приходилось полагаться на везение.
Сел за руль белой "Хонды". Еще раз пробежал взглядом извлеченную из
бардачка доверенность - нет, комар носу не подточит. Какой-то Лукоянов
Семен Ильич оформил ее на Родиона по всем правилам и заверил у нотариуса.
Ни один инспектор не придерется.
Вставил ключ зажигания...
И оказался в невидимой скорлупе.
Впервые за все время клятый белоснежный кошмар настиг его средь бела дня,
завладел столь пугающе и всецело. Нельзя было пошевелить и пальцем, всем
телом ощущал невидимый панцирь, мягко-упругий, кончавшийся широким кольцом
под ушами и нижней челюстью. Тишина. Неподвижность. Белоснежность.
Сквозь тоненькое электронное попискиванье прорвался голос Лики, четко,
разборчиво, словно бы отрешенно выговоривший:
- Восемнадцатый день.
Сердце, как он ни сопротивлялся, зашлось в сосущей смертной тоске. Он
ощущал себя потерянным на неведомом рубеже меж непонятными мирами,
бессильный, неспособный ни прорваться вперед, ни вернуться назад.
Лика повторила над самым ухом:
- Восемнадцатый день...
Он напряг все тело, каждый мускул, каждую тонюсенькую жилочку. Панцирь
лопнул - вернее, медленно растаял. Родион обнаружил, что весь взмок от
пота. Головная боль словно бы превратилась в тяжелую свинцовую чашечку,
плотно облегавшую затылок. Зато вокруг снова был солнечный день, сквозь
чисто промытое лобовое стекло ухоженной машины он видел нелепое подобие
рыцарского замка, собранное из разноцветных надувных мешков, и прыгавших
на ярких подушках детишек.
Старательно протерев платком лицо, шею, затылок, даже кисти рук, повернул
ключ.
Напрасно боялся. Дашина белая "Ока" все еще стояла возле здания УВД. Он
проехал мимо, свернул к ювелирному магазину - нет, возле него
останавливаться надолго опасно, еще охрана встревожится, заехал во двор,
миновал дом из конца в конец. Остановился у выезда на улицу, так, чтобы
никому не загородить дороги. Отсюда виднелся лишь кусочек стоянки - но
белая "Ока" как на ладони.
Рядом с ним на сиденье лежал букет из алых тюльпанов, завернутый в
прозрачный целлофан. Родион был чисто выбрит и неплохо одет, даже при
галстуке. У прохожих не должно возникнуть никаких подозрений - парень ждет
девушку, судя по пышности букета, тут все серьезно и романтично...
Пистолет был за поясом, слева. На какой-то момент он всерьез прикинул
шансы: не выстрелить ли отсюда, опустив стекло левой дверцы? Вообще-то,
при промахе можно послать еще парочку пуль, прежде чем начнется тарарам...
Нет, чересчур рискованно. Давно и справедливо сказано, что пистолет - -
оружие идиотов. Даже столь убойная и надежная машина, как Тульский
Токарева. Стрелять придется метров с сорока, нет гарантии, что попадешь в
голову, а без этого не стоит и пытаться. Кто ее знает, может щеголять в
бронежилете, привычка к подобным знакам внимания со стороны мужчин...
Остается первоначальный вариант - возле дома. Все возможные позиции для
стрельбы давно изучены, пути отхода просчитаны, есть даже болван, которому
предстоит сыграть роль козла отпущения, если Даша окажется крайне хитра...
Во-от они и мы...
Даша, в черных джинсах и черной куртке, не спеша шагала к "Оке" в
сопровождении незнакомого типа в штатском. Неужели поедут вместе? Нет, он
отошел, направился к пешеходному переходу.
Родион включил зажигание. Даша уверенно вырулила со стоянки, поехала в
крайнем левом ряду. Родион тронулся следом, отделенный от нее четырьмя
машинами. "Ока" шла ровно, не перестраиваясь без нужды, не метаясь из ряда
в ряд - так и должен вести себя человек, не подозревающий о слежке и не
пытающийся провериться.
Сам он извертелся, пытаясь определить, не едет ли кто-то за ним. Не
хватало должного опыта. Любая из двигавшихся сзади машин могла оказаться
хвостом. Кроме тех, что обгоняли, конечно. Это Родиона чертовски
нервировало, он время от времени снимал с руля то одну, то другую руку,
вытирал о брюки влажные ладони. Раньше все было совершенно иначе...
Внимание! У "Оки" замигал левый поворот. Куда она может сворачивать, если
до следующего перекрестка далеко, а во дворы не повернешь, повсюду
заборчики, хоть и невысокие...
... Даша остановилась у тротуара, напротив серого дома сталинской
постройки, стоявшего буквой "П" - короткая перекладинка отодвинута далеко
в глубь двора, образованного длинными пятиэтажными крыльями. Вышла,
заперла машину, не оглядываясь, сунув руки в карманы куртки, направилась к
короткой перекладинке, к единственной двери, высокой, двустворчатой.
Родион за ней больше не следил - стало некогда. Пришлось проявить чудеса
виртуозности, чтобы подрезать парочку машин в правых рядах и, не доезжая
до перекрестка, притереться к обочине. Свернул вправо, за газетный киоск.
Слава богу, стоянка здесь разрешена. Вылез, почти бегом вернулся назад.
Стараясь не суетиться, встал в очередь к киоску, где продавали сосиски в
тесте. Последняя порция только что разошлась, так что очередь не
двигалась, и это его вполне устраивало.
Нечего было и пытаться высмотреть слежку. Место бойкое - длиннющая
автобусная остановка, где пересекался десяток маршрутов, а вдоль нее
тянулся еще более длинный ряд киосков, меж которыми примостились с
семечками, газетами и прочей мелочью коробейники обоего пола. Людской
поток служит живой иллюстрацией к броуновскому движению - толпятся на
остановке, толкутся у киосков, бродят бесцельно, за тобой может следить
дюжина опытных топтунов, а ты и не заметишь... Одно хорошо: сам можешь
сколько угодно таращиться по сторонам, притворяясь, что иногда провожаешь
взглядом особо стройные ножки и особенно короткие юбки.
Ни одна машина так и не повторила его маневр. Его "Хонда" торчала
неподалеку от магазина в полном одиночестве. Напряжение понемногу спадало,
Родион успокаивался, ладони уже не потели. Когда настала его очередь, он,
промешкав секунду, попросил две сосиски. Даша все еще не показалась. Без
всякого желания стал понемногу откусывать горячее тесто. Приходилось
прямо-таки пропихивать его в желудок отчаянными, длинными глотками. Надо
растянуть подольше - человек, жующий что-то на улице, являет собою самое
мирное зрелище, никому и в голову не придет удивляться, что он надолго
задержался под деревом...
Может, у нее в том доме любовник? Тогда следует настроиться на долгое
ожидание. Седой об этом доме ничего не говорил, но вряд ли располагает
всеобъемлющим досье. Сам признался, что всего о Рыжей не знает никто...
Он едва не пропустил появление Даши. А увидев ее, невольно залюбовался:
рыжие волосы развеваются под прохладным ветерком, голова гордо посажена,
походка энергичная, как будто она рассчитывает провернуть сегодня кучу
дел... ну, положим, ей и в самом деле неизвестно, что сегодняшний день для
нее - самый неудачный в жизни. "Не нужно было становиться на дороге у
Робин Гуда", - мысленно посоветовал Родион. И, неуклюже проглотив
последний кусок, почти побежал к машине.
Рвануть с места не удалось - людей было много, да к тому же поблизости
торчала машина ГАИ. Пришлось смирнехонько ждать зеленого. Белая "Ока" уже
отъезжала довольно далеко по бывшему проспекту имени Сталина. Родион
прибавил газу.
Вскоре они вновь оказались в невидимой связке - отважная охотница, которой
пришлось стать дичью, и ее неумолимый преследователь. "Неумолимый
преследователь" - повторил Родион про себя, смакуя эти слова. Вкус у них
был великолепный, в нем смешались победа и золото, превосходство и азарт.
Она ехала столь же аккуратно, умело, чувствовался опытный водитель.
Родион, подобравшись поближе - теперь его отделяло от рыжей мишени всего
два автомобиля, - жадно пожирал глазами затылок дичи. Словно оргазм, его
пронизывало ощущение дикой, противоестественной любви-ненависти,
желания-отвращения. Без преувеличения можно сказать - сейчас он ее любил.
За то, что оказался ловчее, смелее, хитрее, предусмотрительнее. За то, что
мог ее убить вопреки придуманным мелкими людишками законам, а вот она не
могла причинить ему вреда, жалкая кроха...
Взглянул на часы, прикидывая. Девять шансов из десяти за то, что она все
же едет домой - некуда сворачивать, справа рядок частных, домиков, за
которыми пустынный берег Шантары, слева необозримые пустыри с
законсервированными со времен развитого социализма стройками, вот
показалось помпезнейшее и нелепейшее здание обкома КПСС, этакий уродливо
растянутый в длину Парфенон рыже-коричневого цвета. Не успели в свое время
достроить, а теперь оно и вовсе никому не нужно, даже вездесущие
коммерсанты не заинтересовались...
Можно обгонять. Сменив очки на темные, Родион притоптал педаль газа и
промчался мимо, не взглянув. Свернул влево, еще раз влево, узкими улочками
обогнул проспект Авиаторов, покружил по дворам. И притормозил у гаражей.
Загнав патрон в ствол, поставил курок на предохранительный взвод, не
снимая темных очков, запер машину. Никого вокруг. Доверенность на его имя
лежала в кармане - на всякий случай, если придется уходить без машины,
огородами...
Уверенно пройдя по заранее изученному лабиринту гаражей, свернул к
недостроенной девятиэтажке. Быстро оглядевшись, нырнул в дверной проем,
пачкая кроссовки в смеси опилок и песка, достиг лестничной площадки,
лишенной пока что перил, взбежал на пятый этаж.
Вид открывался прекрасный - для его целей, естественно. Дашин подъезд был
как на ладони. И ольховский обормот, подряженный за двести пятьдесят
баксов, сидел на лавочке - всего в каких-то пятнадцати метрах, так что
Родион различал все его багровые юношеские прыщи. Хоть и ругают
архитекторов за их привычку строить дома вплотную один к другому, как
спички в коробке, нужно признать, что Родиону они оказали немаленькую
услугу...
Вынул пистолет, взвел курок, положил "ТТ" на бетонный подоконник, сдув
предварительно песок. Натянул свой капюшон - тот самый, своими руками
смастеренный из шапочки, проверенный в деле.
Показалось или где-то рядом, в недостроенном доме, на этом же этаже,
послышался скрипучий стук? Словно нечаянно задели подошвой камешек или
кусочек бетона и он свалился в пролет...
Решил, что показалось. Но прислушивался сторожко. Если не считать
ольховского, людей во дворе не было - только молодая мамаша неподалеку
старательно качала коляску. Возле подъезда стоял пустой зеленый "Москвич"
и синяя "Газель" с брезентовым тентом, в кабине - никого. Тишина и
симметрия...
Задача шпанца была простой, как перпендикуляр: когда Даша направится в
подъезд, шарахнуть ей в спину холостым патроном из крохотной "Перфекты".
Во-первых, нелишне посмотреть, что из этого получится, а во-вторых, если
ничего особенного не произойдет, Даша непременно вцепится в хулигана
согласно милицейскому рефлексу - и подставится под пулю...
А шпанец получит вторую или третью - смотря каков будет расклад. Даже если
он на все сто поверил версии Родиона о строптивой телке, которую следует
легонько попугать, чтобы меньше вертела хвостом, - станет совершенно
ненужным свидетелем. Или - пусть живет? Плевать на очную ставку в случае
чего - отрицать все, честно глядя в глаза следователю. А если еще
вмешается Меч-Кладенец, кое-чем серьезным обязанный деду, будет совсем
безопасно...
Показалась белая "Ока"! Родион взял пистолет обеими руками, встал боком к
холодной бетонной стене...
Тонкие перчатки немного мешали, но ничего не поделаешь - кончилась
волшебная паста...
Хлопнула дверца. Даша заперла машину, пошла к подъезду, не оглядываясь,
Родион, держа пистолет дулом вверх, стал выдвигаться, разворачиваться
лицом к цели...
Холостой выстрел! Парень даже не успел вытянуть руку - ее мгновенно
заломили за спину двое крепких ребят, словно джинны из бутылки,
выскочившие из-под тента "Газели", и незадачливый ассистент киллера нажал
на курок чисто машинально, уже припечатанный к асфальту, распластанный,
как кукла...
А Дашу мгновенно втянули в подъезд, прикрывая могучими спинами, двое таких
же широкоплечих, "молодая мамаша" вертелась во все стороны, забыв о
коляске, вполне профессионально держа пистолет в вытянутой руке, возле
подъезда вдруг оказалось не менее полудюжины парней в штатском, одни
поднимали с асфальта стрелка, другие вертели головами, будто псы,
отбивающие нападение волков на стадо...
Родион кинулся к лестнице даже раньше, чем успел все осознать. Дом словно
ожил - с нескольких сторон раздался топот. Ловушка! Рыжая ждала чего-то
подобного!
Неимоверным усилием воли Родион заставил себя замереть. Прижался к стене
всем телом, понимая, что погибнет, если потеряет голову. У них не хватило
бы людей, чтобы устроить засаду на каждом этаже, на каждом лестничном
марше, слишком много окон пришлось бы держать под наблюдением, достроенный
до шестого этажа дом длиннющий, как авианосец...
Холодно, расчетливо проанализировав все долетавшие шумы, он на цыпочках
побежал вправо, на миг испугавшись, что не найдет выхода из серого
лабиринта. Топот послышался справа - и миновал место, где остановился
Родион.
Нет смысла гадать - то ли из окружения Седого произошла утечка (которой
Седой и боялся), то ли Рыжая была сущей чертовкой, способной просчитать
все варианты. Возможно, за квартирой Родиона после ее ухода следили,
засекли Седого с компанией... Какая разница? Ноги бы унести!
В проеме перед ним появилась обтянутая черной кожанкой широкая спина - и
Родион выстрелил в нее. Человек без крика завалился лицом вниз.
Перепрыгнув через него, Родион выскочил на лестницу, загромыхал вниз.
Поблизости послышались азартные голоса, перекликавшиеся громко, беспокойно:
- Сева, в ту сторону!
- Пятый молчит!
- Давай оцепление в темпе!
Родион прыгнул со второго этажа в кучу песка. Не упал. Тут же кинулся
вправо, далеко обходя проход меж гаражами, по которому сюда пришел, -
наверняка они ждут и у машины... Обернулся. В окне маячили две
неразличимые физиономии. Навскидку выстрелил по ним, жал на спуск, пока не
опустошил обойму. Спрятались, твари.
Бросив пистолет, наддал что есть мочи, бежал дворами, на ходу сдирая
капюшон и запихивая его в карман куртки. Те, кто давно уже выручал и
берёг, словно несли его над землей, над ямами и железяками, над разбитыми
асфальтовыми дорожками, дули в спину ледяным ветром...
И умчали от облавы, вынесли незамеченным на неширокую улицу имени генерала
Говорова. Успокоили, заверили, что он сумел благополучно скрыться, что
бояться больше нечего. Родион, старательно причесавшись, подошел к краю
тротуара с поднятой рукой - и остановил первую же машину...
...До своего "Форда", оставленного на стоянке возле оперного театра, он
добрался минут через двадцать после бесславного бегства с поля боя.
Впрочем, бесславное бегство ничуть не позорно, если помогает спасти свою
шкуру, живая собака лучше мертвого льва, а хозяин богатого клада не имеет
права ложиться костьми на потеху сыскарям...
Теперь предстояло сработать в лихорадочном темпе. Вполне возможно,
неподалеку от места неудавшегося покушения торчал кто-нибудь из людей
Седого - и сейчас торопится доложить...
"Подведем итоги, - лихорадочно размышлял он, сворачивая к спортзалу, где
постигала премудрости художественной гимнастики Зойка. - Отпечатки пальцев
в машине? Подвозил меня на ней такой мордастый, могу описать его
кое-как... Пацан с пистолетом? На пистолетике моих пальцев нет, на
патронах тоже, а парнишку впервые в жизни вижу... И вообще, разве кто-то
убит, кто-то ранен? На стройке? Не был я на стройке, хоть обыщите..."
Остановил машину в отдалении. Осмотрелся. Спортзал был старой постройки,
стены с выщербленными кое-где кирпичами, грязный и запылившийся стеклянный
дугообразный купол. Неподалеку четыре машины - две вроде бы пусты (хотя,
вспоминая сюрприз возле Дашиного дома, кто их знает...), Маришкина "Ока",
уж она-то точно пустая... А вот индивидуум в белой "девятке" знаком
донельзя - именно он, когда Кира возилась с батарейкой, тогда держал левую
руку и левую ногу Родиона. Вот и свиделись. Один - это неплохо...
"Зауэр" он держал в бардачке "Форда" - риск был жуткий, но сейчас
предстояло прятать Зойку, ломая противодействие сильного противника...
Кажется, мордастый его не заметил. Возможно, топтуна не предупредили
насчет того, что у Родиона есть "Форд", и он не встревожился...
Не снимая темных очков, Родион закурил. Зудяще ныл висок, ноздри щекотал
неведомо откуда взявшийся химический запах, имевший, определенно,
отношение к медицине. Он даже повертел головой, надеясь обнаружить его
источник. Тщетно.
На крыльце показались единственные, кто еще оставался ему хоть как-то
близок, пусть даже близость эта почти не чувствовалась теперь. Они
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг