совет, пока вы здесь - старайтесь быть на виду, используйте любую
возможность вернуться в фактуру.
- Как можно объяснить мое появление здесь с вашей точки зрения?..
- Все-таки подозреваете мадисту? Не знаю. Фактуриалы для них - сплошная
биомасса, из которой вырастают разумные существа, даже если они проживают
среди них жизнь. Должны быть очень серьезные причины, чтоб вырвать вас из
естественной среды. Более чем серьезные! Вы что-нибудь слышали о
селекционных порогах?
- Только название. Эта тема всегда была для меня запретной.
- Ваша фактурная ступень?
- Думаю, завершение второй...
- Странно, я был уверен, что выше. Не знаю, что предположить. Очень
молодая цивилизация, к тому же бонтуанская... Можно выстроить цепь
случайных совпадений, но я не увлекаюсь случайностями. Ищите причины
вашего появления здесь в чем-то еще. Насчет мадисты же могу сделать одно
предположение: люди вашей ступени фактуры практически не имеют шанса
включиться в язык Ареала. Поэтому, вероятнее всего, своим свободным языком
вы обязаны первой встрече у технопарка. Похоже, тот час, которые обнаружил
Ксарес, Али делал для вас индивидуальный ключ к ЯА.
УЧЕБНИК
ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ
Язык Ареала.
ЯА нельзя назвать языком в классическом смысле этого слова. Это набор
абстрактно и конкретно ассоциативных образов, форм, понятий, условностей,
сложившийся в некое универсальное целое и употребимый во всех вариантах
обмена информацией: от речевого и телепатического до совершенно аномальных
(в нашем понимании) реприз, работающих по принципу "приставки к
мыслительному органу". Если задаться целью перечислить весь этот "парк
аттракционов" - можно увязнуть с концами. Каких только вариантов адаптации
ни придумано. А все почему? Попробуйте глухому существу объяснить, что
такое музыка, - он вам тут же попытается изложить теорию
тонально-вибрационной защиты со всеми ее преимуществами и прогрессивными
значениями для каждого здравомыслящего гуманоида. И если вам не удастся
перевести в доступную ему плоскость эмоционально-эстетического, толку не
будет. Для этого существует ЯА. Но не только для этого.
Это немножко похоже на философию, на утопическую примитивистскую систему
мира: существует абстрактный банк данных на нескольких уровнях. Первый -
элементарный, прототип алфавита, состоит примерно из пятисот тысяч
смысловых регистров. Они срабатывают поодиночке и в любых комбинациях друг
с другом независимо от количества задействованных регистров. По идее, их
не должно сработать одновременно больше двадцати, но даже в этом случае я
затрудняюсь подсчитать количество возможных вариантов. Да это и
невозможно, поскольку само понятие "не должно" тоже не обещало работать
безотказно. На самом деле ничего ужасного в этом нет, но из элементарного
уровня идет формирование абстрактных понятий, что адекватно... я даже не
знаю чему, может, "идеям" Канта, в каком-то смысле. Ничего ближе не
нахожу. Далее следует "ассоциативный ключ" (ключ понятия), адаптирующий
всю эту систему к индивидуальным ассоциациям (звуковым ли, жестовым - не
важно, главное, чтоб собеседник адекватно понимал, о чем речь). Бывает
случаи, когда вылетают, казалось бы, основные понятия: в языке обитателя
Антарктиды элементарно может отсутствовать слово "снег". Ему и в голову не
придет, что поверхность грунта может быть какой-то иной. Для него это все
равно, что для нас земля - типичный понятийный бардак. Попробуйте
объяснить ему, что такое садоводство... Он будет считать вас полным
идиотом. Так вот, для того, чтобы представители разных цивилизаций как
можно реже считали друг друга идиотами, и существует единая языковая
система.
Ключ понятия имеет две стороны: одна отвечает за (грубо говоря) восприятие
ассоциаций, другая (тоже, грубо говоря) за их передачу. У каждой расы свои
возможности маневра на этом полигоне. Однотипным расам, безусловно, проще,
даже если один говорит, а другой отвечает ему жестикуляцией - главное,
чтоб наборы условных сигналов вибрирующей гортани и жестикулирующих
конечностей как-то соотносились через общий ассоциативный банк. В других
случаях существует немало аналогов эсперанто, которые приживались удачнее
нашего и существуют до сих пор. Довольно большое место в ЯА занимают так
называемые "профессиональные языки". У них свои понятийные базы, которые
иногда не адекватны общепринятым, свои регистры, своя информатека.
Считается, что фактуриалу, специалисту в какой-то узкой области включиться
в ЯА гораздо проще со своей профессиональной "базы" - проще происходит
понятийная идентификация. Вроде бы слишком хорошим специалистам даже не
требуется ключа. Но это уже из области маразма. Ключ не определяется
качеством интеллекта претендента на включение. Это обоюдный процесс.
Многое зависит и от готовности ЯА к такого рода контакту. Взрослый человек
не всегда способен понять речь ребенка. Нужны не только усилия с обеих
сторон, но еще и достаточное поле для взаимно понятных ассоциаций.
Считается, что два доключевых уровня ЯА: регистровый и
абстрактно-ассоциативный, держит в себе Е-инфополе. Куда оно девало ключ -
непонятно. Но именно включение является корнем всех проблем. Чаще оно
происходит естественным образом по мере созревания необходимости и
закрепляется в ИИП на 4-й ступени (по Дуйлю). Поэтому никто не вправе
присваивать себе заслугу "изобретения" ЯА. При достаточном развитии ИИП
оно возникает не то чтобы само по себе, а формирует строго определенные
правила, из которых ЯА, собственно, и состоит.
Если говорить о включении в ЯА отдельно взятых фактуриалов - чем ниже
ступень, тем сложнее это происходит. На 1-й и 2-й - практически
невозможно; в 3-й ступени начинают появляться исключения; на 4-й
срабатывает первый ключ на передачу информации, к концу 4-й ступени - ключ
уже работает в обе стороны.
Известно несколько вариантов ключей к ЯА. Если ни один не подошел - дела
плохи. Если подошел, да еще полноценно сработал в обе стороны - задача
освоения ЯА существенно упрощается и, соответственно, появляется
перспектива доступа в ИИП. При сильном желании и хороших способностях, ЯА
возможно освоить за год. Чем дальше - тем дело идет быстрее, нужна лишь
постоянная осмысленная практика. Освоив ЯА, можно без особой подготовки
понимать языки родственных фактур, если у них аналогичная ассоциативная
база, к примеру, как у современных европейских языков. Но говорить - вряд
ли, только при наличии практики.
В случае если ключ не подходит, дело плохо, но не безнадежно. Без ключа
первый месяц освоения ЯА может растянуться на десятки лет интенсивных
занятий. Но если фактуриал не дурак и не одержимый (в оскорбительном
смысле этого слова), он найдет более достойный способ просуществовать эти
годы. Тем более, что даже в самом худшем случае для него не все потеряно:
при необходимости он все равно сможет объясниться, но с гораздо большей
затратой времени и сил. Такое общение никакой практической пользы в
изучении языка не дает, но быстро выматывает обоих собеседников. Кроме
того, оно создает у некоторых представителей Ареала ошибочное мнение, что
фактуриалы сплошь тупы и беспомощны. Фактуриалов зато без труда поймут в
ЦИФах, воспользовавшись своими приемами. Лаборанты ЦИФов, как правило,
знают натуральные языки тех, с кем работают, и для этого им не требуется
много времени.
Самая же трудная работа - переводить с ЯА на язык фактуры, это признают
все. Такую работу нельзя назвать переводом, если языки никак не подводятся
к одному общему ассоциативному знаменателю. Возможна только адаптация. Чем
адаптация практически отличается от перевода, я объясню так: когда
переводишь, скажем, с английского языка (о котором имеешь приблизительное
представление) на русский - испытываешь ощущение перехода из тесной
"бочки" в свободный полет. Если адаптируешь на русский с ЯА (о котором
имеешь представление еще более приблизительное) - вроде бы все происходит
нормально, разъяснимо или, по крайней мере, приблизительно разъяснимо. Это
уже показатель хитрости адаптатора, заставить засмеяться существо, у
которого в принципе не существует похожих эмоций, или погрязнуть в
описании эмоций, которые напрочь отсутствуют у землян. Зачем усложнять?
Главное морально себя подготовить к тому, чтобы, перечитав свой перевод,
сразу не застрелиться. Не то чтоб примитивизируется все до тошноты, -
теряется сам смысл описаний. Не говоря уже о том, что от истинного
колорита вещей и событий не остается никакого удовольствия.
Из всего вышесказанного напрашивается только один печальный вывод: идиот
тот, кто пытается заниматься этой неблагодарной работой; а тот, кто имеет
глупость еще и обнародовать свои убогие изыскания, - трижды идиот.
Глава 11
- Что это? - спросил озадаченный Ксарес, указывая на черную "муху",
маячащую за спиной Матлина. - Как это понимать? Что за дрянь ты притащил в
ЦИФ?
От самой Кальты эта штуковина не отставала от него ни на шаг. Подробно
расспросить шестирукого о ее назначении Матлин постеснялся. Не рискнул
упасть в его глазах на одну-другую фактурную ступень. А Суф отделался от
его расспросов: "Не обращай внимание, они вешают это на всех подряд..."
Ксареса такое оправдание не удовлетворило, и он долгое время назидательно
ворчал на своего подопечного прежде чем сообщить ему последнюю новость:
- Я получил от бонтуанцев координаты Земли. Ты можешь вернуться.
В павильоне наступила ночь. Горели садовые фонари. Матлин сидел на
каменных ступенях между спящими львами и предавался печальным раздумьям.
Точнее, прикидывал свои шансы: Ксарес его здесь не оставит - это факт. С
ним закончены все дела, пробита брешь в бонтуанские "заповедники". Его
"меченый" павильон будет переоборудован для какой-нибудь очередной
биокопии. В этих пуганых ЦИФах каждый лаборант наложит в штаны, узнав, что
в его владения зачастила мадиста. Можно подбить на авантюру Суфа и
убраться с ним отсюда подальше в поисках той жизни, к которой Матлин уже
привык. Но провести свои лучшие годы в закупоренном болфе - надо сделаться
одержимым, тем более что личного доступа к инфосетям ему никогда не
получить. Без них же в этом бесконечном, тягучем, слепом пространстве о
выживании лучше не мечтать. Искать себе осмысленное прибежище в Ареале -
смешное дело, как раз достойное ни на что не годного фактуриала. В конце
концов, Матлин согласился бы даже на роль "наживки" для мадисты, если б
уловил в этом хоть малейшим образом обнадеживающие перспективы. К тому же,
"наживка" до сих пор наивно полагала, что способна на большее, чем быть
проглоченной во имя прогресса. "Что мне мешало остаться на Кальте? -
Спрашивал он себя. - Взглянуть на "колонию призраков", закосить под
идиота, раз они считают, что это действует на психику. Вряд ли Ксар стал
бы возвращать бонтуанцам их беглого, к тому же чокнутого... А впрочем, кто
его знает? Если я имел глупость привязаться к нему - это только мои
собственные проблемы".
Матлин запросил через информатеку ЦИФа условия возвращения натуралов в
естественную среду. Перед ним прополз длинный неутешительный список
биокорректора, отключения от инфосетей, если таковые присутствовали в его
жизни, что было равноценно отсечению головы, если таковая, разумеется,
тоже присутствовала; зональная блокировка памяти, что с точки зрения
Матлина было совершенно недопустимо: "Они сделают из меня "раздвоение
призрака"? - удивлялся он. - Черт возьми! Им не стоило выпускать этой
информации на мой пульт или они держат меня за дебила?"
- Я хочу остаться!
От этого заявления желтые глаза Ксареса слегка позеленели.
- Как это "остаться"?
- Я не намерен навсегда покидать Ареал.
- Вот как? Что значит "не намерен"?
- Ксар, понимай это, как хочешь, но я вернусь!
- Вернешься? Зачем? Планетарная фактура гораздо интереснее павильона?
- Тебе интересно - вот и проваливай туда.
Ксарес так опешил, что не нашелся, как возразить.
- Ладно, извини. Я соскучился по дому, но это не дает тебе права посадить
меня в клетку. Так с натуралами поступать нельзя. Это не гуманно. Гуманные
гуманоиды так не поступают.
Ксар обалдел еще больше.
- Ты хочешь всю жизнь провести в моем зоопарке?
- Я хочу иметь выбор!
- Хорошо, оставайся, живи, где захочешь, но знай, что с этого момента и до
конца дней своих ты не пересечешь ни одной бонтуанской зоны.
- Но Земля...
- Это весь выбор, на который ты можешь рассчитывать. Либо я тебя
возвращаю, либо мои контакты с бонтуанцами на этом завершены.
- Ты сможешь вытащить меня обратно.
- Не рассчитывай на это, пока не узнаешь, каким образом тебе это удалось в
первый раз. Ты думаешь, мне жалко оставить тебя здесь? Я дал тебе что мог,
я не ограничивал тебя ни в чем, я терпел здесь мадисту, в конце концов.
Знаешь почему? В первые дни своего появления в ЦИФе, ты, как одержимый,
искал свою планету, и я подумал, что знаю о фактуриалах далеко не все...
Ты отличался от других, Матлин.
- А теперь?
- Теперь ты имеешь право сделать выбор.
- Ты оставишь мне связь?
- Нет. Это бонтуанская зона.
- Из одного зоопарка в другой зоопарк? Один родной - в другом клетки
просторнее. Ты считаешь, что я не смогу прогрызть в них дыру?
- Прогрызть дыру можно в любой точке ареала.
- Что мне делать, Ксар?
- Возвращайся. Другого шанса может не быть: они пропустят болф Суфа,
выведут его обратно - с этого момента у тебя действительно будет выбор.
Здесь ты всю жизнь проведешь в клетке. - Ксар поднялся на разметочную
площадку, служившую универсальным входом во все закрытые павильоны, и
поманил к себе Матлина. - Поторопись, пока я не передумал.
- Куда?
Ксар силой втащил его в лифтовую панель и выпихнул на берегу океана с
белым песком и прозрачно-зеленоватой водой. Да, именно сюда они с Перрой
тщетно старались проникнуть много раз. Мутный купол павильона не пропускал
сквозь себя даже видеодатчики. Матлина эта ситуация раздражала невероятно:
рядом с ним, почти бок о бок находилось совершенно непохожее на него
фактурное существо, и Ксар не то что не собирался их познакомить, но даже
отказывался показать, какое оно из себя.
Всю кромку между водой и сушей занимали мясистые растения, больше похожие
на подушки: мягкие и вонючие, как та жидкость, которой Суф протирал
внутреннюю панораму пилотского шлема, прежде чем приступить к управлению
"антикварным доисторическим аппаратом" и которая разъела Матлину кожу на
руках.
- Иди, иди, - подтолкнул его Ксарес, - любуйся на свое будущее.
Между вонючими подушками растительного происхождения сидели или стояли на
карачках два аналогично вонючих существа. Где низ, где верх у этих
существ, где голова, где задница, - определить мог лишь опытный
фактуролог. Матлин на всякий случай заткнул нос. Существа были влажны,
пузаты и очень пугливы, но, завидя Ксареса, они выползли из подушек. Одно
из них даже заголосило гнусавым басом и Матлину пришлось заткнуть еще и
уши. Только когда Ксарес тем же манером заголосил ему в ответ, до Матлина
дошло, что это речь. Но, немного пообщавшись, Ксарес отвернулся, и его
глаза позеленели больше, чем речей Матлина.
- Что случилось?
- Все нормально. Они меня доканают. Каждый день по несколько раз я должен
выслушивать от них одно и то же: они счастливы, у них нет проблем, они
держат путь из достойного прошлого в достойное будущее, а теперь они
втройне счастливы, потому что у них будет трое детенышей и они получат
возможность исполнить свой долг.
- По-моему, теперь ты обязан быть счастлив, - прогундосил Матлин, не
разжимая носа.
- Эта раса съедает своих детенышей. Они производят пищу в своей утробе -
вся этика и философия этой цивилизации оправдывает их природный
каннибализм. Детеныши рождаются с инстинктом очень быстро бежать в разные
стороны. Их двое - шанс выжить будет у одного. Это и есть возможность
исполнить свой долг продолжения рода.
Матлин ощутил приступ дурноты, и инстинкт быстро-быстро побежать в сторону
лифта. Но Ксар предусмотрительно схватил его за руку, как раз ту, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг