задумался, затем легко подтолкнул гостя куда-то в сторону:
- Там... Пошарьте рукой...
Получалось как-то излишне по-конспиративному. Впрочем, спорить не
приходилось, Чиф нащупал свободный крючок и пристроил туда пальто со
шляпой.
- Пойдемте, пойдемте! - невидимый в темноте человек явно торопился.
Чиф мельком отметил легкий иностранный акцент - то ли немецкий, то ли
польский.
Они прошли длинным коридором и остановились перед закрытой дверью,
из-за которой пробивался узкий луч света.
- Ждите здесь! - на мгновение дверь растворилась, закрылась вновь, и
Чиф остался в коридоре один. Он использовал это время, чтобы привести в
порядок прическу. Особого волнения не было, впрочем, как и страха. Скорее,
одолевало любопытство. Впрочем, Джон тут же одернул себя: люди, которые
решили встретиться с ним, рисковали жизнью. Это не голливудский фильм о
карбонариях, и он пришел сюда не ради праздного интереса...
- Заходите, товарищ!
Дверь открылась, и Чиф шагнул через порог.
Да, здесь было светлее, но не намного. Огромная комната освещалась
небольшой настольной лампой, горевшей вполнакала. Лампа, как ей и
полагалось, стояла на столе - большом, напоминающем букву "Т". Такой стол
больше подходил для солидного кабинета, чем для квартиры. Впрочем,
помещение и вправду напоминало кабинет. Стены украшены обязательными в
этой стране бородатыми портретами, под которыми висела большая цветная
карта СССР. Высокие окна наглухо закрыты тяжелыми черными портьерами.
Их было трое, и сидели они за широкой частью Т-образного стола. При
появлении Чифа все встали.
- Здравствуйте. Проходите, товарищ Косухин!
Это произнес невысокий плечистый человек, сидевший в центре. Теперь
он не спеша шел навстречу Чифу, протягивая руку.
- Чижиков.
Странная фамилия не удивила. Тот, кто так представился, назвал себя
"Чижиковым" так же, как он, Иван Степанович Косухин, в свою очередь,
отзывался на "Джона", "Жанно" и "Чифа". Только для Чижикова это не было
детской игрой в Америку.
- Тарек.
Тот, кто встречал его, - худой коротышка, носивший большие роговые
очки и говоривший с еле заметным акцентом...
- Иваныч.
"Иваныч" оказался повыше прочих, как раз одного роста с Чифом, зато
крепче его в плечах и, конечно, значительно старше. Из всех троих он
единственный улыбался. Лицо показалось знакомым, и Чиф тут же сообразил:
Иваныч немного походил на Ленина - с такой же бородкой и лысиной. Правда,
на этом сходство кончалось: лицо того, кто избрал себе такой странный
псевдоним, было не скуластым и плоским, а типично русским, правильным и
куда более приятным.
Итак, из этой тройки Тарек был, очевидно, самым младшим - если не по
возрасту, то по должности, Иваныч - самым симпатичным, а вот товарищ
Чижиков - похоже, главным. Чижикова разглядеть было сложно: случайно ли,
намеренно ли, но он предпочитал оставаться в тени, уклоняясь от света
лампы.
- Садитесь, товарищ Косухин.
Чифу на миг стало весело. "Садитесь, товарищ" - это слегка напоминало
центральный комитет соцпартии, куда он привык забегать еще с детства,
навещая отца. Но там не прятались по темным углам, да и стола такого не
стояло - очевидно, традиции правящей партии были утеряны на его родине.
Итак, оставалось присесть - естественно, не на почетном месте, у
вершины "Т", а сбоку, где и полагалось сидеть гостям. Похоже, и здесь
субординация сохранялась. Если так, то предстоит нелегкий разговор. Опыта
подобных бесед у Чифа не было: дома даже самого Председателя Российской
Трудовой Общины Тускулы Семена Аскольдовича Богораза многие в глаза
называли Дядей Сэмом. Что ж, приходилось играть по местным правилам...
- Вы чаю хотите, товарищ Косухин?
Чаю Чифу не хотелось, но отказываться было неудобно: очевидно, это
тоже входило в непременный ритуал. Он ждал, что за чаем пойдет самый
младший, то есть товарищ Тарек, но ошибся. Чижиков поднялся сам,
неторопливо вышел в соседнюю комнату и вернулся с большим чайником.
Впрочем, для остальных тоже нашлась работа: Иваныч расставил чашки, а
Тарек принес сахарницу.
- Вам с коньяком?
- Я... я не пью...
Наверное, это прозвучало совсем по-детски, но трое даже не
улыбнулись. Чиф действительно не употреблял алкоголя, впрочем, как и вся
молодежь Тускулы. Только в дальних походах, когда температура падала ниже
минус двадцати, в ход шел спирт, но это никак нельзя считать выпивкой.
Товарищ Чижиков вновь встал, не спеша подошел к стоящему у стены
шкафу, достав оттуда темную пузатую бутылку. Коньяк достался лишь ему. Ни
Иваныч, ни Тарек, очевидно, прав на это не имели.
Похоже, церемонии кончились, и можно было начинать разговор...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг