спички на месте, тихим размашистым шагом направился к вагончику. Из-под
ног шарахнулась кошка, он вздрогнул, тихо выругался. Потрогал дверь
вагончика, высоко подняв руку над головой. Заперто. Ничего, если облить
стены, получится не хуже, чем у достопамятного императора Нерона с вечным
городом Римом...
Осторожно, чтобы не плеснуть на одежду, освободил крышку канистры.
Примерился.
- Стой, мать твою! - раздалось у него за спиной практически одновременно с
грохотом распахнувшейся двери.
Сердце на миг ухнуло в пятки, оборвалось куда-то в парализующий холод,
пронизавший от каблуков до макушки, - но, оглянувшись, он узрел картину
скорее комическую с точки зрения вооруженного германской
пятнадцатизарядкой шантарского Робин Гуда.
Хозяина БМВ - он же давешний скандалист и князь из грязи - Родион узнал
почти сразу же. Вполне возможно, даже наверняка, тот бдил у окна,
опасаясь, что разозленные соседи подпустят красного петуха в хорошем
большевистском духе - и ведь не обмануло предчувствие болезного, хотя
источник опасности, выражаясь интеллигентно, локализовал ошибочно.
Вообще-то, дешевенький князь - БМВ преклонных лет, да и в облике нет
должной авантажности, чересчур сметлив и . скандален для серьезного
человека...
- Стой, говорю! - орал хозяин, подбегая с крохотным пистолетиком в
вытянутой руке, громко хлопая великоватыми домашними тапочками.
Наряд его был причудлив: вышеупомянутые тапочки, брюки от хорошего
костюма, белая майка и распахнутое кожаное пальто. Родион спокойно ждал,
поставив канистру, держа обе руки за спиной.
Остановившись метрах в трех от него, старательно держа под прицелом
паршивенькой газовой игрушки, пузан возопил зло и мстительно:
- Попался, гад! Так и знал, что пакость устроите! Ты личину-то сними,
тварь! Кириллыч, я ж тебя сразу узнал, козла драного... Коллективизатор,
бля...
- Руки, - спокойно сказал Родион, рывком предъявив пистолет для обозрения.
- Руки, морда! Положил я на твою вонючку девять граммов в медной
оболочке...
Без всяких натяжек, это прозвучало весьма убедительно. Рядом с "Зауэром"
крохотная газовая игрушка смотрелась в высшей степени непрезентабельно.
- Ну, поднял руки! - уже зло прикрикнул Родион. - Что, киллеров не видел?
Или решил, что у соседей денег на тебя не хватит?
Противник дрогнул морально, это было заметно даже в полумраке. Родион
окончательно уверился, что столкнулся с мелкой рыбкой, от которой за
версту пахло примитивной уличной торговлей или иным микроскопическим
бизнесом без должных связей и полета. И ковал железо, пока горячо:
- Наклонись, харя, аккуратно положи вонючку, на корточки присядь, не
отрывая взгляда от меня... Да дергаться не вздумай, ветер от меня к тебе,
вся вонь, если что, тебе и достанется, а я тебя вдобавок свинцом уделаю,
как булку изюмом...
Он говорил не особенно и громко, с брезгливым превосходством - именно этот
тон и возымел должное действие. Пузан, как завороженный, опустился на
корточки, положил пистолетик и выпрямился, встав чуть ли не навытяжку:
- Слушай, парень, нельзя же так, давай поговорим...
Где-то над головой послышался склочный старушечий голос:
- Товарищ! Товарищ с пистолетом! Вы ему колесо прострелите, будьте добры,
а то ездит по двору, как бульдозер! Колесо ему прострелите, а лучше два!
(Должно быть, выше этой кровожадности мстительные замыслы старушки не
поднимались.)
- Ну, слышал глас народа, сволочь? - от души забавляясь, спросил Родион.
- Парень, тебе что, меня всерьез заказали...
- Молчи, тварь, - сказал Родион. - Возьми канистру и поплескай старательно
на вагончик... Что встал?! - Он шагнул вперед и ткнул дулом в отвисшую
небритую щеку. - Работай давай!
Пузан, неловко ухватив канистру, оглядываясь через плечо, принялся
плескать на стены. Запахло бензином.
- Молодец, - прокомментировал хладнокровно наблюдавший Родион. - И машину
не забудь, выплесни остаточки. Запомни, росток капитализма: второй раз я с
вашими гаражами возиться не буду, влеплю пулю в лоб, как в контракте и
оговорено... Отойди! Отойди, идиот, а то вспыхнешь заодно, ты ж облился...
Едва толстяк отскочил метра на три, Родион чиркнул спичкой и, тщательно
примерившись, бросил ее в поблескивающий ручеек, текущий от вагончика.
Взметнулось бледное, трепещущее пламя, мгновенно распространилось вширь,
охватило вагончик и машину ослепительным, колышущимся ореолом.
С балкона, где все еще торчала старушка, раздались громкие,
демонстративные аплодисменты:
- Правильно, товарищ! Да здравствует Ленин!
- Робин Гуды вне политики, бабушка! - крикнул Родион, задрав вверх голову,
повернулся к пузану. - А теперь беги подальше, пока бак не рванул, да
помни, о чем я тебя предупреждал...
Полыхало уже на совесть, занялась краска на стенах вагончика, пламя лизало
машину, грозя перекинуться на соседние. Толстяк издал протяжный стон -
удивительно просто, как много мыслей, чувств и эмоций может быть вложено в
подобное печальное мычание...
- Сука! - взревел он истово, но к подъезду отбежал довольно проворно. -
Что ж ты делаешь, террорист хренов!
- Экспроприирую экспроприаторов, - громко ответил Родион, тоже отодвигаясь
резво на безопасную дистанцию. - Спроси потом бабулю, она тебя
теоретически подкует... Бабуль, уйди с балкона, сейчас тут будет
американское кино со взрывами! Ладно уж - дело Ленина живет и побеждает!
Ию - ху!
Он махнул на прощанье толстяку, повернулся и побежал к арке. Успел еще
услышать, как натужно скрипят только что освобожденные от зимнего
утепления двери балконов.
Взрыв громыхнул в тесном дворе, когда Родион выбегал на улицу. "Могло быть
громче", - чуть разочарованно подумал он, не останавливаясь.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Дебютант в расстройстве чувств
Открывать дверь на звонок выскочила Зоя - Родион так и рассчитывал, что
она отреагирует, сам он сидел в своей комнате над разобранным на газетке
пистолетом, священно действовал, право слово...
- Кто там? - окликнул он лениво, приоткрыв дверь.
- Пап! - равнодушным тоном откликнулось чадушко. - Тут к тебе милиция
пришла!
Его словно электрическим током прошило, ладони вмиг вспотели - противно,
липко. В коридоре уже слышались деликатно приглушенные, но неотвратимые
шаги, направлявшиеся прямехонько к его двери, - видимо, Зойка указала,
куда. следует идти.
В голове крутилась всякая белиберда, застигнутый врасплох, он тщетно
пытался собрать мысли в некое подобие трезвого расчета. И ничегошеньки не
получалось, страх был слишком жарким, парализующим. Киоск?! Поджог?!
Узнали об услуге, которую он собирался оказать Ирине? Стоп; вот это уже
законченная паранойя, соберись ты, мразь...
"Не хватило Робин Гуду должной твердости, - отметил он с вялым презрением
к себе, - задрожали под-жилочки, едва застучали подкованные сапоги шерифа
ноттингемского..."
Да опомнись ты!
Содрогнувшись от брезгливости к собственной панике - словно въехал рукой в
чужую соплю на перилах, полное впечателение, он все же нашел силы шагнуть
к столу, панически, затравленно оглядевшись, схватил толстую,
многостраничную газету и бросил ее поверх разобранного пистолета, масленки
и отверточек, кусков ваты и протирки.
Выпрямился, с ужасом ощущая, что лицо кривится в жалкой, искательной
улыбочке. Страх не исчез - просто, пропитав все тело, угнездился, словно
распространившая метастазы раковая опухоль.
Вошел милиционер - в единственном числе, сообразил Родион закоулочком
трезвого сознания. Не милиция, .а один-единственный капитан чуть ли не
предпенсионного возраста, седоватый, с усталым и угрюмым лицом
наработавшегося за страду крестьянина. Вроде бы и маловато звездочек для
столь преклонных лет...
Вошедший не выхватывал оружия, не тряс под носом страшными казенными
бумагами - осклабился вполне вежливо и даже чуть смущенно, - но Родион все
еще торчал посреди комнатки онемевшей статуей.
- Вы - Раскатников? Родион Петрович? - спросил нежданный визитер
нейтрально-вежливо.
Родион кивнул, пребывая в смятении. В горле пересохло, ладони оставались
липкими, по спине под рубашкой поползли теплые капли, словно в комнате
вдруг стало невероятно жарко.
Наконец прорезался голос:
- А чем, простите, могу...
- Капитан Бакаев, ваш участковый, - произнес милиционер словно бы
отработанно. - Мы с вами и не встречались, наверно? Я тут года три, а вашу
квартиру не помню... Впрочем, если вы, как я смотрю, человек приличный, то
и ничего удивительного, что не встречались...
- Да... - протянул Родион, сам не понимая, что этим хочет сказать. -
Конечно... Да... Вы садитесь.
Капитан грузно опустился на стул. Его локоть лег аккурат на уголок газеты
- и, должно быть, наткнулся на одну из деталек, потому что капитан
непроизвольно переместил руку, не глянув.
Родион опустился - почти упал - на второй стул. Из-за движения руки
милиционера газета сместилась, шурша, что-то явственно скребнуло по
столешнице. "Боек, - сообразил Родион, - боек там и лежал, если упадет на
пол для всеобщего обозрения..."
- Что-то вид у вас... - произнес капитан устало. А может, не устало?
Может, подлавливал? Взвыв про себя от тоскливого отчаяния и ужаса, Родион
промямлил:
- Да с похмелья маюсь, откровенно говоря, башку ломит... - И попытался
улыбнуться: - Это ж вроде милиция не запрещает?
- Зачем запрещать? - капитан легонько пожал плечами. - Если с соблюдением
всех правил, не затрагивая интересов граждан и законов не нарушая! День
рожденья, а? Праздников вроде нет, вообще день будний...
Опасность наконец-то обострила его чувства. Он произнес почти нормальным
голосом:
- Да можно сказать, с горя. Я на "Шантармаше" работаю, нас в скором
времени закрывать собираются, да и без того зарплату не выдают который
месяц...
Капитан кивнул с понимающим видом:
- А кем вы там?
- Инженер.
- Дело житейское, - сказал капитан. - У нас та же петрушка. Нам,
участковым, еще вовремя дают или почти вовремя, а вот федеральные, то бишь
сыскари, получают не от местных властей, а от Москвы, им похуже... Видок у
вас, конечно... Не похмеляетесь?
Родион мотнул головой.
- И правильно, - благодушно сказал капитан. - Так оно легче, быстрей
отойдете. Все зло не оттого, что пьют, а оттого, что похмеляются, вон в
доме напротив был случай... - Он словно бы вспомнил, зачем пришел, сделал
гораздо более казенное выражение лица. - Вы, Родион... Петрович, соседа из
семнадцатой хорошо знаете?
- Это молодой такой, вечно в кожанке ходит? Что купил эту квартиру недавно?
- Он.
- Я, признаться, и не знаю даже, как его по имени-отчеству, - сказал
Родион чистую правду. - Да и фамилию не помню. Практически не общаемся.
- Совсем-совсем?
- А то. Кивнем, бывает, друг другу - как-то неловко проходить мимо соседа,
как мимо пустого места, - вот вам и все общение.
- И знакомиться он с вами не пытался?
- Не помню что-то.
- А купить у него ничего не предлагал? По дешевке? Скажем, магнитофон,
видак, одежду импортную?
- Не было такого, - твердо сказал Родион.
- Точно?
- Точно. - Он спохватился. - А в чем, собственно, дело?
- Да работаем вот, профилактируем... - неохотно сказал капитан. - И
запчастей не предлагал? У вас вроде машина...
- И запчастей не предлагал, - сказал Родион чуточку увереннее, немного
затвердев душой и начиная понимать, что это не по его душу. - Он что,
вляпался в...
- Да как вам сказать... Вы припомните - может, мимоходом и предлагал
что-то? Или просил какие-нибудь коробки в вашем гараже денек или два
подержать?
- Какие коробки? - поморщился Родион, украдкой пытаясь вытереть о джинсы
влажные ладони. - Я же говорю, мы с ним практически не общаемся, он,
сопляк, вздумал к моей жене приставать...
- И что? - заинтересовался капитан. - Ссоры у вас с ним не было?
- Супруга сама уладила, - неохотно ответил он. - По своей линии.
Цивилизованно и в рамках закона.
- Это как?
- Ну, она у меня в серьезной фирме работает... Концерн "Шантар-Триггер",
не слышали?
- А, вот что... Раньше-то, говоря о серьезных фирмах, совсем другое имели
в виду, я и не сообразил сразу... Значит, уладили в рамках закона?
Понятно... Он вам после этого не грозил, друзьями не пугал?
- Да нет, - усмехнулся Родион. - Только вежливее здороваться стал.
- Значит, и впрямь серьезная у вашей супруги фирма... - с непонятной
интонацией произнес капитан. - В общем, показать вам по его поводу
совершенно нечего?
- Нечего, - сказал Родион неприязненно. - Вы его что, подозреваете в
чем-то?
- Да вот подозреваем, по секрету говоря, - признался капитан. - Решил
пройтись по квартирам, может, кто и знает что, только ничего интересного
мне никто так и не сказал... И друзей его не знаете?
- Черт их знает, кто они там такие, - пожал плечами Родион. - Частенько
толкутся во дворе, такое же соплячье в кожанках, но беспокойства для
окружающих я от них что-то не припомню. Подъедут на иномарках и ржут часа
по три во дворе...
- А из машин ничего не выносили?
- Да не помню я, честное слово! - сказал Родион, молясь неведомым богам,
чтобы капитан, принявшийся поерзывать локтем, не скинул газету. - И не
вспомнить даже.
- Ну понятно, вид у вас... - сговорчиво кивнул капитан. - Тут и знаешь,
так не вспомнишь, с самим бывает, знаю, мы ж тоже люди... Ладно, не буду я
вас мучить, пойду... - он расстегнул потертую коричневую папочку и вытащил
бумажный квадратик. - Вот тут мой телефон, на всякий случай. Если они,
скажем, будут таскать в квартиру несколько однотипных коробок с
какой-нибудь импортной аппаратурой... - положил папку поверх газеты,
склонился к Родиону. - Позвонили бы, а? Есть у нас подозрения, что ребятки
бомбанули пару частных складов, а доказать не можем... Только не говорите
никому, ладно? Человек вы интеллигентный, инженер, жена в серьезной фирме
- у вас-то с ними что общего? Если что, ни одна живая душа не узнает, я
вам гарантирую.
- Непременно. Если что, - сказал Родион. Капитан грузно поднялся, забрал
свою папочку... и с рассеянным видом потянул газету за уголок, поднимая...
Уже открылась взору длинная черная пружина... Родион оцепенел от липкого
ужаса.
- А! - громко сказал капитан, будто проснувшись. - Это ж ваша газета, а я
от усталости и не разбираю уже, тяну, как свою... Точно, я свой
"Совсекретно" в дежурке забыл, зайти надо...
Небрежно, не глядя, одной рукой бросил газету назад - и она вновь скрыла
все.
- Видок у вас... - сочувственно протянул капитан. - Позеленели аж. Может,
и стоит пивка глотнуть, а то сердце прихватит, дернуться не успеете,
пивка-то немного можно... Ну, извините, что побеспокоил, бумажку с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг