Тони зажимает уши и отворачивается. Его начинает рвать.
Гориллы проходят мимо, не удостаивая нас даже поворотом головы, и
скрываются в маленьком домике, расположенном в конце двора.
- Все! - говорит сторож. - Через час они пойдут обратно; если хотите,
можете подождать.
Я подхожу к одной из клеток.
В глазах маленькой мартышки - тоска и немой вопрос, на который я не
могу ответить сам.
- Бедная девочка! - говорю я. - Тебе тоже не хочется быть хуже своих
сородичей.
Она доверчиво протягивает мне лапку. Я наклоняюсь и целую тонкие
изящные пальчики.
Тони трогает меня за рукав.
- Пойдемте, Свен. Есть предел всему, даже... здравому смыслу.
Назад мы идем уставшие и злые. Тони что-то насвистывает сквозь зубы.
Это меня раздражает.
У поворота на главную аллею стоит обнявшаяся парочка. Я их сразу узнаю.
- Снимите шляпу, Свен, - высокопарно произносит Тони. - Сегодня мы
присутствуем при величайшем эксперименте, кладущем начало расширенному
воспроизводству лопоухих.
Я поворачиваюсь и что есть силы бью кулаком в его ухмыляющийся рот.
- Вы идеалист, Свен, - говорит Тони, вытирая ладонью кровь с губы. -
Неисправимый идеалист. И ударить-то по-настоящему не умеете. Бить нужно
насмерть. Писатель!
Я приближаюсь к ним, сжав кулаки и проклиная себя за то, что у меня
никогда не хватит духа поднять руку на женщину. Тони идет сзади, я слышу
его дыхание у себя за спиной.
Первой нас замечает Лилли. У нее пьяные, счастливые глаза.
- Поздравьте нас, мальчики, - говорит она. - Все получается просто
великолепно! И гороскоп изумительный!
Мы молчим. Лой берет ее под руку, Лилли оборачивается к Тони:
- Я вернусь через десять дней. Пожалуйста, не напивайся до бесчувствия.
Мы оба глядим им вслед. Когда они доходят до поворота, Тони говорит:
- Поедем ко мне. У меня есть спирт, полная бутылка спирта.
* * *
Проходит всего три дня, но мне кажется, что мы постарели за это время на
десяток лет. Я улетаю. Тони меня провожает.
- Вот письмо к Торну, - говорит он, протягивая мне конверт. - Думаю,
что Тори не откажется вас взять. Ему вечно не хватает людей. Ведь
археология не входит в список официально признанных наук. Приходится рыть
лопатами.
- Спасибо, Тони! - говорю я. - По правде сказать, мне совершенно
наплевать, чем они там роют. Меня интересует совсем другое.
- Чепуха все это, - говорит Тони. - Двадцатый век. Не понимаю, что
может вас интересовать там.
- Не знаю. Мне хочется вернуться в прошлое. Понять, где и когда была
допущена роковая ошибка. Может быть, я напишу исторический роман.
- Не напишете, - усмехается он, - ведь сами знаете, что не напишете.
Я смотрю на часы. Пора!
- Прощайте, Тони!
- Подождите, Свен! - Он обнимает меня и неловко чмокает в щеку.
Я поднимаюсь по трапу. Тони смотрит на меня снизу вверх.
- Скорее возвращайся, Свен!
- Я вернусь! - кричу я, но шум мотора заглушает мои слова. - Вернусь
месяцев через шесть!
Ошибаюсь я ровно на год...
* * *
Стоит мне снова переступить порог моего дома, как у меня появляется
такое ощущение, будто этих полутора лет просто не существовало. В мире все
идет по-старому.
Первым делом я звоню Тони.
- Здравствуйте, Свен! - говорит он. - Очень рад, что вы уже в городе.
- Не могу сказать того же о себе, - отвечаю я. - Ну как вы живете?
Тони мнется.
- Послушайте, Свен, - говорит он после небольшой паузы, - вы сейчас где?
- Дома.
- Можно, я к вам приеду?
- Ну конечно, Тони!
Через десять минут раздается звонок в дверь.
- А вы молодцом, Свен, - говорит он, усаживаясь в кресло. - Вас просто
не узнать!
- Похудел на десять килограммов, - хвастаю я.
- Ну что ж, могу только позавидовать. Как там Тори?
- Молодчина Тори! И ребята у него отличные!
- Будете писать?
- Вероятно. Нужно еще о многом подумать.
- Так...
Мне хочется разузнать о Лилли, но вместо этого я задаю дурацкий вопрос:
- Как ваши тараканы?
Лицо Тони расплывается в улыбке.
- У меня теперь их целая конюшня. Некоторые экземпляры просто
великолепны!
Почему-то мы оба чувствуем себя очень неловко.
- Жаль, что у меня нечего выпить, - говорю я, - но в экспедиции...
- Я не пью, - перебивает Тони, - бросил.
- Вот не ожидал! Вы что, больны?
- Видите ли, Свен, - говорит он, глядя в пол, - за ваше отсутствие
произошло много событий... У Лилли ребенок.
- Ну что ж, - говорю я, - она этого хотела. Надеюсь, теперь ее
честолюбие удовлетворено?
Он хмурится:
- Не знаю, как вам лучше объяснить. Вы помните, был гороскоп.
- Еще бы!
- Так вот... по гороскопу все получалось очень здорово. Должен был
родиться мальчик с какими-то необыкновенными способностями.
- Ну?
- Родилась девочка... идиотка... кроме того... с... физическим
уродством.
У меня такое чувство, будто мне на голову обрушился потолок.
- Боже! - растерянно шепчу я. - Несчастная Ли! Что же теперь будет?!
Как все это могло произойти?!
Тони пожимает плечами:
- Понятия не имею. Может быть, вообще генетические гороскопы сплошная
чушь, а может, дело в стимуляторах. Они ведь там, в Центре, жрут всякие
стимуляторы мозговой деятельности лошадиными дозами.
Я все еще не могу прийти в себя:
- А что же Ли? Представляю себе, каково это ей!
- Вы ведь знаете, Лилли не терпит, когда ее жалеют. Она очень нежная
мать.
- А Лой? Он у вас бывает?
- Редко. Работает как одержимый. У него там что-то не ладится, и он
совершенно обезумел, сутками не ложится спать.
- Скажите, Тони, - спрашиваю я, - как вы думаете, можно мне повидать
Лилли?
- Можно, - отвечает он, - я за этим и приехал, только мне хотелось
раньше обо всем вас предупредить.
* * *
- Здравствуй, Свен! - говорит Лилли. - Вот ты и вернулся.
Она очень мало изменилась, только немного осунулась.
- Да, - говорю я, - вернулся.
- Как ты съездил?
-Хорошо.
- Будешь что-нибудь писать?
- Вероятно, буду.
Молчание.
- Может быть, вспомним старое, сыграем? - говорит Тони. - Смотрите,
какие красавцы! Все как на подбор!
- Спасибо, - отвечаю я, - что-то не хочется. В следующий раз.
- Убери своих тараканов, - говорит Ли, - видеть их не могу!
Только теперь я замечаю, какое у нее усталое лицо. Из соседней комнаты
доносятся какие-то мяукающие звуки. Лилли вскакивает. Я тоже делаю
невольное движение. Она оборачивается в мою сторону. В ее глазах бешенство
и ненависть.
- Сиди, подлец! - кричит она мне.
Я снова сажусь.
Ее гнев быстро гаснет.
- Ладно, - говорит она, - все равно, пойдем!
- Может, не стоит. Ли? - тихо спрашиваю я.
- Согрей молоко, - обращается она к Тони. - Идем, Свен.
В кроватке - крохотное, сморщенное личико. Широко открытые глаза
подернуты мутной голубоватой пленкой.
- Смотри! - Она поднимает одеяло, и мне становится дурно.
- Ну вот, - говорит Лилли, - теперь ты все знаешь.
Пока она меняет пеленки, я стараюсь глядеть в другую сторону.
- Пойдем, - говорит Лилли, - Тони ее покормит.
Я беру ее за руку:
- Лилли!
- Перестань! - Она резко выдергивает свою руку из моей. - Бога ради,
перестань! Неужели тебе еще мало?
Мы возвращались в гостиную.
- Ты знаешь, - говорит Лилли, - я бы, наверное, сошла с ума, если бы не
Тони. Он о нас очень заботится.
Я сижу и думаю о том, что я действительно подлец. Ведь все могло быть
иначе, если б тогда...
Возвращается Тони.
- Она уснула, - говорит он.
Лилли кивает головой.
Нам не о чем говорить. Вероятно, потому, что все мы думаем об одном и
том же.
- Ну как ты съездил? - снова спрашивает Лилли.
- Хорошо, - отвечаю я. - Было очень интересно.
- Будешь что-нибудь писать?
- Вероятно, буду.
Лилли щиплет обивку кресла. Она поминутно к чему-то прислушивается. Я
чувствую, что мое присутствие ее тяготит, но у меня нет сил встать и уйти.
Я не свожу глаз с ее лица и вижу, как оно внезапно бледнеет.
- Лой?!
Я оборачиваюсь к двери. Там стоит Лой. Кажется, он пьян. На нем грязная
рубашка, расстегнутая до пояса, ноги облачены в стоптанные комнатные туфли.
Рот ощерен в бессмысленной улыбке, по подбородку стекает тонкая струйка
слюны.
- Что случилось, Лой?!
Лой хохочет. Жирный живот колышется в такт под впалой, волосатой грудью.
- Потеха!
Он подходит к дивану и валится на него ничком. Спазмы смеха
перемежаются с судорожными всхлипываниями.
- Потеха!... Макс... за неделю... за одну неделю он сделал все, над чем
я, дурак, зря бился пять лет... В Центре такое веселье. Обезьяна!
Мне страшно. Вероятно, это тот страх, который заставляет крысу бежать с
тонущего корабля. Я слышу треск ломающейся обшивки. Бежать!
- Лой! - Лилли кладет руку на его вздрагивающий от рыданий затылок.
Первый раз слышу в ее голосе настоящую нежность. - Не надо, Лой, нельзя
так отчаиваться, ведь всегда остаются...
- Тараканы! - кричит Тони. - Остаются тараканы! Делайте ваши ставки,
господа!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг