- Ты прав... Садись, Ивор сын Ивора. Расскажи, что там у вас...
Навко подумал, что Кей забыл - садиться гостю некуда. Но один из
кметов бесшумно отступил в темный угол, вернувшись в грубым деревянным
табуретом. Улад сел в кресло, сцепил руки и вопросительно поглядел на
гостя. Значит, у Навко есть несколько минут, пока он будет рассказывать.
Он хотел начать с главного: войско - Кеево и Велги, перемирие, споры среди
дедичей. Но в последний миг понял - Улад знает. Надо начать с другого - не
такого важного, но неожиданного.
- Мятежники уже в Коростене, Кей!
- Чт-то?!
Он не ошибся - Улад был изумлен. Значит, его лазутчики знают не все.
Оставалось развивать успех.
- В столице сейчас полсотни сполотов... и триста вооруженных
мятежников. Одни в Верхнем Городе, другие в Нижнем...
Навко думал, что сейчас его спросят, как такое случилось, но вопрос
был совсем о другом:
- А как же Кобник?
- Кто? О каком кобнике ты спрашиваешь, Кей?
- Б-брат... К-кей Сварг послал править в Коростень...
- А-а-а! - теперь можно было засмеяться. - Ты о Лантахе! Это было
весело, Кей!
- Правда? - Улад улыбнулся и откинулся на спинку кресла. - Расскажи,
Ивор! Да, ты не голоден? Т-тебя кормили?
Значит, все идет, как надо. Иначе не называли бы по имени, не
предлагали сесть, не спрашивали об ужине. Но зачем Рыжему Волчонку Лантах?
Навко сел поудобнее, вновь усмехнулся, покачал головой:
- Ты воевал, Кей. На войне мало смешного. Но над тем, что было в
Коростене, смеялись все - и волотичи, и сполоты...
Да, смешного на войне мало. Разбитые под Коростенем отряды повстанцев
отступили в леса, готовясь к долгой, страшной борьбе. Велга спаслась -
чудом, истерзанная, но живая - Мать Болот не забыла о ней. Рыжий Волк
вновь поселился во дворце наместника. Казалось, все вернулось - сполоты
всесильны. Но вдруг...
Весть о перемирии ошеломила. Рыжий Волк ушел, уводя своих головорезов
к старой границе. Но Коростень остался у сполотов, и все ждали, что
предатель Антомир вновь будет править столицей. Но Сварг, Железный Сварг,
на миг лишился разума - или просто решил пошутить. Наместником Коростеня
он назначил не Антомира, а никому не известного человечишку - Лантаха,
сельского чаклуна. Одна Мать Болот да Дий, бог сполотов, знают почему. Это
и толкнуло Антомира искать другого хозяина. Лантах же занял дворец
наместника...
Приходилось подбирать слова, не забывая, что он - дедич Ивор, а не
Навко, сотник Седой Велги. Не "повстанцы" - "разбойники". Не "Рыжий Волк"
- "наместник"...
Самого Навко тогда не было в войске волотичей, он лежал в забытьи под
присмотром старухи-знахарки. Историю рассказали товарищи. Впрочем, ее
конец он видел сам.
...Коростень не знал, чего ждать от выскочки. Но жители сразу же
поняли - Кеевы кметы, оставшиеся в столице, сами ни во что не ставят
чаклуна. Да и не чаклун он вовсе - кобник, мелкий знахарь, говорят, не
особо удачливый. Старший кмет, начальник отряда, думал об одном - как
уцелеть среди моря повстанцев. И когда Гуд, тысячник Велги, встретился с
ним, предложив договориться, возражать не стал. Повстанцы обещали не
тревожить сполотов в Коростене. Те же будут сидеть тихо - очень тихо. О
договоренности знали все - кроме Лантаха. Он был слишком занят...
Сначала всех поразило, что новый наместник ходит в двух шубах -
куньей и беличьей. Вспомнили Антомира, но старик был болен - ныли кости.
Кобник же, отнюдь не хворая, надел не одну шубу, а целых две. На дворе еще
стояло лето, пот лил с Лантаха в три ручья, но он героически терпел. Через
пару дней перед дворцом наместника кто-то поставил чучело - с собачьей
головой и, естественно, в двух собачьих полушубках. Кобник кричал,
грозился сжечь город, но жители лишь посмеивались, а сполоты делали вид,
что ничего не случилось.
Тут бы новому наместнику и опомниться. Но на следующий день все были
изумлены. Глашатай объявил: каждый из пяти городских концов должен
принести наместнику дары - по большой корзине, полной серебра. Все еще не
веря, обратились к сполотам, но старший кмет пожал плечами, заявив, что
это - не его дело.
На следующее утро пять огромных корзин уже стояли у дворцового
крыльца. Они были полными до краев - жаб, лягушек, ужей и пьявок ловил
весь город. На этот раз люди, осмелев, не стали прятаться, и вволю
полюбовались на то, как Лантах лично открывал корзины. Хохотали даже
сполоты, а вечером - невиданное дело! - Кеевы кметы вместе с повстанцами
за одним столом пили за здоровье Кобника, который решил не дать им умереть
от скуки.
Лантах шумел, грозился напустить на город мор, глад и трус. Кричал
настолько убедительно, что некоторые даже испугались. Но дни шли, ничего
не случилось, солнце светило ярко, а глашатай известил о новой воле
наместника. Из каждого городского конца велено было привести по дюжине
красавиц - на смотрины. Лантаху угодно было подыскать себе невесту.
Наутро над Моцной площадью стоял лай - пять дюжин очумелых собак -
все суки - метались под дворцовыми окнами. Огромная толпа нетерпеливо
ждала торжественного выхода наместника - смотрины намечались славные. Но
Лантах даже не показался на крыльце. Вскоре все узнали - Кобник велел
воинам перебить наглецов, посмевших смеяться над ним. Старший кмет вежливо
развел руками: его люди устали после вчерашних учений, придется слегка
обождать.
Самое странное, что Кобник пробыл в городе еще целую неделю и лишь
потом сбежал. Его не тронули - только остановили в воротах и надели поверх
двух шуб еще три - чтоб не замерз в дороге...
Улад смеялся долго. Его лицо внезапно помолодело, ожило, и Навко
увидел, что Кей действительно очень молод. Наверно, ему давно не
приходилось улыбаться.
- ...Четыре недели назад в Коростень вошли мятежники, - закончил
Навко. - Теперь Нижний Город у них. Впрочем, сполотов не трогают.
Именно в Коростене Навко получил приказ от Государыни перехватить
Антомирова гонца. Велга спешила к старой границе - приближались войска
Рацимира...
- Велга... - голос Улада внезапно стал тихим и каким-то сиплым. -
Она... Какая она сейчас?
- Н-не видел, - в первый раз растерялся Навко. Откуда ему,
Ивору-дедичу, знать о таком? - Говорят, седая стала, Кей. И еще - шрам на
щеке. Но такая же... опасная...
- Да...
Глаза Улада потухли, лицо вновь посуровело, стало старше. Навко понял
- все кончилось. Сейчас его поблагодарят, накормят ужином и отправят
восвояси. Может, попроситься на службу? Потереться в Валине несколько
дней, что-нибудь придумать... Но зачем он Уладу? Кей не верит волотичам!
- А г-где сейчас Кобник?
Навко вновь растерялся, чуть не ответив: "Не знаю". Но память вовремя
подсказала - Гуд говорил ему.
- Вернулся домой. Он живет на полночь от Коростеня. Маленькое село.
Кажется, Занки... Точно не помню, Кей.
- Найдешь?
Спрошено было походя, равнодушным, даже скучающим тоном, но Навко
внезапно почувствовал - клюнуло! Он все-таки понадобился Волчонку! Совсем
для другого, не для того, что думалось, но понадобился!
- Конечно, Кей! Места знакомые.
- Хорошо.
Улад встал. Навко тоже, но не вскочил, а поднялся медленно, не спеша.
Волчонок должен видеть - перед ним дедич. Дедичу нельзя приказать, нельзя
повелеть. Дедича просят - даже если такая просьба равносильна приказу.
Но о деле больше не говорили. Улад кивнул, коротко бросил, что гостя
накормят и разместят, а разговор они продолжат завтра. Оставалось
поклониться - с достоинством, в меру, и пройти вслед за молчаливой стражей
в маленькую комнату на втором этаже. Там была низкая лежанка, покрытая
ковром, поднос с едой - и стражник за тяжелой дубовой дверью.
За приоткрытым окошком шумел ночной ветер. Дворец спал, даже шагов
стражи не было слышно, и Навко почему-то подумал, что здешние кметы на
ночь обматывают сапоги сеном. Тихо было за стенами, во дворе, в коридоре,
где скучал здоровенный плечистый кмет. В углу комнаты стоял светильник, но
огня Навко зажигать не стал. Глаза не видели ничего, кроме синеватой тьмы,
зато думалось лучше. До рассвета еще несколько часов, очень долгих часов,
но лучше, чтобы позднее осеннее солнце подольше задержалось в Ирии. Многое
надо было решить, но решалось трудно.
...Что будет завтра, Навко догадывался. Волчонку нужен Кобник, и он
пошлет к нему гонца - Ивора сына Ивора, дедича, решившего найти себе
нового покровителя. Навко подумал, что будь он лазутчиком, которому велели
стать своим человеком в Валине, то первый шаг сделан. Очень удачный шаг.
Слишком удачный - Навко надеялся побыть по дворце хотя бы несколько дней.
Но времени не будет. Его ушлют завтра же - с поручением или просто, если
Кей передумает. У него осталась одна ночь. Это тоже немало, но за дверями
скучает стражник, дворец полон кметов, а он даже не знает, где искать
Алану.
Навко закрыл глаза и представил себе дворец, каким видел его с
площади. Три этажа, семь окон в каждом. Но это одно крыло, то, что выходит
на площадь. Где-то там покои Улада, там же и Алана - на третьем этаже,
если права толстая торговка. Его же разместили в другом крыле, которое
выходит окнами на задний двор. Здесь живет челядь, внизу - сараи, конюшня.
Охраны меньше, но в главное крыло не попасть. Стража в переходах, в
коридорах и, конечно, у дверей Кеевых покоев. Наверно, Улад сейчас у
Аланы... На миг Навко задохнулся от ревности и боли, но тут же приказал
себе успокоиться. Потом - все потом! Он отомстит. Он убьет Рыжего
Волчонка, Улада Кровавого - пусть для этого понадобится ждать годы, целую
жизнь! Но сейчас надо думать об Алане. Она рядом, но не позовешь, не
докричишься...
Внезапно он почувствовал духоту. Встав с лежанки, подошел к окну,
пошире открыл слюдяные створки и жадно вдохнул холодный воздух. Вспомнился
спор с Матавитом, давний спор - тогда они только услыхали о Велге. Матавит
никак не мог понять, зачем брать оружие, зачем лить кровь? Они с Навко -
холопы, но старый Ивор к ним добр, кормит, одевает, даже сажает за свой
стол. Никого из них не били батогами, даже ругали только за дело. За что
воевать? И зачем?
Тогда Навко горячился, вспоминал Мать Болот, давнюю славу волотичей,
говорил о свободе, о чести. Теперь же он твердо знал ответ - без всяких
высоких слов. Вот он, ответ - мальчишка с нелепыми усиками, забравший его
невесту, его счастье. И такое случилось с сотнями, с тысячами. Но покойный
Матавит был прав в другом. За Кеями - сила. Даже сейчас, когда в проклятой
семье раздор, в одиночку ничего не сделать...
Чтобы не думать, забыться, Навко принялся разглядывать пустой двор.
Просто так - ради интереса. Будь у него десяток ребят, через этот двор
вполне можно проникнуть во дворец и вырезать всех. Охраны почти нет. Вот
они, сторожа, спят на соломе у ворот. Правда, ворота заперты, а тын высок,
но если подобраться с другой стороны с шестом... Подобраться, зарезать или
оглушить двух спящих дураков, зажечь сено - и ждать паники. Начнется
пожар, бестолковая беготня, крики - и тут уж ударить основными силами -
через главный вход. И резать, резать, резать!
Так бы он и сделал. Но тогда Алана могла бы погибнуть - в огне или от
случайного удара клевцом. Нет, не годится. Даже если б верные парни были
под боком...
Взгляд еще раз скользнул по огромной куче соломы. Сухая - дождей не
было уже несколько дней. Рядом, словно нарочно - дрова, стена конюшни.
Дворец не сгорит - кменный, но шуму будет!
Да, шуму будет много. И беготни. И бестолкового крика...
Навко нащупал в темноте мешок, развязал бечевку и достал тряпицу, в
которую было завернуто серебряное навершие. Теперь - огниво и что-нибудь
тяжелое, чтобы докинуть до ближайшей соломенной кучи. Рука провела по
подносу - чашка! Хорошо, очень хорошо! Завернуть, привязать конец тряпки к
толстой глиняной ручке...
Солома вспыхнула сразу - жарко, высоким белым пламенем. Навко
засмеялся и лег на лежанку, прикидывая, откуда раздастся первый вопль...
Коридор был полон дыма. Впереди горели факелы, но света все равно не
хватало, люди сталкивались, кричали, хватали друг друга за руки, мешая
бежать. Кмет тащил Навко вниз, очумело бормоча одно и тоже: "Горыть!
Горыть!" Навко не сопротивлялся - они бежали туда, куда и все прочие.
Значит, там будет и Алана.
Лестница была узкой, и люди полностью забили ее, пытаясь быстрее
протиснуться вперед. Женщины, дети, бородатые кметы с вытаращенными от
испуга и изумления глазами... Навко и не думал, что во дворце так много
народу. Тем лучше - легче затеряться.
Толпа вываливала во двор. Там бегали кметы, выводя из конюшни
беснующихся от ужаса лошадей, кто-то надрывно вопил: "Воды! Воды!", но
воду никто не носил, и огонь, охвативший деревянные постройки, уже лизал
стены, сложенные из аккуратных серых камней. Среди толпы Навко заметил
Улада, окруженного стражей. Кей что-то командовал, отчаянно заикаясь, и
Навко еле сдержал ухмылку. Это еще даже не цветочки, Волчонок! Это лишь
почки набухают! Женщин в толпе оказалось немало, но Аланы нигде не было.
Навко быстро оглянулся - приставленный к нему кмет исчез. Теперь можно не
спеша осмотреться. Навко сделал шаг в сторону, но тут крыша ближайшего
сарая дрогнула, горящие бревна начали одно за другим падать вниз, прямо
под ноги растерявшимся людям. Толпа отпрянула, отобросив Навко в сторону.
Он успел подумать, что нелепо погибать под ногами очумевших от ужаса
холопов - и тут же увидел Алану.
Девушка стояла в окружении нескольких служанок. На ней был длинный
плащ, светлые волосы рассыпались по плечам, в зеленых глазах отражалось
пламя. Алана смотрела в сторону, и Навко несколько мгновений не решался ее
окликнуть - словно окаменел. Но тут девушка повернула голову - и взгляды
их встретились.
Кажется она закричала, но опомнилась, зажав рот ладонью. Страх в
широко раскрытых глазах сменился радостью и облегчением - невиданным,
невероятным. Губы шевельнулись, и Навко скорее угадал, чем услышал:
- Жив!
Времени не было. Сейчас служанки опомнятся, повернутся, сейчас придут
в себя кметы и оттеснят его от девушки...
- Жди! - он крикнул, надеясь, что в суете никто не поймет, не услышит
- кроме нее. И тут же сквозь крики, сквозь треск горящего дерева,
донеслось еле уловимое:
- Дождусь! Береги себя...
Его толкнули, отбросили в сторону, чуть не сбили с ног, но Навко
ничего не чувствовал - ни боли, ни запаха гари, от которого раздирало
кашлем горло. Перед глазами стояло ее лицо. "Дождусь!" И впервые с той
минуты, когда сполотское копье ударило в грудь, бросив на залитую кровью
землю, Навко почувствовал себя победителем. Не зря! Все - не зря! Ты не
всемогущ, Кей Улад! Навко, навий подкидыш, вернет свое счастье - вопреки
тебе, вопреки всем Кеям на свете! И да поможет им с Аланой Мать Болот!
Топот коней среди пустого осеннего леса оглушал, словно ехали не
двое, а целая сотня. Навко то и дело всматривался вперед, надеясь загодя
заметить опасность. Бояться вроде бы и нечего - земля улебов позади,
значит, встретить их могут лишь люди Велги. Навко знал тайное слово, их,
конечно, пропустят, но встречаться со своими не хотелось. Он объяснится с
Велгой сам - позже. А пока надо спешить, погоняя коня, хотя сытый холеный
жеребец из валинской конюшни мчался, как стрела, брезгливо попирая
точеными ногами лесную дорогу.
Рядом, бок о бок, на таком же коне скакал Тымчак, здоровенный парень
с наивным веснущатым лицом. За эти дни они обменялись едва ли десятком
слов. В разговоры улеб не вступал, а на все вопросы отвечал неизменным:
"Га?" Если же надо было подумать, он бросал: "Чекай-чекай!" и впадал в
молчание, после чего кивком выражал согласие или, напротив, отказ.
Тымчака навязал ему Улад. Спорить не приходилось - Кей, конечно, не
верил заброде-волотичу. Наивный Тымчак вовсе не был наивен. Навко встречал
таких, спокойных, внешне медлительных, даже неуклюжих, и понимал - улеб
убьет его, не задумываясь. Не знал лишь, что именно приказал Тымчаку Улад.
Но до Занок, где обретается Лантах, бояться нечего. Парень будет беречь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг