Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
   - Приблизительно, - осторожно кивнул я. - Можно сказать и так.
   - Так я и думала, - кивнула она. - Мы слышали, что и там кто-то  живет,
но достоверных данных не было...
   Джип обогнал броневик и несся дальше по автостраде, пополам разрубавшей
унылую серо-зеленую степь. Сопряженное пространство? Неведомое  девятое  с
половиной измерение? Теоретических моделей у наших ученых, как  я  слышал,
хватало, но с экспериментальным подтверждением было  гораздо  хуже.  Очень
вовремя подвернулась мне эта девчонка, еще немного, и можно  было  принять
происходящее  за  деятельность  некой  диктатуры,   зверски   уничтожающей
оппозицию. Ведь это так знакомо нам, это не в таком уж  давнем  прошлом  -
изрешеченные пулями трупы на обочине, трупы, волочащиеся за броневиками...
   - Где они живут, ваши вурдалаки? - спросил я. - В лесу?
   - И в лесу, и в городе. Они...
   Я схватил ее за руку, и она мгновенно затормозила, джип  снова  занесло
поперек шоссе. Отличные были тормоза, и реакция у нее превосходная.
   - Что случилось? - спросила она тревожно.
   - Я, наверное, сойду. Это опасно - оставаться здесь одному?
   - Здесь - нет, город близко. А что тебе понадобилось?
   - Естественные потребности, - сказал я. - Ты уезжай, не жди.
   - Мы тебя обязательно найдем в  городе,  -  сказала  она.  -  В  городе
поселишься в отеле "Холидей". Знаешь, что такое отель?
   - Примерно представляю. Понадобятся документы или деньги?
   - Что?
   - Деньги или документы.
   - Не понимаю, о чем ты. Остановишься в отеле "Холидей". Как тебя зовут?
   - Капитан Алехин. - Я щелкнул каблуками. Здесь  я  мог  позволить  себе
непозволительную в других местах роскошь именоваться собственной, то  бишь
полученной при рождении, фамилией. - Капитан Александр Алехин.
   - Меня зовут Кати, - сказала она. - Ну, до свиданья. Можешь  остановить
броневик,  они  подвезут,  только  не  вздумай  и  с  ними  шутить  насчет
вурдалаков... Пока.
   Она показала мне язык, и джип умчался. Я огляделся, сошел на обочину  и
зашагал в степь, вправо от дороги - туда, где  виднелись  эти  обломки.  Я
знал, что могу увидеть их здесь, где же им еще  быть,  как  не  здесь,  но
подсознательно надеялся, что все будет  не  так  примитивно,  что  это  не
просто авария,  а  мостик  к  чему-то  глобальному,  важному.  Так  думали
обложившие островок светила научной мысли, так думали  и  у  нас,  все  мы
надеялись  на  нечто  значительное,  великое,   эпохальное,   на   сияющие
горизонты,  доступные  вершины,  еще   вчера   считавшиеся   непокоримыми.
Воздушные замки. Уютные фуникулеры, ведущие к снеговым пикам, куда до  сих
пор доползали на брюхе лишь отчаянные одиночки - по  одному  везунчику  на
девяносто девять почетно сгинувших без вести.  О  многом  мы  грезили,  не
привыкшие грезить люди, наблюдая в бинокли за островком...
   Когда-то, совсем недавно, всего  три  дня  назад,  это  был  скоростной
вертолет "Орлан",  маневренная  и  надежная  машина.  Теперь  передо  мной
громоздились перекрученные лохмотья ферролита, землю усеяли клочья  обивки
и осколки унилекса -  небьющегося  стекла  фантастической  прочности.  Дед
бил-бил - не разбил, баба била-била - не разбила... Один решетчатый  хвост
остался нетронутым, красно-синий хвост с яркой эмблемой биостанции "Зебра"
- его я и увидел из машины. Красивое перо мертвой птицы.
   А  земля  вокруг  нетронута,  цела  трава,  целы  низкие  серые  кочки,
придающие равнине вид коварного болота. Ни малейшего следа, несмотря на то
что падавший с высоты вертолет должен был разметать  землю,  вспахать  ее,
вырвать кочки, оставить заметный след. Я  служил  когда-то  в  вертолетных
частях и хорошо знал, как это выглядит... Или на здешнюю почву наши законы
природы не действуют?
   Я ударил каблуком по земле. Земля была твердая, пронизанная корнями, но
каблук все-таки выбил  крохотную  ямку.  Земля  самая  обыкновенная.  Либо
разбитый вертолет был опущен  на  землю  медленно,  плавно,  с  нормальной
посадочной скоростью, либо все произошло где-то в другом месте, и  обломки
перевезены сюда.
   Нечего и пытаться пролезть в кабину - кабины не было.  Я  принюхался  -
сладковатого  запаха  разложения  не  чувствовалось,  пахло  только  сухой
травой, краской, свежей синтетикой - "Орлан" был  новенький,  Бауэр  решил
его обновить и обновил вот. Руди, кто это тебя так?
   Я обошел обломки со стороны бывшей кабины и замер. В тени стоял голубой
пластиковый ящик, и на ящике сидел Рудольф Бауэр,  сидел,  свесив  длинные
руки меж колен, загорелый, безмятежный, одетый так, как был  одет  в  день
своего исчезновения, и одежда - чистая, отутюженная, новенькая. Даже запах
его любимого одеколона "Шери" витал в воздухе.
   - Ты... ты чего здесь сидишь? - спросил я хрипло.
   Бауэр спокойно и неторопливо поднял голову, наши взгляды встретились, и
я охнул. Это нельзя было даже назвать взглядом идиота, гораздо страшнее  -
пустота. У любого идиота в глазах что-то есть, хотя бы один идиотизм, а  у
ЭТОГО был пустой, как вакуум, взгляд, взгляд,  из  которого  отсосано  все
человеческое и ничего не дано взамен. Ни малейшей тени каких бы то ни было
эмоций. Бессмысленная стерильная пустота.
   - Кто ты такой? - спросил Бауэр столь же  стерильным,  профильтрованным
голосом, и его лицо осталось неподвижным, а глаза смотрели сквозь  меня  с
величавым спокойствием слепых бельм степной каменной бабы,  повидавшей  на
своем веку слишком многое,  чтобы  интересоваться  каким-то  там  одиноким
двуногим. Впрочем, и равнодушия в этом взгляде не было.  Ничего  не  было.
Просто Пустота.
   - Бауэр, - сказал я, и мне хотелось плакать. - Руди, ты же меня знаешь,
мы с тобой сто раз летали  на  рыбалку,  и  ресторан  "Камеамеа  Великий",
помнишь? Я Алехин, капитан Алехин, неужели ты забыл?
   - Я тебя не знаю, - сказал он. - Оставь меня в покое.
   - Может быть, тебе лекарства? - Я потянулся за аптечкой.
   - Никаких лекарств, - сказал этот манекен. - Оставь меня в покое.
   Разумом я понимал, что это не Руди, что все так и останется, но сердцем
не смог  принять  -  суетился  вокруг  него,  совал  ему  ампулы,  пытался
заставить встать и идти за мной,  а  он  отстранялся,  отводил  мои  руки,
монотонно просил отстать, отвязаться, оставить его  в  покое,  уйти  и  не
надоедать. Не узнавал меня и не хотел  со  мной  разговаривать,  не  хотел
ничего делать и принимать от меня помощь. Я выбился из  сил  и  отступился
наконец. Все равно что биться головой о каменную стену, только стена еще и
заявляла человеческим голосом, что она всем этим недовольна и просит  меня
идти своей дорогой.
   - Оставьте вы его, - раздался сзади спокойный,  уверенный  голос,  и  я
шарахнулся, по всем правилам упал на землю, перекатился на  бок,  выхватив
одновременно пистолет.
   В трех шагах от меня стоял незнакомец, высокий и сухопарый. Лицо у него
было узкое, умное  и  запоминающееся:  смуглое,  мохнатые  брови  вразлет,
крючковатый нос, эспаньолка и маленькие  лихие  усики.  Одет  элегантно  и
добротно, но как-то старомодно: строгий черный костюм  забытого  фасона  и
сорочка  с  кружевным  пышным  жабо,  какие  носили  кавалеры  куртуазного
восемнадцатого века. На голове дисгармонично красовался  лихо  заломленный
красный берет с пушистым пером.
   - Оставьте  вы  его,  -  повторил  незнакомец,  постукивая  тростью  по
ближайшей кочке. - И уберите эту штуку, я имею в  виду  пистолет.  Или  вы
меня боитесь?
   - А покажите-ка зубки, - сказал я, вставая. Не то чтобы я  его  боялся,
но  он  появился  неизвестно  откуда,  неизвестно  как  сумел  подкрасться
бесшумно, и неясно еще, что ему от меня нужно.
   - Это вы напрасно, - сказал он. - Зубы у меня самые обыкновенные. Вы-то
кто такой?
   - Я из-за Мохнатого Хребта, - нахально  сказал  я.  -  Там  у  нас  все
другое, совсем не как у вас. Понимаете, я всегда любил путешествовать...
   - А врать тоже любите?
   - С чего вы взяли? - очень натурально изумился и даже слегка оскорбился
я.
   Не отрывая от меня ироничного взгляда, он щелкнул  пальцами,  и  позади
него возникло огромное мягкое  кресло,  тоже  ужасно  старомодное.  Что-то
толкнуло меня под коленки - второе кресло, такое же массивное, со  спинкой
выше человеческого роста.
   - Прошу, - сказал он и сел. - Итак, по вашему утверждению,  вы  явились
сюда из-за Мохнатого Хребта?
   - Вот именно, - сказал я, скопировал его позу и светским тоном добавил:
- Надеюсь, вы в этом не сомневаетесь?
   - Нет, - сказал он.  -  Я  и  так  знаю,  что  вы  врете,  к  чему  мне
сомневаться? Собственно говоря,  это  неплохая  задумка  -  объявить  себя
пришельцем из-за Хребта. Большинство у  нас  уверены  в  существовании  за
Хребтом каких-то неизвестных областей. Но, кроме большинства, есть  еще  и
хорошо информированное меньшинство, к которому принадлежит и ваш  покорный
слуга. Так что для меня придумайте что-нибудь поубедительнее. Проще  всего
было бы передать  вас  компетентным  органам  на  предмет  соответствующей
проверки.
   Последняя фраза мне особенно не понравилась, и я сказал:
   - Но-но, не забывайте...
   Он как-то странно взмахнул ладонью, и что-то зашевелилось  у  меня  под
курткой, тычась в ребра, - мой пистолет. Прежде чем я успел его  схватить,
кольт проплыл по воздуху и нырнул в карман незнакомца.
   - Вот, - сказал незнакомец. - Так гораздо спокойнее, не правда ли?  Кто
вы такой?
   - Знаете, это похоже на допрос.
   - А это и есть допрос, - кивнул он, сверля меня взглядом.
   Пора было брать инициативу в свои руки. Мне не нравились  упоминания  о
допросах, проверках и компетентных органах. И тип этот не нравился, в  нем
я  нутром   чуял   коллегу-контрразведчика,   оседлавшего   противника   и
принявшегося  его  разрабатывать.  Только  я  сам   привык   разрабатывать
других...
   Между нами было около двух метров жестких кочек - не так  уж  много.  Я
напряг мускулы,  прикинул,  как  буду  бить  ребром  ладони  по  горлу,  и
взметнулся с кресла.
   Небо, земля, обломки вертолета замелькали  в  бешеном  хороводе,  кочки
вздыбились, и самая большая, самая твердая ударила по  затылку.  Я  лежал,
задыхаясь от боли и злого бессилия, а  он  не  изменил  позы,  пальцем  не
шевельнул, смотрел скучающе, как  смотрит  взрослый  на  нехитрые  проказы
карапуза. Ударил он  не  сам,  не  рукой  -  уж  в  ударах  я  разбирался.
Впечатление было такое, словно ветер закрутил меня, а потом  сгустился  до
каменной твердости и ударил  не  хуже  опытного  боксера.  Что  ж,  всегда
найдется кто-то, лучше тебя умеющий то, что умеешь ты, - это  азы.  Ничего
удивительного, если учесть, что  этот  тип  создает  кресла  из  ничего  и
повторяет трюки из репертуара Пацюка...
   - Вставайте, - сказал он, играя тростью. - И давайте  без  эксцессов  -
это бессмысленно при любом количестве попыток. Вставайте и садитесь.
   Я встал и сел - что мне еще оставалось?
   - Вот теперь мне совершенно ясно, что вы издалека.
   - Почему?
   - Потому что любой здешний знает:  на  меня  бессмысленно  бросаться  с
кулаками. Кто вы?
   - Я могу не отвечать на этот вопрос?
   - Можете, - кивнул он. - Можете не отвечать ни на какие вопросы.  Я  не
собираюсь силой вытягивать из вас то, что вы хотите скрыть.
   - Тогда я могу идти?
   - Куда угодно.
   - А пистолет?
   Он бросил мне пистолет. Я поймал  кольт  на  лету,  сунул  в  кобуру  и
остался сидеть. Не мог я так  просто  уйти,  и  незнакомец,  судя  по  его
улыбке, отлично это понимал.
   - Ну? - спросил он. - В спину я не стреляю, почему же вы сидите?
   - Нет, постойте... - сказал я.
   - Вы рассчитываете, что я буду отвечать на ваши вопросы?
   - Хотелось бы. - Я оглянулся на Бауэра. Рули сидел в той же позе, глаза
его смотрели пусто и мертво. Я обернулся к своему странному собеседнику: -
Что с ним?
   - Откуда я знаю?
   - Не знаете?
   - Никто не знает. Он сидит здесь с тех пор, как существует мир.
   - И давно существует мир?
   - Давно.
   - А что было до него?
   Его лицо исказила непонятная гримаса. Он сказал сухо и быстро:
   - Раньше была  Вечность.  Это  очень  удачное  слово  -  Вечность.  Оно
объясняет все и не объясняет ничего. Перед лицом Вечности  глупо  задавать
вопросы, потому что она сама по себе -  неразрешимый  вопрос,  затмевающий
все остальные. Раньше была Вечность, вам этого достаточно?
   - Честно говоря, не очень, - сказал я. - Вечность не существует сама по
себе. Всегда существует что-то помимо нее.
   - Я не люблю пустых фраз.
   - Я тоже, - сказал я. - И терпеть не могу  слово  "вечность".  Вечности
нет.
   - А сколько чертей может уместиться на острие иглы?
   - Я не знаю, можно ли вам верить... - сказал я.
   - Представьте, я тоже.
   - Но так мы никогда...
   Он не  ответил.  Его  лицо  странно  изменилось  вдруг,  словно  кто-то
невидимый шептал ему что-то на ухо.
   - Ну вот. - Он пружинисто выпрямился.  -  Вот  так  всегда  -  ворвутся
посреди разговора, и всегда это срочно, до  зарезу...  Мне  пора.  Мы  еще
встретимся в городе.
   Он начал таять в воздухе, как Чеширский Кот. Таяло узкое  лицо  хитрого
черта, таяли старомодный костюм и трость.  Кресел  не  стало.  Я  пошел  к
шоссе, не оглядываясь на обломки вертолета и куклу-Бауэра.
   Мир  существует  давно.  До  него   была   Вечность.   Что   под   этим
подразумевается? Иносказание, двойной смысл, метафора? Допустим, возможно,
вероятно, не исключено, быть может. Классический  набор.  Полный  перечень
уклончивых  допущений,  крутящихся  в   мозгу   исследователя,   занесшего
авторучку  над  первой,  чистой  страницей  лабораторного  журнала.   Если
сравнивать нашу работу с работой  хирургов,  как  это  любят  делать  иные
журналисты, то мы очень несчастные хирурги - мы не  знаем,  каким  недугом
страдает распростертый под резким светом бестеневых  ламп  пациент,  какой
инструмент пускать в дело первым и есть ли вообще смысл резать. К тому  же
в девяти случаях из десяти пациент оказывается невидимым.
   Я поднял руку,  и  рядом  со  мной  остановился  броневик  под  номером
четырнадцать. За ним тоже волоклись трупы. Попахивает  средневековьем,  но
откуда я знаю - обоснована эта жестокость или нет. В особенности если дома
у марсианина которую тысячу лет царят покой и благодать...
   Лязгнула крышка люка, выглянуло усталое лицо  с  изжеванным  окурком  в
углу широкого рта.
   - В чем дело? - спросил он ватным голосом.
   - Подвезите до города, - сказал я.
   Он выплюнул окурок и сказал вниз, в люк:
   - Ребята, дверь откройте, там человеку до города.
   Распахнулась толстая квадратная дверь, и я, согнувшись, пролез  внутрь.
Там было тесно и  темновато.  На  железных  скамейках  вдоль  стен  сидели
человек восемь, а между ними на  ребристом  полу  лежало  что-то  длинное,
плоское, прикрытое старым  брезентом  в  заскорузлых  кровяных  пятнах,  и
из-под его края торчали обращенные к потолку, к  тусклой  желтой  лампочке
носки тяжелых форменных ботинок. Это было знакомо. В свое время мне не раз
случалось видеть, как из-под брезента на полу вертолета  или  броневика  с
голубой эмблемой вооруженных сил ООН торчат форменные ботинки, почти такие
же, как эти...
   - Здравствуйте, - сказал я, оглядываясь.
   Двое что-то пробурчали, остальные и ухом не повели. Крайний подвинулся,
упорно не глядя на меня, я присел на краешек холодной скамейки...



3

   ...Больно... или только кажется, что больно, но кто я,  где  я,  и  что
кажется, а что...
   Погода была прекрасная. Солнце и Даллас.
   Джекки была очаровательна, как всегда. Линдон, как обычно, смахивал  на
протестантского пастора. Коннэлли в  роли  радушного  хозяина  был  просто

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг