сказал, обращаясь к стене:
   - Входите уж...
   В стене немедленно прорезался портал. Светлый. Из слепящего сияния в
комнату вошли двое - наблюдатель Алексей Солодовник и мужчина
неопределенного возраста, в котором немедленно опознался Светлый маг
экстра-класса.
   - А, - голос Лайка враз стал ехидным, но не слишком, без перебора, -
Пресветлый Гесер! Велкам, велкам!
   - Не юродствуй, Тавискарон, - буркнул тот, кого назвали Гесером.
   - Разве я юродствую? - делано удивился Лайк. - Тебе ведь всегда было
приятно, когда тебя именовали не просто каким-то там Гесером, а Пресветлым
Гесером.
   Гесер взглянул на Лайка нехорошо.
   - По крайней мере, я не скрываю своего имени.
   - Да что имя, - фыркнул Лайк. - Можно подумать, оно у тебя одно на весь
срок. К тому же, если мне не изменяет склероз, местный молодняк обращается
к тебе не иначе как Борис Игнатьич.
   На этот раз Гесер просто промолчал.
   - Ну, ладно, - Лайк закурил и пустил в потолок несколько дымных
колечек. - Чем обязаны визитом столь высоких гостей?
   - Почему вы решили ехать поездом? - неожиданно спросил Гесер. - Да еще
дневным?
   - Хм? - Лайк склонил голову набок и прищурился. - Ты что, недавно из
Одессы? Вопросом на вопрос отвечаешь.
   - Тавискарон, - терпеливо и чуть-чуть снисходительно сказал Гесер. - Не
трать мое время попусту. Да и свое тоже, ты ведь сейчас не бездельничаешь,
как обычно, а выполняешь задание под тройным патронажем. Так что прекращай
болтовню и отвечай на вопрос.
   - А захотелось, - нагло объяснил Лайк. - В самолете лежать невозможно.
   - В дневных поездах тоже.
   - Мы выберем такой, в котором можно. Ну, и кроме того, от Московского
вокзала на Невский ближе, чем из Пулково.
   - Значит, не хочешь отвечать. Что ж... твое дело. Но учти. Завтра - уже
завтра - вот этот парень пришлет мне первый отчет. И если выяснится, что
вы по своему обыкновению маетесь дурью и прохлаждаетесь в кабаках вместо
того, чтобы быстренько приструнить свое распустившееся отродье, с тобой
буду разговаривать уже не я, а представитель Инквизиции. А они
разговаривают несколько в иных тонах, тебе ведь известно.
   - Ой, только не надо меня пугать, Пресветлый Гесер, - сварливо
отмахнулся Лайк, будто мелкий жулик от участкового. - Тебе это не идет. А
что до работы... так справимся. Особенно если нас не станут отвлекать
высокие особы с официальными визитами и если под ногами не будет путаться
всякая соплячня.
   При этих словах Лайк характерно прищурился в сторону
паренька-наблюдателя и у того, определенно, по коже продрал мороз.
   - Ну-ну, - Гесер несколько раз мелко кивнул. - Работайте. И, уж
пожалуйста, заодно пригляди, чтобы твоя соплячня не наломала дров и
вообще... вела себя прилично.
   - За моей соплячней присмотр не нужен, - равнодушно отозвался Лайк.
   - Она у меня сплошь дрессированная. Да и не беру я сопляков на
подобные... прогулки. Разве, вот его, - Лайк лениво двинул головой,
указывая на Ефима. - Но этот - из лучших.
   Гесер усмехнулся - скептически, криво. Но возражать не стал. Снова
открыл портал и величаво удалился - понятно, в сопровождении наблюдателя.
Арик попытался прощупать общую картину перераспределения энергии, но
быстро запутался и сдался. Пресветлый Гесер, шеф Ночного Дозора Москвы,
заклятый враг, наверняка был сильнее Лайка, если такое вообще было
возможно.
   - Ефим! - позвал Лайк. - Ты слышал, что сказал Пресветлый Гесер?
   Хорош дуть пиво, звони Шагрону. Едем на вокзал.
   - На Ленинградский? - зачем-то уточнил Ефим.
   - Нет, блин, на Савеловский!
   - В Питер поезда ходят не только с Ленинградского, - сообщил
всезнайка-Ефим. - Например, с Курского еще...
   - Звони! - беззлобно рявкнул Лайк. На Ефима он мог орать сколько
угодно, но знания этого щуплого паренька ценил очень высоко.
   На этот раз было не занято. Шагрон с Дениской примчались спустя
двадцать минут.

   *** *** ***

   Добродушие Лайка в этот день перехлестнуло через все вообразимые
пределы. Он даже не стал вышвыривать законных пассажиров из вагона СВ. Он
просто вынудил железнодорожников прицепить к составу дополнительный вагон.
Да не в хвост или голову - в середину, рядом с рестораном. Ничего,
прицепили. И билеты продавать на него не стали, а уж проследить, чтоб
проводники не брали левоту нашлось кому и без Лайка. За четверть часа до
отправления, стуча каблучками и сверкая из-под модерновой прически
зеркальными очками явилась Лариса Наримановна в сопровождении седовласого
джентльмена явно европейской наружности. Джентльмен был втиснут между
Ларисой Наримановной и необъятным букетом роз.
   Лайк с Симоновым как раз ностальгически курили на перроне перед
отправлением, хотя совершенно свободно могли покурить и в купе. Но вот
захотелось... Есть что-то в этом - постоять у вагона, поглазеть на снующих
туда-сюда пассажиров и носильщиков, проникнуться, пропитаться атмосферой
близкой дороги. Даже Швед, никогда в жизни не куривший, бросил на столике
свой неразлучный ноутбук и выполз наружу.
   Ефим умотал за пивом; Ираклий, Арик и Димка Рублев остались в вагоне.
   Приблизившись, Лариса Наримановна оставила локоть джентльмена, чему
тот, похоже, сильно обрадовался, поскольку тут же перехватил букет обеими
руками.
   - Билет показывать? - насмешливо осведомилась ведьма.
   - Здравствуйте, Лариса Наримановна! - заискивающе расшаркался Симонов.
   - Привет, Лариска, - буркнул Лайк. - Я думал, ты улетела.
   - А куда мне спешить? Тут, понимаешь, московская ночь зовет, назавтра
вагон пустует, а я из аэропорта в аэропорт попрусь? Привет, Симонов.
   Повернувшись к спутнику, ведьма что-то быстро затараторила
по-итальянски. Тот обреченно кивал.
   - Седьмое купе мое, - предупредила она, вновь перейдя на русский. -
Если кто успел занять - пусть выметается.
   - Свободно твое купе, - поморщился Лайк. - Вселяйся. И носильщику
подскажем, не беспокойся.
   Лариса Наримановна в сопровождении джентльмена скрылась в вагоне; на
полу тамбура прикорнули несколько алых лепестков.
   Спустя пару минут трусцой прирысил упомянутый носильщик. На его тележке
одиноко и несколько сиротливо красовался небольшой кожаный чемоданчик.
   - В седьмое купе, - небрежно двинул ладонью Лайк, а Симонов немедленно
полез в карман за средней тяжести купюрой, каковую барским жестом протянул
носильщику когда тот спустя минуту выскочил из вагона. Носильщик невнятно
поблагодарил, вцепился в тележку и неизменной трусцой ускакал назад, к
вокзалу.
   Вскоре и Ефим явился. Ему пакеты с пивом и прочей дорожной снедью несли
четверо субъектов весьма уголовного вида. Невзирая на достаточно
субтильное телосложение Ефима смотрелась эта компания отнюдь не комично.
Иные не знают людского страха и знают себе подлинную цену.
   А там и проводница попросила в вагон - отправляемся, мол.
   Отправились. Первое время непонятно было - или это поезд скользит вдоль
перрона, или перрон вдоль поезда. Но вскоре легкое покачивание вагона
убедило: перрон остается. Перроны вообще незыблемы, как Москва. Или как
Киев. И только поезда, вечные странники, прибывают к ним и убывают от них,
не зная покоя и отдыха, от ремонта до ремонта, а когда-нибудь - до свалки
или металлорезки.
   Обычной вагонной стартовой суеты в неполном СВ практически не было.
   В ночном поезде постели стелят заранее, а в дневном они обычно не
нужны. Здесь постели в запаянных пластиковых пакетах на всякий случай были
разложены по полкам. О билетах в этом вагоне и с такими пассажирами речь
не шла. Чаю никто не хотел, а захотел бы - так на то присутствовал Арик
Турлянский, дока и гурман по части чая, да и Димка Рублев знал толк в
древнем напитке. В общем, одна проводница сразу куда-то слиняла, а
оставшаяся тихонько закрылась в служебном купе и носа наружу не казала,
что всех вполне устроило. Кавалера Ларисы Наримановны ненавязчиво перевели
в горизонталь - дабы не отсвечивал.
   "Клубом" назначили пятое купе, центральное. Тут и собрались попить
пивка в ожидании очередного гостя.
   Об очередном госте вскользь упомянул Лайк. Значит, гость точно пожалует.
   Арику Турлянскому вообще иногда казалось, что Лайк видит ближайшее
будущее очень отчетливо, чуть ли не посекундно. И даже начинал
догадываться, что маги уровня Лайка, Артура-Завулона или того же
Пресветлого Гесера это будущее сами же во многом и создают. И необъяснимое
желание Лайка ехать дневным поездом, и периодические визиты Светлых, и
музыкальный ночлег в "Ассоли", и залетный вампир, и даже спутник ведьмы
Ларисы Наримановны - это все частички гигантской мозаики будущего, которую
Лайк и остальные высшие Иные неторопливо и со вкусом складывают, ревниво
следя, чтобы выложенное ими оказалось не тусклее, чем у соседей. А
молодняк вроде Ефима и середняки вроде Шведа, Симонова или самого Арика -
в сущности, тоже частички мозаики.
   Ну, в лучшем случае - эдакие подносчики снарядов, то бишь цветных
кусочков стекла. Сознавать это было немного грустно, но Арик понимал и то,
что осознание - первый шаг на пути от стекляшки в чужих руках к тем, кто
сам складывает мозаику. И догадывался о том, что покуда очень плохо
представляет себе длину этого пути и то, насколько путь тернист.
   Интересно, думал когда-нибудь о подобном простецкий парень-Швед? Или
разгильдяй-Симонов? Или Димка Рублев? А ведь задумаются когда-нибудь.
   Если только не укатает их старое, как мир, противостояние Тьмы и Света.
Арик знал, как много Иных гибнет - и в результате этого противостояния, и
просто от жизненных каверз да передряг. Возрастной рубеж в два-три века
пересекают единицы из сотен. Тысячелетнего возраста достигают единицы из
тысяч. А о большем и думать-то как-то жутко. Сколько может быть лет
Пресветлому Гесеру или Артуру-Завулону?
   Вернее, даже не лет. Тысяч лет!
   Ираклию и Ларисе Наримановне наверняка больше двухсот, но меньше
тысячи. Но насколько больше двухсот? И насколько меньше тысячи? Поди

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг