покуролесили тогда!
- Так что... давай еще по одной и поехали за ведьмочками. Небось,
новеньких туча, а? - спросил Артур и подмигнул.
- Ну, туча, не туча, а найдутся!
- Ну, конечно, конечно! Чтоб у тебя и не нашлось? Когда такое было?
- Никогда не было, Артур! Прозит!
- Прозит! А лучше - за ведьмочек! Чтоб не переводились!
- Не возражаю! За ведьмочек!
Они чокнулись, выпили и пешком направились к терпеливо ожидающему
наверху Андреевского спуска лимузину. Мимо памятника Григорию Сковороде,
мимо Самсона и Гостинного Двора, мимо Булгаковского дома и замка Ричарда.
Спустя полчаса лимузин притормозил у "Виктории".
*** *** ***
Мобильник пиликал долго, назойливо и противно. Лайк успел, не
просыпаясь, проклясть его раз пять, не меньше, но проклятия на неживую
материю действовали из рук вон плохо. Проснувшись, Лайк проклял мобильник
еще раз, но тот все не унимался. Поэтому пришлось тянуться к трубке и
тыкать дрожащим пальцем в соответствующую кнопку.
- Алло! - малоприветливо пробурчал Лайк в трубку.
- Здравствуй, Лайк.
Не узнать голос звонившего - леденяще-спокойный, чудовищно невозмутимый
и отстраненно-флегматичный - было решительно невозможно.
- Привет, Арик. Ты где?
- У твоей двери.
- Сейчас открою.
Лайк, не утруждая себя одеванием, пробрался по тропе ко входной двери,
открыл. На пороге стоял столь же худощавый человек, как и сам Лайк, только
чуть повыше. На лице гостя лежала печать вечной бесстрастности.
- У тебя звонок не работает, - сообщил визитер.
Лайк только рукой махнул, бредя назад, в комнату.
Арик, не разуваясь, прошел за ним и уселся на вертящийся табурет, место
которого ранее было у пианино, но пианино Лайк лет тридцать назад успешно
раздолбал излишне эмоциональным музицированием. С тех пор вертящийся
табурет принялся втихую путешествовать по квартире, все время оказываясь
там, где был кому-нибудь нужен: то на кухне, у древнего апоплексического
холодильника, то в маленькой комнате, перед чуть менее древним компьютером
малоизвестного бранднейма "Silus".
Лайк облачился в любимый халат, по-прежнему дрожащими руками закурил
сигарету и с ненавистью поглядел в сторону кухни.
Гость сочувственно созерцал хозяина.
- Что? - спросил он вскоре.
- Ко-офе! Помира-аю! - жалобно проныл Лайк.
Гость еле заметно улыбнулся. Потом совершил экономный пасс левой рукой
и на овальном столике рядом с Лайком возникла маленькая чашечка, над
которой тотчас взвился ароматный парок.
У Лайка даже руки дрожать перестали.
- Арик, - сообщил он проникновенно. - Ты - волшебник!
Гость лишенным каких бы то ни было эмоций голосом поправил:
- Маг.
- Да какая разница?
Арик опять еле заметно усмехнулся:
- Ну... в твоем состоянии - никакой. Раз ты сам себе чашку кофе
сотворить не можешь...
- Так руки ж дрожат!
- Пить надо меньше.
- Да? Меньше? А как же гости? Как я по-твоему гостей буду привечать?
На сухую? Да не простых гостей, высоких!
- Сильно высоких?
- Артура из Москвы.
- Который Аверченко?
- Нет, который Завулон.
При упоминании имени шефа Дневного Дозора Москвы Арик инстинктивно
подобрался, словно сидя попытался выполнить команду "Смирно!".
- Погоди... Это ведь был деловой визит, я правильно распознал?
- Правильно. И приехал ты правильно, в смысле вовремя. Гастроль нам
предстоит. Выездная.
- Куда?
- В Питер.
Теперь губы Арика искривились в улыбке уже почти по-настоящему.
- Все потому что в Питер в гастрольный вояж с Одессы-мамы маги
приезжают... - пробормотал он. - Н-да.
- Н-да, - подтвердил Лайк.
- А кто еще?
- Я, ты, Симонов, Швед, Ефим, Рублев... Может, Ираклия уломаем.
- Что, так серьезно? - серьезно уточнил Арик.
Дело в том, что Лайк перечислил имена практически всех сильнейших
Темных Иных на Украине. Из тех, что служили в Дозорах.
- Посмотрим. Возможно, что и нет. Но съездить придется.
- Симонову и Шведу ты уже звонил?
- Нет еще. Когда? Видишь же, гуляли...
- А Завулон где?
- В "Премьер Паласе". Отсыпается.
Аристарх Турлянский, глава причерноморского Дневного Дозора, на
какое-то время задумался. Оное время Лайк употребил на выкуривание
сигареты и впивание кофе, после чего сравнительно ожил.
- Позвони Симонову и Шведу, а? - попросил Лайк. - Я пока умоюсь.
- Позвоню, - кивнул Арик и вынул мобильник.
Когда Лайк вернулся (действительно слегка воспрявший к жизни),
Турлянский с отсутствующим видом глядел в пыльное зеркало.
- Дозвонился? - на удивление бодрым голосом поинтересовался Лайк.
Похоже, он не просто умылся-побрился, а еще и привел себя в
физиологический порядок посредством несложной, но искусной магии.
- Симонов выезжает. А Швед сейчас между Очаковом и Кинбурном. В гонке.
- О как, - Лайк сбросил халат и принялся одеваться. Он явно
вознамерился податься в "Викторию" - настоящий кофе все-таки вкуснее
сотворенного магически. Да и пива там можно испить: творить алкоголь Иные
считали дурным тоном. - Придется снимать Шведа прямо с яхты.
- Дело такое срочное?
- Как по мне, - честно признался Лайк, - так не очень. Но Завулон
проволочек не любит. А шутить с Завулоном... сам знаешь каково.
- С Завулоном лучше не шутить, - глубокомысленно согласился Арик. - А
его что, Артуром зовут?
- Иногда. Пошли в "Викторию".
Турлянский молча поднялся.
По дороге Лайк купил сигарет и свежий номер "Футбола", в который тут же
и уткнулся. Турлянский, проштудировавший этот же номер еще накануне, до
поступления в продажу, иронически косился на него. Даже в толчее
подземного перехода никто не норовил Лайка или Арика задеть плечом или
оттереть с дороги - наоборот, все инстинктивно расступались. Не людям
стоять у Иных на пути.
В "Виктории" Лайк поручкался с барменом Сережей и рухнул на привычное
место. Даже девчонок целовать не стал. Сережа принялся меланхолично
заваривать кофе.
- Добрый день, - с достоинством сказал Арик и тоже сел. Напротив Лайка.
С минуту он молчал. Потом заметил:
- Хорошо здесь.
Разумеется, Турлянский посещал это кафе не впервые. И разумеется, уже
видел и эти розоватые стены, и колонны, и лепнину, и фестоны, и
ламбрекены. Но "Виктория" располагала к созерцанию, а Арик был
созерцательной натурой.
Пока Лайк читал журнал и пил кофе, явился взъерошенный Ефим в
сопровождении двух оборотней. Еще на улице было видно, как он что-то им
горячо втолковывает, бурно жестикулируя. Войдя в кафе, он смолк, зыркнул
за начальственный столик и по-свойски кивнул Арику.
- Ефим! - не отрываясь от журнала позвал Лайк.
- Да, шеф? - мигом предстал Ефим.
- Найди Ираклия. Пусть едет сюда, даже если занят. Можешь взять мою
машину.
- Понял, шеф. А если он не поедет?
- Распылю. Тебя.
- Понял, шеф.
Ефим повернулся к оборотням и виновато развел руками: мол, извиняйте,
работа. Оборотни были, вроде бы, не местные. Арик ненадолго ушел в сумрак
и считал печати регистрации: точно, не местные. Из Полтавы.
Ефим почему-то часто общался с приезжими Иными. Уже решив вернуться из
сумрака в обычный мир, Арик вдруг почувствовал чье-то присутствие и уловил
целый веер вероятностных нитей - как и всякий маг он предвидел и мог
довольно уверенно прогнозировать будущее. Например сейчас Арик явно
чувствовал приближение встречи с кем-то могущественным, но не враждебным,
и разговор, которому суждено возыметь далеко идущие последствия.
Пришелец был сильнее Арика.
"Завулон, - подумал одессит. - Больше некому."
Прежде они встречались лишь единожды, коренной одессит Турлянский и
ныне москвич Завулон. Конечно, тот, кто носит подобное имя, гораздо старше
Арика. О возрасте шефа Дневного Дозора Москвы можно было только
догадываться. Да и о возрасте Лайка тоже - Арик, к примеру, не знал
сколько тому лет, хотя отношения с главой киевских Темных у него сложились
весьма тесные. Познакомились Арик и Лайк лет восемьдесят назад, как раз
когда Арик только-только входил в силу после инициации и обучения. Нашел и
инициировал Арика занесенный в революционную Одессу бурными ветрами
классовой борьбы белый офицер, имя которого осталось неизвестным. Офицер
канул без следа - то ли отбыл из Одессы или Крыма на последнем
эмигрантском пароходе, то ли погиб по глупому в стычках с не знающими
жалости котовцами. В то время даже Иные порою глупо гибли, пристреленные
из-за угла или зарезанные во сне. Даже сверхъестественные с точки зрения
обычных людей способности не давали стопроцентной защиты.
Осознав, что он не вполне человек, Арик быстро отыскал в Одессе таких
же, как сам, и примкнул к Дневному Дозору. В Дозоре он рассчитывал
обучиться пользованию всем, что жило и бурлило в нем, пока дикое и слабо
поддающееся контролю. К середине двадцатого века Арик стал одним из
сильнейших Темных магов юго-востока Европы, а выйти из категорий ему мешал
только ничтожный по меркам Иных возраст. Но после известных событий сорок
девятого года, когда элита Темных Украины была практически подчистую
выбита и развоплощена, Арик Турлянский оказался одним из немногих, на кого
уцелевшие суперы могли опереться в неизбежной попытке возрождения. Из
суперов уцелели Лайк, Ираклий, вечный нейтрал из Харькова по имени Шиндже,
более известный под прозвищем "Судья Мертвых", и первая украинская ведьма,
по давней традиции именуемая Солохой. Ираклий с Дозором сотрудничал лишь
иногда, поэтому рассчитывать на него Лайк особенно не мог. На Шиндже
рассчитывать было смешно - Иные такого возраста и силы как правило видят
дальше других, знают больше других и предпочитают недеяние дешевой и
малопродуктивной возне и стычкам. А чтобы рассчитывать на женщину, да еще
ведьму, Лайк еще не окончательно выжил из ума. И глава Темных Украины
сделал ставку на одаренную молодежь, номером первым среди которой значился
одессит Турлянский.
Завулон, Москва и Россия тогда, в сорок девятом, поспели на помощь
слишком поздно. И та мимолетная встреча до сих пор оставалась единственной
- больше Арик Завулона никогда не видел.
Лайк поднялся навстречу Завулону и Арик тотчас почувствовал: отсюда
придется уходить. Шефы Дозоров явно вознамерились пообщаться по делу, а
общаться следует в хорошо защищенных местах. "Виктория", невзирая на
статус клуба Темных, таковой не являлась: здесь отдыхали и расслаблялись,
а не работали. Значит, верный им путь на Банковую десять, в дом с
химерами. В офис Дневного Дозора Киева. В кабинет Лайка, весьма редко
посещаемый хозяином.
Арик, ни слова не говоря, встал. Приезжий взглянул на него и еле
заметно кивнул, здороваясь.
Магам вне категорий обыкновенно не нужны слова. И пусть Арика
Турлянского пока трудно было причислить к таковым, но уж обходиться без
слов он нынче был вполне способен.
Снаружи поджидал здоровенный лимузин. Как Платону Смереке удавалось
благополучно маневрировать в перегруженном автомобилями Киеве знал только
сам пожилой водитель. Арик, во всяком случае, отметил, что магией при езде
он почти не пользуется.
Перед домом с химерами Завулон и Арик ненадолго замерли. Было что-то
завораживающее в этом асимметричном здании, украшенном множеством
скульптур. На него можно было смотреть часами; и смотреть не надоедало. В
очертаниях дома читались неприкрытая боль, смертная тоска и глухое
отчаяние. Наверное, архитектору было очень плохо, когда он задумывал дом с
химерами.
- Сколько гляжу, и все поражаюсь, - тихо сказал Завулон. - Сила...
Какая Сила... Кто его строил, Лайк? Откуда столько Силы и тоски?
- Архитектор один наш строил. Звали его Городецкий...
При упоминании фамилии архитектора Завулон вдруг резко повернулся к
Лайку, оторвавшись от созерцания дома.
- Как? - переспросил он напряженно.
- Городецкий, - повторил Лайк, не вполне понимая тревогу московского
коллеги. - Владислав Городецкий. В девятьсот третьем году. Говорят, у него
дочь в Днепре незадолго до того утонула. Отсюда и химеры, и прочая
водоплавающая нечисть в оформлении... Он вообще много чего в Киеве и
окрестностях построил. Музей изобразительных искусств, кенассу на
Ярославовом валу. Но кенасса, увы, не сохранилась. А какие он фамильные
склепы строил!! Графа Вирта на Байковом, инженера Лялецкого в Выдубичах...
У-у-у!! Кирха на Красноармейской, по-моему, тоже его творение.
- Городецкий, - пробормотал Завулон, вроде бы успокаиваясь. - Надо
же... Он был Иным?
- Нет, - ответил Лайк. - Иначе его дочь не утонула бы.
Завулон еще пару раз качнул головой.
- Н-да. Бывает.
- А в чем дело-то? - спросил Лайк с неподдельным интересом.
- Да так, - вздохнул Завулон. - Фамилия знакомая. Пошли.
Лайк многозначительно промолчал, но переспрашивать не решился. Просто
шагнул к изогнутой лесенке.
Едва переступив порог дома с химерами, Арик потерял остальной мир.
Еще пару секунд назад он ясно ощущал потоки Силы, льющиеся из-под
Владимирской горы, чувствовал множество вероятностных нитей и эхо людских
аур. И это все исчезло. Разом. Ведь штаб-квартира Дневного Дозора,
цитадель Темных, была прикрыта мощнейшими магическими щитами.
Дежурные, совсем еще сопливый маг и такой же сопливый оборотень,
вскочили и вытянулись, как новобранцы перед нежданно прибывшим
генералиссимусом. На столе перед ними валялись игральные карты, стояли
бутылки с пивом и наполовину съеденный вяленый лещ.
- Вольно, - буркнул Лайк. - Кто в офисе?
- Русик с Тарасом. Сетку чинят, - пискнул начинающий маг.
- А что, легла?
- Нет, они там ставят что-то новое на серваке. Я не спрашивал.
- Понятно, - буркнул Лайк. - Меня нет. Ни для кого.
Маг с готовностью кивнул. Оборотень просто стоял и таращился с немым
восторгом во взоре.
"А ведь Лайка тут любят, - подумал Арик, редко бывающий в здесь. - Я бы
даже сказал, обожают."
Словно в подтверждение Лайк обернулся на лестнице и снисходительно
проворчал:
- Да садитесь вы, олухи. И пиво свое пейте, никто вас не построит за
это.
Дежурные тотчас уселись, но к пиву позволили себе прикоснуться только
когда все трое пришедших поднялись наверх. В кабинет Лайка.
Кабинет являл собою полную противоположность квартире Лайка. Чистота и
идеальный порядок. Массивный двухтумбовый стол красного дерева, такие же
массивные секретеры с папками и компакт-дисками.
Основательный сейф в углу. По стенам - картины, по углам - амулеты.
Старинный коричневый глобус сбоку от стола. Диван и три кресла. Ковры
на полу и одной из стен, как раз над диваном. Поверх ковров над диваном -
несколько клинков, с виду отнюдь не декорных. Весьма симпатичную люстру на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг