пальцами к лезвию меча, вы ощущаете, что он тверд и остер. Меж тем это
означает лишь, что стайка атомов под условным названием "палец" сблизилась
со стайкой атомов по прозвищу "меч". Пустота соприкоснулась с пустотой.
Далее для научного обоснования (если возникнет такое желание или
надобность) приводятся фундаментальные законы, объясняющие сущность магии.
И магия, и физическое воздействие - не более чем перемещение атомов. И
удар кулаком в зубы, и создание с помощью заклинания кувшина с вином -
явления одного порядка. И в первом, и во втором случае вы с помощью
возникающих в клетках вашего мозга комбинаций атомов (ибо мысль
материальна) переместили в пространстве определенные группы атомов...
- Я рискну продолжить, - сказал Сварог. - Поскольку все на свете -
лишь скопление атомов и перемещения таковых, понятия "добро" и "зло"
становятся чисто абстрактными понятиями. И - все дозволено...
- Совершенно верно. Разумеется, это учение облечено в гораздо более
изысканные и наукообразные формы. И выражено не в пример более
многословно. На умы, надо признаться, порой воздействует. Вас, быть может,
удивит, но больше всего приверженцев "Черной пустоты" насчитывается не
среди невежественных придворных вертопрахов, а среди людей
высокообразованных, с рационалистическим складом ума...
- Иными словами, в Магистериуме, - сказал Сварог.
- Как ни печально... Когда лет пятьсот назад в одном из земных
государств некий книжник выпустил ученый труд, где впервые, пусть на
примитивном уровне тогдашней эпохи, излагались идеи "Черной пустоты",
король отреагировал быстрее, чем мудрые университетские профессора и
священники. Незадачливый автор сгорел на костре из собственных книг.
Некоторые склонны вульгаризировать этот поступок короля, считая, будто он
попросту испугался: вдруг его подданные задумаются, стоит ли повиноваться
монарху, каковой, по зрелом размышлении, есть не более чем скопище атомов,
теоретическая пустота? Но я читал королевский указ, и там есть
примечательные строчки: "Поелику этот богомерзкий труд способен отвратить
незрелые умы от осознания понятий добра и зла, уничтожив в глазах иных
всякую разницу меж таковыми понятиями..." Но сейчас книжников не жгут даже
на земле. А на небесах царит и вовсе уж умилительная терпимость...
Со стороны моря донесся короткий треск, сменившийся длинным шипением,
над кораблем взлетела зеленая сигнальная ракета, описала дугу, на
несколько секунд озарив "Принцессу" и волны колышущимся тусклым свечением
с резкими тенями. И погасла еще в воздухе.
- Что это?
- Мои орлы шалят, - сказал Сварог. - Деликатно напоминают, что они,
личности и индивидуальности, озабочены отсутствием отца-командира...
Пожалуй, мне и в самом деле пора.
Ройл посмотрел на берег:
- Ну да, ваша девочка раздумывает, не запустить ли еще одну.
Интересно, почему Гаудин послал с вами именно ее?
- А в чем вы усматриваете странность?
- Не знаю, стоит ли называть это странностью... Ваша девочка - из
породы так называемых всадников. Все малолетние "леопарды" Гаудина, и
мальчишки, и девчонки, подобно фигурам шакра-чатурандж, делятся на пешек и
всадников. Пешек больше. Они подвергаются обработке с применением всех
достижении науки, после чего навсегда становятся не в пример ближе к
роботоподобным боевым машинам, чем к людям. И процесс этот необратим.
Меньшинство, всадники, остаются людьми. Их мозг не подвергается... гм,
реконструкции, все ограничивается обучением боевым искусствам, а
интеллект, наоборот, стремятся развить. Я вовсе не пытаюсь настроить вас
против Гаудина. Всю жизнь питал к нему смешанные, двойственные чувства:
уважаю за яростную борьбу со всем черным и ненавижу за... иные поступки.
Просто... Все его действия, шаги, операции подчинены определенным целям,
просчитанным на много ходов вперед. Все. И вы обязаны это помнить, если
хотите играть с ним на равных. Именно девочка, именно "всадник"... Можно
объяснить просто: вы новичок на Таларе и такая спутница не в пример
предпочтительнее хмурого юнца-убийцы, глухого и слепого ко всему, что
выходит за рамки конкретного задания. Но простота - не в характере
Гаудина... Особенно в случае с вами.
13. КОГДА НИКУДА НЕ СПЕШАТ
Ожидание атаки стократ тягостнее самого жестокого боя - в бою некогда
думать...
Сварог уже отошел от предпоследнего, самого стремительного этапа пути
- феерическое скольжение "Принцессы" над ночным морем, доставившее к
берегу еще до рассвета, монастырь Святого Роха, где его встретили так
буднично, что стало даже чуточку обидно, завтрак на скорую руку и
пятичасовая бешеная скачка к границе, где по другую сторону, как он
прекрасно видел из окна замка, тянулись те же равнины, те же перелески.
Городок у горизонта, насколько удалось рассмотреть в подзорную трубу,
выглядел прекрасно сохранившимся, да и проходивший мимо него тракт,
упиравшийся в таганскую границу, построенный когда-то на века, казался
проложенным вчера - ни одна травинка не пробилась меж продолговатых белых
плит, уложенных на щебень и лиственничную кладку.
Вот только ничего живого не видно на той стороне, даже птиц не
заметно, как ни шарил Сварог трубой. И Глаз Сатаны не наблюдалось.
Поначалу Сварог решил, что они во множестве будут рыскать вдоль границы,
пялясь немигающими взглядами, как голодные волки у изгороди скотного
двора. Нет, до самого горизонта с зеленевшей кое-где каемкой лесов и
холмов - ни малейшего шевеления. Ну да, колокольный звон разносится
далеко...
В замке, принадлежащем некоему графу, как-то связанному с Братством
Святого Роха, Странная Компания впервые за время пути оказалась в
полнейшей безопасности - и совершенно не у дел. Самого графа в замке
вообще не было, слуги двигались бесшумно, как тени, и появлялись редко,
исключительно на звук колокольчика, брат Тивадар пропадал по своим
загадочным делам, прямо связанным с завтрашним предприятием (о характере
коих отмалчивался, мягко заверяя, что все будет подготовлено должным
образом и Сварогу после всех тягот не стоит забивать этим голову), другие
монахи не приходили, в отведенных гостям комнатах не хватало только
птичьего молока, благо здесь не существовало запретов ни на мясо, ни на
вино - короче, можно наслаждаться безмятежным покоем. Если забыть, что им
завтра предстоит, - а забыть-то и не удается. А неподалеку сидит Мара, в
отличие от командира являющая собой воплощение безмятежности, и при
взгляде на ее невозмутимое личико обуревают разнообразнейшие чувства - от
грешных помыслов до желания прочитать вдумчивую лекцию о печальной участи
иных чрезмерно уверенных в себе суперменов.
Но ничего не выйдет - ее спокойствие не от излишнего суперменства, а
от полнейшего неумения бояться риска и смерти. Попытайтесь заставить
бедуина из сердца африканских пустынь проникнуться опасностями,
подстерегающими пловцов на быстрой реке с коварными омутами и голодными
крокодилами...
Сварог уютнее утвердил ноги на столе, поправил на коленях виолон и
принялся бренчать:
Над землей бушуют травы,
облака плывут, кудрявы,
и одно, вон то, что справа -
это я.
Это я...
И нам не надо славы,
ничего уже не надо,
мне и тем, плывущим рядом,
нам бы жить - и вся награда.
Да нельзя...
Мара уже прекрасно усвоила, что эта песня в его устах означает
крайний предел дурного настроения и откровенной хандры.
- Ты еще "Пляску смерти" виртуозно изобрази, - фыркнула боевая
подруга, золотая дикая кошка на синем фоне.
Сварог, как ни в чем не бывало, ухом не поведя, заиграл "Пляску
смерти":
Гроб на лафет! Он ушел в лихой поход.
Гроб на лафет! Пушка медленно ползет...
Гроб на лафет! Все мы ляжем тут костьми.
Гроб на лафет! И барабан - греми...
В него полетел его собственный бадагар, чувствительно угодивший по
уху, но карательных мер он предпринять не успел. Раздался короткий
вежливый стук в дверь, и вошел брат Тивадар, косая сажень, мужик могучий и
совсем бы симпатичный, если бы не жуткий синий шрам во всю правую половину
лица, больше всего напоминавший отпечаток когтистой трехпалой лапы. Сварог
виновато убрал ноги со стола, второпях свалив блюдце со сливами, кинулся
подбирать узорчатые осколки, от смущения громыхая на всю комнату.
Словно не заметив, великан-монах уселся за стол, налил себе
полстакана розового вина, медленно выпил и кивнул:
- Все готово. Завтра, с рассветом... Не прогуляться ли нам в аллеях,
граф Гэйр?
Сварог охотно вскочил, подхватил шляпу - привык уже, как и следует
дворянину, выходить под открытое небо непременно с покрытой головой.
- А я? - вскочила Мара.
- Лауретта, есть разговоры, касающиеся лишь двоих...
Мара разочарованно уселась - поняла уже, что с братом Тивадаром не
поспоришь.
Неизвестно, что за гости посещали замок раньше. Но сейчас он
прямо-таки лучился самым неприкрытым и непринужденным весельем. Одна из
дверей в конце коридора оказалась приоткрытой, оттуда доносились
переливчатые переборы Леверлинова виолона, сделанного на особый заказ в
одной из лучших мастерских, и голос Делии, певшей с откровенно хмельной
задушевностью:
В тяжелой мантии торжественных обрядов,
неумолимая, меня не встреть.
На площади, под тысячами взглядов,
хочу я умереть.
Чтобы лился на волосы и в губы
полуденный огонь.
Чтоб были флаги, чтоб гремели трубы
и гарцевал мой конь...
На первом этаже из-за толстой, надежно притворенной двери доносился
тем не менее громоподобный хохот Шедариса, притопы и прихлопы под звон
струн расстроенного дагараса [дагарас - музыкальный инструмент вроде
виолона, но гораздо проще, всего с четырьмя струнами], звяк кубков и
уханье - там отдыхали от трудов праведных остальные четверо. Сварог
сконфуженно покосился на спутника снизу вверх:
- Мои орлы не особенно вольничают?
Брат Тивадар усмехнулся здоровой стороной лица:
- Лишь бы они смогли завтра держать оружие...
- Смогут, - сказал Сварог. - Этого у них не отнять.
- Вот и прекрасно. Грешно не вино и не тот, кто его пьет. Вы не в
обители виргинатов, граф...
Они спустились с невысокого крыльца, украшенного каменными
мифологическими зверями, пошли меж двумя рядами высоченных и густых черных
кедров. Вверху зашуршало, сердито цокнула белка. Уардах в двухстах, на
невысоком округлом холме, на фоне потемневшего вечернего неба четко
рисовалась высокая круглая башня, и маленькое окно под самыми зубцами было
озарено изнутри чуть колышущимся пламенем свечи.
- Там и вчера всю ночь горела свеча... - сказал Сварог рассеянно.
- Разумеется. Там читают "Неостановимое поучение смиренного". Свод
молитв, отгоняющих нечистую силу. Некий брат, чье имя забыто, составил ее
в незапамятные времена...
- Давно читают?
- Не особенно. Последние четыре с половиной тысячи лет. Конечно,
башню много раз чинили и перестраивали, а люди смертны, но чтение не
прерывалось ни на минуту. Такова церковь, лорд Сварог...
- И это останавливает...
- Останавливает _в_е_р_а_, - сказал брат Тивадар. - Это заклинание
сплошь и рядом остается механизмом, послушно действующим в любых руках, а
с молитвой обстоит несколько иначе... Успокойтесь, я не собираюсь вести с
вами богословские беседы - ваше время еще не пришло. Человек сам должен
почувствовать, когда для него настала пора идти в храм, - со своей печалью
или стремлением к истине... Поговорим о конкретных делах. Все готово, как
я уже сказал, мы можем отправиться на рассвете.
- Это очень опасно?
- Для подавляющего большинства людей. И совершенно безопасно для вас.
Но это еще не означает, что вам следует вести себя беспечно, словно
посетителю зверинца. Там не одни только Глаза Сатаны. Порой появляется
нечто иное, отношения к нечистой силе не имеющее, но смертельно опасное. Я
проникал туда одиннадцать раз. Есть братья, совершившие по три десятка
вылазок. Хватает и не вернувшихся, и гибнут не обязательно новички. - Он
поднял руку к лицу, так и не коснувшись, однако, шрама, словно шрам болел
до сих пор. - Приходится еще останавливать лихих рыцарей, стремящихся туда
из одного шального желания совершить подвиг. Кое-кого мы отговариваем, но
далеко не всех. Иных потом удается и спасти...
- Значит, вы - что-то вроде заставы?
- Не только. Там до сих пор живут люди.
- В дельте Сентеры?
- Те - в относительной безопасности. Есть другие. В самом сердце трех
королевств. Им удалось отгородиться серебром...
- Значит, это не сказка?
- Конечно, нет. К сегодняшнему дню нам известны одиннадцать таких
островков. Кто-то обезопасился серебром, рассыпанным вокруг фермы, кого-то
спасла близлежащая церковь. За последние сто лет многих удалось вывести
оттуда. Но есть и люди, категорически отказавшиеся уйти. В одних местах
это монахи, в других - упрямые фригольдеры с семейством, упорно не
желающие оставлять землю предков. Есть еще два крайне заносчивых
дворянина, укрепившиеся в манорах. При всем несходстве этих людей и разных
взглядах на Единого - там есть и приверженцы Симаргла, и Хорса - всех
объединяет одно: они свято верят, что еще при их жизни нечисть сгинет. Что
ж, отрицание Зла порой становится первым шагом к Добру... - Он долго
молчал, бесшумно шагая, мимоходом касаясь широкой ладонью разлапистых
кедровых веток. - Лорд Сварог, вы, должно быть, понимаете, что я не стал
бы уводить вас в уединенное место ради вышесказанного? Все это преспокойно
можно было поведать у стола, за бутылкой вина, в компании вашей юной
спутницы. Но у меня есть еще одна миссия...
- Валите с места, - сказал Сварог.
- Речь пойдет о Сером Рыцаре. То есть о вас. Ибо сейчас ваше
тождество с Серым Рыцарем ни у кого уже не вызывает сомнений, ни у нас, ни
у нашего противника. Таверо - не единственный, писавший о вас. Есть еще
книга святого Круахана. Заглавия она не имеет, но среди богословов давно
повелось именовать ее "Слово о четырех воплощениях Сатаны". "Во времена,
когда еще не было Времени", как любят выражаться старинные авторы, князь
Тьмы создал четыре своих воплощения: для стихий Огня, Воды, Воздуха и
Земли. В этих воплощениях, в каждом из них - частичка его личности и сути.
Грубо говоря, воплощения эти - нечто вроде якорей, удерживающих его в этом
мире, позволяющих посещать наш мир, когда заблагорассудится, передвигаться
по нему относительно свободно. Когда четыре Черных Воплощения будут
уничтожены - _е_с_л_и_ они будут уничтожены, - Князю Тьмы станет заказан
путь в иные обжитые им места, и многие дороги окажутся для него
запретными, а могущество - подорванным. Воплощение Воды - Великий Кракен.
Воплощение Огня - дракон Брелганд. Воплощение Земли - исполинская змея
Митгард. Воплощение Воздуха неизвестно до сих пор. Великий Кракен спит
где-то в пучине, и местоположение его, как и змеи Митгард, остается
тайной. Дракон Брелганд около двух тысяч лет назад был сражен
братом-рыцарем.
- Но не хотите же вы сказать... - начал Сварог, ощущая нехороший
холодок под сердцем.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг