Вся кодла рванула на берег, как ошпаренная, исключая того, что дергался и
бился, взметая грязную воду. Орал, надо полагать, как резаный, но крик
сюда не долетал. На Памире есть какой-то особый термин, означающий
расстояние, на которое достигает человеческий голос, вспомнил майор.
Евгеньев рассказывал, даже слово называл, но сейчас из памяти вылетело...
Ну, залегли, конечно, примерно половина палит в белый свет, как в
копеечку. Если у них есть твердый лидер, он сейчас это безобразие
прекратит... ага, судя по яростной жестикуляции, вот это лидер и есть,
учтем... Тот, в речушке, дергается, сволочь, живучий, а они, конечно, не
спешат за ним лезть, справедливо опасаясь разделить ту же участь. Ох, как
им уши закладывает... подобное зрелище деморализует, будь ты хоть самым
крутым, - именно в такие минуты четко осознаешь, что с то бой самим может
невзначай произойти...
Ай-яй-яй... Дострелил-таки наш лидер незадачливого водного жителя.
Неаппетитно, однако повышению авторитета командира и сплочению рядов
способствует - позвольте уж быть циником... Ну да, ворчат, огрызаются,
неуютно им, шпане, но что-то незаметно открытого неповиновения или
стремления провести срочные демократические выборы нового Предводителя...
- Леша, видел главаря?
- Ага.
- Его и делай хроменьким, когда пойдут через реку...
- Понял.
Так, ну что там у нас? Оживленно дискутируют, кто лежа, кто сидя на
корточках. Никто по ним не стреляет, и это, скорее всего, придает
убежденности в том, что засады поблизости нет, что мины, как и в двух
прежних случаях, оставлены давно ушедшей вперед дичью... Впрочем...
Впрочем, субъект с югославской снайперкой, единственный из них, ведет
активный поиск возможного противника - залег со своей бандурой в
отдалении, у валуна, в оптический прицел таращится, стволом водит, но нет
пока что оснований для беспокойства, он ведь, паскуда, все внимание
сосредоточил на другой горушке, которая поближе, прямо напротив переправы,
а мы-то другую выбрали, в сторонке, так что перехитрили вражину в
конкретный момент... ай да Пушкины, ай да сукины сыны.
Ну вот, даже произвел выстрел, пальнул по безвинной горушке, не
обремененной присутствием одной из воюющих сторон...
- Леш, что о нем думаешь?
- Что тут думать? - произнес Леша со спокойным, безграничным презрением
профессионала, имеющего право на законную гордость собой. - Одно слово:
человек со снайперкой .. Я его хлопну за Толю...
- Ага, - сказал майор с закостеневшим лицом. Так-с, пришли к некоему
консенсусу... Разделившись на две группы, кинулись вброд - но уже на
значительном удалении от мостика, чешут прямо-таки со второй космической
скоростью... Ну, не столь уж бездарно - ясно же, что дичь не успела бы
засыпать минами всю акваторию, и времени не хватит, и не найдется столько
мин...
Ну, так... Доблестно форсировали речку, без потерь, на какое-то время
задержались на том бережку, передыхая, сбрасывая дикое напряжение...
- Давай! - выдохнул майор, не отрываясь от бинокля.
Глухой выстрел. За ним еще два, почти слившихся. И тишина, тишина...
Глушителя у маузера, несмотря на все его совершенство, нет, зато имеется
длинная трубка пламегасителя, она приглушает звук выстрела и не позволяет
определить, с какого направления выстрел был произведен. Полное
впечатление, что с ясного неба.
Автоматная пальба - яростно-нерассуждающая... Несколько пуль даже черкнули
по склону горушки, на которой они прятались, прошли значительно ниже. Но
озабочиваться этим не следует - во-первых, их не заметили, во-вторых,
автомат на такой дистанции не играет. Точнее, плоховато играет, господа...
А у Леши, как водится, все в порядке - командир крутится на земле
диковинной юлой, зажимая колено. Простреленная коленная чашечка - это,
надо вам знать, чертовски больно. И полностью отнимает способность к
самостоятельному передвижению.
И со второй мишенью - тик-так. Вот только гад, хоть и лежит на земле,
ведет себя как-то очень уж спокойно для двойного попадания, сидит
скрючившись, судя по лицу, даже не орет...
- Леша?
- Что?
- Чего он такой задумчивый?
- А ему пока что и не особенно больно, - спокойно ответил снайпер,
невысокий росточком, щуплый, невидный, на супермена Серегу или шкафа
Юркова не похожий ни капельки. - Две пули в пузе, всего делов. Это ж и не
больно совсем, мы не звери...
Майор мимолетно осклабился. Ну, вот так за Тольку Курловского, о котором
еще не привыкли думать, как о двухсотом...
Пуля в живот - это и в самом деле в некоторых случаях почти не больно.
Пусть даже пуль целых две. Зато последствия неплохи, если срочно не
применить все достижения современной медицины (а откуда им тут взяться,
скажите на милость?!): часа через три начнется перитонит, подыхать
придется долго и мучительно. Ох, только бы они его не дострелили, только
бы... Мы, в самом деле, не звери, пусть уж поживет, и подольше...
Любопытная моральная дилемма у них возникает, ага! Если главарь, не
колеблясь, шлепнул того, в воде, поступят ли с ним самим точно так же? А
ведь он малость опамятовался, автомат к себе подгреб, зыркает на все
стороны... Сообразил, что и с ним самим могут обойтись... гуманно...
Гонит их вперед, точно! Благородно призывает не отвлекаться на его
проблемы... а заодно торопит, чтобы не опомнились, чтобы не отнеслись к
нему со всем гуманизмом... Ну ладно, им будет весело, этим двоим,
оставшимся на берегу безымянной поганой речушки...
- Уходим, Леша! - и майор проворно попятился по-рачьи, подавая
подчиненному пример.
Они спустились с горушки, где у подножия дожидались остальные, и майор,
мимоходом подумав, что погоня теперь будет двигаться гораздо осторожнее,
медленнее, опасливее - после столь душевной беседы у речки иного и ждать
нельзя, - распорядился:
- А теперь - кросс!
...Преследователи, которых уже осталась ровно одиннадцать, ожидания майора
оправдали полностью. Они перли вслед столь же целеустремленно, как и
прежде, но тактику сменили радикально, выдвинули вперед авангард из трех
человек, с большой осмотрительностью приближались к местам, откуда по ним
могли шарахнуть огнем, вообще, получив наглядный урок, сбавили резвость.
Майор, конечно, не мог их видеть, зато Костя с Доктором Айболитом,
пропустившие противника мимо себя и двинувшиеся следом, имели возможность
лицезреть маневры погони во всех деталях, когда выпадала такая возможность.
Из-за того, что погоня здорово сбавила темп, прошло изрядно времени,
прежде чем эти одиннадцать человек втянулась в лощину, уже заранее
приготовленную для "встречного танца".
И началась кадриль.
Оказавшись в лощине, преследователи в один прекрасный момент услышали
впереди ожесточенную пальбу как минимум из трех стволов. По секрету
говоря, со всеми тремя стволами работал один-единственный Юрков, но делал
он это с такой сноровкой, что у слышавшего его упражнения невольно
складывалось впечатление, что впереди, в отдалении, завязались яростные
огнестрельные переговоры с участием в конференции как минимум трех
беседующих сторон.
А потом Юрков еще и гранату рванул, шалун широкоплечий.
Как и следовало ожидать, погоня остановилась мгновенно, пытаясь
сообразить, что за чертовня происходит впереди и к чему это может
послужить - к пользе для них или наоборот.
Тогда из зарослей голого кустарника поднялся Гера-Краб, в потрепанном
камуфляже и мохнатой черной папахе, опять-таки позаимствованной у злого
ваххабита, которому она теперь без всякой надобности. И, сам по облику
чистый ваххабит, крикнул дружелюбно и жизнерадостно:
- Аллах акбар!
Те, кто оказался ближе всех к нему, дернулись, конечно, от такой
неожиданности, но автоматы все же чуточку приспустили, пытливо вглядываясь
в столь неожиданно возникшего, как чертик из коробочки, единоверца. Эта
доверчивость им обошлась дорого - Краб молниеносно выпустил короткую
очередь из своего "Каштана", рухнул в кусты, тут же перекатившись, уходя с
линии огня.
И у погони осталось ровно десять живых и боеспособных.
Секунды три оставшиеся в живых из всех стволов молотили по кустам, по тому
месту, где Краба уже не было, - а потом с двух сторон по ним заработали
два пулемета, расходуя патроны скупо и практично.
И в живых из десяти осталось семеро.
Они, заполошно оглядевшись, рванули вправо, под прикрытие пусть и голого,
но густого перелеска, состоявшего из деревьев с довольно толстыми
стволами, за которыми можно было неплохо укрыться. И напоролись на россыпь
"тараканов", раскинувших свои тонюсенькие усики на значительном
пространстве, - тоненькие такие, незаметные в суматохе, но поди коснись...
И от семерых осталось пятеро.
Против них работали по испытанной схеме "молот и наковальня" - когда одна
группа, подвижная, наносит удар, заставляет противника отходить, причем в
направлении второй группы, занявшей стационарную позицию. Под огнем двух
пулеметов "прилипалы", хотелось им того или нет, были вынуждены
шарахнуться от лесочка, начиненного к тому же минами, потеряв по ходу
пьесы еще одного...
Краб, возникший с "шайтан-трубой" как бы из ниоткуда, уже в другом месте,
выпустил последний выстрел по высокой дуге, по навесной траектории - он
был мастер на такие штуки. Взрыватель исправно сработал, и огненный ливень
накрыл еще двоих. А третьего срезал Леша, имевший все основания
промурлыкать про себя старый шлягер: "Мне сверху видно все, ты так и
знай..."
Когда из всей банды остался один-единственный, стало совсем просто. Его
какое-то время форменным образом травили, стреляя под ноги, над макушкой,
так, чтобы пули пролетали в непосредственной близости от организма, -
заставляли, и без того взвинченного, окончательно потерять голову,
бесцельно тратить патроны. И одновременно отжимали в намеченное место. А
когда магазин у него опустел и поневоле пришлось его выщелкнуть, потерять
пару секунд, извлекая из "лифчика" новый, из-за дерева выпрыгнул Сергей и
вмиг прокрутил нехилую "мельницу" - только ноги мелькнули, да так и не
перезаряженный автомат отлетел в сторону.
Навалились, прежде чем успел опомниться, вмиг отобрали все, что могло быть
использовано в качестве оружия, а руки стянули его же собственным ремнем.
Пленник сопротивляться перестал быстро, но глазами сверкал и зубы скалил,
что твой Черномор. На культурные вопросы майора отвечать отказался
категорически, и тогда для беседы по душам, как частенько случалось, был
приглашен Доктор Айболит, а большая часть группы занялась детальным
осмотром поля боя.
Через четверть часика Доктор Айболит подошел к майору и доложил, почесывая
бороду кусочком медной проволоки:
- Полностью подтвердились первоначальные предположения. Шайка отмороженных
и обиженных. Вели свою собственную маленькую войнушку против всех почти на
свете, кто подвернется по нечаянности, но главным образом супротив нас.
Покойный наш Абалиев, как вытекает, был у них чем-то вроде идейного вождя
- должно быть, из-за высшего образования, остальные-то ничем таким
похвастать не могут: четыре класса, пятый коридор... Абалиев все хорошо
подготовил - сам решил напоследок станцевать, а им предстояло нас
поджидать у села...
- Здесь все они?
- Да нет, чуть больше половины. Остаточки базируются возле Ачхой-Мартана,
там у них схрон и база. Но это уже не наша головная боль, пусть их потом
территориалы доколупывают.
- К похищению тех трех селян они, интересно, отношение имеют? Не спрашивал?
- Ну как же - не спрашивал? Почти что первым делом поинтересовался.
Уверяет, что они тут ни при чем. Между прочим, про то, что Джинн гуляет по
округе, они прекрасно знают. И сторонятся, конечно, - они и у Джинна
кого-то там прихлопнули по своему обыкновению мочить всех без разбора,
теперь осторожничают, в тот район не суются. Зато здесь, поблизости, есть
в другом селе куначки - то-то они на Краба среагировали вполне мирно...
Нельзя же жить на свете совершенно без друзей, особенно когда лазишь по
дикому полю,-даже таким вот отморозкам... Нет, за похищением той троицы
определенно не они - какой ему был смысл крутить, мы ж не кровники из того
тейпа... Между прочим, лично он грешит на Джинна. В последние дни,
заверяет, Джинновы разведгруппы так и трутся возле автострады, так что, по
его разумению, больше некому...
- Ну ладно, - задумчиво сказал майор. - Прибери там все за собой, и пора в
дорогу. Боеприпас пригодный забрали?
- Нешто дети малые? Разумеется. Кивнув, майор заложил в рот два пальца и
громким свистом подал сигнал на общий сбор.
Глава шестая. СЛОВООХОТЛИВЫЙ ЧЕЛОВЕК ВАНЯ
Они двигались прежней волчьей цепочкой - с боевым охранением впереди, с
замыкающими на должном отдалении, и вот уже почти сутки пребывали в гордом
одиночестве, если можно так выразиться. Проще говоря, не было никаких
огневых контактов, вообще никаких встреч с посторонним народом, никто о
них не знал - и прекрасно.
Ночевали в двух походных палатках неподалеку от запасной точки рандеву,
первой по счету. С соблюдением всех должных предосторожностей три
человека, соответственным образом подстрахованные, ждали на точке. И
напрасно, как потом выяснилось. В окрестностях никто не появился, никто не
подал сигнал белой и зеленой ракетами, сообщая о своей готовности к
разговору. Туз-отказ. С наступлением рассвета стало ясно, что ждать далее
бесполезно,-связник либо приходит в расчетные сроки, либо нет. А значит,
нет смысла рассиживаться...
К обеду они были уже далеко от места случайного ночлега. Однажды, когда
Славка перехватил передачу авиаторов, пришлось срочно" замаскироваться на
местности и сидеть, как мышь под метлой, часа полтора - над местностью
вздумала болтаться пара "крокодилов", выполнявших какое-то свое задание. А
поскольку бравые летуны, как и все вокруг, не были предупреждены о группе,
вполне могли по живости и непосредственности характера, заметив шевеление
внизу, шарахнуть ракетами или пройтись пулеметом - и возмущайся потом,
сидя на облачке с крылышками за спиной и арфой под мышкой, сколько твоей
душеньке угодно, винитьто все равно будет некого, кроме самого себя...
Потом летуны убрались, и путешественники смогли двинуться дальше.
Опятьтаки в режиме полного радиомолчания. Их передачи не смогли бы
подслушать никакие ваххабиты, но в том-то все и дело, что работа рации,
пусть даже снабженной защитными декодерами, все равно засекается. И сам
факт того, что в округе работает кодовая рация, способен многое сказать
опытному противнику. В прошлом году, засев на одном из перевалов, они
заставили "бородачей" держаться подальше исключительно тем, что как раз и
вели активные переговоры: засекши в эфире характерные шумы-трески,
бандочка живо дернула восвояси...
Зато слушать эфир можно было невозбранно. Хотя ничего особо интересного на
вольных просторах эфира и не происходило. Пару раз Славка ловил далекие
переговоры воинских колонн с базой, перехватил несколько разговоров
блокпостов, летунов, стоявших в каком-то из сел уральских омоновцев, даже
поймал болтовню гантамировцев, выехавших в какую-то свою командировку. Час
назад вспыхнули оживленные переговоры на чеченском меж тремя передатчиками
сразу - они чертовски беспокоились, что некие Расул с Бено куда-то
запропали, не случилось ли чего, не напоролись ли. Судя по тому, что
вскорости один из радистов вышел на армейскую частоту и стал допытываться,
не встречалась ли федералам на дороге белая "Нива" с таким-то номером,
джигиты были лояльные. Им ответили, что никакой такой "Нивы" и не
проезжало вовсе, и радист еще долго опрашивал блокпосты вдоль
определенного отрезка трассы - опять-таки безрезультатно. Последовал обмен
мнениями меж теми же тремя болтунами, один настаивал, что следует выслать
людей на поиски, двое других держались мнения, что ничего страшного не
случилось, будем надеяться, обойдется. И троица замолчала.
- Стоп! - отдал приказ майор.
Все привычно рассредоточились, а майор трусцой припустил к подавшему
сигнал Косте. Судя по сигналу, впереди все же объявились какие-то
гуманоиды в небольшом числе...
- Что?
- Вон, видишь? - показал Костя. - Чешут бездорожьем два пацака...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг