молодой человек, который предложил грандиозный проект...
Карасаева не слушала, она задумчиво смотрела на карту.
- Я сегодня же еду на место.
- Это очень хорошо.
- Я поеду одна и прошу не ограничивать меня во времени. До свидания!
- Карасаева подала руку.
- Подожди. Разговор не кончен, - удержал ее Новосельский. - Хотя
поездка предстоит не в пустыню и не в дебри тайги, тебе понадобится
помощь. Побывай у профессора Дольца. Я с ним познакомился на конгрессе.
Это выдающийся астроном, честнейший человек, мы с ним подружились. Я
поговорю по телефону, он окажет содействие.
- Спасибо. Я непременно повидаю профессора.
Карасаева вышла из кабинета.
* *
*
В городе кончалось утро. Хотя было только десять часов, уже наступила
дневная жара.
Нужно было собраться с мыслями. Инга Михайловна миновала высокие
жилые корпуса, перед ней раскинулся огромный парк - дубы вперемежку с
березами и тополями.
Узкий белый луч, вырвавшись из центра парка, косо взлетал в небо, на
сузившемся конце его рдела рубиновая звезда-ракета. Это был памятник
погибшему космонавту Стебелькову. Впечатление от памятника меняется, если
смотреть на него из окна троллейбуса, который делает вокруг парка кольцо.
От ракеты рубиновый свет стекает по многочисленным граням луча, вспыхивает
всеми цветами радуги: луч будто вздрагивает, свет пульсирует в нем, и
думается, что рубиновая ракета вот-вот оторвет от земли свой огненный
хвост и унесется ввысь.
Инга вошла в тень деревьев. Сразу стало прохладней, легкий ветерок
чувствовался в узких густых аллеях.
Прямая дорожка с астрами по краям вела к основанию памятника, тут
лежали свежие цветы. Памятник был сделан из полупрозрачного белого сплава
- множество длинных полос, соединенных ребрами. На высоте человеческого
роста - строгие, глубоко высеченные буквы: <Через тернии - к звездам>, а
ниже - <Стебельков Николай Алексеевич>.
2
...Это произошло семнадцать лет назад.
Была теплая июньская ночь. В небе настороженно мигали звезды и
холодно светился полудиск Луны. Мир знал уже много имен советских
космонавтов, летавших вокруг Земли, затем вокруг Луны и делавших там
посадку, и эта ночь была бы обычной в истории завоевания космоса, если бы
полет Стебелькова прошел благополучно. Однако случилось несчастье. Вначале
все шло хорошо. Стебельков сообщал о хорошем самочувствии и об отличной
работе двигателей и бортовой аппаратуры.
<Лечу по круговой орбите>, - радировал Стебельков. А через несколько
минут: <Скорость минимальная. Иду на посадку в районе Цирка Архимеда.
Включаю тормозные двигатели>.
Затем - тишина. Непривычное, после длительной непрерывной связи с
космическим кораблем, жуткое молчание. Что это - авария при посадке? Или
та же история, что неоднократно повторялась при испытательных полетах без
экипажа - как только ракета приближалась к Луне, сигналы передатчика
слабели?.. Да, слабели, но не пропадали совсем.
Корабль Стебелькова молчал. Всего несколько минут нужны на его
посадку, и эти минуты, тягостные, как сама неизвестность, истекли.
Значит...
Мысль о катастрофе была горькой и обидной. Но, возможно, это еще не
конец?
После длительного молчания радиостанция космического корабля ожила.
Стебельков передал несколько фраз, разорванных, с пропуском целых слов:
<...желтое облако... рушение... ла... коем случае нельзя... айте>
И все. Радиопередатчик корабля замолк. Сколько ни ждали от
Стебелькова хоть звука, сколько ни отыскивали его позывные, - не был
зарегистрирован ни один сигнал. Надежды не оставалось. Это был конец.
В комитете космонавтики не верили в случайность. Постоянных метеорных
потоков в июне обычно не бывает, столкновение с крупным метеором -
исключение. Корабль новой конструкции был в совершенстве отработан на
посадку. Но что же произошло? Что это за таинственное <желтое облако>?
Никогда не отмечалось возле Луны ничего подобного. Неполные слова
радиограммы <...рушение ...ла> можно было принять за <разрушение сопла
ракеты>. Но это маловероятное обстоятельство не могло привести к
катастрофе, потому что корабль уже шел на посадку и работали одни
тормозные двигатели.
Пожалуй, не вызвал разночтений только конец радиограммы. Это было
предупреждение Стебелькова: <Сюда лететь ни в коем случае нельзя>. А
последнее слово означало: <Прощайте!>
Старт другим кораблям был отменен. На Луну послали ракету, которая
должна была сбросить в тот же район контейнер с продовольствием и запасом
кислорода. Попало ли все это по назначению - проследить не удалось. Судьба
Стебелькова оставалась неизвестной.
Спустя полмесяца на Луну рискнул полететь Дин Руис. Он благополучно
прилунился, но не вернулся на Землю, погиб при загадочных обстоятельствах.
А потом зловещая тень войны легла на землю, и людям стало не до
космоса...
Но тень прошла, гроза не разразилась. Взоры людей снова обратились к
планетам и звездам. Были предприняты новые экспедиции на Луну, найдены там
сброшенные контейнеры с продовольствием и кислородом, но никаких следов
Стебелькова и Руиса обнаружить не удалось. Если предположить, что корабль
Стебелькова был поврежден метеором и ушел мимо Луны в космическое
пространство, то ракета Руиса побывала на Луне. Куда же она девалась? Одно
стало ясно: непосредственно на Луне никакой катастрофы не произошло.
<Желтое облако> осталось тайной космического пространства.
...Говорят, что этот памятник слишком красив как памятник. Но таким
он и должен быть. Он не гасит мечту человека - проложить дорогу дальше в
космос, к звездам, - и в то же время напоминает о терниях на этом трудном
пути.
Инга Михайловна долго стояла у памятника, думая о разговоре с
Новосельским, о своей поездке. Громкий разговор вывел ее из задумчивости.
Молодой русский парень рассказывал группе негров о Стебелькове. Он знал
только то, что было известно из печати.
Инга слушала экскурсовода и думала о том, что она знает куда больше о
Стебелькове. Инга знала Стебелькова.
Они жили в одном доме. Их квартиры были напротив, через площадку.
Отец Стебелькова погиб в годы войны. Мать Николая - Анна Симоновна тоже
была на фронте, служила в штабе переводчицей, после войны поступила в
институт иностранных языков и кроме немецкого изучила английский язык. Она
преподавала английский язык в той же школе, где училась Инга. Мать Инги -
актриса - в те годы еще не ушла из театра, но выступала на сцене редко.
Матери дружили, Николай Стебельков тоже заходил к Карасаевым и играл с
маленькой Ингой в лото с картинками. Потом он стал показываться реже и
реже, а однажды появился в форме военного летчика.
В четырнадцать лет Инга узнала, что Стебельков - будущий космонавт.
Как-то он приехал в отпуск. Теперь Инга стала пристальней смотреть на
него: что-то необыкновенное хотелось увидеть в Стебелькове, но он был все
такой же скуластенький, с узким подбородком, курносый, с белыми бровями и
с плохо причесанными волосами - на затылке торчал смешной упрямый вихор.
Этот вихор казался особенно смешным потому, что на Стебелькове была
аккуратно пригнанная военная форма.
Однажды весной Инга сидела и готовила уроки, а в соседней комнате
разговаривали две матери. Пришел Стебельков. Мать Инги спросила, скоро ли
он полетит в космос. Николай ответил: скоро. Анна Симоновна вздохнула.
Инга оставила учебник и вышла к ним.
На этажерке стоял глиняный филин; искусно раскрашенный, ушастый, с
светящимися глазами, он был как живой. Николай подошел к филину и опустил
монетку в щелку на голове между ушами - огненные глаза на мгновение
потухли и снова засияли.
- Зачем вы?.. - спросила Инга.
- Это же копилка, - сказал Николай.
- Какое нехорошее слово! - Инга смутилась и, словно оправдываясь,
стала рассказывать - который раз! - о том, как оказался у нее этот филин.
Отмечался ее день рождения - ей исполнилось восемь лет. Пришли
подруги из класса, некоторые с родителями, пили чай. Подарки, в коробках и
завернутые в бумагу, складывались в комнате Инги. Ей тогда очень хотелось
сразу же посмотреть, кто что принес, но мать сказала, что так поступать
нехорошо. Тогда и появился у нее вот этот филин. На шее у него висела
бумажка, на которой было написано: <Вскрыть через десять лет в такой же
торжественный день>. Инге понравилось, как филин мигает глазами, и она
опускала в него монетки, но после она поняла, что копить деньги вообще
нехорошо, и филин остался как памятный подарок, глаза его уже не моргали.
Инга так и не узнала, кто его подарил.
- Глупый подарок, - сказал Стебельков, отходя.
Инга вернулась в свою комнату, Николай еще какое-то время оставался и
потом ушел вместе с матерью. На другой день он заглянул проститься перед
отъездом, и Инга больше не видела его.
Когда случилось несчастье, Анну Симоновну увезли в больницу. Мать
Инги не позволяла включать радио, и в квартире было тихо и немного
страшно. Инга не хотела верить, что Стебельков погиб. Все космонавты
улетали и возвращались невредимыми, счастливыми, прославленными. Почему же
несчастье должно было случиться с человеком, которого она хорошо знала?
Неужели она и все, кто жил рядом с Николаем, такие несчастливые? И теперь
виноваты перед ним? Нет, нет, нельзя верить... О нем надо думать, ждать
его, надеяться увидеть. Ведь совсем не случайно он жил рядом.
Но годы шли, сглаживая остроту переживаний. Инга мало видела Анну
Симоновну: несчастная мать, пережив потрясение, редко выходила из
квартиры. Однажды - это было когда Инга заканчивала среднюю школу, - они
столкнулись на лестничной площадке. Анна Симоновна долго с удивлением
смотрела на нее.
- Какая ты стала красавица! - сказала Анна Симоновна со вздохом, и
снова Инга почувствовала себя в чем-то виноватой...
Перед отъездом в университет Инга разбирала свои вещи и нечаянно
задела филина. Он упал, раскололся на черепки. Звякнули и раскатились в
разные стороны монеты, Инга не обратила на них внимания. Она увидела
сложенную вчетверо маленькую бумажку. Развернула ее и прочитала:
<Маленькая Инга, дружок мой!
Когда тебе исполнится восемнадцать лет и ты в день рождения разобьешь
эту глиняную птицу, меня дома может не оказаться. К тому времени я полечу
уже не на Луну, а куда-нибудь подальше и на много лет. Я знаю, какой ты
будешь тогда. Мне очень захочется увидеть тебя, и ты верь, всегда верь,
что я вернусь.
Николай Стебельков>.
Записка была незаметно опущена в тот день, когда Николай заходил
прощаться, - на ней стояла дата. Инга не отмечала свое восемнадцатилетие и
не думала о филине. Сейчас она вспомнила, как будучи подростком не хотела
верить в гибель Стебелькова, но как ей теперь, уже взрослой, когда прошло
четыре года и Стебелькову поставлен памятник, отнестись к этой записке?
Может быть, только ей одной он и написал: <Верь, всегда верь>? Можно ли
сказать себе: <Не верю>? Ведь была дружба, она обязывает верить всегда.
В университете она избрала своей специальностью метеоритику.
Метеориты - единственные вещества космического происхождения, попадающие
на землю, они несут с собой много загадок, их надо уметь читать и думать,
думать...
Инга отыскала старые газеты и журналы. В них были напечатаны
сообщения Комитета космонавтики, помещены фотографии Стебелькова, статьи
специалистов. Много тогда писалось и о Дине Руисе: <Цель полета Руиса -
установить рекорд>, <Дин Руис летит один - больше комфорта, меньше
научного груза>, <Руис застраховал свою жизнь в миллион долларов>, <Руис
обещает разыскать следы русского космонавта>, <Руис водрузил
государственный флаг на Луне>.
В газетах не было официального правительственного сообщения о гибели
Стебелькова. Последующие поиски в архивах показали, что Комитет
космонавтики не утверждал этого факта. Значит, у него не было достоверных
данных. И тогда-то утвердилось обнадеживающее сомнение...
Инга Михайловна смотрела на памятник и думала: <Семнадцать лет
прошло, а я все еще надеюсь. Анна Симоновна умерла с надеждой и верой, что
сын ее не погиб. Осталась я - единственный человек, который приходит сюда
с пустыми руками. Ведь только на могилу и к подножию памятника кладут
цветы>.
Она посмотрела еще раз на прорисованные золотом букеты и повернулась,
чтобы идти - пора собираться в дорогу. И задержалась. Среди экскурсантов
возник оживленный разговор, часто повторялось: <Руис, Руис>.
По узкой дорожке к памятнику шел высокий старик с непокрытой головой,
он тоже нес цветы. Этому человеку было не менее семидесяти лет, но у него
еще что-то оставалось от военной выправки. Подбородок был гордо поднят,
губы сжаты, брови опущены. Белые, как иней, короткие волосы расчесаны на
пробор. Его сопровождала группа молодых людей, среди них были фотографы.
- Это Пат Руис, отец Дина Руиса, - услышала Инга Михайловна.
- Бывший генерал.
- Бывший миллионер.
- Бывший президент <Атлантик-компани>.
Пат Руис подошел к постаменту и бережно положил цветы. Фотографы
щелкнули аппаратами. Руису подали в руки черную чашечку микрофона.
Кто бы ни был этот бывший, но он потерял сына. Дин Руис после
неудачного полета Стебелькова решился на героический подвиг. Он хотел
помочь русскому и погиб. Отец такого сына заслуживал почтительного
уважения.
- Дорогие мои соотечественники, я надеюсь, вы слышите мой голос, -
скорбно заговорил Пат Руис, не поднимая глаз. Солнце кропило его седую
голову золотыми брызгами лучей. - Я приехал в великую страну и сейчас стою
перед памятником немеркнущей славы. Преклоняюсь перед именем того, кто
погиб далеко от Земли, но оставил память о себе здесь.
Он вскинул голову и опустил дрожащие веки; лицо покрылось горькими
морщинками. Экскурсанты слушали его молча, с почтительностью людей,
которым еще не довелось совершить никакого подвига, достойного славы.
- В свое время я шел неправильной дорогой, но я стряхнул с себя все
старое, - продолжал Руис жестким голосом. - Новое правительство моей
страны простило мне ошибки. Я переродился духовно и рад, что вижу над
землей мирное небо. Ныне народы не разделяет вражда. Это я чувствую сам,
потому что меня встретили здесь по-братски. Спасибо вам, советские люди!
И снова его голос обрел скорбный оттенок.
- Сейчас, когда я стою перед этим памятником, мысли о смерти невольно
тревожат мою душу. Но мне не страшно умереть. Мне было бы совсем не
страшно умереть, и я посчитал бы, что выполнил до конца свой земной долг,
если бы увидел на этом памятнике рядом с славным русским именем имя и
своего сына. Он заслужил этого. В моей стране тоже будет воздвигнут такой
памятник, и на нем напишут два имени. Да, я могу гордиться своим сыном, он
видел дальше меня и совершил свой подвиг во имя науки, во имя мира. Он - и
ваша гордость, дорогие советские люди.
Руис кончил говорить, и корреспонденты стали задавать вопросы. Он
отвечал кратко.
- Из Советского Союза вы вернетесь на родину?
- Да, только не сразу. Сейчас я еду лечиться, мне нужен альпийский
воздух.
- Почему непременно альпийский?
Руис нахмурился. Видно, ему не хотелось слышать вопросов, не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг