себе ее опасные симптомы. Об этом свидетельствовала неожиданная седина на
его висках и бешеный взгляд выпученных глаз. Он был похож на человека,
прошедшего все круги ада и чудом уцелевшего лишь для того, чтобы
предостеречь от этого кошмара оставшееся человечество.
Костя, пилот-обидчик, добившись, наконец, аудиенции у Матлина, начал все,
как он выразился, "с самого попорядка": с первого дня своего знакомства с
этим "камикадзе"...
- Да, я тоже был не прав, - признавался Костя, - не стоило его так прямо
посылать... Но мы после этого двести раз извинились. Я предлагал его
устроить в авиаклуб, если он достанет все медицинские справки, что он не
псих... и тому подобное. Что ему понадобится напрыгать с парашютом, пройти
теорию, тренажеры и только потом... Он уставился на меня, как на идиота.
Собственно, кто ему, иностранцу, здесь даст справку, что он не псих. Тем
более, сразу видно, что он у тебя чуток того... с приветом. Я пожалел его:
давай, говорю, прокачу, только не на нашей машине. Нашли ему теплые сапоги
и... ну, ребята схохмили, клеенку принесли подстелить под задницу, на
всякий случай. Весь полет он сидел, как парализованный, не шевельнулся, ни
слова ни сказал. Первый раз, одним словом... Сели. Он говорит: "Все понял.
Давай теперь я." А глаза - бешеные. Ладно, - думаю, - пускай взлетит... Я
погляжу, что он потом делать будет... Поверишь, Феликс, я не смог взять на
себя управление. Что он сделал с машиной? Когда успел? Я не новичек, я
всякое видел, но клеенку мы подстелили не под ту задницу... Поверишь,
Феликс, это болезнь... Пойми меня правильно, он не жилец на этом свете. В
нем отсутствует даже элементарное чувство жопы. Таким людям за штурвал
садиться нельзя.
Костя схватил со стола нож и начал им водить в воздухе, изображая фигуры
пилотажа, которые вытворял Суф, и сложность которых непосвященный Матлин
едва ли мог оценить.
- Он садился, когда бак был на нуле, можно сказать, планировал. Я выполз
на крыло - наши бегут: "Вы что, мужики, ох...ли? Над городом! Над домами!"
Я в этот же день пошел ставить свечку, а он... Суф твой, больше не
появлялся. Мужики говорили, он был немного не в себе... Если у него что-то
не получается - он всегда такой.
Матлин выслушал эту исповедь с показной меланхолией, но возбужденному
собеседнику одного ножа не хватило, он поднял с пола бумажку, которая
оказалась справкой из домоуправления, стал сворачивать ее в трубочку, но
вдруг оторопел.
- Ты что, Эдмундович?
- Эдуардович, - успокоил его Феликс, - ну и что дальше?
- Я, конечно, понимаю, - у несчастного Костика совсем опустились руки, -
не нужно было его провоцировать...
- Это я виноват, - объяснил Матлин, - я должен был тебя предупредить. Я не
ожидал, что он доберется до штурвала.
- Ты ж ему объясни, пусть не обижается, но ты сам понимаешь, после такого
номера... Я, конечно, очень перед ним извиняюсь, но пусть лечится парень,
если у него не все дома... И в клубе больше не показывается...
Где и на чем был второй, третий, десятый полет Суфа, Матлину оставалось
только догадываться. Он не отпускал его от себя ни на шаг, следовал за
ним, как привязанный, свалившись от усталости, спал возле него в Перре. А
если просыпался один, тут же кидался на поиски и находил его вблизи
каких-нибудь огороженных аэродромов, сидящим на дереве и заворожено
рассматривающим стоящие самолеты.
Суф кидался на все, имеющее хоть какое-то отношение к авиации, даже на
рекламные плакаты авиакомпаний. Он мог полчаса простоять возле витрины, на
которой выставлен макет лайнера. Он способен был выстоять несколько
очередей подряд в парке Горького, чтобы снова и снова забраться в "Буран",
и вместо того, чтобы слушать экскурсовода, норовил пощупать руками все, до
чего можно было дотянуться. Едва заслышав звук пролетающего самолета, он
мчался к окну и подолгу глядел ему вслед. На Перре он много раз
преследовал летящие авиалайнеры, прощупывая их от носа до хвоста, совал
щупальца в работающие турбины, замерял давление в отсеках, делал проекции
работы внутреннего оборудования, пока Перра не начинала рычать, имитируя
звуковую палитру работающей машины, и реагировать на воздушные потоки.
Сфера приложения его интересов была столь широка, что он с одинаковым
восторгом цеплялся и к дельтапланам, и к реактивным истребителям. Когда
ему попался "Мираж", Матлин было успокоился: кажется, "дите" взрослеет, по
крайней мере, должно перестать проверять на прочность вращающиеся лопасти
вертолета. Но когда Суф извлек из оконной рамы сонную муху, отогрел ее и
заставил курсировать по квартире, - стало ясно, что это еще далеко не
предел. В свисте закипающего чайника Суф расслышал сходство со звуком
прогревающихся турбин какой-то модели "Боинга". Но однажды, узрев
"кукурузник" сельскохозяйственной авиации, чуть не выбросился из окна
электрички: "Как же так? Один? В чистом поле? Никто его не охраняет -
наверняка, никому не нужен?"
- Никому не нужен, - ответил Матлин, - поэтому и не охраняют: он наверняка
уже проржавел насквозь.
И был не прав. На следующий день кукурузника в чистом поле не оказалось.
Суф не появлялся три дня, а Перра одиноко прогуливалась туда-сюда вдоль
железнодорожной ветки среди подмосковных, засыпанных снегом, полей.
- Не говори мне про эту дрянь! - раздражался Суф всякий раз, когда Матлин
пытался переключить его летную страсть на Перру. - Она и без меня
прекрасно летает, а самолет... - он погружался в свои сладкие "самолетные"
грезы, - ... это совсем другое дело. Это мои крылья. Без меня он ничто.
Даже на "нелетное настроение" у него имелись свои утешительные игрушки. К
примеру, коробочка, в которой вертелись стрелочки, обозначающие
направления ветра и маленький игрушечный самолетик, который в этом
хозяйстве кувыркался, решая свои ветряные головоломки. Это натолкнуло
Матлина на мысль, что "самолетная болезнь", кроме того, что неизлечима, но
еще и прогрессирует по мере накопления опыта.
- В невесомости, сам знаешь, полетит любое барахло, а ты когда-нибудь
пробовал удержать кусок железа над притяжением планеты? Ты когда-нибудь
чувствовал, как он ложится на крылья? Феликс, клянусь, я заболею, если не
буду летать.
- Зачем!!! Зачем тебе это?
- Летать, просто летать...
- Ты же не булыжник, чтоб просто летать! В конце концов, в небе часто
случаются катастрофы.
- Это в небе-то? Не будь наивным, Феликс, если кто и разбивается, так
только об землю.
Очередное обострение "самолетной болезни" Суфа спровоцировало вычитанное
им где-то объявление, что аэропорту "Домодедово" требуется директор
топливно-заправочной службы. Никакие уверения Матлина, что эта работа к
пилотированию отношения не имеет, на Суфа не подействовали.
- Я - именно то, что им нужно, - заявил он, - я знаю о самолетном топливе
больше, чем все их предыдущие директора вместе взятые. Мы оформим тебя на
эту должность, а ты возьмешь меня на контракт техническим консультантом и
выпишешь пропуск...
Матлин заявил свое решительное "нет".
- Главное, - упрашивал его Суф, - мы будем иметь легальный доступ к
настоящему самолету.
Матлин вторично заявил решительное "нет".
- Хорошо, - не сдавался Суф, - не надо нам больших должностей, давай
устроимся хоть кем-нибудь... Я же и тебя смогу научить управлять. Почему
бы нет? С "кукурузником" ты вполне справишься.
Последнее и самое категоричное "нет" было произнесено спустя неделю.
- Ты меня достал! - стучал Матлин по столу кулаком. - Если я еще раз
что-нибудь услышу о самолетном топливе...
Они как следует поругались, и Суф удалился на Перру. А Матлин спохватился,
но было поздно...
Координатор манжета показал зависание Перры в районе "Домодедово"; КМ,
позволяющий проникнуть в нее, оказался блокирован. Матлин, заподозрив
неладное, пулей вылетел из дома и со всех ног кинулся ловить такси,
размахивая перед носом водителей купюрами и, обещая за каждый факт
превышения скорости доплачивать отдельно.
Выскочив из машины в аэропорту он, первым делом, попытался все-таки войти
в Перру, которая, по его мнению, просто обязана была сжалиться и впустить
его на борт. Но Суф надежно предохранил ее от такого проникновения.
Предчувствие чего-то большого и нехорошего нагнеталось, и Матлин,
ворвавшись в здание аэропорта, атаковал первую же дверь с табличкой
"Посторонним вход запрещен".
Он здоровался с кем попало, нежно улыбался дамам в синих пиджаках, крайне
деловым тоном интересовался местонахождением отдела кадров, будто он всю
сознательную жизнь проработал директором топливной заправки и не имеет ни
малейшего сомнения на предмет своего немедленного трудоустройства. В конце
концов, попытки с десятой, ему удалось вырваться на закрытую территорию
аэродрома и предпринять марш-бросок в направлении, подсказанном ему одним
лишь верным инстинктом.
Спину Суфа он узнал издалека, несмотря на то, что на ней уже была униформа
- роба, в которой расхаживали местные техники. Он стоял возле трапа,
готовящегося к вылету самолета и взглядом голодной пантеры наблюдал за
действиями молодого паренька в такой же робе, копошащегося под фюзеляжем в
наушниках с длинными проводами.
- Ну, как... трудоустройство? - поинтересовался запыхавшийся Матлин.
Суф фыркнул, что на его языке означало полный провал и убедительную
просьбу не ковырять свежие раны. Пока подъезжали кары с багажом, автобусы
с пассажирами, и стюардессы с синими от мороза носами сновали туда-сюда,
молодой человек с проводами все активнее метался под самолетом. Суф ходил
за ним по пятам, как акула за наживкой, и дело шло к тому, что ничего не
подозревающий техник никак не должен был избежать помощи опытного коллеги.
Суфу удалось отобрать шлемофон, и, судя по всему, убедить жертву в ее
профессиональной некомпетентности.
- Я не знаю, что ты задумал, приятель, - заметил ему Матлин, - только из
этой затеи ничего не получится.
Суф адресовал ему сердитый жест, означающий: "не пошел бы ты, парень,
куда-нибудь..."
- Экипаж уже там, Суф! Имей в виду, они не уступят тебе свое рабочее место.
Но Суф был решителен и спокоен. Он отослал техника наверх, и тот вернулся
с двумя членами экипажа. По кислому виду летчиков даже издали было ясно -
на борту что-то не так. Они нервно размахивали руками, что-то друг другу
доказывая и, судя по всему, исчерпав свои аргументы, потащили Суфа наверх,
оставив снаружи одного из пилотов.
Матлин подошел к нему поближе.
- Что-то случилось?
Пилот выжидающе смотрел вслед уходящим, пока они не скрылись внутри салона.
- Да... кое-что...
- Электрооборудование?
- Да, - пилот перевел на Матлина очень заинтересованный взгляд.
- Двигатели барахлят?
- Да, - подтвердил пилот и подозрительно оглядел своего собеседника с ног
до головы, - и это уже не в первый раз.
- И что ж это за ерунда? - Задумчиво произнес Матлин и сделал очень
сосредоточенное выражение лица.
- Кто его знает? - Пожал плечами пилот. - Хорошо, на этот раз вовремя
спохватились. Этот... "омон-маскишоу", - он кивнул в сторону кабины, явно
намекая на Суфа.
- Классный электрик, кстати, - заступился за него Матлин, - я его давно
знаю...
- Я тоже его знаю...
- Кого? - Не понял Матлин.
- "Омона", он здесь уже с неделю... Не знаю, как звать, но здесь его знают
все.
- Так, - Матлин взял себя в руки и приготовился к решительным действиям. -
Ты не мог бы вызвать его из самолета... Пожалуйста, прямо сейчас, дело в
том, что...
- Зайди сам. Что ты мерзнешь? - удивился пилот. - Может, еще не полетим.
Заходи, все нормально...
Внутри самолета происходила истинно мышиная возня: Суф с командиром
экипажа стояли у разобранного в полу люка, из которого доносились
металлические постукивания и удивленные реплики:
- Ничего не понимаю...
Из-под пола сперва показался фонарик, затем сосредоточенная физиономия
бортинженера. Любопытные пассажиры уже оценили всю ответственность момента
и свешивались с подлокотников кресел, чтобы держать ситуацию под контролем.
- Граждане, - обратился к ним командир, - прошу всех оставаться на местах
до прибытия автобусов.
Матлин вопросительно поглядел на Суфа, но при таком количестве свидетелей
вытащить его за шиворот из самолета и допросить не решился. Пилот,
стоявший внизу, был отослан бегом в здание аэропорта сообщить о вопиющем
происшествии: машина разваливалась на глазах, рация и электроника
оказались первыми ласточками, до чего же дошла очередь теперь из всех
собравшихся было известно одному только Суфу. Однако процесс шел. Еще
немножко и, по логике вещей, самолет должен был рухнуть с собственных
шасси.
В коридоре возле трапа образовалось неожиданное столпотворение. Командир
ушел в кабину, а все остальные, потолкавшись и обменявшись между собой
впечатлениями от случившегося, начали выходить на трап.
- Удачный момент, - Суф толкнул Матлина, - позови командира, пусть выйдет
к ним и мы одни...
Матлин застыл у выхода.
- Давай же, - уговаривал Суф, - позови, скажи ему, чтобы вышел.
Матлин не пошевелился, пока бортинженер, стоявший на верхней площадке
трапа, слегка не толкнул его в спину.
- Все свободны, ребята, спасибо. Андрей Иваныч, спуститесь сюда на секунду.
Командир прошел мимо светящегося от счастья Суфа. Его мечта была близка и
одурманивала этой близостью...
- А пассажиры? - спросил Матлин. - Как ты собираешься их выводить?
- Зачем? - прошептал Суф.- Разве они забрались на борт не за тем, чтобы
лететь? - и, дождавшись, пока экипаж спустится с трапа, осторожно прижал
дверь. - Посмотри, все ли закрыто и поторопимся. Через десять минут надо
взлетать.
Закрытая дверь уже наверняка насторожила стоящих внизу, но пока не
включены двигатели, Матлин готов был выкрутиться, как угодно, даже
сославшись на сквозняк. Но как только Суф зашел в кабину, все само собой
пришло в норму: в салоне включился свет, завелись турбины и подсветка
приборов раскрасила интерьер пилотской. Все замигало, задвигалось... В
этой кабине Матлин впервые почувствовал себя как в настоящей "летающей
тарелке", именно той, что рисовали ему детские фантазии, а не той, которой
приходилось пользоваться в прозаической действительности.
- Почти двести человек пассажиров, - сообщил он, усаживаясь в кресло
справа от Суфа.
- Надо отрулить от трапа. Они же не догадаются сами его отогнать.
- Суф, на твоей совести почти двести живых людей. Вдумайся, пожалуйста,
живых!
- Не имею ничего против.
- Их надо немедленно выпустить, иначе я никуда не лечу.
- Тебя никто и не приглашает.
Из-под носа самолета выскочил бортинженер и отчаянно замахал руками.
Машина дернулась и пошла резко вправо.
- Видишь те белые полосы, - крикнул Суф, - от них будем разгонять. Еще
пять минут полоса наша.
- А потом? Что будет потом? - переспросил Матлин.
Не прошло и пяти минут, как самолет уже бодро бежал по полосе, а глаза
Суфа светились от счастья.
- Ты здесь багажом или бортинженером? Скорость смотри...
- Сто пятьдесят, кажется, - робко начал Матлин, - теперь сто семьдесят,
сто восемьдесят, сто... двести. А с какой обычно взлетают?
- Догадайся.
Машина мягко тронулась с полосы, земной ландшафт стремительно удалялся и
через несколько секунд уже напоминал географический план...
- По-моему, ты слишком круто его поднял. Это надо было постепенно... У
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг