И только когда в конце дня оттуда вырывался окутанный клубами табачного
дыма заказчик, подмахнувший акт о списании убытков, все облегченно
вздыхали, жизнь в институте входила в нормальное русло и начиналась работа
над новым проектом.
Впрочем, вернемся к нашему герою.
Чертежные станки были расставлены в конструкторском бюро таким образом,
что каждый из сотрудников был надежно защищен от нескромных взглядов своих
коллег. Что же касается начальника бюро - Софрона Модестовича Дундукова,
то хитроумная загородка из шкафов с чертежно-технической документацией,
скрывающая его стол, служила верным барьером от наглого любопытства,
гарантирующим сохранение тайны постоянных занятий шефа.
Дело в том, что начальник Мария Феоктистовича вступил в тот возраст,
который не без оснований часто сравнивают с бабьим летом.
Согретая обманчивым теплом последних сентябрьских дней душа главы
конструкторов жадно тянулась ко всему, что будило воспоминания о
безвозвратно минувшей весне. Неудивительно поэтому, что в личных
обязательствах Дундукова неизменно присутствовал один и тот же пункт, по
которому умудренный опытом старец брался повысить квалификацию чертежницы
Сонечки - очаровательного, шаловливого подростка, недавно принятого в лоно
"Хипхоппроекта".
В тот момент, когда расстроенный Стригайло усаживался на свой табурет,
в клетке Дундукова уже была Сонечка. Правая рука шефа небрежно делала
карандашом пометки на чертеже, тогда как левая...
Нет! Не нужно, читатель, нарушать элементарные нормы скромности.
Достаточно сказать, что жаркий румянец на смуглых щечках, трепещущие
губы, смелый изгиб стана и приглушенное хихиканье вовсе не были следствием
замеченных начальником огрехов в простановке размеров и знаков обработки
на чертеже.
Прочь, нечистый! Тебе не удастся увлечь меня в зыбкий и обманчивый мир
искрящихся глаз и томных вздохов. Сейчас... Я выпью воды, и мое перо вновь
станет подобным скальпелю хирурга...
Избавленный от соглядатаев, Марий Феоктистович самым тщательным образом
принялся за исследование своего тела. Сначала он вытянул руку и коснулся
ею потолка, затем, встав с табурета и держась руками за два чертежных
станка, проделал ту же операцию, махнув правой ногой. Нет, это не бред.
Подошва Стригайло оставила вполне вещественный след на потолке.
Несколько минут он сидел в глубоком раздумье, не зная, что предпринять.
Затем, вытянув шею, с трехметровой высоты окинул взором долы
"Хипхоппроекта". В углу, около окна, двое конструкторов резались в
"шестьдесят шесть". Прыщавая девица в своем закутке, закрыв рот рукой,
тихо ржала над "Крокодилом". Далее руководитель группы крепежных деталей
решал кроссворд.
Стригайло еще напряг шею и заглянул за заветные шкафы - в святая святых
конструкторского бюро.
Не будем строго судить нашего героя, ибо вид молодой лозы, доверчиво
обвившей ствол столетнего дуба не может не тронуть даже самое черствое
сердце. Не удивительно поэтому, что Марий Феоктистович, забыло собственных
бедах, застыл в неудобной, напряженно позе на добрый десяток минут.
Неизвестно, чем бы кончилось наше повествование если бы не
предательская пыль, скопившаяся на шкафах. Стригайло сделал глубокий вздох
и оглушительна чихнул.
- Ой, что это?! - воскликнула Сонечка, отпрянув о своего патрона. Ее
руки вспорхнули вверх в том очаровательном жесте, каким, вероятно, еще
прародительница человеческого рода оправляла прическу после грехопадения.
- Это... я, - сказал растерявшийся Марий Феоктистович.
- Стригайло!!! - В голосе Дундукова была медь, во взгляде - блеск
обнаженного клинка. - Вы что ту делаете?! Я вас не вызывал!
- Простите, - пробормотал вконец смешавшийся Стригайло, - я так...
просто... с утра плохо себя чувствую.
- Тогда возьмите увольнительную и идите к врачу, а не нарушайте
трудовую дисциплину. Я буду вынужден поставить о вас вопрос перед Кириллом
Мефодиевичем.
- Нахал! - добавила оправившаяся Сонечка. - Подлая харя!
- Хорошо, - уныло произнес Марий Феоктистович, - если не возражаете, я
возьму увольнительную.
Легче узнику Синг-Синга вырваться на волю, трехлетнему ребенку разжать
смертельную хватку удава, чем сотруднику "Хипхоппроекта" в рабочее время
покинуть стены института. Если к таким пустякам, как многолетнее безделье
на рабочем месте, администрация относилась со снисходительным благодушием,
то всякая попытка отпроситься на час-другой для устройства личных дел или
по недомоганию всегда была связана с преодолением ряда преград.
Сначала жаждущий увольнения должен был заполнить специальный бланк, в
котором путем тщательно подобранных вопросов не оставалось ни малейшей
лазейки симулянтам и лентяям. Затем, получив увольнительный лист,
следовало зарегистрировать его в бухгалтерии на предмет соответствующих
вычетов из зарплаты, после чего наступала главная часть процедуры -
подписание увольнительной высшим начальством.
Правом подписи увольнительных пользовались всего два лица в институте -
начальник и главный инженер. Однако начальник, человек пожилой и
умудренный опытом, давно постиг всю тщетность человеческих усилий изменить
что-либо в подлунном мире. Брови его были всегда сурово насуплены, пиджак
осыпан пеплом, а мозг постоянно пребывал в состоянии сладчайшего сна,
тщательно оберегаемого секретаршей. Всеми прозаическими делами в институте
ведал главный инженер, имевший неограниченные полномочия действовать "от
имени и по повелению".
Вообще, разделение функций между двумя руководителями было подобно
отношениям между статуей тибетского божка и далай-ламой или святой троицей
на небесах и папой римским на земле. Словом, пребывающий в состоянии
небытия верховный вождь института был не более чем символом, укрепляющим
власть, "аще от бога данную".
Выполнив все предварительные формальности, Стригайло робко просунул
голову в дверь кабинета.
- Можно к вам, Кирилл Мефодиевич?
Главный инженер прервал разговор с четырьмя автолюбителями, посвященный
оценке различных способов заливки антифриза в радиатор, и с
неудовольствием взглянул на вошедшего.
- Не нужно ко мне заходить, когда у меня сидят люди, - мягко ответил
он, - у меня ведь есть телефон.
Стригайло ретировался.
Выждав минут сорок, он подошел к телефону и набрал номер.
- Да?! - раздался в трубке энергичный голос.
- Простите, Кирилл Мефодиевич. Вас беспокоит Стригайло.
- Я занят! - Послышались короткие частые гудки.
Протомившись еще около часа, Марий Феоктистович поймал в коридоре
секретаршу, направлявшуюся с подносом, уставленным стаканами чая, в
кабинет главного.
- Узнайте, Мариночка, скоро ли они там?
Он успел просмотреть всю доску приказов, пока Марина вновь появилась в
коридоре с большим пакетом окурков.
- Ну, как?
- Еще до дорожных происшествий не дошли, так что, наверное, часа на
три-четыре.
Между тем под сводами "Хипхоппроекта" начало твориться нечто странное.
Еще так же в кругах его сновали озабоченные люди, по-прежнему в местах,
для сего отведенных, толпились оживленные курильщики, все с той же
страстностью велись дебаты у таблицы игр, но опытный глаз стратега мог бы
различить в этих, казалось бы случайных, скоплениях и передвижениях некую
закономерность, обозначаемую во всех армиях мире термином "накопление сил
для атаки". Дело в том, что куда бы ни направлялось за последние пять
минут все сущее в "Хипхоппроекте", оно неизменно приближалось к некоему
тайному рубежу, отделявшему их обиталище от остального мира. Короче
говоря, близился час обеденного перерыва.
Не успела еще стрелка электрических часов замкнуть контакт звонка, как
мощная лавина воителей, стремительности которой позавидовал бы сам
Чингисхан, ринулась на штурм столовой.
В течение ничтожных долей секунды опустели раздевалки, курительные
комнаты и уборные, и только за несколькими дверями, обитыми темной кожей,
продолжалась размеренная, трудовая жизнь.
Вообще, если господь бог, озабоченный предстоящей свалкой во время
Страшного Суда, послал бы архангела Гавриила в "Хипхоппроект", чтобы
заблаговременно отсеять полезные злаки от плевел, крупицы золота от
обманчиво блестящего в лучах солнца песка - словом, отсортировать души,
достойные райских кущ, от тех, кому предназначено выполнить скромную роль
ершей в тройной ухе, варящейся в котлах ада, его посланцу было бы
достаточно взять с собой самые обычные часы. Вся сложность иерархии
"Хипхоппроекта"
становилась понятной наблюдателю, вооруженному современными
представлениями о четырехмерности окружающего нас мира.
Все лица, свободные от тягот табельного учета, различались по времени
их обеденного перерыва. Чем выше в табеле о рангах стоял какой-либо
деятель, тем позже он отправлялся утолять голод. На вершине этой лестницы
стоял начальник учреждения, добровольно лишавший себя пищи, ибо от времени
обеда главного инженера до закрытия столовой даже мышь не успела бы
проглотить кусочек сала.
Так как допустимые перерывы между принятием пищи в человеческом
организме ограничены природой, то те, кто по служебному положению были
вынуждены трапезовать слишком поздно, пользовались правом более позднего
прихода на службу. Что же касается окончания рабочего дня, то, если серая
масса, представляющая собой опору в "Хипхоппроекте", устремлялась вниз по
лестнице "с последним коротким сигналом", цвет оного учреждения
задерживался на работе настолько, насколько того требовало присущее
каждому живому существу стремление общаться с себе подобными.
На этих вечерних ассамблеях, где блестки юмора были подобны пузырькам
газа в бокале шампанского, только одна лишь фигура начальника напоминала
собравшимся о служебном долге, потому что сей муж был от природы глуховат
и косноязычен, а длительное пребывание на посту заведующего
образцово-показательной баней приучило его смотреть на собеседника таким
взглядом, словно он через одежду ясно видел кожу, пораженную грибковыми
заболеваниями.
...Подхваченный бурным потоком, Стригайло был быстро вынесен на
проспект, омывавший гранитное подножие "Хипхоппроекта".
Оглядевшись по сторонам, Марий Феоктистович вскочил в подошедший
трамвай, надеясь использовать обеденный перерыв для посещения поликлиники.
У кабинета хирурга велась обычная дискуссия о сравнительных достоинствах
и недостатках живой очереди по сравнению с порядковым номером, выдаваемым
регистратурой. Обладатели двузначных номеров яростно ратовали за
демократическое равенство в той старейшей общественной формации, которая
обычно именуется "хвостом". Счастливчики же, захватившие первые номера,
находили неопровержимые доводы преимуществ упорядоченной системы приема
больных. В общем, как всегда в подобных случаях, голоса разделились, и
только появившаяся в последний момент кикимора в желтой кофте и с губами,
выкрашенными в фиолетовый цвет, требовала, чтобы ее пропустили первой,
потому что ей не на прием, а просто врач ее посмотрит.
К тому времени, когда Стригайло перешагнул заветную дверь, в коридоре
уже никого не оставалось, а стрелки часов неуклонно приближались к
окончанию обеденного перерыва в "Хипхоппроекте".
- Что у вас? - спросил хирург, споласкивая руки под краном.
- Видите ли... - Стригайло запнулся. - В общем... руки, ноги и шея.
- Так много? - На лице врача появилась сардоническая улыбка, способная
заставить покраснеть самого злокозненного охотника за бюллетенями.
- Да вот... - Стригайло вытянул левую руку и коснулся ею стены. - И
еще... - Он потерся лбом о потолок.
- Понятно. - Врач бросил строгий взгляд на прыснувшую со смеху сестру.
- Раздевайтесь!
Закончив осмотр, он придвинул к себе медицинскую карту.
- Вывихи, переломы были?
- Нет.
- Возьмите! - Он протянул рецепт. - Будете втирать скипидар со свиным
салом. Перед сном можно спиртовой компресс на шею.
- Простите, - робко сказал Стригайло, - все это так необычно, может
быть, вы...
- Ничего необычного тут нет, - перебил его хирург, совершая ритуальное
омовение. - Известно, что мышечная ткань обладает значительной
эластичностью. Змеи и черви способны произвольно менять свою длину.
Впрочем, вы кем работаете?
- Конструктором.
- Ну что ж, это не должно мешать вашей работе. Больничных листов по
таким поводам мы не выдаем. Попросите зайти следующего.
- Еще один симулянт! - услышал Стригайло, закрывая за собой дверь.
Он взглянул на часы. Возвращаться в "Хипхоппроект" уже не имело смысла.
Марий Феоктистович, махнув рукой, отправился домой.
:Мышечная ткань, мышечная ткань... Космолетчики и астронавты,
разведчики Вселенной, исследователи исчезнувших цивилизаций, не берите с
собой в сверхдальний рейс антропометрические таблицы и принадлежности для
реставрации скелетов. Не устраивайте дискуссий по поводу найденной банки
из-под свиной тушенки, - она могла быть там оставлена вашими
предшественниками - представителями иной галактики. Подо льдом остывших
планет, под пеплом вулканических извержений, в развалинах затонувших
городов, в тайниках бомбоубежищ ищите квинтэссенцию культуры обитавших там
разумных существ. Ищите энциклопедические словари!
Мифология и последние достижения ядерной физики, памятники культуры и
географические сведения, вымершие животные и лекарственные препараты,
произведения искусства и великие полководцы, данные о производстве мыла и
типы боевых кораблей - все это тщательно перемешано и плотно упаковано в
нескольких страницах нонпарели.
...Мышечная ткань, мышечная ткань...
Богиня плодородия Ма и магнезия жженая, Майкельсона опыт и макинтош,
страницы, где межа соседствует с межпланетными полетами, а Микеланджело с
Михалковым, москиты, мотыга, мутуализм, мышцы!
Ничего утешительного для себя в статье о мышцах Марий Феоктистович не
нашел. Даже сведения о том, что М. иннервируются центробежными и
центростремительными нервными волокнами, а поперечнополосатые М. окружены
плотной соединительнотканой оболочкой - фасцией и при помощи сухожилий
прикрепляются к костям скелета, никак не объясняли трюков, которые
выкидывали М. нашего героя.
Статья о змеях тоже не давала ответа на интересующий его вопрос. Все
сведения о червях, очевидно, должны были находиться в еще не вышедшем томе.
Стригайло захлопнул словарь и лег на кровать, так и не уразумев, что же
с ним случилось.
"Может быть, это просто мне снится?"
Он вытянул шею и, не вставая с кровати, высунул голову в открытое окно.
Марий Феоктистович увидел облупившуюся штукатурку наружной стены,
играющих во дворе ребятишек и ощутил специфический запах, источаемый
пустыми бочками, сваленными у склада рыбного магазина. Такого во сне не
бывает.
Стригайло в отчаянии заскрипел зубами. Ему казалось, что он сходит с
ума.
Пролежав еще с полчаса, он решительно встал и направился в переднюю к
телефону...
Всякий мужчина не прочь похвастать перед приятелями своими успехами, но
если ему нужно пожаловаться на жизненные неудачи, то он обязательно ищет
собеседницу.
Женщины - лучшие слушательницы в таких случаях. Возможно, этому
способствует выработавшаяся у них годами привычка обдумывать во время
всякого разговора фасон нового платья, а может быть, просто знаки
сочувствия, которыми нас награждают... Опять не то! Извините старика.
Итак, к делу!
- Ты не ошибся?
- Нет. - Стригайло протянул руку и сорвал лист плюща, обвивающего
балкон третьего этажа.
- Дяденька, достань звездочку, - попросил наблюдавший за ними малыш.
- А у врача ты был?
- Был.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг