помимо склонностей к подражанию. Идеально идентичных матрешек не бывает
даже на базаре - чем меньше матрешка, тем меньше цветочков на фартучке. Ни
один токарь вам не выточит на станке абсолютное уменьшенное подобие из
одного и того же куска древесины. Иначе у самой маленькой будут слишком
хрупкие стенки, или самая большая будет неоправданно много весить. И это в
соотношении размеров один к десяти, а что вы скажете о соотношении
идентичных вещей в пропорции атом-планета? А если взять геометрическую
прогрессию и пройтись по сверхмакро- и микроуровням? Вот такая
занимательная идентифология и мое клятвенное заверение в том, что в чашке
кофе цивилизацию искать нецелесообразно.
Однако логическая фигура - штука упрямая, обязательно к чему-нибудь да
выведет. Главное столь же упрямо следовать ее логике. В современной
астрофизике Ареала понятие микро- и макроуровней действительно существует,
но два идентичных уровня ни в коем случае не находятся по соседству, хотя
величина удаления, циклического повторения физических параметров
действительно существует. Она вполне вычислима и достаточно велика, чтобы
Уровень Свернутого Пространства (УСП) и Уровень Развернутого Пространства
(УРП) не имели возможности влиять друг на друга.
В одной из рукописей ранних логистов была замурована фраза, которая меня
когда-то буквально нокаутировала. Почему я говорю "замурована" - это
особые приемы письма, воспроизводящего информацию постепенно, не с первого
раза. Эта замурованная фраза оказалась последней и самой простой, но
вдуматься в нее стоит: "БЕЗ НАС МИР БЫЛ БЫ СЛИШКОМ ПРОСТ". Что после этого
можно сказать о логистах?
Глава 19
Связь с болфом не появилась ни через месяц, ни через два. И узнать о
процессах, происходящих на его борту, возможности не представилось. Суф
был уверен, что корабль забрали бонтуанцы и спокоен, потому что знал, рано
или поздно он найдет способ вернуть его. За это время он проанализировал
миллион вариантов и пришел к единственно возможному: из заповедника на
связь Ареала ни в коем случае выходить нельзя - надо попробовать выбить
Перру за контур сферограницы одним шагом КМ-транзита и в случае успеха -
все проблемы решатся элементарно. Но на этот вариант надежды было мало:
машину такого класса вывести из галактики новым маршрутом, по его
подсчету, можно было лишь за несколько сотен КМ-транзитных ступеней, при
том, что перестройка вручную со ступени на ступень занимает не менее суток.
За изучением навигационных схем галактики Суф впадал в медитацию каждый
день по несколько часов и, наконец, пришел к окончательному заключению: "Я
смогу это сделать в две ступени с минимальным риском, если мы найдем
способ усилить внешнюю защиту Перры".
Матлин взбодрился:
- Ну, так приступай!
- Для этого мне понадобится следующее...
После долгих перечислений оптимизм сменился отчаянием.
- Где ж я тебе это возьму? Ты на Земле, приятель, а не в своих мастерских.
Вспомни из чего ты их создавал, - из всего, что стащил в Ареале. Здесь
тащить нечего.
Но Суфа это не удручало: часть необходимых компонентов для проекта он
выпотрошил из самой Перры, из технических приставок, которые он натолкал в
нее еще в ЦИФе и которые неизвестно как оказались совместимыми с ее общей
биосистемой. Для контурной защиты требовалось несколько встроенных
волновых генераторов, которые Суф взялся сконструировать из того, что
было... Проблема заключалась в одной-единственной недостающей мелочи:
вакуумной шарообразной барокамеры с пятидесятиметровым диаметром. Причем,
не просто вакуумной барокамеры, а, снабженной переменными и регулируемыми
радиомагнитными полями с точнейшей тестовой аппаратурой по внешнему
контуру.
- Тебе следует обратиться в НАСА, - советовал ему Матлин, - думаю, им
будет интересно с тобой сотрудничать.
- Да, - соглашался Суф, - конечно, им есть чему у меня поучиться. И вашим
инженерам я мог бы тоже оказаться полезен.
- Ну, уж нет! У американцев своя космическая программа - у нас своя.
- А у меня, своя, - сердился Суф, - свалить отсюда... и чем быстрее, тем
лучше.
Но время шло, инженерная мысль совершенствовалась и имела тенденцию к
компромиссам с возможностями окружающей среды. Соответственно, размеры
требуемой барокамеры постепенно уменьшались. Суф придумал способ, как
разделить генераторы и испытывать их каждый по очереди в гораздо меньших
диапазонах. "Это, конечно, не дело, - признавался он, - но выбора нет". В
его проекте появилась уйма вспомогательных приспособлений, от которых в
квартире Матлина постоянно отключались электроприборы и, несмотря на
уверения Суфа, что местная электроэнергия его не интересует, - счетчик
периодически вырубался не только в квартире, но и у соседей. Это приводило
Матлина в недоумение. Он лично несколько раз проверял всю проводку в доме
и не мог понять, каким образом Суф, нигде ее не нарушив, отсасывает сразу
месячную норму электричества трех подъездов.
- Хорошо, - соглашался Суф, - пусть это будет макет барокамеры, пусть хоть
три на три метра, пусть не шар, хотя бы кубик - меня бы это устроило, но
тестовая аппаратура должна быть безупречна. Никаких компромиссов.
Оплошностей в тестах быть не должно.
Один тестовый прибор Суф все же соорудил. Прибор, улавливающий в радиусе
ста метров все, что могло бы пригодиться для дальнейшей работы; и
отправился с ним на "бреющем полете" по ночной Москве. То единственное,
что более-менее могло пригодиться, нашлось за высоким забором на окраине
города в подвале здания, закрытом железными ставнями и плотно завешенном
сигнализацией. Транслятор Перры показал ландшафт с приличной высоты и
Матлин со всех ног, хватая такси и попутки, ринулся туда, но опоздал. Суф
уже закончил ревизию помещения и пришел в отчаяние:
- Думаю, это учебная лаборатория, - заключил он, - ничего подходящего.
Однако маленький металлический ящичек, спрятанный в багажном кармане
Перры, Матлин все-таки обнаружил. И его земное, а точнее, краденое
происхождение сомнений не вызывало. Но выяснять отношения было не время,
да и не место. Суф вскоре сам отказался от затеи разбойных нападений на
охраняемые объекты. Для этой цели он даже летал за океан, но существенной
разницы не почувствовал.
- Все это игрушки, - объяснял он, - или ты позволишь войти с ними в
контакт или пора оставить эту затею.
- Ни за что! - топал ногами Матлин. - Выброси из головы.
Суф действительно оставил эту затею и принялся за другую, гораздо более
концептуальную. В результате на Земле появлялся все реже и реже. Матлин с
удовольствием избавился от последней улики его вторжения в технический
прогресс - сжег свой старый учебник химии, где Суф бессовестно надругался
над таблицей Менделеева, заполнив шариковой ручкой пустые клетки,
перевернул ее с ног на голову и продлил рядов на шесть. При этом он не
постеснялся дать вновь открытым химическим элементам самые изуверские
"имена". В том числе и свое.
Какой идеей Суф заболел на этот раз, Матлин мог только догадываться. Но
обвести бонтуанцев вокруг пальца стало для него настоящей идеей фикс,
целью научного поиска и смыслом земного существования.
Смысл же земного существования Али Матлину по-прежнему был не ясен. Он
действительно хорошо себя вел, настолько хорошо, что разучился играть в
азартные игры. Чем зарабатывал себе на жизнь - не было достоянием
гласности ни для широкого, ни для узкого круга его знакомых... Время от
времени он одалживался у Матлина и всегда вовремя возвращал долги. Вот
только имя Алик к нему не приклеилось. Знакомые называли его Али, имея в
виду, что он, вроде бы, какой-то там Александр или... Бог знает, что они
имели в виду, но жалоб ни от кого не поступало. При последней встрече Али
признался, что обрел "кайф жизни в боли, радости и отчаянии, неведении и
надежде, которая есть самый невероятный наркотический экстаз, доступный
мало-мальски мыслящему существу. И который не может продолжаться вечно,
чтобы не превратиться в хроническое заболевание. Даже человеческая жизнь -
это слишком много, потому что успевает притупить остроту восприятия.
Оптимальный вариант - год-полтора..."
- Полгода, - поправлял его Матлин категорическим тоном, - и ни дня больше.
- Не волнуйся, - успокаивал его Али, - я же обещал, все будет в порядке.
- В порядке, - настаивал Матлин, - по которому живу я. Твои собственные
порядки не должны иметь к Земле никакого отношения.
Но, до абсолютного душевного покоя было слишком далеко, и нынешнее земное
бытие все чаще напоминало Матлину дом на спящем вулкане.
Али исчезал надолго: где-то снимал квартиру и приходил к Матлину
посплетничать о своих новых соседях; собирался предпринять путешествие в
Африку на пароходе - от самолета его тошнило и он чертовски боялся высоты.
Под эту авантюру одолжил у своих знакомых всю имеющуюся наличность. Через
неделю вернулся счастливый и черный как негр, отдавать долги и одаривать
своих кредиторов африканскими сувенирами - гравированными металлическими
пирамидками с египетским песком внутри - и у Матлина заныло сердце по
Аритабору. В первый раз он ощутил почти физическое притяжение к этому
песчаному монстру, как будто там прошли счастливейшие годы его жизни. Али
еще куда-то собирался... Москва была для него чем-то вроде прики, центра
координат, где ему не сиделось на месте и откуда его тянуло во все стороны
горизонта, соблюдая отмеренный ему диаметр Земли. Всего один раз Матлин
позволил себе отлучку дальше, чем этот заповедный "диаметр", но
предусмотрительно сделал это глубокой ночью, уверенный в том, что Али в
Москве, а не на Американском континенте. Впрочем, если б Али последовал за
ним, Матлину было бы только спокойнее. Все было хорошо, подозрительно
хорошо, просто не в меру хорошо, но все-таки Матлин ждал пробуждения
вулкана, чтобы понять, кто же он сам - безобидный авантюрист или не
прошедший тесты генератор роковых ошибок... особой мощности.
Одну из таких ошибок он вычислил скоро. Как только перестал, как
одержимый, гоняться за Суфом и приобщился к нормальному житейскому
распорядку дня с долгими вечерами у телевизора. Каждый вечер его телефон
прозванивался неизвестным звонарем, который даже не дышал в трубку. Но
едва уловимые звуки кухонной радиоточки и текущей из крана воды дали
понять, что звонарь один и тот же, инкогнито настроенный и чрезвычайно
упрямый.
Эту проблему Матлин решил, не прибегая к помощи внеземных технических
достижений. Он одолжил телефон с определителем номера и в тот же вечер
звонарь попался с поличным.
- Наташка? - только успел он крикнуть в трубку, как связь оборвалась. - Ну
и катись... - решил он про себя, но, полежав и пораскинув мозгами, набрал
ее номер.
- Натальи нету дома, - железным тоном сообщила ее бабушка. - Кто звонит и
чего ей передать?
Наталья объявилась сама. Сколько сомнений и терзаний ей это стоило - можно
было только догадываться. Но все оказалось гораздо прозаичнее, чем Матлин
мог себе вообразить, пока она добиралась к нему в набитом метро и насквозь
промерзших автобусах. Она осмотрела пустую комнату, не раздеваясь, прошла
на кухню и уселась на табурет.
- Где он?
- Кто? - не понял Матлин.
- Как будто ты не понимаешь, о ком идет речь! Он что, прячется от меня?
Зачем? Неужели нельзя все обсудить спокойно? Мы же взрослые люди.
- Али? Я давно его не видел.
- О, Господи, - вздохнула Наташка, - у тебя есть что-нибудь выпить? Хоть
водки, хоть чего-нибудь...
Опрокинув полстакана подвыветрившегося "Абсолюта" и закусив корочкой
хлеба, она окончательно оттаяла и разревелась.
- Феликс, что он за человек? Я не понимаю. Все было так хорошо... так
замечательно и он исчез, не сказав ни слова, будто мы в один момент стали
чужими людьми. Или я его чем-то обидела?
- Что у вас было?
- С каких пор тебя стало это волновать?
- С того момента, как я привез его сюда, меня волнует каждая дурочка,
которая позволит себе в него влюбиться.
- Феликс, спаси меня! Я все понимаю. Я знаю, кто он и какой; и чем это
должно было закончиться, я тоже знала. Но теперь, когда он исчез... Я не
могу... Я не знаю, что мне делать? Так ведь тоже нельзя - все хорошо,
хорошо, а потом, ни с того ни с сего: "извини, девочка, я тебе не пара, мы
не сможем быть вместе".
- Он действительно так сказал?
Наташа уткнулась лицом в рукав своей дубленки и тихонько завыла.
- Поздравляю, - торжественно произнес Матлин. - Ты стала свидетельницей
эпохального события. Первый раз в жизни он сказал правду. Вы действительно
не пара. А теперь выпей еще, порыдай, как следует, и постарайся найти себе
нового любовника.
Наташа потребовала еще полстакана и проглотила его пополам со слезами.
Только после этого Матлину удалось снять с нее верхнюю одежду, и его кухня
перестала напоминать вокзал разбитых надежд.
- Я и без тебя знаю, что мы не пара. В Питер я с ним не поеду, а здесь -
мне и без него тошно. Куда нам деваться? Ставить еще одну раскладушку в
бабулиной комнате? Скоро братец из армии вернется - совсем весело будет. А
твой Али - просто придурок. Ты же знаешь, мне всегда нравились придурки.
Не нагулялся еще мальчик. Феликс, ты должен мне кое-что о нем рассказать.
Так, по старой дружбе, между нами... конечно.
По спине Феликса пробежали мурашки, но Наталья была достаточно пьяна,
чтобы не обратить внимания на неестественно долгую паузу в разговоре.
- Что именно?
- Все. Все, чего я о нем не знаю. С первого дня вашего знакомства. Я хочу
понять, кто он такой.
Матлин пожал плечами.
- Мужик как мужик, да тебе виднее...
- Это не человек, - обрубила она его и затянулась сигаретой. - Это что
угодно, только не человек. Я никогда бы не решилась сказать об этом, но
теперь, когда он бросил меня, мне все равно. В человека я влюбиться уже не
смогу. Он сам во всем виноват, а тебе я почему-то доверяю.
Матлин, неожиданно для себя, сполз со стула и оказался на коленях перед
заплаканной обманутой женщиной.
- Наташка, давай договоримся: ты расскажешь мне все, что заметила за ним
"нечеловеческого", а потом я обещаю, что отвечу на любые твои вопросы.
Наташка вытерла сопли и вопросительно уставилась на Матлина.
- Это что, настолько серьезно? - переспросила она.
- Очень, очень серьезно.
- Хорошо, только поклянись...
- Клянусь.
- ... что никто об этом не узнает.
- Клянусь, что от меня он ничего не узнает...
- И никто...
- И никто от меня ничего не узнает.
Она докурила сигарету и тут же потащила из пачки следующую, а Матлин так и
застыл пред ней пучеглазым изваянием, стараясь припомнить, водилось ли за
Наташкой душеспасительное свойство приврать, ну хотя бы немного
преувеличить, пофантазировать, приукрасить... - но так и не вспомнил.
- Он пришел ко мне на следующий день после твоего дня рождения с огромным
букетом роз. Мне в жизни никто не дарил таких букетов. Я растерялась, даже
не знала, как себя вести. Только почувствовала, что мне предстоит пережить
нечто глобальное... не знаю, как это объяснить... Все было очень
неожиданно. Знаешь, мне уже прилично... Я на три года старше его, но все
было так, как будто со мной это впервые. Мы гуляли, как школьники, всю
ночь. Собственно, в этот день ничего особенного не произошло.
- А потом?
- В первый раз я это заметила через пару дней, в такую же ночь. Было очень
ясное небо. Он показывал Венеру, нес какую-то чепуху про летающего дракона
из какого-то созвездия, который после его смерти прилетит на Землю, чтобы
похитить мальчика... Я толком не помню. Мне было хорошо с ним, о чем бы он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг