этого лишь глубоко вздохнул и кивнул головой.
- Постараюсь. Но ты уж, пожалуйста, постарайся закончить дела к этому
сроку.
- Да, и мемуары, Феликс, обязательно мемуары.
- Я постараюсь... Лоин Гренс. Где ты подцепил себе такое дурацкое имя?
- Это не имя, - Гренс слегка покраснел, - псевдоним. К нему уже привыкли.
И потом, это все же лучше, чем было: Короед - что за короед? Зачем он ест
эту кору? Я всегда мечтал иметь непонятную фамилию и, слава Богу, моей
настоящей здесь никто не знает. Впрочем, если ты меня, конечно, не заложил.
- Господи, какая тебе разница?
- Останься еще на денек. Я объясню, какая...
- Нет, пора! Времени не осталось. Накинь свой халат, я хочу кое с кем тебя
познакомить.
- Как можно, в халате!
- Можно, если быстро. Очень, очень быстро.
Гренс все-таки потратил минут двадцать для наведения марафета, но когда
вышел в фойе, Матлин его не узнал. Он выглядел, как на приеме у английской
королевы: костюм был безупречен, воротничок накрахмален, даже мешки под
глазами заметно подтянулись.
- Позволь, Лоин Гренс, представить тебе: Суф, навигатор, мой учитель и
друг.
Гренс учтиво поклонился.
- Очень приятно, господин Суф. Премного о вас наслышан самого лестного.
- С нами здесь еще один... - Матлин замялся, подбирая нужное слово, -
...хмырь. Али, подойди, не делай вид, что ты здесь ни при чем.
Али энергично подскочил с дивана.
- Али-Латин, - представил его Матлин, - Али он сам по себе, а кличку Латин
ему дал я. Правда, похож на латиноамериканца?
Гренс, сбитый с толку видом Али-Латина, даже обменялся с ним рукопожатием,
чего ни в коем случае делать не следовало.
- Али-Латин, можно сказать, тоже в каком-то смысле навигатор. Короче, он
любезно согласился помочь нам в этой экспедиции. Кроме того, я ему
чертовски обязан очень многим. Трудно даже сказать, до какой степени... -
завершив тираду, Матлин вынужден был перевести дух. Слишком
неподготовленным он оказался к такой презентации. Не дай бог, Гренсу
придет в голову заговорить с Али и не дай бог, Али придет в голову
ответить ему по-русски - слишком много вопросов они оставят в наследство и
без того раздавленному депрессией архивариусу.
Суф отстегнул от своего манжета панель размером с лезвие бритвы, которая у
навигаторов называлась "экстренной, сверхпроходимой связью, не требующей
подсоединения к общим сетям" и пихнул Матлина в бок:
- Объясни, как пользоваться...
- Главное не потеряй, - объяснил Матлин, приклеивая панель к запястью
Гренса. - Через два дня она войдет под кожу и не будет видна, но это
время, пожалуйста, не мойся и не размахивай руками. Она сработает один
раз, передаст сообщение на две минуты и исчезнет. Это на самый экстренный
случай. Попусту не балуйся.
- Все ясно, - кивнул Гренс, изучая блямбу на руке. - Я замотаю ее бинтом.
Главное, вернись. Очень тебя прошу, вернись.
Матлин обнял его на прощание.
- Держись тут. Не раскисай. Мне пора. Увидимся... - и, положив руки на
плечи Али и Суфа, повел их из фойе в темную глубину коридора, чтоб не
слепить вспышкой воспаленные глаза Гренса, прежде чем покинуть его... кто
знает, на сколько. Может, навсегда. Но в памяти Матлина навсегда осталась
последняя фраза Гренса, небрежно брошенная ему вслед, которую он ни в коем
случае не должен был слышать:
- Как я тебе завидую, Феликс. Как я тебе завидую...
УЧЕБНИК
ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ
Посредники.
Изучение со стороны любого явления - процесс куда более безопасный, чем
погружение в его сердцевину, особенно, когда не уверен, придется ли снова
всплыть на поверхность. Трудно сказать, насколько это относится к
посредникам, скорее никак, но час погружения настал, спасательные канаты
пристегнуты и благополучного всплытия не гарантировано.
Посредники в предыдущих главах уже упоминались в разных контекстах:
осведомленные невежды обычно называют их бонтуанской лингвистической
школой, работающей на все расовые группы Ареала по всем направлениям
коммуникаций. Именно это уникальное свойство, вроде бы, позволяет им
всегда быть при деле и считать себя полноценной цивилизацией. Еще более
осведомленные невежды утверждают, что это вовсе не бонтуанская школа,
более того, посредники не только не имеют никакого отношения к бонтуанцам,
а прямо-таки наоборот, являются их антиподом.
Ни в каких архивах и справочниках, доступных невеждам, упоминаний о
посредниках найти невозможно. Разве что, очень косвенно. Исключение
составляет "бонтуанские хроники" 4-й Книги Искусств. Может создаться
впечатление, что посредников, как цивилизации, действительно не
существует. Сведения, находящиеся за пределами 4-й Книги, обладают
информацией крайне противоречивой. Может, это колония бонтуанских
гуминомов, отрезанных от привычной среды обитания. Может, это
псевдоцивилизация - мутационное образование в рамках давно сложившейся
цивилизации Ареала, которая существует лишь в рамках сиюминутной
необходимости. Тот, кто берется действительно анализировать явление, а не
рассуждать на заданную тему, рано или поздно замечает, что в цивилизации
посредников напрочь отсутствует фактурный этап развития. Самым удобным
объяснением этого феномена является один из так называемых "селекционных
прорывов", способных выбить цивилизацию из логической колеи и расчленить
на несколько направлений. Будем считать, что так оно и есть. На данный
момент это наиболее подходящая версия, во всяком случае, самая
правдоподобная. Но даже здесь одними "бонтуанскими хрониками" не обойтись.
Упоминания о посредниках в 4-й Книге начинают встречаться лишь после
событий "великого Аритаборского раскола". Фактически, раскола единой
цивилизации на "бонтуанцев" и "посредников". Тогда же возник термин
"бонтуанцы", что в переводе с их древнего языка означает "творящий
Естество" (Б-онт-туа). Тогда же возник термин "посредники" - перевод почти
буквальный.
Посредники - не родное название цивилизации, а всего лишь обозначение в
Ареале второй ветви Аритаборского раскола. Но, если язык Ареала
подвергнуть детальному историческому анализу, можно заметить его очевидное
сходство с так называемым протоязыком посредников. Те же самые методы
адаптации, ассоциативные приемы, не говоря уже о терминологических
обозначениях, которые не меняются на протяжении миллиардов лет, чего никак
не скажешь о прочих языках. Что касается возникновения термина "Б-онт-туа"
после Аритаборского раскола: хроники упоминают о существовании одной из
самых мощных этико-философских школ того периода, которая якобы послужила
причиной принципиальной неприязни двух непримиримых сторон. Школа
называлась буквально "Б-онт-туа" и раскол изначально произошел в среде ее
воспитанников, а уж потом принял глобальный характер. Сейчас же, если
верить исторической версии Ареала, можно подумать, что две непримиримые
цивилизации схлестнулись на почве принципиального взаимонепонимания.
Бонтуанцы неохотно вспоминают этот период, хроники скудны событийными
описаниями, зато обильны бранными эпитетами в адрес посредников и всех
тех, кто в свое время не понял и недооценил перспектив бонтуанского
модерна: "это невежды, самоуверенные, самовлюбленные, жестокие,
равнодушные, безжалостные и тому подобное" - полный джентльменский набор.
Посредники же проявили колоссальную выдержку и не оставили в наследство
истории хроник с аналогичными эпитетами в адрес бонтуанцев. Но и в долгу
не остались. Судя по тем же бонтуанским хроникам, неоднократно ущемлено
было не только достоинство последних, но и святая святых, территориальные
интересы. Можно сказать, исторические территориальные интересы, а
попросту, бонтуанцы получили такой убедительный пинок из Аритабора, что на
протяжении многих поколений ни одна бонтуанская особь не смела даже
повернуть головы в сторону родной планеты. Кроме этого, посредникам
удалось (представить себе не могу, каким образом) похоронить в забвении
многотысячелетнюю историю бонтуанского фактурного бытия вместе с своей
собственной, если таковая, конечно, имела место. Бонтуанцы же, восприняв
это как жест презрения, напротив, вплотную занялись "реставрацией" фактуры
и в этом деле немало преуспели. Однажды им удалось воссоздать свою
утраченную историю; в другой раз ее удалось существенно дополнить;
очередная попытка свела на нет все предыдущие достижения. В конце концов,
фактурологические изыскания приняли характер навязчивой идеи, которая
затем переросла в традицию самопознания, а традиция в подсознательную
необходимость. Фактически это означало, что в какой-то момент дело будет
пущено на самотек и в перспективе не исключено появление так называемых
дубль-цивилизаций, унаследовавших все характерные свойства своего
бонтуанского прототипа. Это стало еще одной причиной появления фактурных
изоляторов. В каком-то смысле это шанс для пущенной на самотек фактуры и
одновременно условия безопасности Ареала; в другом смысле, это внутренние
эксперименты совершенно нормальной, отвечающей за свою деятельность
цивилизации, которые не должны интересовать посторонних наблюдателей и
утечки информации за пределы своего заповедника не имеют.
Времена принципиальных разногласий посредников и бонтуанцев давно ушли в
прошлое и обе стороны стали равно снисходительно относиться друг к другу и
к попыткам осведомленных невежд смешать их воедино. Но при этом о
бонтуанцах известно многое, - о посредниках, кроме красивых легенд, не
известно практически ничего, хотя следы их влияния (включая те же
пресловутые методы адаптации языка) то и дело всплывают в Ареале и имеют
конкретное авторство.
Глава 9
Все последующие воспоминания Матлина о первом дне, проведенном в
Аритаборе, начинались с мертвой оранжевой тишины, которая пропитала собой
все вокруг, заткнула уши и закружила голову. Матлин прибыл на место за
четверть часа до срока, и все это время искренне сожалел о своей
поспешности. Собственно, он ни за что не появился бы здесь по своей воле,
но Ксарес настоял: "Если посредники настаивают на твоем появлении в их
"осином гнезде" - разговоров быть не может. По крайней мере, ты нужен им и
постарайся быть нужным как можно дольше. Ты этого хотел. Ты можешь и ты
должен... Учти, второго ЦИФа в твоей жизни не будет".
По полированному покрытию зала, выложенному замысловатой "инкрустацией" из
срезов оранжевого минерала, взад-вперед босиком расхаживал длинноволосый
субъект в шелковых брюках клеш и с обнаженным торсом. Зал заливал свет от
прозрачного купола, над которым в самом зените стояло светило, а из шести
углов вверх взмывали узкие башни, вершины которых не были видны из-за
высоты и яркого света. До назначенного срока истекали минуты, секунды;
воздух наполнялся маревом и низким гулом, над куполом сгущалась мутная
пелена, пока эта раскаленная желеобразная масса не содрогнулась от удара
башенных голосников. Огненный шар отклонился от своей вертикали, туманное
облако поглотило его губительный свет, и купол перестал быть прозрачным,
излучая слабое матовое свечение, которое, преломляясь от пола, равномерно
пропитало собой все внутреннее пространство.
- Фрей! - услышал Матлин за своей спиной и обернулся. - "Фрей" на древних
языках означает "ветер". Твои волосы напомнили мне забытое слово. - Перед
ним стояло странное существо, вполне похожее на человека и на поздних
акрусиан. Человека с ярко-зелеными и чрезвычайно хитрыми глазами. - Должно
быть, в твоей цивилизации принято давать людям имена ветров, морей, гор,
цветов... Матлин Феликс, человек с черной звездой за плечами, вот и
познакомились, добро пожаловать в Аритабор.
Феликс огляделся по сторонам - вокруг них не было ни души, бой голосников
утихал и невероятно поражал его тем, что адский грохот не помешал
расслышать каждое сказанное ему слово. Он рискнул подойти поближе к своему
собеседнику, но совершенно не нашел ответа на столь привычное
человеческому восприятию "добро пожаловать". Разве что банальное
"спасибо", но знающие грамотеи ему объяснили: посредникам "спасибо"
говорить нельзя никогда, ни за что. Они от этого комплексуют и делаются
непредсказуемыми".
- Спасибо за приглашение. Я очень рад, действительно, очень рад...
Хитроглазый улыбнулся.
- Приятно слышать. Мы редко приглашаем учеников. Каждый из них - это
особый, исключительный случай.
- Большое спасибо, - после очередного "спасибо" Матлин готов был оторвать
себе язык, но его собеседник, похоже, не только не комплексовал, а
напротив, стоял и таял от удовольствия. Можно было подумать, что эта
цивилизация за миллиарды лет своего существования впервые услышала
вежливое слово и теперь наслаждается его благозвучием.
- Здесь меня называют Расс, тебе будет проще произносить "Раис", словом,
все, что начинается на "Ра", - в пределах допустимого.
- Рад познакомиться, Раис.
"Нет, он определенно акрусианин, - рассуждал про себя Матлин, - даже если
это не так, его человекоподобие подозрительно, более чем подозрительно,
что-то здесь не так. Почему мне не пришло в голову поинтересоваться
биотипом посредников прежде чем лететь сюда? И все-таки это не человек,
возможно, даже не гуманоид, - от этой мысли его передернуло, - чего мне в
жизни не хватало, так это второго воплощения Али!"
Раис терпеливо дождался пока внутренний монолог его вновь прибывшего
ученика сам собой упрется в надежный тупик и предложил расположиться
поудобнее, чтобы продолжить разговор. Матлина будто стукнуло кирпичом по
голове: телепат! Понимал ли Раис его внутренний диалог, сопереживал ли или
вежливо дожидался его конца? А вдруг посредникам не позволяет воспитание
перебивать мысли думающего человека, - но с этого момента Матлин раз и
навсегда запретил себе в присутствии Раиса думать на посторонние темы. С
тех пор, как ему удалось добиться над собой полного контроля, эта привычка
автоматически распространилась на каждое встреченное им существо, не
успевшее внушить ему абсолютного доверия, включая землян. Спустя много
лет, он понял, что эта привычка стала его первой привычкой Ареала, первым
толчком к пониманию сути его нынешней среды обитания, первым ангелом-
хранителем от детских неожиданностей его фактурного менталитета. И сейчас,
вместо того чтобы гасить в себе всплески противоречивых эмоций, ему
следовало очередной раз отвесить Раису "большое спасибо" и низко
поклониться за первый урок, на который никогда бы не расщедрился ни один
ЦИФ.
Они уселись на пол, напротив друг друга. Кажется, это тоже входило в
посреднический этикет, в котором Матлин уже изрядно запутался.
- Я почти ничего не знаю о посредниках и не представляю себе, чем я мог
заинтересовать вас... - начал он.
Раис перестал улыбаться и "завис" взглядом на мертвой точке, находящейся
чуть выше матлиновой головы.
- Что значит "почти"?
- Почти ничего. Только то, что вы лингвисты и, если я правильно понял,
бонтуанская школа. Впрочем, о бонтуанцах я тоже почти ничего не знаю.
- Действительно так. Вернее, совсем не так. Но в данный момент это не
имеет значения. Достаточно того, что я имею представление о фактуре Земли
и о том, что такое человек, застрявший между фактурой и Ареалом. Из этого
нелепого состояния есть два выхода: один долгий и рискованный, другой
простой и надежный. Ты выбрал первый, поэтому сейчас я нужен тебе больше,
чем ты кому-либо в этом странном мире. Все мое удовольствие - лишь
наблюдать процесс твоей адаптации и то, к чему она тебя приведет.
- К чему она может привести?
- Это будет зависеть от твоих планов на ближайшую жизнь. Чему я должен
тебя научить - известно только тебе. Каждый день тебя будут посещать новые
идеи и ни один учитель не скажет тебе лишнего слова. На многие вопросы ты
ответишь сам или не ответишь вообще. Ты узнаешь лишь то, за что готов
будешь расплатиться своими иллюзиями, надеждами, душевным покоем. Поверь,
это не маленькая цена, но она стоит того.
- Мне известно, что обучать фактуриалов - большой риск...
- И мне это известно больше, чем кому бы то ни было, - улыбнулся Раис, -
но будь у меня сомнение - тебя бы не было в Аритаборе. Здесь дело не в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг