- Непохоже, - покачал головой капитан. - Да и откуда тут быть
христианскому храму? Это же Китай!
- А кто его знает? - не согласился Косухин. - Слыхал я, что и здесь
христиане имеются...
Он еще раз взглянул на всадника и стал подниматься по ступенькам. Их
было семь, причем верхняя оказалась почти полностью разбита, а сквозь
остальные прошли глубокие трещины. Секунда - и Степа скрылся в темном
проходе. Арцеулов последовал за ним, но перед этим не удержался и вновь
посмотрел вниз. То, что он заметил, ему совершенно не понравилось -
патруль остановился, и солдаты, о чем-то споря, указывали на идущую вверх
тропу.
Ростислав ждал темноты, но внутри было светлее, чем могло показаться.
Конечно, ни одного окна в небольшом помещении, высеченном в скале, не
было, но утренний свет, попадавший через входное отверстие, позволял
увидеть все подробности.
Итак, храм был невелик. Он оказался почти квадратным, с неожиданно
высокими сводами. Стены когда-то покрывали глубоко врезанные надписи, но и
здесь все было разбито и уничтожено. Справа находилась горизонтальная
ниша, когда-то закрывавшаяся плитой, но теперь вскрытая и пустая. Такая же
ниша, только вертикальная, напоминающая дверь, была прямо перед входом,
там где у христианских церквей находится алтарь. Возле этой ниши
угадывались остатки каких-то изображений, но здесь руки разрушителей
поработали особенно тщательно.
"На церковь не похоже, - мелькнуло в голове у капитана. - Да и на
мечеть тоже... Если бы мечеть, изображений не было. Может, буддисты? Но
тогда в алтарной части должен стоять Будда. Разве что с нишей понятно -
кто-то тут явно лежал..."
Он хотел поделиться своими соображениями с Косухиным, но тот внезапно
замер, а затем осторожно дернул капитана за рукав, кивая в угол. Арцеулов
поглядел и вздрогнул - оказывается, они были в храме не одни.
Человек сидел в углу на корточках, расположившись на чем-то,
напоминающем то ли вытертый ковер, то ли старый халат. Он сидел
неподвижно, лишь по легкому движению склоненной головы можно было
догадаться, что это живой человек, а не каменная скульптура. На плечи была
наброшена то ли шуба странного покроя, то ли опять-таки халат, голову
венчала темная остроконечная шапка. По всему чувствовалось, что человек
очень стар.
Степа, кашлянув, решительно произнес: "Здрасьте...". Человек в
остроконечной шапке кивнул но не поднял головы.
Внезапно сзади послышались резкие гортанные голоса - патрульные
взбирались по тропинке.
- Эх ты! - прошептал Степа. - Ну чего делать-то, чердынь-калуга? Хоть
бы наган был!
- Придется выйти, - решил Арцеулов. - Останемся - старика могут
прикончить вместе с нами...
Степа затравленно оглянулся. Выходить под пули не хотелось, но он
понимал, - беляк абсолютно прав. Подставлять под пули странного монаха не
следовало.
- Выходит, погуляли! - вздохнул Степа. - Нет. Отгуляли... -
поправился он.
Возразить было нечего.
Арцеулов еще раз окинул взглядом храм, надеясь на чудо, но выхода не
было... "Если вы верите в Бога Христа или в других богов..." Ростислав
грустно усмехнулся.
Степа не думал о столь высоких материях. Он лихорадочно осматривался,
соображая, что предпринять. Могильную нишу он приметил сразу, прикинув,
что можно там спрятаться, подождать, покуда преследователи войдут - а там
уж как повезет. Вероятно, он так бы и поступил, но рисковать чужой жизнью
не хотелось. Конечно, смертей на своем недолгом веку Косухин повидал
немало, даже с избытком, но в этой чужой стране он вдруг понял, что
происходящее - это и его личное дело. В том, что его, Степана Косухина,
комиссара Челкеля и уполномоченного Сиббюро, пристрелят при попытке к
бегству, странный старик в остроконечной шапке не виноват.
Косухин вздохнул и повернулся к выходу, как вдруг откуда-то сзади
послышался негромкий голос. Степа оглянулся - старик смотрел прямо на них
и что-то говорил. Затем он поднял тонкую худую руку и сделал какой-то
знак, словно приглашая остаться.
- Пора нам, дедушка! - вздохнул Косухин. - Так что извиняемся за
беспокойство.
- Да, - кивнул Арцеулов. - Извините, что помешали.
Старик покачал головой, а затем вновь взмахнул рукой, на этот раз
резко и повелительно. Сомневаться не приходилось - он подзывал их поближе.
Ростислав и Косухин неуверенно переглянулись.
"Может, у них тут убежище?" - подумалось капитану.
У входа уже слышались голоса. Капитан, решив, что выходить все равно
поздно, потянул Степу за рукав шинели. Старик кивнул, и они присели рядом
с ним. Почти тут же в храме стало темнее - двое солдат, держа карабины на
изготовку, вошли внутрь.
Беглецы замерли, стараясь не дышать. Старик оставался абсолютно
спокойным, казалось, потеряв всякий интерес к происходящему. На тонких
серых губах его проступила улыбка.
Между тем солдаты, бегло осмотревшись, нерешительно стояли посреди
храма, негромко переговариваясь. Затем один из них подошел ко входу и
что-то крикнул. Снизу донесся ответный крик.
"Неужели не заметили? - поразился Арцеулов. - Нет, тут что-то не
так..."
Очевидно, повинуясь приказу, солдаты вновь стали осматривать храм.
Один из них заглянул в боковую нишу, и даже ткнул в нее для верности
прикладом. Другой остановился в полушаге от застывшего Косухина. Секунду
постояв, он крикнул, оглянувшись на своего товарища, затем пожал плечами и
шагнул к выходу. Тот еще минуту постоял, затем тоже пожал плечами и стал
спускаться. Шум шагов замер вдали, затем послышались голоса - солдаты о
чем-то спорили, - и вновь все стихло.
- Фу, - выдохнул Степа. - Слепые они, что ли? Вообще-то хорошо, что
слепые.
Послышался негромкий смех - смеялся старик. Степа и Арцеулов внезапно
сообразили, что он понимает по-русски.
- Дедушка, - негромко, все еще боясь говорить в полный голос, начал
Косухин. - Ты эта... чего? То есть, кто?
Старик что-то сказал, но слова были совершенно непонятны.
- На каком это он? - переспросил Степа на всякий случай. - На
китайском?
- Я не знаю китайского, - усмехнулся Арцеулов. - Да и на китайца он
не похож...
Действительно, лицо старика ничуть не походило на раскосые физиономии
солдат генерала Мо. Оно было необычным. Годы наложили свой след - на лбу и
под глазами легли глубокие морщины, непогода и солнце покрыли лицо темным,
коричневым загаром, но было заметно, что в молодости этот человек был
красив.
"Нет, не русский, конечно, - подумал Арцеулов. - Может, таджик? Или
перо?"
Воображение Степы не шло дальше татарина, но на татарина этот человек
совсем не походил.
- Мы не понимаем, дедушка, - заметил Степа, выслушав новую фразу,
обращенную, несомненно, к ним.
Старик взглянул на него, как показалось, с явным сочувствием, словно
на больного, затем вздохнул и достал откуда-то из-под одежды большую
круглую чашу. Холодно блеснул металл - чаша была серебряной, по бокам и
днищу тянулись изображения двух драконов с перепончатыми крыльями. Затем
откуда-то появился небольшой глиняный сосуд, напоминающий обыкновенный
кухонный горшок, но с длинным горлом.
- Чего это он? - поинтересовался Степа.
Арцеулов промолчал, соображая, где он мог видеть подобное
изображение. Дракон походил на рисунки на китайских вазах, но все же был
каким-то другим.
Между тем старик, открыв сосуд, налил в чашу, как казалось,
обыкновенную воду - совершенно прозрачную и чистую. Степа, облизнув
пересохшие губы, подумал, что и в самом деле хлебнул бы глоток-другой, но
вдруг замер. Ему показалось, что драконы на стенках чаши зашевелились.
Косухин хотел протереть глаза, но сообразил, что драконы, конечно, и не
думали двигаться - на то они и серебряные. Двигалась вода. Она начала
медленно, но затем все быстрее кружиться, словно в чаше образовался
маленький, но сильный водоворот. Затем прямо со дна прыгнул пузырек,
другой... Через минуту вода в чаше кипела.
Арцеулов покачал головой, подумав, что хорошо бы позвать Семена
Богораза. Самому Ростиславу с его юнкерским училищем понять подобные вещи
было явно не по плечу.
Вода кипела пару минут, затем ее цвет стал меняться. Из прозрачной
она постепенно стала розовой, потом красной, а еще через минуту - бурой.
Кипение продолжалось, пузыри яростно лопались, и Степа вдруг сообразил,
что старик держит серебряную чашу в руке. Сам бы он на подобное едва ли
решился.
Старик, казалось, понял его мысли, вновь сочувственно улыбнулся и
осторожно поставил чашу на каменный пол. Кипение тут же прекратилось, и
вода начала медленно светлеть. Через пару минут она вновь стала чистой и
прозрачной. Старик удовлетворенно кивнул, поднес чашу к губам и, не
торопясь, отхлебнул. Затем худая, покрытая вечным загаром рука протянула
ее Степе. Тот осторожно подхватил тяжелую серебряную вещь и вновь удивился
- чаша была абсолютно холодной. Старик взглянул на него и что-то
проговорил.
- Пить, что ли? - понял Косухин. - Так ведь... Да ладно!
Он решился и сделал глоток. Обыкновенная вода, вкусная и свежая,
словно только из колодца, причем совершенно холодная.
Осмелев, Косухин сделал еще один глоток, затем протянул чашу
Арцеулову. Тот выпил, не задумываясь, и вернул чашу хозяину.
- А ничего! - заметил Степа. - Хотя по здешнему холоду, я бы лучше
спирту...
- Сейчас согреешься, воин...
Степа замер - это сказал старик. Сказал, как и раньше, на своем
незнакомом языке, но теперь Косухин понимал каждое слово. По разом
застывшему лицу Арцеулова стало ясно, что он тоже понял сказанное.
- Сейчас согреешься, - повторил старик. - Это сома дэви.
Степе действительно стало жарко, но не от воды, а от всего
происходящего. Между тем, Арцеулов вновь пытался вспомнить - слово "сома"
показалось знакомым.
- Я думал, мы поймем друг друга и без этого, - продолжал старик. - Но
вы были слишком невнимательны...
- Так ведь... - начал Степа, но старик перебил его:
- Знаю. Те, что искали вашей смерти, были тоже невнимательны. Вы
разучились смотреть и слушать. Это, наверное, плохо...
По бледным губам вновь скользнула улыбка.
Несколько секунд все молчали. Наконец, Арцеулов решился:
- Кто вы?
Он хотел добавить "сударь", но сообразил - это обращение никак не к
месту. Впрочем, называть незнакомца "дедушкой" по примеру бесцеремонного
Степы он тоже не решился.
- Я тот, кто послан встретить вас, - чуть помолчав, ответил старик. -
Думал, вы догадались... Вы спешите, воины, и не успеваете даже подумать...
- Да чего тут думать!.. - решительно отреагировал Степа, но
продолжать не стал.
- Подумайте, - вновь улыбнулся старик, но на этот раз его улыбка была
печальной.
Степе как-то не думалось. На представителя китайской секции
Коминтерна старик никак не походил, а больше встречать в этой далекой
стране красного командира Косухина было, пожалуй, некому.
Арцеулов тоже не стал размышлять. Невеселая улыбка старика подсказала
ответ:
- То есть... Нам что - конец?
- Я пришел встретить вас. Ваш путь закончен. Вы прошли его до
последнего шага...
- Как это? - не сообразил Косухин, но вдруг понял и испуганно
замолчал.
- Вас сторожат у тропы. Скоро они поднимутся наверх, и на этот раз
будут более внимательны...
- И что? - тихо поинтересовался Степа. - Ничего сделать нельзя? Ну,
спрятаться там?
- Вам незачем прятаться. Вы уже пришли...
Арцеулов молчал. Спрашивать было не о чем - он все понял. Много раз
капитану представлялось, как _э_т_о_ случится, но подобного он не ожидал.
Впрочем, Ростислав подумал, что, наверное, никто не представляет, как
произойдет такая встреча...
- А... вы всех так встречаете? - любопытство не оставляло Косухина
даже в этой ситуации.
- Не всех...
Издалека, со стороны дороги, сухо прогремел выстрел. "Сигнал подают",
- автоматически отметило сознание Арцеулова. То, что еще несколько минут
назад воспринималось как чуть ли не самое важное в жизни, теперь стало
далеким и неинтересным.
Степа между тем напряженно размышлял. Непробиваемый атеизм все же не
отучил его сверяться с реальностью. Пещера, странный старик - все это было
вполне реально, как и смерть, поджидавшая совсем рядом. Но все же Степа
чувствовал - главное еще не сказано. Старик явно что-то не договаривает.
- Вот что, товарищ, - на этот раз "дедушка" стал "товарищем". - Вы бы
это... досказали. Чтобы все сразу... А то непонятно что-то...
- Что вам непонятно, Степан? - поинтересовался старик.
На свое имя Косухин не реагировал. Мало ли откуда здесь могут знать
комиссара Челкеля?
- Все непонятно. Если нам и вправду крышка, так обычно и без таких...
встречающих... обходится. Видел уж, знаю...
- Хорошо, объясню, - старик вздохнул, но без всякого раздражения,
словно разговаривал с ребенком. - Вы прошли путь до конца. Но это был не
ваш путь, Степан, и не ваш, Ростислав. Вы сбились с дороги, хотя и не по
своей воле.
- Ага! - напрягся Степа. - Это, значит, мы сюда по ошибке попали?
- Не по ошибке. Это не так легко объяснить. Представьте, вы плывете
по реке. Внезапно начинается буря, вас уносит в море, и вы попадаете
совсем не туда, куда рассчитывали...
- Значит, мы не должны были заниматься "Мономахом"? - вмешался
Арцеулов. Почему-то он понял, что старик знает и об этом.
- А вы подумайте! - старик уже не улыбался, его небольшие серые глаза
смотрели по-молодому остро и решительно! - Собирались ли вы еще месяц
назад сокрушать покой небес? Приходило ли вам в голову, что такое
возможно? Да и возможно ли это вообще?
- Стоп, - мотнул головой Косухин. - Значит, по порядку. Ясное дело,
не собирались. Но то что возможно - это уж, извините. Сами видели...
- Вы видели много невозможного. Точнее, смотрели, но видели ли - не
знаю. Наверно, вы меня не поймете. Просто поверьте - то, что случилось -
это и была буря, сбившая вас с пути. Ваши пути закончились не так, как
должны были. И меня послали вас встречать. Могу лишь сказать - не бойтесь.
Все страшное уже позади.
Этого говорить, вероятно, не следовало. Даже Арцеулов, несмотря на
овладевшую им апатию, почувствовал нечто вроде обиды. Степа же буквально
вскипел.
- Вот чего, батя! - новое обращение соответствовало тону. - За
политбеседу спасибо, но я лучше пойду наружу. Глядишь, перед смертью
прихвачу с собой другого-третьего! Наслушался я этой поповщины!
Старик покачал головой:
- Вам уже ничего не сделать, Степан. Вам незачем даже ждать пулю.
Вот...
Он легко взмахнул рукой. И в то же мгновение вокруг что-то начало
меняться. Стало теплее, повеяло весенним ветром, откуда-то донесся легкий
запах цветущего сада. Внезапно каменная ниша за спиной у старика
засветилась легким, еле заметным светом. Камень, в котором она была
вырублена, стал светлеть, исчезать, превращаясь в золотистый туман,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг