случае должны быть аналоги? Или же процесс можно рассматривать как
частично субъективный? В этом случае следует задуматься над степенью
субъективности и над тем, кому это было выгодно.
Матлин не поверил своим глазам, но программа настаивала.
- Я не страдаю галлюцинациями, - решительно заявил он. - Кроме того, ни
один из свидетелей происшедшего галлюцинациями такого размаха не страдает.
- И вдруг, как кувалдой по голове, его огрела безумная идея: зеркальные
видения Альбы! Видения! Видения!
- В любом субъективном процессе, - уверил его "детектив", - надо в первую
очередь обозначить главного подозреваемого.
Первым же подозреваемым в этом списке был предъявлен Альба. Но, к
удивлению Матлина, на него было потрачено минимум рабочего времени, и из
разряда подозреваемых он был немедленно переправлен в разряд потерпевших.
Так же бодро "детектив" расправился с самим Феликсом, с Голли Гренсом, с
мистической личностью Али-Латина, не вдаваясь в ее мистическую сущность,
со старшим Гренсом, Суфом, Ксаресом, Нур-Кальтиатом и всей бонтуанской
братией, вместе взятой, за исключением Баю. На Баю сработала первая
пробуксовка, сработала не где-нибудь, а на его аритаборском патриотизме.
Программе не сразу удалось разобраться, что это, в сущности, бонтуанец.
Зато на личности Раиса ее заклинило намертво. Из всех подозреваемых Раис
оказался самым подозрительным.
- Чего это вдруг? - удивился Матлин.
- Только ему могло быть выгодно происшедшее.
- Каким образом? - еще больше удивился Матлин.
- Он посредник. Все началось от границы Аритабора.
- Железная логика, - согласился он и успокоился. - Какая там в нашем
родном языке была подходящая поговорка: "гостеприимным хозяевам зубы не
смотрят?"
- Надо иметь в виду зубы гостеприимных хозяев, - ответил "детектив".
- И что ты предпримешь? Попробуй-ка влезь в аритаборскую инфосеть и поищи
там корень всех зол, а я погляжу, что от тебя останется.
Но глупая программа восприняла издевательство как руководство к действию и
погрузилась в работу. Однако работа окончилась быстро. Можно сказать,
никто еще так быстро не заканчивал работать в аритаборских информационных
сетях, и Матлин уже приготовился высказать что-нибудь едкое на этот счет,
но "детектив" его намерения опередил:
- Должен быть специальный архив "аритаборская мадистология", но здесь его
нет. Придется искать на стороне, по закрытым архивам.
После такого пассажа Матлин едва удержался в кресле: только представить
себе сцену... кучка тупиц напрягает мозги, что да как... А тут лежал такой
ценный совет... и помалкивал. Нет, это уж чересчур даже для фактурной
программы. Но, выругавшись от души, он в очередной раз глазам своим не
поверил, однако почувствовал, как волосы на его голове зашевелились, а по
спине пробежал зловещий холодок. Прямо перед ним на рабочей панораме
происходил процесс, который программисты Ареала имеют шанс наблюдать не
чаще чем австралийский абориген северное сияние. Зато первые признаки
такого явления прекрасно известны любому начинающему дилетанту на уровне
техники безопасности, обязательной для всех степеней защиты.
В информатике Ареала это называлось "иммунитетным сбросом". Программа
разлагалась и исчезала на глазах, трагически необратимо, будто прощалась
со своим создателем, уничтожая все, к чему она когда-либо прикасалась, и
не подпускала к себе хозяина, как бешеная собака, шарахалась от каждого
импульса в свою сторону.
Матлин приподнялся с кресла, чтоб глубже заглянуть в панораму. Сработали
все установленные им защиты одновременно, вне всяких сомнений, что-то
произошло, и произошло за пределами лаборатории. Не пытаясь выяснить
причин, Матлин дождался полного исчезновения "детектива" и запустил
процесс дальше, на уничтожение лаборатории, постаравшись сделать этот
переход максимально плавным. И лишь убедившись, что нужная "плавность"
соблюдена, успокоился. Тревога ушла вместе с надеждой на адекватное
понимание ситуации там, куда он пришел чужаком, где чужаком останется.
"Раис был прав, - подумал он, - для достижения невозможного не стоит
начинать с невероятного. На этой дороге для фактуриала должны быть
расставлены красные флажки. А иначе как же... не заблудиться?"
Глава 21
- Ты соображаешь что говоришь? - возмутился Баю. - Аритаборская
мадистология?
- Она самая, - подтвердил Матлин, - и еще одна потрясающая новость: сюда
заявился Раис и предложил помощь, если мы захотим восстановить лабораторию.
Баю от удивления не знал что сказать.
- Поблагодарил его?
- Еще как. А заодно выяснил, что он не хочет, чтобы мы обосновались вне
пределов Аритабора.
- Ну и дела! - воскликнул Баю. - Ему нужна не лаборатория. Ему нужны мы. А
зачем, ты не спросил? Аритаборская мадистология... Вздор! Фантазия твоей
программы. Этого не может быть. Какие-нибудь наводки?..
- Ни единой: "ищи в закрытых архивах, должна быть", вот и все.
- Неужели твоя игрушка что-то зацепила? - с досадой произнес Баю.
- Не преувеличивай возможности моих игрушек.
- Несомненно, зацепила... Сама бы она до такого бреда не додумалась.
Собирайся немедленно. Ты отправляешься со мной.
- Куда?
- Я нашел то, что тебе надо. Прекрасная планета. С чистыми озерами,
зелеными берегами. Ты отдохнешь, подышишь озоном и перестанешь изобретать
бредовые проекты.
- А ты? Твои легкие... - беспокоился Матлин, пока Баю уводил его дальними
галереями к лифтоприемникам "шхуны", - они не сгорят от озона? Нам с тобой
нельзя отдыхать на одном курорте.
Но Баю молчал, как партизан, до того самого момента, пока обе его ноги не
ступили на палубу бонтуанского корабля.
- Очнись. Я, кажется, знаю, что это за "закрытые архивы". Если
аритаборская мадистология действительно существует - она найдется.
- Ты сможешь ее вытащить???
- При том условии, что ты сделаешь еще одну поисковую программу на манер
своего "детектива", но только после того как мы выйдем из системы
Аритабора. А теперь отдыхай. И еще... - Баю растерянно огляделся по
сторонам, - похоже, мы здесь одни. Ты представляешь себе, как управлять
этой посудиной?
- Если ты покажешь, где управляющий отсек, попробуем разобраться, -
неуверенно произнес Матлин.
- Не поверишь. Полжизни здесь прожил, а где управляющий отсек, не знаю. Не
удивлюсь, если его вообще здесь нет.
- Можно воспользоваться моим ЦИФовским болфом.
- Нет, ты все-таки безнадежный фактуриал, - огорчился Баю. - Вопрос не в
том, чтобы смотаться отсюда, а в том, чтобы сделать это незаметно.
Придумай, как найти Суфа. У вас же есть позывной...
- Это бесполезно... пытаться обмануть Раиса.
- Я не то что пытаюсь, - признался Баю, - я все еще надеюсь, что он здесь
ни при чем.
Глава 22
С утра пораньше Голл Гренс был приглашен в нижний павильон. Ксарес послал
за ним Перру, что могло свидетельствовать о крайней важности и срочности
приглашения. Старший Гренс имел "удовольствие" воочию наблюдать предмет
своего особого раздражения не где-нибудь, а в двадцати метрах над
приусадебной поляной, где Перра нагло висела, постреливая нижним защитным
полем, будто опасаясь метко прицеленного томагавка, и прекрасно
обозревалась из кухонного окна.
- Сколько здесь живу, - восхитился Альберт, - а летающую тарелку вижу
впервые. Я даже не знал, что они такие красивые.
- Это не тарелка, - поправил его старший Гренс, - это самый настоящий
летающий миксер.
- Отец однажды прокатился, - объяснил Голл, зашнуровывая горные башмаки, -
до сих пор сердит.
- Как это? - не понял Альба.
- Как, как... - передразнил его дядюшка Ло, - ты садишься, а она - брык...
и пузом вверх, как дохлая рыба. Не поймешь, где у нее земля, где небо.
Управление на потолке, обзор ландшафта под ногами, кресло пилота
барахтается всю дорогу туда-сюда. Тьфу, гадость... Для таких недоумков,
как ваш дядька Феликс.
Гренс ворчал и отплевывался, пока Голли не оделся и не вышел прочь из
дома. Но после того как Перра оборвала его следы и исчезла, подобно
лопнувшему мыльному пузырю, растворилась над снежной поляной, не спугнув
ни единой снежинки. Гренс задернул шторку и перекрестился.
- Господи, спаси моих мальчиков от этих безумцев.
Спустившись в лаборатории, Голли обнаружил Ксареса у того же самого
смотрового стола, где до сих пор был разостлан протектор Альбы. Ксарес был
также задумчив и неподвижен, будто сам простоял в этой позе миллионы лет,
прежде чем дождался младшего Гренса.
- Я общался с Кальтиатом, - сообщил он.
- И что?..
- Это не Альберт.
- А кто же? - удивился Гренс и тут же отдал себе должное - более глупого
вопроса в данной ситуации не придумаешь.
- Это мы узнаем, - спокойно ответил Ксар и, оторвав взгляд от стола,
обратил его к Голли, - он прошел через ту среду, в которой не могло
сохраниться ни тело, ни то, что вы называете душой. Предупреди всех -
никаких экспериментов! Ни стендовых, ни аналитических. Из Хаброна пока еще
никто не возвращался.
- От чего ты хочешь нас предостеречь?
- Как быстро ты сможешь найти Феликса, Баю и Суфа? Хотя бы выйти с ними на
связь. При том, что они пропали все вместе относительно недавно и нигде не
оставили координат.
- Думаешь, у них есть причина скрываться?
- Думаю, зная навигаторские манеры Суфа, ты найдешь их быстрее. Надо
сообщить, что Кальтиат оставил рабочие оркограммы. Надо, чтобы Баю
расшифровал их. Тогда мы будем точно знать, как себя вести и чего
опасаться, -- Ксар обошел вокруг стола, будто собирался что-то добавить,
но передумал. - Как отец?
- Спасибо, неплохо.
- Сам решай, как быть. Отправляйся так быстро, как только сможешь.
Удалившись от зоны ЦИФа на почтительное расстояние, Голли решил ускорить
процесс. Он сбил корабль с транзита, запустил сигнал, который с трудом
улавливался контролерами "навигатора" и который меж ним и Суфом был
предусмотрен как аварийный SOS в случае, если функциональные системы
корабля не в состоянии справиться с ситуацией. Сигнал, смоделированный
таким образом, давал Суфу эксклюзивное право вмешиваться в управление с
любого расстояния. Именно на это рассчитывал Голл и, как только аварийная
панель заработала, немедленно запеленговал местонахождение беглецов и
развернул навигационную схему. Управляющий сигнал был послан с глухой
окраины Ареала. Голли перестроился на ближайший попутный транзит,
подсчитал время до цели и ужаснулся. Без сквозного транзита время пути
растягивалось на десять суток, а при том, что с транзитными коридорами на
окраине обычно тяжеловато, эти сутки можно было автоматически умножить еще
на тысячу и поделить на опыт навигатора. Умножать Голли не боялся, но
делить ему было не на что. Оставалось только идти ва-банк. И он решительно
вышел на связь с болфом Суфа.
- Я знаю, что ты здесь. Пожалуйста, скорректируй меня. Дай экстремальный
транзит.
- Отвяжись, - ответил Суф, - только тебя мне здесь не хватало.
- У меня срочное дело.
- Срочно убирайся домой, - рассердился Суф. - Не морочь мне голову.
Это было похоже на окончательный приговор. Голл Гренс не только провинился
и был наказан, но его доказанная вина имела к тому же самые отягчающие
обстоятельства. Суф мог понять все: юношескую глупость молодого
акрусианина, не слишком удачный для навигации расовый биотип, в конце
концов, нормальную интеллектуальную недостаточность для подобной работы.
Единственное, чего он не мог ни простить, ни понять, - как его ученик,
проявляющий незаурядную тупость в изучении классических навигационных
дисциплин, смог в то же время великолепно раскусить все хитрости и уловки
учителя, которые сам учитель искренне считал верхом технического
совершенства. И, отослав Голла Гренса домой, Суф ни секунды не сомневался,
что в скором времени будет иметь честь принимать его на своей палубе.
Только понятия не имел, каким образом Голли перехитрит его на этот раз.
Голли поступил чрезвычайно просто, можно сказать, с наименьшими
интеллектуальными затратами. Он ввел корабль в "мертвую" фазу и дал
векторное ускорение в направлении Суфа, не сообразуясь при этом ни с
транзитными возможностями зон, ни с техническими параметрами транспортного
средства, которое вообще не рассчитано на маневрирование в "мертвой фазе".
Перспективы такого маневра были двояки: в лучшем случае корабль срывался с
этого импровизированного БКМ-разгона в неизвестном направлении, а в худшем
- разлетался вдребезги при первой же попытке затормозить. По расчетам
Голли, терпения Суфа должно было хватить на две-три минуты, пока ускорение
не перевалит критический барьер. Эти минуты умножались на коэффициент
крепости нервов учителя, который Голли вычислил еще в детстве. С тех пор в
его навигационных расчетах это была самая постоянная величина. В
катастрофическом случае - три с половиной минуты навигационной
эквилибристики, решил Голл, но на всякий случай перекрестился, представив
себе угол комнаты с банным веником, притороченным к потолку.
Корабль дернуло так, что пропала внутренняя гравитация, и Голли испытал
нечто похожее на взрыв пространства внутри себя. Болф встал на
экстремальный транзит, одним концом упертый в зону древних астарианских
заповедников, другим - ему было страшно поглядеть на собственную
координату. До прибытия к месту назначения оставалось пять часов, и Голли
успокоился. Пять часов полета позволяли надеяться, что он не попадет под
горячую руку Суфа. Что учитель успокоится, а ученик успеет придумать
что-нибудь в свое оправдание. Но тут план Голли дал течь. Вслед за
экстремальным транзитом на его рабочий приемник последовал столь же
экстремальный набор впечатлений от его концептуального пилотажа и
заверения, что никогда, ни за что на свете, ни за какие милости этот
безмозглый акрусианский головастик не будет допущен к управлению кораблем.
Чтобы, не дай бог, эта говорящая обезьяна не подползала даже близко к
навигаторскому отсеку и не трогала руками то, что светится, пока корабль
следует к дядюшке Суфу. А дядюшка Суф тем временем сгорает от нетерпения
лично засвидетельствовать, что второго такого бестолкового ученика во всем
Ареале сыскать было невозможно. Что ему хронически везет на отменных
тупиц. Что только он, Голл Гренс, достоин сравниться тупостью со своим
славным предшественником Феликсом. Что с бедняги Суфа довольно рискованных
ситуаций и он прежде выбросится в открытый космос безо всякой защиты, чем
возьмется обучать навигации еще одного фактуриала.
В намеченный срок корабль выстрелило в астарианскую зону на край ареала. В
такую кромешную глухомань, до которой не дотягивалась общая навигационная
сетка. Прямо по курсу уже проступала черная пропасть мертвого космоса,
сквозь которую не намечалось ни малейшего просвета, даже при колоссальных
увеличениях, которые психически нормальные навигаторы никогда не
используют.
В минуты полного жизненного отчаяния Голли не раз представлял себе похожую
картину и думал, что когда-нибудь, когда ему всерьез надоест привычное
бытие, он непременно вырвется туда и будет гнать корабль, ни о чем не
думая и ни на что не надеясь, пока старость не уложит его спать на панели
пилотской палубы. И все эти двести, а может быть, триста лет вокруг него
не будет ничего, кроме сплошной пустоты небытия. В такие минуты он скорее
бы покончил с собой, чем отказался от веры в эту беззвездную пропасть,
будто материализовавшуюся из древних акрусианских легенд про первых
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг