холод в кабине стоял невероятный. Степа покосился на Арцеулова, и сел в
стороне. Вскоре в проеме двери показалась Берг.
- Меня выгнали! - сообщила она. - Ваш брат, Косухин, настоящий
деспот.
Она присела рядом со Степой, накинула одеяло и поглядела в сторону
Арцеулова.
- Ростислав Александрович, если вы не намерены подражать господину
Богоразу, то прошу к нам.
Арцеулов хотел было гордо отказаться, но потом махнул рукой и присел
рядом с девушкой. Та протянула своим спутникам по шлему и показала на
розетку переговорного устройства. Степа тут же натянул шлем и начал
приспосабливать проводки. Арцеулов поколебался и последовал его примеру.
- Готовы? - высокая фигура Лебедева появилась в дверях кабины. -
Через минуту взлетаем.
- Николай Иванович, не забудьте нас, - заявила Берг. - В конце
концов, вам же нужен штурман!
- Ладно, часа через два можете меня сменить... Ну, с Богом!
Обрадованная Наташа легко ткнула локтем Степу, и тот черно
позавидовал девушке, которой позволено сесть за штурвал "Муромца".
Арцеулов лишь вздохнул, подумав, не грозит ли ему страшная "воздушная
болезнь", о которой наслышался от летчиков. Очень не хотелось терять лицо
в подобной компании...
Загудели моторы, корпус самолета завибрировал, затем гул усилился,
покрывая все иные звуки. Все поспешили застегнуть шлемы. Моторы ревели, и
с непривычки казалось, что в этом грохоте нельзя пробыть и минуты.
- Почему не взлетаем? - завопил Степа в шлемофон.
- Не кричите, Косухин, - послышался голос Берг. - Это же телефон, вас
и так слышно. Говорите нормально...
- А-а... - Степе стало неловко за свою необразованность.
- Моторы прогреваются, - пояснила девушка. - Сейчас зима, требуется
больше времени. Зимой вообще летать опаснее...
Моторы продолжали реветь, затем их звук изменился, стал ровнее и
четче, и самолет тронулся с места. За иллюминатором замелькали силуэты
деревянных домиков, заснеженные деревья у края летного поля, далекие
вершины Сайхенского хребта. Машина набирала ход, ее слегка тряхнуло.
- Взлетели, - прокомментировала Берг. - Ну, как самочувствие,
господа?
- Самое то, - констатировал Степа.
Арцеулов ответил не сразу. В первую минуту ему стало не по себе, в
животе появилась странная пустота, к горлу подкатил неприятный комок.
- Хорошо, - неуверенно проговорил он. - А... В какую сторону мы
летим?
- Курс зюйд-вест, - сообщила девушка. - Минуть через двадцать
пересечем границу Внешней Монголии...
Арцеулов вспомнил Нижнеудинск и разговоры в поезде Верховного. Тогда
Монголия казалась чем-то недоступным, каким-то Беловодьем за тридевять
земель. Но выходит, можно и так - двадцать минут, и постылая Совдепия,
бывшая Великая Россия будет уже в прошлом. Ему уже не раз приходилось
думать о том, как он будет покидать родину, если, конечно, сумеет
вырваться из ее негостеприимных объятий. Почему-то чаще всего Ростиславу
представлялся пароход, реже - узкая тропка в густой тайге, но он никогда
не думал, что его эмиграция начнется с густого рева моторов и бесконечного
белого пространства под крылом.
Самолет набирал высоту. Вершины Сайхена ушли вниз, почти сливаясь с
зеленым океаном тайги. Горы быстро кончились, их сменили невысокие
поросшие лесом холмы, тянувшиеся вдаль, насколько хватало глаз. Затем
вдали мелькнул край огромного замерзшего озера.
- Байкал? - спросил Степа и тут же понял, что сморозил что-то не то.
- Двойка по географии, Косухин, - усмехнулась Наташа. - Байкал на
востоке, а это озеро Хубсугул. Между прочим, где-то здесь граница...
"Вот и попал за кордон, - удовлетворенно подумал Степа, которого не
мучил эмигрантский комплекс. - Как ни крути, а пофартило. Живым бы
вернуться, чердынь-калуга!"
- Ну, господа, чем займемся? - поинтересовалась Берг. - Предлагаю не
соблазняться Ником Картером, а побеседовать... Или сыграть.
- А карты есть? - простодушно поинтересовался Степа.
- Косухин! Порядочные девушки не играют в карты! Как вам не стыдно! -
тон Наташи нельзя было назвать серьезным, но Степе все-таки стало стыдно:
- А во что играть-то?
- Ну, в "барыня прислал сто рублей". Знаете такую игру? Или почитайте
нам кого-нибудь из пролетарских поэтов. Этого... Демьяна Голого.
- Бедного, - без особой нужды уточнил Косухин и немого насупился.
- Наталья Федоровна, а может, вы нам что-нибудь почитаете? - пришел
на помощь Степе Арцеулов. Слушать Демьяна Бедного в исполнении
краснопузого Косухина он не собирался ни в коем случае.
- Я никогда не запоминала стихи, что стоило мне постоянных
неприятностей на уроках словесности. Наверно, именно поэтому я занялась
физикой. Хотя постойте, я что-то помню из Некрасова. Что-то про лошадку,
которая тянет в гору кабриолет...
Арцеулов рассмеялся, а бедный Степа стал добросовестно припоминать
известные ему стихи поэта-демократа.
- Расскажите нам о "Мономахе", - внезапно предложил Арцеулов.
- О "Мономахе"? - удивилась девушка. - Но что именно? Вы же скоро
сами все увидите.
- Ну хотя бы почему мы летим так далеко. Неужели нельзя запускать
эфирные корабли откуда-нибудь поближе?
- Это скучно, - решительно заявила Берг. - Впрочем, если вас тянет на
столь пресную материю... Все достаточно просто - чем ближе к экватору, тем
запуск эффективнее, да и топлива требуется меньше. Идея пришла, кажется,
самому Дмитрию Ивановичу Менделееву. Подробностей не помню, но на
коронацию Государя приехал какой-то китайский принц, и тогда же был
подписан договор. В секретной статье китайцы разрешали нам построить
полигон в западном Синцзяне и отдали нам эту территорию в аренду. На
пятьдесят лет, кажется...
- Неглупо, - согласился Арцеулов. - Подальше от родных осин. Похоже,
господин Менделеев предусмотрел все, даже смуту. А китайцы?
- Что китайцы? - не поняла Берг.
- Договор соблюдают? У них ведь сейчас тоже война. Как бы их
большевички не позарились на "Мономаха".
- Не знаю... В Синцзяне действуют войска братьев Мо. Покуда они вели
себя вполне корректно...
Упоминание о китайских большевиках весьма заинтересовало Степу.
Рассуждая о "Мономахе", он как-то забыл о главном факторе всемирной
революции - о международной солидарности трудящегося пролетариата. Правда,
в чисто практическом плане Степа не был уверен в некоторых важных
подробностях, в частности, существует ли в Китае пролетариат вместе с
большевистской партией, а также должен ли он, красный командир Косухин,
защищать, буде придется, полигон в Челкеле от неизвестных ему братьев Мо,
или напротив - помогать им...
Арцеулов, естественно, не догадывался о Степиных сомнениях, но и без
того думал о нем не самым благоприятным образом. Дело было не только в
алогичности происходящего - краснопузый летит на секретнейший объект
Империи. К этому капитан как-то притерпелся. Но к такому глобальному
обстоятельству прибавилась мелочь, хотя и существенная. Арцеулову давно
уже не нравилось странное панибратство молодого ученого Натальи Федоровны
Берг с чумазым красноармейцем.
Кровь потомственного дворянина Арцеулова вскипала при одной мысли о
чем-то подобном, но приходилось держать язык за зубами. Внезапно до
Ростислава дошло, что Степа - не просто краснопузая сволочь. Как ни крути,
он - брат героя и, вдобавок, волею Государя - такой же дворянин, как и сам
Арцеулов. От этой мысли Ростиславу стало совсем худо. В конце концов
Арцеулов бросил на красного командира мрачный взгляд и взялся за детектив
о Нике Картере. Степа, почесав затылок, принялся листать "Метерологику"
Аристотеля.
Часа через полтора Берг молча встала и направилась в сторону кабины.
Степа последовал за ней, надеясь хоть краем глаза взглянуть на рубку
бомбардировщика в полете. То, что он увидел, поначалу ошеломило - сквозь
прозрачный колпак кабины открывалось огромное белое пространство,
освещенное неяркими лучами зимнего солнца. Лишь кое-где темнели какие-то
странные пятна, похожие на пучки желтоватой травы. Присмотревшись, Степа
сообразил, что это островки тайги, постепенно отступавшей на остающийся за
кормой север. Зрелище было захватывающим и Степа, забыв, что зашел на
секунду, замер у пустого кресла штурмана, вглядываясь в манящую белую
даль.
Между тем Берг подошла к замершему у штурвала полковнику, надела
свободный шлем и что-то проговорила, указывая на циферблат часов на
приборной доске. Лебедев вначале, похоже, не соглашался, затем кивнул,
что-то показывая на лежавшей рядом карте полета, и встал, уступив Наташе
место. Та села поудобнее, скользнула глазами по приборам и спокойно
положила тонкие руки на штурвал. Степа желчно позавидовал, но тут сильная
рука брата увлекла его обратно в салон.
Степа хотел упросить Николая разрешить ему побыть в рубке, но тот
ткнул его кулаком в бок и лег на койку, велев разбудить себя через пару
часов. Косухин махнул рукой и улегся на откидную койку, набросив поверх
тулупа пару одеял.
Он проснулся, когда за иллюминаторами уже начинало темнеть. На
соседней койке спала Наташа, чуть дальше давил на массу белый гад
Арцеулов, а напротив него, к крайнему Степиному удивлению, лежал брат. В
голове тут же мелькнула дикая мысль о брошенном штурвале, но Косухин тут
же сообразил, что к чему - койка Богораза была пуста.
Степа встал и поспешил в рубку, желая поглядеть на гнилого
интеллигента в очках за штурвалом "Муромца". Теперь пространство за
стеклами кабины уже не казалось белым. Оно потемнело, откуда-то слева
наползала черная тень, и последние солнечные лучи не в силах были помочь
увидеть подробности того, что лежало внизу. Степа вдруг понял, что вскоре
лететь придется в полной темноте и немного испугался. Сразу же подумалось,
что хилый интеллигент за штурвалом того и гляди наломает дров. Косухин
взглянул на пилотское кресло и поневоле удивился.
Поначалу он даже не узнал Богораза. На лице немощного студента
почему-то не было очков, да и лицо то ли из-за затоплявших кабину сумерек,
то ли по какой-то другой причине, стало иным. У рта, казавшегося раньше
каким-то безвольным, легли неожиданно резкие складки, холодным ровным
блеском горели глаза, уже не прятавшиеся за нелепыми стеклышками, а
главное, совсем неузнаваемым стало выражение лица. Встреть Косухин такого
Богораза в Иркутске, он бы отнесся к нему с куда большей серьезностью.
Семен Аскольдович теперь ничем не напоминал нелепого студента с бронхитом.
Степа еще раз поглядел на твердую фигуру в пилотском кресле, на сильные
руки, лежавшие на штурвале, и почему-то вспомнил белого гада Арцеулова.
"Да какой он к чертям собачьим студент! - внезапно сообразил Косухин.
- Они же здесь все дурака валяют! Каппелевец, да и только!"
Он натянул на голову шлем с переговорным устройством и плюхнулся в
свободное кресло. Богораз наконец-таки заметил его, и, как показалось
Степе, слегка подмигнул. Теперь странный студент почему-то напомнил ему
брата.
- Не спится, господин Косухин? - даже голос Богораза стал другим -
жестким и чуть насмешливым.
Степа не знал, что ответить. Наконец, преодолев странную робость,
поинтересовался, что будет, когда зайдет солнце.
- Пойдем по компасу, - Богораз сообщил это небрежно, будто только и
делал, что летал на бомбардировщиках в полной темноте.
- А...а, ну да, - кивнул Степа. - Семен... Аскольдович! (называть
Богораза только по имени он не решился) Можно мне... за штурвал...
Богораз коротко рассмеялся - такого смеха Степа от него ни разу не
слышал, отстегнул ремни и встал, кивнув Косухину на кресло. Тот еще не
веря, поспешил туда и что есть силы ухватил еще теплый штурвал.
- Спокойно, Степан Иванович... руки не напрягайте, спину чуть
ровнее... Вот так...
Степа послушно выполни указание и, еще не веря, что сам ведет
самолет, взглянул вниз. Под колпаком рубки мелькнул невысокий холм,
блеснуло в закатном солнце извилистое русло замерзшей реки, а дальше
потянулась ровная заснеженная степь.
- Чуть левее, - командовал Богораз. - Еще... Хорошо...
Степа еще с минуту понаслаждался невероятным ощущением полета,
вздохнул и освободил кресло. Семен Аскольдович легко хлопнул его по плечу
и вновь сел за штурвал. Косухин покачал головой и поплелся обратно...
...Когда он проснулся, в салоне неярко горели лампы, за
иллюминаторами стояла черная ночь, а в гудении моторов слышалось что-то
новое, словно огромной машине стало не хватать воздуха. Никто не спал.
Богораз и девушка сидели на одной койке, о чем-то беседуя. Арцеулова же в
салоне не было.
- Что случилось? - поинтересовался Степа, надев шлем.
- Пока еще ничего... - спокойно сообщил Богораз. - Правда, я
окончательно простудился.
И он весьма натурально кашлянул.
Косухин проигнорировал последние слова и вопросительно поглядел на
Берг.
- Господин Арцеулов упросил вашего брата подержаться за штурвал, -
улыбнулась девушка, и без всякого перехода добавила: - Бодомган не
отвечает.
- Ага! - отозвался Степа не без оттенка удовольствия, но тут до него
дошло. - То есть как это... не отвечает?
- Не знаю, - пожала плечами Наташа. - Мы вызывали по радио... Боюсь,
у них что-то случилось.
Степа вскочил, накинул полушубок и поспешил в кабину, но на полпути
встретился с возвратившимся оттуда Арцеуловым. Тот поглядел на Степу так,
что Косухину расхотелось куда-либо идти, и надел шлем. Степа поспешил
последовать его примеру.
- Мы над Бодомганом, - сообщил капитан. - Огней нет. Полковник будет
садиться... Наталья Федоровна, он вас зовет...
Берг кивнула и встала. Степа поглядел на девушку и нерешительно
поднялся.
- Сидите, Степан Иванович, - остановил его Богораз. - Там вы ничем не
поможете.
- Но... как мы сядем? - совсем растерялся Степа.
- Снежный покров невелик. Если взлетная полоса не занята, сесть
можно. К счастью, луна уже взошла...
Самолет внезапно изменил курс и стал снижаться, а затем начал
описывать круг. Степа и Арцеулов поглядели на невозмутимого Богораза.
- Заходим на посадку, - прокомментировал тот. - Ладно, загляну-ка и
я...
Он пружинисто встал и быстро прошел в пилотскую кабину. Ростислав и
Косухин, не сговариваясь, пошли за ним.
За колпаком кабины было темным-темно, лишь над горизонтом слабо
светил лунный серп. Под колесами машины мелькала белая, в темных разрывах
степь. Внезапно внизу показались несколько одноэтажных домиков, какие-то
сараи и решетчатая вышка.
Машина сделала еще круг, полковник сжал губы и чуть двинул штурвалом.
"Муромец" взревел моторами и резко пошел на снижение.
- Арцеулов! - донеслось сквозь шум мотора. Капитан на секунду
замешкался и надел шлем.
- Капитан, уведите мальчишку и не пускайте его в кабину! Как поняли?
- Так точно, - Арцеулов снял шлем и кивнул Косухину. Тот хотел было
заартачиться, но поймал взгляд брата и покорно пошел, конвоируемый
капитаном. Пройдя несколько шагов, он остановился.
- Нет! - крикнул он сквозь рев двигателей. - Я вернусь!
- Прекратите! - закричал в ответ Арцеулов, потянув упиравшегося Степу
в салон. Тот поспешил надеть на голову шлем.
- Косухин, не выдумывайте, - осадил его капитан, тоже подключившись к
внутреннему телефону. - Мы с вами там только мешаем.
- Да не мешаем мы, чердынь-калуга! - возмутился Степа. - Просто если
гробанемся, те, кто в хвосте, могут уцелеть... Будто я маленький, не
понимаю...
Арцеулов не знал этой очевидной авиационной истины. Он взглянул на
растерянного и возмущенного Косухина и внезапно подумал, что краснопузый
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг