государства приводило к его скорой гибели... Но что тут
поделаешь, если короны и титулы сами просятся в руки
Сварога? Не отказываться же...
- Я и не обязан быть оптимистом, - резко ответил
начальник тайной полиции, по-прежнему не глядя на
собеседника. - Я реалист. И должен ежесекундно
останавливаться, оглядываться, думать. Иначе грош мне цена,
и гнать меня надо с поста в три шеи.
- Знаете, - сказал Сварог, - а вот я не настолько
мрачно смотрю на вещи. Один генерал из моего мира как-то
заметил: "Власть не берут, ее подбирают". Правда, генерал
этот плохо потом кончил, но суть-то не меняется: крепкую
власть захватить не удастся, будь ты хоть трижды Серый
Рыцарь. Так что я всего лишь подбираю то, что плохо лежит.
Не спорю, слава обо мне по Талару идет жутковатая, но в
целом-то добрая... И я попробую продержаться. Раз судьба
предлагает такой шанс побыть королем - грех не
воспользоваться...
- Нет, положительно вы удивительный человек.
Императрица же предлагала вам пост канцлера, ну почему вы
отказались? Побоялись наломать таких дров, что положение
потом будут выправлять годами? И между тем преспокойно
напяливаете на свою буйную головушку корону за короной?..
Оп-па! Сварог, чтобы его не выдали глаза, отвел
взгляд.
До Гаудина, конечно, должны были дойти слухи, что Яна
просила его занять место канцлера. Но с Яной-то они
беседовали наедине, и никто не мог знать, что Сварог
выразил отказ именно этими словами: "Я тебе наломаю таких
дров, что выправлять положение будут годами". Значит, у
старого лиса есть уши в маноре Гэйр? Проболтались вы,
господин надворный советник, ай-ай-ай, какой прокол с вашей
стороны!
- Зато я согласился на другой пост, - сказал Сварог. -
Вы, естественно, уже в курсе?..
Гаудин поднял голову, посмотрел на небо. В небе на
закате еще разливалось в полгоризонта мутное розовое
свечение. На восходе же царила иссиня-черная бездна,
наполненная дрожащими искорками звезд. Юпитера видно не
было - не иначе, он находился по другую сторону Талара... А
вот в вышине над головой, чуть левее островерхой башенки со
стрельчатыми окнами, можно было бы (если б не легкая дымка)
различить неприметную алую точку. Уже и телескопа не надо,
чтобы увидеть ее, достаточно обладать острым зрением...
- Она близко, - невпопад сказал Гаудин. Он пошевелился
в кресле, засовывая руки поглубже в карманы плаща:
холодало. - И с каждым днем все ближе. Вы были правы,
можете гордиться: это Багряная Звезда. Происходят странные
вещи, и все чаще, чаще... Есть сведения, например, что в
предгорьях Каталауна исчезла целая деревня - стояла триста
лет, и вдруг как не бывало, ровное поле на ее месте; зато в
одном из городов Шагана из ничего, из воздуха вдруг возник
огромный двенадцатиколесныи экипаж, на немыслимой скорости
врезался в стену часовни, загорелся и взорвался. Возница
погиб мгновенно. Это был автомобиль для перевозки грузов из
тех времен - до Шторма. Утверждают, что это суть проявления
Пробоя. В устье Итела несколько раз наблюдали Серебряный
Ветер - к счастью, пока обошлось без жертв. Моряки
отказываются выходить в море: дескать, Великий Кракен
проснулся. И прочая, прочая... В Магистериуме паника и
переполох - спешно вытаскиваются из пыльных архивов любые
материалы о Багряной Звезде, мифы, пророчества, какие-то
обрывки, чудом сохранившиеся за пять тысяч лет. Изучаются,
классифицируются, сопоставляются. Ищут, как спастись, как
уберечься... Только, боюсь, все это впустую. И если
Багряная Звезда действительно является предвестником нового
Шторма, то спасения нет. Нам не выжить. И в эти дни мне б
очень не хотелось, чтобы мы стали врагами, граф.
- А мы можем стать врагами? - искренне удивился
Сварог. Гаудин пожал плечами:
- Вы, помимо прочего, еще и в высшей степени
непредсказуемый человек. Совершенно невозможно угадать,
какой фортель вы выкинете в следующий момент. А я не люблю
неизвестность. Я боюсь неизвестности... Я боюсь вас, граф
Гэйр. И подчас у меня закрадывается мысль, что было бы
лучше, если б вас здесь не было вовсе. Спокойнее было бы.
Они ненадолго замолчали. И Сварог вдруг понял, что
Гаудин вовсе не проговорился насчет наломанных дров, -
напротив, старый лис недвусмысленно давал понять, что ему
известен каждый шаг, каждое слово Сварога. Ах ты,
интриган...
- Могу ли я предположить, что вы мне угрожаете,
любезный лорд? - проникновенно спросил Сварог.
- Перестаньте, - поморщился Гаудин, - какие тут
угрозы... Просто если вы попадете в настоящий переплет, я
не знаю, стану ли выручать вас. Возможно, я просто буду
стоять в стороне и с интересом наблюдать, удастся ли вам в
очередной раз выбраться сухим из воды. А если не удастся,
то я не уверен, что заплачу от горя.
Неожиданно он посмотрел прямо в глаза Сварогу. Без
гнева, без упрека, без осуждения. Сварог не смог прочитать
в этом взгляде ничего. Но взгляд начальника тайной полиции
ему не понравился. Очень не понравился.
- Вы мне мешаете, граф, - с нажимом произнес Гаудин. -
Вы путаете мне все карты. Сейчас мне наплевать, Серый вы
Рыцарь или не Серый, мне наплевать, прав Кодекс Таверо
насчет вас или нет. Я выстраивал восьмой департамент
несколько столетий, оттачивал его работу до идеала, до
ювелирной точности. А тут появляетесь вы и походя ломаете
все мои замыслы. Мальчишка! Почему вы появились именно
сейчас? Зачем вам понадобились все эти короны и титулы?
Зачем вам эта должность, выдуманная Яной? Начальник
девятого стола, скажите пожалуйста! Кто вы такой, граф
Гэйр?!
Несколько ошарашенный внезапным напором, Сварог, едва
не уронив сигарету, даже отступил на шаг и успокаивающе
поднял руки:
- Да помилуйте, милорд! У меня и в мыслях не было
мешать вам! В конце концов, я не просил, чтобы вы
вытаскивали меня из моего мира... Да и позвольте напомнить,
что до сих пор я честно и, между прочим, успешно выполнял
ваши задания... - Он собирался добавить в шутку: "Я не
дьявол и не бог, я просто дон Румата, веселый дворянин...",
но решил не накалять обстановку непонятными цитатами.
Впрочем, Гаудин его и не слушал. Не сводя со Сварога
буравящего взгляда, он прошипел:
- Клянусь, граф, если вы со своим столом встанете у
меня на пути, я не остановлюсь ни перед чем. Я смету вас,
как пыль. Не надо со мной ссориться, граф, предупреждаю.
А потом глаза его погасли - так же неожиданно, как и
вспыхнули. Начальник тайной полиции откинулся на спинку
кресла и, не вынимая рук из карманов, отвернулся к угасшему
небу на восходе. Теперь перед Сварогом сидел просто
запутавшийся, неимоверно уставший старик.
- Извините, лорд Сварог, - произнес он своим обычным
голосом. - Нервы. У всех нас нервы не в порядке последнее
время. Багряная Звезда... Наверное, впервые в жизни я
чувствую свое полное бессилие. Это все равно, как видеть
приближающийся к тебе марен и знать, что ничего сделать
нельзя. Ни убежать, ни скрыться... Извините.
- Пустое, - буркнул Сварог. И сказал: - А вы все ж
таки мне угрожаете, любезный лорд.
- Да, угрожаю, - буднично ответил Гаудин. - Поскольку
не могу позволить, чтобы еще и вы создавали мне проблемы. И
без вас голова кругом... Поздно уже, граф. Простите, что
оторвал от ваших дел. Проводите меня, будьте любезны.
По изящной лесенке взойдя на борт сияющей огнями
виманы, он остановился у перил и опять посмотрел в глаза
Сварогу. Прищурившись. И склонив голову набок.
Дорого бы дал Сварог в этот момент, чтобы узнать,
какие мысли клубятся под высоким лбом надворного
советника... Вимана бесшумно отчалила от замка;
покачнувшись, взяла курс на полночь, а начальник тайной
полиции Империи Талара все стоял и смотрел на Сварога, пока
вимана не превратилась в тусклую точку на черном покрывале
неба. Точку не больше рядовой звезды.
Тогда Сварог пожал плечами, зевнул и, сказавши
"б-р-р-р", поежился - ночной воздух забирался под рубаху и
гладил грудь холодными пальцами.
- Павлины, говоришь... - пробормотал он.
"Сегодня, пожалуй, нет смысла возвращаться в Латерану.
А полечу-ка я в Латерану завтра утром. Потому как утро
вечера мудренее. Тогда и обдумаем, что еще за напасть на
мою голову и как вести себя дальше в общении с этим
непонятным человеком.
"Я подумаю об этом завтра", - как сказала одна
литературная героиня".
И он направился в спальню. Даже не предполагая, какие
открытия в обрамлении нешуточного удивления, говоря языком
старинных романов, принесет ему утро.
x x x
...Записку подбросили не без юмора - и при этом так,
чтоб он не смог ее пропустить. Никак не миновал бы ее, даже
если б провалялся весь день в постели, как малодушно
собирался, вернувшись с облаков на землю. Ох как он понимал
Бони и Паколета! А тут еще Гаудин со своими угрозами и
упадническими пророчествами...
Нет, не по поводу Гаудина хандрил Сварог. Как уже
говорилось выше, он просто чувствовал себя одиноко в
королевском дворце.
Дел у короля Сварога, конечно, хватало. Можно и послов
принять, и бумаги подписать, и повникать в отчеты с
рапортами, и учинить разносы нерадивой челяди, и устроить
смотр своим вооруженным силам, и встретиться с ходоками и
челобитчиками, и чертов стул всего другого насовершать. Но
ни принимать, ни вникать, ни совершать, равно как
заниматься прочей королевской рутиной не хотелось. Хотелось
же, дьявол побери, вольного ветра в лицо, скрипучего седла
под собой, дыхания и фырканья разгоряченных скакунов,
мерного покачивания Доран-ан-Тега на боку, незатейливых
подколок и шуточек товарищей по странствию, цели впереди и
неведомой опасности со всех сторон. Как в старые добрые
времена. Однако впереди Сварога ждал очередной королевский
день и никакого тебе вольного ветра. И оставалось в его
состоянии лишь неприкаянно бродить по этажам и залам, по
кишкам коридоров, рычать на засыпающую стражу, на
бездельничающую прислугу, пытаться чем-то заняться самому,
чтоб тут же это и прискучило. Поневоле поймешь отдельных
коронованных особ, которые со скуки пускались во все
тяжкие, - начиная от безудержных утех с актрисками и
заканчивая затяжной войной с соседями. А ведь он царствует
всего-то ничего. То ли, э-хе-хе, еще будет...
Поэтому, когда Сварог обнаружил подброшенную записку,
то почти что обрадовался. Записка сулила отвлечение от
дворцовой тягомотины и, кроме того, обещала прямой выход
на, с позволения сказать, людей, до которых Сварогу не
терпелось добраться самому.
Хотя слово "подбросили" не подходило - записку
пришпилили. На видное место. Местом не представившиеся
почтальоны выбрали, выражаясь по-королевски, кабинет для
обязательных государевых раздумий. Или, говоря
по-солдатски, сортир. Клочок плотной желтоватой бумаги
размером с конфетный фантик письмоносцы прикрепили к
внутренней стороне двери на высоте Свароговой груди. Но не
кнопкой, как сперва показалось Сварогу, а предметиком,
который сам по себе был призван навести его на размышления.
Отшпилив листок, Сварог положил предметик на ладонь и
поднес поближе к глазам. И увиденному ничуть не удивился.
На ладони, холодя кожу металлическим прикосновением,
лежала маленькая шпажонка. Ее можно было принять за
игрушечную, изготовленную миниатюрных дел мастером для
какого-нибудь коллекционера затейных вещиц или для
престарелого игрока в солдатики. Коллекционер мог бы
поумиляться, разглядывая в лупу посеребренную рукоять с
каким-то драгоценным камнем в навершье, изящную гарду,
какие-то завитки или даже надписи на плоском клинке.
Коллекционер расчмокался бы губами: "Ах, какая прелесть!
Какая тонкая работа!"
Однако Сварог знал, что шпага самая что ни на есть
настоящая. И не на что там любоваться. На его ладони
оружие. И не исключено, что на этом крохотном клинке чья-то
кровь.
Но вряд ли шпага послана ему в предупреждение. Сварог
еще не ознакомился с посланием и не имел понятия, подписано
ли оно. Скорее всего, шпажонка сама по себе является
подписью.
Покинув кабинет для обязательных государевых раздумий
и уединившись в кабинете для подписания личных королевских
бумаг (также освобожденном от непременной внутренней
стражи), Сварог устроился за столом, вогнал в столешницу
клинок, который при надобности мог бы заменить портняжную
иголку, и обратился к записке. Открепленная бумага
завернулась в рулончик. Расправив ее и придерживая
пальцами, Сварог прочел текст.
"Досточтимый король!
Мы не меньше Вашего Величества обеспокоены сложившейся
ситуацией. Мы ни в малейшей степени не желаем, чтобы Вы
воспринимали нас как единое целое. Мы надеемся, что наши
интересы совпадут. Если Ваше Величество соблаговолит
принять наше предложение, то мы будем счастливы обсудить
назревшие проблемы сегодня в полдень, в часовне Атуана, коя
находится в подвале дворца Вашего Величества. К великому
сожалению, мы ограничены в выборе места и времени для
встреч. Заранее приносим свои глубочайшие извинения за
возможные неудобства".
Вот так.
Буквы меньше привычных, человеческих, раза в три.
Подписи нет. Каждую литеру выписывали короткими линиями, по
пять-шесть раз на букве отрывая руку от бумаги. Чернила
синие, необычно яркие, какими не пользовались ни лары, ни
земные жители. Бумага желтая, будто старая, но не иссохшая.
Так должно быть, если сами бумагу не производят, а живут
старыми, бережно хранимыми запасами.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг