Александр Бушков
ДОЖДЬ НАД ОКЕАНОМ
3 вандемьера 2026 года.
Время - среднеевропейское. Вторая половина дня.
И была Европа, и была золотая осень, именуемая по ту сторону
океана индейским летом, и был солнечный день: день первый.
Фотограф тщательно готовил аппарат. Камера была старинного
образца, из тех, что не начинены до предела автоматикой и электроникой
- ее хозяин по праву считался незаурядным мастером и в работе
полагался лишь на объектив да на то неопределимое словами, что
несколько расплывчато именуется мастерством. Или талантом. Те двое за
столиком летнего кафе его и не заметили, не знали, что сразу привлекли
внимание. Молодые, красивые, загорелые, в белых брюках и белых
рубашках, бог весть из какого уголка планеты залетевшая пара,
беззаботные влюбленные из не обремененного особыми сложностями
столетия.
Он выжидал самый подходящий момент и, наконец, дождался. Пушистые
и невесомые волосы девушки красиво просвечивали на солнце, четко
обрисовывался мужественный профиль ее спутника, и этот их наклон друг
к другу, отрешенная нежность во взглядах и позах, широкая и сильная
ладонь мужчины в тонких пальцах девушки, крохотная радуга, родившаяся
в узких бокалах, - все и было тем мгновением, которое следовало
остановить. Подавив всплывшее на миг пронзительное сожаление о
собственной давно растаявшей молодости, фотограф нажал кнопку. Едва
слышно щелкнул затвор.
- Нас фотографируют, - сказала девушка.
- Это не то, - сказал ее спутник. - Это Нимайер, тот самый. Будет
что-нибудь вроде "Этюда с солнцем". Итак?
Играя его пальцами, девушка с беззаботной улыбкой продолжала:
- Когда он впервые изменил траекторию, в Центре поняли, что это
искусственный объект. Внеземной искусственный объект. К нему
приблизился "Кондор". Через две минуты связь с "Кондором" прервалась.
Космолет дрейфует, такое впечатление, будто он абсолютно неуправляем.
К нему вышли спасатели. Вскоре объект лег на геоцентрическую орбиту и
постепенно снижается. Прошел в полукилометре от станции "Дельта-5",
после чего связь со станцией прервалась. Датчики системы
жизнеобеспечения сигнализируют, что экипаж мертв. Что экипаж сам
разгерметизировал станцию...
- Его держат радарами?
- Да, лучи он отражает. Размеры - десять-двенадцать метров,
правильных очертаний.
- Маловато для космического корабля, - сказал мужчина. -
Автоматический зонд?
- Зонд-убийца... - сказала девушка. - Совет Безопасности заседает
непрерывно. Сначала хотели просто сбить его, но потом все же
рассудили, что открытой агрессивности он не проявляет - пострадали
только те, кто оказался близко от него. Так что решено наблюдать.
- И при чем тут я? Неужели...
- Да, - сказала девушка. - Он начал торможение, если не последует
новых маневров, через девять часов с минутами приземлится на
территории этой страны. Поскольку резидентом здесь ты...
- То мне предстоит заниматься еще и инопланетянами. Прелестно,
никогда и подумать не мог.
- Но ты же понимаешь, Ланселот...
- Понимаю, - сказал он. - Все прекрасно понимаю и помню, в какой
стране нахожусь. Нейтралы с тысячелетним стажем, единственное на
планете государство, сохраняющее национальную армию и разведку,
одержимое прямо-таки манией независимости, которую они сплошь и рядом
толкуют просто-напросто как противодействие любым начинаниям
Содружества. И в ООН они соизволили вступить лишь пятнадцать лет
назад.
- Тем более нельзя угадать, как они поведут себя сейчас, - сказала
девушка.
- Ну конечно. Впервые в истории приземляется искусственный объект
инопланетного происхождения, причем на их территории. Наверняка они не
допустят к себе ни комиссию, ни тем более войска ООН.
- Но ведь на сей раз обстоятельства...
- Именно потому, - сказал мужчина. - Анна, я здесь сижу пять лет,
я их знаю. Конечно, вопрос чрезвычайно серьезен, дипломаты заработают,
как проклятые, но когда-то их еще уломают? И уломают ли? Не драться же
частям ООН с их армией, не оккупировать же страну... И они это очень
быстро поймут и будут держаться до последнего... Пошли.
Он бросил на столик банкнот, и они медленно пошли по набережной,
держась за руки. По голубой воде плавно скользили яркие треугольники
парусов, отовсюду неслась веселая музыка, воскресный день перевалил за
полдень.
- Иногда я прямо-таки ненавижу свою работу, Анна, - сказал
Ланселот. - Из-за того, что эти динозавры цепляются за идиотские
традиции, мы вынуждены держать здесь наблюдателей, терять время и
силы, чтобы ненароком не просмотреть какого-нибудь вовсе уж
неприемлемого выверта...
- Советник сказал, что у тебя есть человек в их разведке. Он имел
в виду Дервиша?
- Да, - сказал Ланселот. - И не только в разведке. Умные люди,
которые понимают всю нелепость ситуации и, разумеется, не получают от
ООН ни гроша. И тем не менее, по здешним законам любой из них может
угодить в тюрьму за шпионаж в пользу "неустановленного внешнего
врага". И мы ничего не сможем сделать.
- Я, признаться, до сих пор не могу понять...
- Ну да, - сказал Ланселот. - Я через это да-авно прошел. Конечно,
это саднит, Как заноза, это трудно принять и понять - на
разоружившейся и уничтожившей границы Земле существует такое вот
государство-реликт. Ну а что же делать, Анна? Принудить их никто не
может. Прав человека они не нарушают. Завоевательных планов не лелеют,
глупо думать, что их армия способна противостоять всей остальной
планете. Остается наблюдать и надеяться, что им надоест, что найдутся
политики-реалисты и сделают последний шаг. Что, наконец, случится
нечто, способное встряхнуть как следует замшелые каноны. Этот случай,
например.
- Ты так спокоен?
- Конечно, нет, - сказал Ланселот. - Я понимаю, что такое
случается впервые. Но я просто не могу представить, что за штука
вот-вот приземлится и почему гибнут имевшие неосторожность оказаться
на ее пути. Да и некогда мне гадать. Если он приземлится здесь, работа
предстоит не из легких, нужно подготовиться...
Она посмотрела с тревогой, и это не была игра на посторонних:
- Я боюсь за тебя...
- Не надо, ладно? - сказал он. - Очень трудно работать, когда за
тебя боятся. Да, если разобраться, какая работа? Мы всего лишь будет
следить за всем, что они предпримут, подслушивать и подсматривать с
Земли и со спутников. Рутина.
Она молчала, и Ланселот, резидент Совета Безопасности, знал, что
она вспоминает о тех троих, все же погибших здесь, несмотря на
специфику работы и столетия.
Она перехватила его взгляд и отвернулась, и он понял, что лучше
промолчать и не упоминать о банановой корке, на которой можно
поскользнуться через два шага, и о прочих верных слугах ее величества
теории вероятностей. Он только чуточку сильнее сжал ее теплую ладонь.
- Когда-нибудь все кончится, - сказал он. - А что до... Анна,
милая, я как-то привык не погибать и добиваться успеха, само собой
получается...
- Я знаю, - сказала она.
Прохожих почти не было. Ланселот остановился, повернул ее к себе и
поцеловал. Она тихонько отстранилась и пошла вдоль парапета, ведя
ладошкой по нагретому солнцем граниту. Ланселот неслышно шел рядом.
Интересно, думал он, почему Себастьян стал так часто ее присылать -
Считает, что я чуточку захандрил? Многие ведь хандрят. Трудно быть
чем-то вроде персонажа старинного фильма, пусть ты и прекрасно
понимаешь, насколько это важно и необходимо. Какие там, к черту,
супермены...
- Я не верю в инопланетную агрессию, - сказала Анна, не
оборачиваясь.
- Я тоже, - сказал он. - Хотя бы потому, что приличная агрессия
наверняка обставлялась бы не так... Что ж, нужно трубить сбор. В
первую очередь разыщу Дервиша. Вот если бы еще и полковник был из
наших... Есть тут один полковник, чертовски любопытный экземпляр.
Стоп! - он приостановился. - Вот с этого и нужно было начинать. Если
эта штука все же плюхнется сюда, наверняка ею займутся именно этот
генерал и именно этот полковник. Девять часов, океан времени. Пошли.
Они спустились по широкой гранитной лестнице, пересекли площадь,
традиционно украшенную статуей какой-то знаменитости времен
средневековья завернули за угол и сели без приглашения на заднее
сиденье белой "Альфа-кометы". Человек за рулем повернулся к ним:
- Заседание только что закончилось. Решение прежнее - наблюдать.
Спасатели догнали "Кондора". Экипаж мертв. Они сами отключили подачу
кислорода, немотивированное самоубийство, как и на "Дельте".
- Объект?
- Нужно торопиться, Ланселот, - сказал человек за рулем. Лицо у
него застыло. - Нет у нас девяти часов. Он увеличил скорость, идет по
той же траектории. Теперь никаких сомнений - это не люди. Люди таких
перегрузок не выдержали бы.
- Может быть, они нейтрализуют перегрузки, - сказал Ланселот. -
Антигравитация, что там еще...
- Черт их знает. У нас - не больше часа.
3 вандемьера 2026. Часом позднее.
Радиопереговоры наземных служб фиксируются
орбитальной станцией "Фата-моргана".
- Я - Ожерелье-3. Объект миновал стратосферу.
- Я - Ожерелье-4. Объект миновал тропосферу.
- Я - Ожерелье-5. Объект совершил посадку. Ни с одним из известных
типов космических аппаратов не ассоциируется. Место приземления в
дальнейшем будет именоваться точкой "Зет".
- Я - Центр. В точку "Зет" мною выслан вертолет с оперативной
группой. Арапахо - поддерживать непрерывную связь.
- Я - Арапахо. Объект имеет вид конуса высотой около пяти метров,
диаметр основания около двух метров. Цвет - черный. Радиоактивного
излучения, радиоволн не зафиксировано. Температура не отличается от
температуры окружающей среды.
- Я - Ронсеваль. Бронедесантные подразделения завершили
блокирование района.
- Я - Арлекин. Опергруппы вышли на исходные-позиции.
- Я - Магистр. Со стороны ООН никаких демаршей не последовало.
Прослушивание телефонов представительства ООН и его радиосвязи со
штаб-квартирой проводится в соответствии с имеющимися планами.
Дополнительные дешифровщики подключены.
- Я - Арапахо. Новых данных нет.
- Я - Икар. Три эскадрильи подняты в воздух и направляются в
указанные квадраты.
- Я - Арапахо. Вертолет, производя беспорядочные маневры,
удаляется от точки "Зет", резко меняя направление. Связи о экипажем
нет.
- Я - Центр. Обеспечить наблюдение.
- Я - Арапахо. Только что вертолет разбился в восьми километрах
юго-западнее точки "Зет".
- Я - Арлекин. Объект превратился в четыре автомобиля современных
марок. Три последить не удалось - затерялись в потоке автотранспорта.
Четвертый движется на запад в квадрате три-шестнадцать.
- Я - Центр. Всем наземным опергруппам в квадратах
три-четырнадцать и три-пятнадцать - немедленно на перехват. Разрешаю
применять оружие.
- Я - Кадоген. Иду в три-шестнадцать.
- Я - Гамма. Иду в три-шестнадцать.
- Я - Дервиш. Иду в три-шестнадцать.
- Я - Икар. Ввиду наличия на шоссе большого количества машин
боевой заход произвести невозможно. Звено барражирует в квадрате
три-шестнадцать.
- Я - Арапахо. Даю ориентировку. Четвертый автомобиль -
жемчужно-серый "Грайне": модели "спорт".
- Я - Арлекин. Дополняю по данным полицейских постов. Номерной
знак НВ-405-К-6. Приказу остановиться не подчинился. Движется на юг,
по дороге 2-141.
- Я - Арапахо. Полицейский пост в квадрате три-шестнадцать на
вызовы не отвечает. Вертолеты высланы.
- Я - Центр. Подключить посты квадратов два-десять,
два-одиннадцать, два-двенадцать.
- Я - Дервиш. Нахожусь в квадрате три-шестнадцать. Блокирую дорогу
2-141.
- Я - Арлекин. Дервиш, он идет на вас, будьте готовы. Огонь без
предупреждения.
- Понял, - сказал он.
Он вел машину уверенно, с небрежной лихостью знающего свое ремесло
профессионала, и давно выработанный автоматизм позволял высвободить
часть сознания, чтобы перелистать существующие только в памяти
страницы ненаписанных писем. И слушать музыку.
Рядом с ним на сиденье поблескивал короткий черный автомат.
Бешеная гонка навстречу ветру или вдогонку за ветром так давно
стала неотъемлемой частью его существа, что он задыхался, если
приходилось пройти с черепашьей скоростью пусть даже короткий отрезок
пути. И он просто боялся признаться себе, что гоняется за призраками,
за пустотой. Хорошо еще, что на свете существует Ланселот и весь
остальной мир. Может быть, наконец, и пришло настоящее?
Он протянул руку и тронул клавишу магнитофона. Звенели гитары,
сухо прищелкивали кастаньеты, и на пределе печали звенел голос Рамона
Ромеро:
- И сломать - нелегок труд,
и построить.
Не для каждой и сожгут
город Трою.
Пьем невкусное вино,
судим-рядим.
Слишком много сожжено
шутки ради...
- "Поэма рассудка", - вспомнил он название. Иногда ему хотелось
ненавидеть само это слово - рассудочность, рассудок. Рассудочно
прикинули, слушали - постановили, погасили живое и нежное и назвали
его приемлемым выходом. А на деле - всего лишь загнали глубоко на дно
то, что всплывает погодя в другом облике.
- Я - Арлекин. Он приближается. Будьте осторожны.
- Я - Дервиш. Вышел на дистанцию огневого контакта.
Машина летела по черной автостраде сквозь солнечный день,
навстречу жемчужно-серому спортивному автомобилю, и он приготовил
автомат, но показалось, что женское лицо, мелькнувшее за стеклом - то
самое, нежность и беда, ненависть и любовь, жалость и злоба. Рассудок
не преминул бы заявить, что он ошибается, но рассудок молчал, и он
рванул руль, как узду, как рычаг стоп-крана, и машина дернулась,
как-то нереально закружилась на асфальте, словно на скользком льду,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг