Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
остальные, я не знаю. Наш вычислительный центр никогда не  был  связан
с секретными работами. Ну и, наконец, ни одна иностранная разведка  не
смогла бы сотворить из ничего две новые комнаты... кстати, что  там  с
комнатами? И Бережков, и  соседи  из  тринадцатой  давно  вернулись  с
работы, но никто  не  поднял  шума,  следовательно,  их  жилплощадь  в
целости и сохранности.
    Я разыскал ключи и пошел в гараж смотреть машину.  "Волга"  вполне
соответствовала квартире - светло-голубая, обтянутые коврами  сиденья,
кондиционер, стереомагнитофон, какой-то особенный руль,  нестандартные
колпаки колес, фары, обивка салона. От  обыкновенной  серийной  машины
она отличалась, как венский экипаж от  простецкой  арбы,  не  средство
передвижения, а роскошь...
    Потом я запер гараж и немного постоял, глядя на людей во дворе.  Я
чувствовал, что отделен от них невидимой стеной. Им оставаться в ритме
повседневности, мне разгадывать загадку, может быть, самую  хитроумную
за всю историю человечества. Получалось, что я уже не один из них,  не
прежний  Песков,  исправно  работавший  с  восьми  до  пяти,   вовремя
плативший взносы и толкавшийся в очереди за бананами...
    Жанна спала. Я устроился перед телевизиром, приглушив звук, и стал
смотреть вторую серию трех  мушкетеров.  Они  радовались  красавице  и
кубку, разгадывали козни и разрушали их, дрались - правда, шпаге  было
отведено обидно  мало  места,  первенствовал  вульгарный  мордобой,  а
д'Артаньян с мучительным раздумьем в глазах пытался понять, с какой же
стороны, черт возьми, у его шпаги эфес...
    Интересно, что сделал бы на моем месте д'Артаньян - не этот шут из
телефильма, а тот, из романа? В первую очередь влюбился  бы  в  Жанну.
Предположим, это случилось и со мной, а дальше? Ведь несмотря  на  то,
что его имя прочно спаялось с  понятием  романтики,  хотел  он  сугубо
материально -  денег,  повышений.  Это  в  первом  томе  мушкетеры  по
молодости лет очертя голову бросались  во  всевозможные  авантюры,  не
сулившие никакой выгоды, кроме поцелуев и приятного чувства победы над
врагом. В последующих темах они во сто раз рассудочнее, меркантильнее,
расчетливее, очень грустное зрелище -  четверка  друзей  двадцать  лет
спустя...
    Вероятнее  всего,  гасконец,  дитя   своего   дымившего   кострами
инквизиции века, провонявшего ладаном времени, несомненно,  принял  бы
все за козни сатаны, стремящегося заполучить очередную грешную душу.
    В те времена дьявол выполнял, помимо  прочего,  важную  функцию  -
служил универсальным объяснением  всевозможных  чудес.  Ведь  человеку
всегда  было  мало  реального  мира.  Человеку   хотелось   верить   в
Необычайное, рассуждать о том, чего вроде бы и нет, но  тем  не  менее
оно существует где-то за углом, на соседней улице, и  всегда  найдется
заслуживающий доверия очевидец. Но источником всех чудес был либо бог,
либо дьявол.
    В бога я  не  верю.  Не  верю  в  сатану  -  и  в  патриархального
Мефистофеля при козлином копыте, красном плаще и  двух  воронах,  и  в
рафинированного Воланда в черной тройке и мокасинах из  змеиной  кожи.
У нас есть  вещи  поинтереснее  -  Несси,  снежный  человек,  летающие
тарелочки. И так далее.
    Виновником  моего  изобилия  не  может  оказаться  Несси.  Снежный
человек не может дарить кому-либо костюмы и  цветные  телевизоры,  так
как сам, если верить компетентным лицам, не имеет и  пары  штанов.  Он
невольный нудист и бессребренник. Остаются пришельцы из иных  миров  -
вполне современная гипотеза, завлекательная, в духе и стиле века.
    Только ничего она не объясняет.
    Разумеется, у существ из иных миров могут быть свои  представления
о контакте. Но вряд ли существует такой  способ  контакта  -  человека
заваливают материальными благами, вручают ему красавицу жену,  а  сами
остаются в тени, ограничиваясь  туманными  обещаниями  рассказать  всю
правду когда-нибудь потом, после, при условии, при соблюдении...
    - Боря, я проснулась, - раздался за моей спиной голос Жанны,  и  я
гордо отметил, что даже не вздрогнул.
    - Ты всегда спишь днем?
    - Я? Нет, - сказала Жанна. - Просто я устала, такой  день  выдался
хлопотный, дальняя дорога...
    Я начал уже к ней привыкать, да и  называть  на  "вы"  собственную
жену в наше время довольно странно.
    - Иди-ка сюда, - сказал я. На цветном экране мушкетеры и гвардейцы
кардинала  весело  лупили  друг  друга  по  мордам.  -   Садись-ка   и
рассказывай, как это я вчера успел с тобой зарегистрироваться.  Потому
что сам я ничегошеньки не помню, я вообще вчера на улицу  не  выходил,
разве что за угол за сигаретами. Были мы в загсе или нет?
    - Нет...
    - Уже интересно. Как же объяснить, что по документам ты моя жена?
    - Я и есть твоя жена, - сказала Жанна и  посмотрела  так  невинно,
что мои расспросы на фоне этого взгляда выглядели сплошной  глупостью.
Как будто то, что она моя жена, такая же прописная истина, как  и  то,
что я живу на Земле, Земля вращается вокруг Солнца, а Солнце  восходит
на востоке. Лапидарная аксиома. - Ты не рад?
    - Ужасно рад, - сказал я. - Вот сейчас встану на  голову  и  начну
болтать ногами, визжа от полноты чувств. А потом  выбегу  на  улицу  с
ликующими воплями, и даже...
    Я осекся, увидев, что она  плачет,  и  по  щекам  ручейками  течет
размытая зарубежная косметика. И растерялся - не предвидел такого и не
знал, что делать. Из-за своей ослепляющей красоты она  показалась  мне
сначала холодной статуей, как женщины из романов Ефремова, я и  думать
не мог,  что  она  способна  плакать,   как   обыкновенная   девчонка.
Рассматривал  ее  как  персонаж  то  ли  кошмара,   то   ли   цветного
фантастического сна, чуть ли не еще одну роскошную вещь.
    Она все плакала, я взял ее за плечи, прижал к себе.
    - Думаешь, мне легко? - спросила она сквозь слезы.  -  Ты  хоть  у
себя дома... Мне уйти, да?
    - Не надо, - сказал я. - Оставайся. Делай что  хочешь,  только  не
плачь, не люблю я таких сцен... Ну что ты, в самом деле?
    Она успокоилась понемногу, взяла протянутый мной  платок  и  стала
вытирать расплывшуюся краску.
    - Слушай, Жанна, -  сказал  я.  -  Все-таки  можешь  ты  мне  хоть
что-нибудь объяснить?
    - Потом, - сказала она. - Все я понимаю, но  и  ты  пойми,  нельзя
мне...
    - Нельзя, так нельзя, - вздохнул я. - Иди умойся.
    Без  косметики  она  выглядела  еще  моложе  и  красивее,  и   мне
окончательно стало ясно, что, как бы там дальше ни  сложилось,  никуда
мне от нее не деться...
    - Мы пойдем куда-нибудь? - спросила Жанна.
    - Куда?
    - Ну, где у вас развлекаются?
    - Ах, вот как? - сказал я. - "У вас"? Это подразумевает, что  есть
еще и "у нас"? И вы, голубушка, оттуда?
    Она молчала, и ее глаза стали испуганными - я снова вторгался в ту
область, где действовали неизвестные  запреты,  наложенные  неизвестно
кем.
    Зазвонил телефон - прежде  его  не  было,  он  появился  вместе  с
остальной роскошью, и никто из моих  знакомых  не  мог  бы  звонить...
Сообразив это, я схватил трубку:
    - Песков слушает.
    - Чем занимаешься, Песков? - спросил мужской голос,  незнакомый  и
уверенный.
    - А вам какое дело?
    - Интересуюсь, -  спокойно  сказал  незнакомец.  -  Сидишь,  поди,
таращишься на свой интерьер и места не можешь найти? Жанна-то пришла?
    - Кто вы? - спросил я.
    - Собрат по счастью. Зовут меня "Виктор", что  на  вымершем  языке
означает "победитель". Как жизнь, Боря? Всем доволен?
    - Ваша работа? - спросил я напрямик.
    - Да нет, что ты. - Мы тутошние... Жанна пришла?
    - Да, - сказал я.
    - Прекрасно. Одевайся-ка ты попараднее, бери-ка ты ля белль  Жанну
и приезжай-ка ты в "Русскую тройку". Столик мы для тебя заказали.
    - А если у меня настроения нет? - спросил я.
    - Ну, не кокетничай. Собирайся и приезжай, очень уж нам хочется на
тебя посмотреть. Мы тут...
    Голос отдалился, явственно слушно было,  как  разговаривают  двое:
"Витенька, ну дай я с ним поговорю..." - "Я и сам могу". -  "Нет,  дай
я, а то ты со своей иронией..." -  "Да  куда  он  денется,  он  же  от
любопытства на  стену  лезет..."  -  "Нет,  дай  уж  я,  свой  человек
как-никак, мягче нужно". - "Держи, аллах с тобой..."
    - Боря? - спросил тот, второй голос. - Витя  у  нас  зубоскал,  он
всегда вот так, с подковырками. Правда, приезжайте в "Тройку",  только
скажите на входе, что вы -  Песков,  мы  их  предупредили.  Столик  мы
заказали, а сами за другим будем. Вы уж не обижайтесь, нам хочется  на
вас со стороны взглянуть. Приезжайте, мы вас ждем.
    Засим трубку повесили.
    - Вот так, - сказал я Жанне. - Одевайся, как на прием к  королеве,
и едем туда, где у нас развлекаются. Добрая душа постаралась, заказала
столик.
    Она ушла переодеваться. Я надел  один  из  подаренных  костюмов  и
пошел смотреться в зеркало. Поправил умопомрачительный галстук, сделал
светское, как мне казалось, лицо и тихонько сказал отражению  светским
голосом:
    - Бокал мартини, леди? Вы чудесно выглядите, я, право... Как часто
делаете плезир? Такая жара была, такой сюксе...
    Окончив светские упражнения, открыл  секретер  и  набил  бумажник.
Уголовники на своем жаргоне называют деньги капустой, и в моем  случае
это подходит как нельзя лучше -  в  таком  количестве  деньги  уже  не
кажутся ценностью. Куча радужных бумажек. Капуста...
    Жанна выглядела на шесть с плюсом - голубое  с  серебром  вечернее
платье, бриллианты на шее, в ушах, на  пальцах.  Совершенно  очевидно,
что в таком платье нельзя ехать в автобусе, нужно было вызвать  такси,
потому что я часа два  назад  усидел  полбутылки  коньяка,  но  Жанна,
узнав, что меня беспокоит и почему я  не  могу  сесть  за  руль,  дала
зеленую пилюлю и заверила, что пилюля мгновенно уничтожит  алкоголь  в
моем организме. Я проглотил пилюлю, и мы вышли - м-р Песков,  эсквайр,
с супругой.
    На лестнице, прислонясь к перилам, стоял м-р Бережков, похожий  на
печального индийского йога и, похоже, пытался сообразить, где он,  кто
он и  как  сюда  попал.  Увидев  нас,  он  сделал   неумелую   попытку
перекреститься, потом лег на бетон и закатил глаза. Все это  было  мне
уже знакомо, я принес свой недопитый коньяк, поставил рядом  с  ним  и
стал запирать дверь.
    Поворачивая ключ в замке, я ощутил  минутное  колебание.  Странное
ощущение, нехорошая мысль - что если, покуда  мы  будем  развлекаться,
какой-нибудь мазурик откроет  замок?  Вот  уж  похозяйничает...  Очень
неприятная мысль, никогда прежде такие не посещали. Не сразу она  меня
оставила, ох, не сразу...
    ...Я галантно распахнул дверцу,  подал  Жанне  руку.  В  ресторане
громко  играла  музыка,  в  окнах  мелькали  танцующие,  перед  дверью
толпились желающие попасть внутрь, но швейцар, который мог бы сойти за
генерала, будь на нем меньше галунов, не  пущал.  Попасть  в  "Русскую
тройку" даже  в  это  относительно  раннее  время  непросто,  ресторан
модный... Мы уверенно  подошли  к  двери,  я  заметил  своего  шефа  с
супругой, томящихся в толпе жаждующих, и  у  меня  возникло  злорадное
такое желание отвести душу.
    - Игорь Сергеевич, и вы здесь? -  светски  спросил  я.  -  Недаром
говорят, что только гора с горой не сходится, а человек...
    Шеф взглянул на меня, и... Он был достаточно воспитанным, чтобы не
разевать рот, но ему страшно хотелось это  сделать,  и  я  его  вполне
понимал. Вряд ли он думал увидеть меня здесь в таком костюме и с такой
дамой. Никак не ожидал.
    - Борис Петрович? - спросил он почти ровным голосом,  и  я  понял,
что он овладел собой, но  в  голове  у  него,  понятное  дело,  полный
сумбур. - Какими судьбами? Вот не ожидал...
    Я не сомневался, что он не ожидал. Я сказал, исходя светскостью:
    -  Да  вот  понимаете  ли,  жена  вытащила  развеяться.  Как-никак
отпуск...
    - Чья голубая "Волга" с краю? - зычно вопросил крупный  мужчина  в
фуражке таксиста.
    - Моя, - сказал я, косясь на шефа - он уже не мог владеть лицом.
    - Отгони, - попросил таксист, - а то проехать не могу.
    Когда я вернулся, шеф, немного уже оправившись, игриво спросил:
    - Почему же вы никогда не  говорили,  что  женаты?  Прятали  такую
прелестную жену, крепостник вы, право...
    Мы вежливо посмеялись.
    - Собственно, мы поженились буквально  на  днях,  -  сказал  я.  -
Однако что же мы стоим? Пойдемте?
    - Но ведь не пробиться...
    - Ничего, - сказал я уверенно. - Что-нибудь придумаем.
    Шеф попробовал было отпустить какой-то комплимент  Жанне,  но  его
супруга  пронзительно  взглянула  на  него,  и  он  увял.  Давно   уже
циркулируют слухи, что шеф в дополнение к прочим  достоинствам  еще  и
устоявшийся подкаблучник,  и  после  этой  мимолетной  немой  сцены  я
окончательно уверился, что слухи были насквозь правдивы.
    Квазигенерал браво загородил подступы, но я веско сказал:
    - Я - Песков.
    Судя по его реакции, неизвестные, заказавшие мне столик, дали  ему
на лапу весьма и весьма... Был вызван метр, каковой быстро провел  нас
к столику, очень удачно выбранном теми же неизвестными  -  на  виду  и
вместе с  тем  не  в  самой  гуще  и  достаточно  далеко  от  эстрады.
Предупредительный официант возник, как чертик из коробочки.
    Я  взглянул  на  шефа,  тщетно  пытавшегося   сохранять   светскую
невозмутимость, и  стал  развлекаться,  небрежно  зачитывая  официанту
названия самых дорогих и престижных яств и  питий.  На  всю  компанию.
Шефу я объяснил, что сегодня у меня большой праздник, событие едва  ли
не эпохального значения, и потому они  с  супругой  -  мои  гости.  По
закону гор, так сказать. Ошеломленный шеф не сопротивлялся.
    Я попытался взглянуть на все его глазами.
    У него есть сотрудник - молодой специалист,  щеголяющий  обычно  в
джинсах индийского производства, или костюмчиках из магазина "Елочка",
а наша "Елочка", несмотря на схожесть ботанического  названия,  отнюдь
не московская  "Березка".  На  работу  сей   молодой   человек   ездит
демократично  -  на  автобусе,  хотя,  как  поговаривают,   собирается
покупать  мопед.  Живет  в  государственной  однокомнатной   квартире,
обставленно  продукцией   местных   мебельщиков.   Дяди-министра   или
тети-завмага нет. Ярлык на меня давно наклеен.
    И вдруг этот самый сотрудник, коему давно найдено место в  строгой
иерархии шефа, сидит в  модном  ресторане,  куда  его  пропустили  без
звука, едва услышав его фамилию, делает заказ на сумму,  превосходящую
его месячную зарплату, и не  поморщится,  одет  как  дипломат  великой
державы на приеме у королевы, и на пальце  у  него  массивный  золотой
перстень, а на руке последний визг  -  суперплоские  часы  толщиной  с
двухкопеечную монету, мэйд ин, естественно, Джапан, и  пьет  он  самое
дорогое, что нашлось  в  этом  заведении,  и  небрежно  докуривает  до
половины "Кэмел" - не лицензионный финский, а настоящий штатовский,  а
рядом с ним его обворожительная супруга, вся из  себя  в  бриллиантах,
да, про "Волгу" на улице мы забыли... Бедный шеф  -  мещанин  новейшей
формации...
    Прежний мещанин, тот, что бесхитростно  гонял  чаи  под  абажуром,
умиленно слушал канарейку, висящую в клетке над горшком  с  геранью  и
дремуче мычал, когда его спрашивали,  как  он  относится  к  последним
исканиям Антониони, давно канул в прошлое. В атавистически чистом виде
он существует  лишь  на  самой  глухой  периферии,  подобно   снежному
человеку, да и там, усиленно вымирает.
    Появился другой. Он неглуп, даже интеллигентен, довольно  часто  -
ценный работник и хороший специалист  в  своей  области.  Его  книжные
полки поразят вас, и часто  эти  книги  не  пылятся  престижно-мертвой
деталью  интерьера.  Он  не  покажет  себя   профаном   в   споре   об

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг