И проснулась. Медленно осознала, что это был сон, а за окном ночь
готова уступить место рассвету. Слова еще реяли в памяти, и, чтобы они не
забылись, не растаяли с пробуждением, Анастасия почти беззвучно пошевелила
губами:
- Как журавлиный клин в чужие рубежи...
Рядом, не поднимая головы от подушки, не открывая глаз, метался
Капитан, и с его губ срывались тихие бессвязные выкрики - он кого-то
остерегал, кому-то приказывал, звал каких-то шмелей, то и дело вспоминал
цветок - черный тюльпан. Анастасия в жизни не видела-черных тюльпанов -
только синие и красные в оранжерее Императора.
- Ну тихо, тихо, - шепотом сказала она, отвела с лица рассыпавшиеся
волосы, наклонилась над ним и осторожно поцеловала в лоб, едва
прикоснувшись губами, чтобы не разбудить. - Все тихо, все спят, и Капитан
спит...
Он тяжело задышал, потом тело расслабилось, дыхание понемногу стало
ровным, он повернулся к стене и засопел уютно и спокойно. Анастасия, не
глядя, протянула руку, нашла зашуршавшее платье и выскользнула из-под
одеяла. Подошла к окну. Стояла та неуловимая утренняя пора, когда темнота
уже не ночь, а рассвет еще не день, розовая полоска на восходе не шире
острия меча, едва угадывается, не глазами даже, а как-то иначе.
- Княжна Анастасия, - шепотом сказала она своему отражению, едва
различимому в темном стекле.
Отражение дисциплинированно молчало, как ему и полагалось. Замки, узкие
улочки и звон мечей показались такими далекими, словно их и не было
никогда. И Луна, к счастью, уже опустилась за горизонт. Анастасия ее
теперь ненавидела.
- Взрослеем? - сказала она отражению. - А дела-то крутые...
Отражение молчало, приглядываясь к ней.
15. АТЛАНТЫ ДЕРЖАТ НЕБО
Так страшно исказить в поспешности горячей
обманчивую суть земного естества.
Но даже если вдруг я окажусь незрячей,
я все ж посмею БЫТЬ - поскольку я жива.
Е.Жабик
Анастасия чуточку раздраженно постукивала в пол каблуком и слушала звон
шпоры. Ольга задерживалась. Капитан уже нетерпеливо насвистывал во дворе
что-то бодрое, держа под уздцы заседланных коней, а Ольги все не было.
Появилась наконец. Но не в прежней одежде, как Анастасия сейчас - в
белом платье, бледная. И упорно не смотрела Анастасии в глаза - взгляд
метался, как конь без седока на поле битвы.
- И как это понимать? - спросила Анастасия даже не удивленно - вяло.
Что-то такое она начинала подозревать, но до конца не верила. - Остаешься
здесь, что ли?
- Анастасия, пойми, я... Можешь считать меня дрянью, предательницей, но
я... - Ее лицо вдруг переменилось, она дерзко и решительно подняла голову.
- Да можешь считать кем угодно, если ты так глупа! Вся наша Счастливая
Империя, все наши рыцари, уклад, беспамятье, пять дурацких звезд - да
пропади пропадом этот вздор! Я выхожу замуж. И я хочу жить здесь. И вам
обоим советовала бы...
Она замолчала, удивленная молчанием Анастасии, неуверенно моргнула,
попробовала улыбнуться. Анастасия задумчиво кивала. Пожалуй, она не
сердилась. Не было времени и желания. Нависшая над землей беда была столь
огромной и тяжкой, что все прежние счеты-обеты, все прежние установления и
сложности потеряли серьезность, безвозвратно уплывали в прошлое. Правда,
Ольга об этом ничегошеньки не знала - Анастасия, посоветовавшись с
Капитаном, хотела рассказать ей все в пути, а теперь, понятно, уже не
расскажет...
- Я не сержусь, - сказала Анастасия, уносясь тем временем мыслями в
тягостную неизвестность. - Правда, не сержусь. У каждого своя дорога, и
глупо насильно тащить на чужую. Так что желаю счастья. Прощай.
- Вам тоже лучше было бы...
- Прощай, - сказала Анастасия мягко. Чтобы избежать лишних слов,
затяжных прощаний (которых она и так-то терпеть не могла), повернулась и
быстро пошла, сбежала с высокого крыльца, и ножны меча стучали по
ступенькам. Молча вспрыгнула в седло, и застоявшийся вороной гигант,
храпя, легко вынес хозяйку за ворота. Горн бежал следом, радостно
повизгивая. Анастасия оглянулась все же, увидела в окне Алену, по обычаю
махавшую платком, махнула в ответ ей и Ольге, на миг показавшейся в
соседнем окне. На душе было скверно. Словно куска живого тела лишилась.
На выезде из Китежа они нагнали обоз, с которым предстояло ехать к
Янтарному Берегу, - десяток четвероконных повозок, доверху нагруженных
мешками с зерном, кругами сыра в холстинах, бочонками масла. Повозки
накрыты грубой мешковиной, туго пришнурованной к бортам. Еще четыре
повозки нагружены шатрами, котлами и съестными припасами для самих
путешественников. Вокруг - человек двадцать в кольчугах, не ведающих
потаенной цели неурочной поездки, и сам Стан тут же, в алом плаще,
колонтаре с позолоченными бляхами, все знающий и оттого хмурый.
Анастасия пригнулась к шее коня, понеслась бешеным галопом, благо
дорога простиралась прямо, как полет стрелы, синий плащ с белым единорогом
хлопал и трещал за спиной, жесткая грива Росинанта хлестала по лицу,
скачка переполняла душу возбуждением и сладким ужасом - попади конь ногой
в выбоину, оба сломают шеи... Анастасия не взялась бы описать свои
ощущения. К прошлому не было возврата, но на ней была прежняя одежда,
кольчуга и меч у пояса, она вновь стала путешественником, рыцарем важной
миссии, равноправным бойцом в нелегкой борьбе против неба, в которой и
первого-то шага не сделано, а посему невозможно предсказать, чей меч
вырвет у врага победу. Быть может, это будет ее меч.
Нет, не стоит возноситься гордыней к облакам. Рано. И к тому же примета
дурная. Что ж, эти мысли - от внезапной свободы, привычной тяжести меча на
боку, верного коня, вновь обретенной дороги...
Анастасия остановила коня. Оглянулась, - обоз едва виднелся на
горизонте, и то благодаря алым плащам всадников. Она вздохнула и повернула
Росинанта в ту сторону.
Сначала путешествие тянулось скучновато. Они ночевали то в деревнях, то
под открытым небом, в шатрах на обочине, дважды останавливались в городах,
величиной уступавших стольному Китежу. К Анастасии все относились с
любопытством, но без особого удивления. Гораздо больше внимания привлекал
Капитан, переодевшийся в свою прежнюю одежду. Правда, Стан как-то
ухитрялся устроить так, что любопытные с расспросами не лезли. Видно было,
что на Дороге Стана знают и уважают. Везде к нему приходили самые разные
люди и долго беседовали с глазу на глаз. Увы, как потом выяснилось на
военном совете, состоявшем из Стана, Анастасии и Капитана, ничего нового
узнать не удалось - пересказы прежних слухов, старые легенды.
Сутки на шестые-седьмые конники посерьезнели. Анастасии и Капитану
настрого наказали не отъезжать далеко - кончились подвластные Китежу
земли, началось порубежье, дикое поле. Очень скоро оно дало знать о себе.
Совершенно неожиданно слева заревел рог - как-то незнакомо, со злорадной
насмешкой, вызывающе.
Никакой паники не возникло - люди ехали бывалые. Повозки плотно
сгрудились в три ряда, конники окружили их, выхватив мечи и взведя тетиву
самострелов. Следом за другими Анастасия смотрела в ту сторону, но
различала лишь смутную шевелящуюся полосу. Полоса быстро приближалась,
распадаясь на отдельные фигурки, странные силуэты. Они остановились
довольно далеко, и снова загудел рог.
Стан поднял к глазам бинокль из медных трубок, сработанный погрубее,
чем у Капитана, но в дальнозоркости не уступавший. Капитан подал Анастасии
свой. С приобретенной уже сноровкой она покрутила колесико и ахнула.
Такого она еще не видела.
Ломаной шеренгой выстроились диковинные животные - с бочкообразными
туловищами, неимоверно раздутыми в суставах ногами, длинными тонкими
безволосыми шеями и головами, похожими на кувшины. Чем-то они напоминали
лошадей, но неописуемо уродливых, злую карикатуру на благородных животных.
Глаз только один, огромный, посреди лба. Даже копыта есть. И гривы,
похожие на щетки для сапог.
И на них сидели... двухголовые. Низенькие, длиннорукие и двухголовые
человечки с широкими злыми лицами. Топоры непривычного вида, копья с
трезубыми наконечниками, мечи с зазубренными кривыми лезвиями, медные
шлемы. Анастасия моргнула, приникла к биноклю. В самом деле, двухголовые.
- Будем биться? - спросила она, вернув бинокль.
- Авось обойдется. - Стан спрятал свой. - Не хотелось бы. К чему лишняя
драка, особенно теперь? Эгей, поехали помалу!
Повозки, скрипя, тронулись. Всадники ехали, держа мечи наготове, стрелы
лежали на тетивах. Проревел рог, но страшные встречные не шелохнулись,
только прокричали что-то ехидное, злое, потрясая топорами и копьями.
- Вроде пронесло, - облегченно вздохнул Стан.
- Кто это? - спросила Анастасия, на миг опередив Капитана.
- Племя такое, - хмуро объяснил Стан. - Двухголовые Хох. Не знаю, как
они там жили до Хаоса, но говорят, им больше всех досталось. Вроде бы на
их землю упали звезды под грохот и трубный вой и все отравили своим
ядовитым пламенем - источники, траву, небо и поля. Вроде бы с тех пор они
такими и стали. Мы с ними, случается, тоже поторговываем. А иногда на них
находит, срываются в набег, как ошалелые, и тут уж только держись. Мне,
правда, с ними драться не приходилось, но дела бывали крутые... - Он
вздохнул. - Вырасти у меня две головы, я бы, может, тоже, как дурак, на
проезжих бросался.
Анастасия привычно обернулась к Капитану, чтобы он рассказал, как это
связать со знакомым ему прошлым, но он лишь выругался, уставился в землю:
- Хватало в старину, то есть у нас, всякой пакости собственного
производства. Временами удивляюсь, как шарик вообще на кусочки не
разлетелся...
И вечером в их маленьком шатре, когда Анастасия вновь заговорила о
двухголовых, Капитан угрюмо отмахнулся:
- Тасенька, легче тебе будет, если я расскажу еще об одной мерзости,
которую человек учинял над природой? Ну вот. Замнем для ясности...
Перед своими людьми Стан выдавал Анастасию с Капитаном за мужа с женой,
ученых людей из дальних краев - это с лихвой объясняло могущие возникнуть
вопросы еще до того, как их зададут. Шатер им ставили чуточку поодаль от
остальных. Все считали, что это делается исключительно с целью обеспечить
молодым супругам должное уединение, ибо жизнь есть жизнь, а молодость есть
молодость, но была и другая, потаенная причина - чтобы кто-нибудь
ненароком не услышал, о чем они говорят, собравшись втроем. Правда, и
первая причина, признаться, истине полностью соответствовала...
Стан всегда предупреждал заранее, когда придет, и вдобавок постукивал
ножнами по колу у входа. Вот и сейчас, услышав шаги и стук, легонько
колыхнувший идущие от кола растяжки шатра, Анастасия подняла полог.
Стан, пригнувшись, вошел, уселся на войлочный пол.
- Завтра будем на месте, - сказал он. - Балты - народ тихий, без особых
хитростей. И наших не задевают - без хлебушка нашего остаться не хотят.
Живут себе под землей и потому...
- Под землей?
- Сама увидишь. Живут под землей, зачем-то залезли туда в незапамятные
времена, что-то им наверху не глянулось. И мастерят разные поделки из
янтаря - видели в Китеже? и пока будет идти торг, пока ярмарка не
кончится, надо нам всем троим их осторожненько порасспросить, - он
повернулся к Капитану. - Ты им покажи что-нибудь из твоих хитромудрых
вещичек, вдруг да выйдет толк. А вот Анастасии лучше всего упрятать
подальше все оружие и одеться понаряднее. Так и будем выдавать за ученую
жену. А еще лучше за ученую девицу. Ну! - он поднял ладонь, останавливая
недовольно вскинувшегося Капитана. - Целоваться с ними не заставим. Народ
они не то чтобы дикий, красть не станут и обращение понимают. Кто-нибудь
обязательно свататься полезет, хвост распустит и язычок тоже... Ты не
против? Поиграть глазками-зубками ради дела?
- Я-то не против, - сказала Анастасия. - Только я, честно говоря,
совсем не умею играть глазками-зубками. У нас ведь все было наоборот, у
нас это только мужчины умеют...
- Больше улыбайся, и все тут. Можно еще этак вот глазки потупить, да
поднять на него, поднять. - Стан добросовестно попытался изобразить эти
ужимки на своей обветренной загорелой физиономии, и Анастасия фыркнула. -
Смекнула? Ну, а если полезет с руками, то можно его легонько... - Он
кашлянул в кулак, вспомнив, как Анастасия показывала ему недавно приемы
рукопашного боя имперских рыцарей (он никак не верил, что женщины могут
быть такому учены, пришлось отойти подальше от лишних глаз и показать на
деле, как могут лететь кубарем в траву даже бывалые купцы, спорые в
кулачном бою). - Только легонько, Настя. Чтобы потом встал и на своих
ногах ушел. Мои ребята тоже осторожно порасспрашивают.
- А не рискованно? - спросил Капитан.
- Отчего ж рискованно? Про неизвестных людей, весьма могущественных,
слухи кружат давно, и ничего удивительно, что кто-то собирает эти слухи на
ярмарке. - Он ухмыльнулся. - Открою тайну - кой у кого из моих холостых
ребят тут бабы. А длина бабьего языка известна. Ты не хмурься, Настя, я
про других баб говорю, здешних. Одним словом, сеть забросим густую,
глядишь, чего и вытянем... - Он осторожно выпрямился, опасаясь задеть
потолок. - Ну, доброй ночи.
Полог опустился за ним.
- Значит, глазки потупить - и на него, потупить - и на него... -
Анастасия, не теряя времени, стала отрабатывать лукавый взгляд на
Капитане, но тут же оказалась в его объятиях, и занятия как-то сами собой
завершились, были отложены на завтра.
Поутру тронулись в путь и вскоре достигли возвышенности, откуда ярмарка
открылась во всей красе. Как раз она Анастасию не поразила. Ей приходилось
бывать на больших ярмарках в княжестве Чи, куда стекались и желтолицые
торговцы яшмой и узорчатыми тканями, приходившие от Моря Восхода, и
загадочные бритоголовые горцы с далеких снежных вершин, где якобы бродят
мохнатые дикие страшилища; и много другого разноплеменного народа из самых
отдаленных земель, привозившего самые диковинные вещицы. Издали ярмарка
выглядела вполне привычно - море повозок с выпряженными лошадьми, море
разноцветных шатров, великая толчея и неописуемый гомон.
Куда интереснее было то, что простиралось слева от ярмарки - уходящие
за горизонт правильные шеренги, бесчисленные ряды краснокирпичных труб (и
многие дымят вовсю), и меж ними столь же правильными рядами -
прямоугольники и квадраты толстого мутноватого стекла. Анастасия навела
бинокль. Прямоугольники величиной с крыши домов, а квадраты больше похожи
на окна. Сквозь стекла вроде бы виднеется некое шевеление внутри.
- Ну да, так и есть, - кивнул Стан, когда она спросила. - Только окна
эти - в потолке, в крыше, а стекла, что побольше, над улицами положены.
Там и улицы внизу, по ним ходят и ездят. Город как город, только под
землей. Зачем-то они туда залезли в незапамятные времена.
Их прибытие прошло абсолютно незамеченным. Ярмарка суетилась и шумела,
и любой, какого бы вида и облика он ни был, мог преспокойно влиться
незамеченным в эту суматоху и надежно растаять.
Человек шесть из людей Стана занялись торговлей. Остальные
принарядились и, заранее приятно улыбаясь, подкручивая усы и расчесывая
бороды, отправились к тем самым здешним знакомым, у которых долги волос и
язык. Стан тоже исчез. Капитан критически оглядел Анастасию - она надела
лучшую рубашку, алую с золотым шитьем, волосы расчесала так, чтобы они
падали до пояса. На джинсах посверкивали золотые заклепки и золотой
родовой герб на заднем кармане. А за голенище красного сапожка она сунула
кинжал в ножнах, специально для таких случаев предназначенный - рукоятка
без крестовины, с шаром на конце, чтобы легче выхватывать.
- Ну как? - спросила она, старательно потупив глаза. - Я очаровательна,
правда?
- Даже слишком. Мата Хари, секретное оружие Китежа в сорок мегатонн...
Может, тебе пистолет дать? Если что, я эти катакомбы на уши поставлю...
- Глупости. - Анастасия положила ему руку на грудь. - Ты же сам слышал,
опасности никакой.
- Ты уж сама опасностей не создавай.
- Постараюсь. Ну, я пошла.
Она не спеша шагала вдоль лотков, наскоро сколоченных прилавков и
расстеленных прямо на земле грубых покрывал, на которых громоздились самые
разнообразные товары, ничуть ее не поразившие - все то же самое, только
выглядит по-иному. Стан выдал ей горсть китежских монет, но покупать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг