мере одаренных магическими способностями. Жаль разбивать столь тщательно
подобранный оркестр. Пожалуй, и они мне пригодятся. Жалую долголетие,
роскошь, удовлетворение всех и всяческих прихотей... и так как далее,
нужное подчеркнуть, недостающее вписать самим. Согласием не интересуюсь,
поскольку не предоставляю выбора. Надеюсь, среди вас нет идеалистов и
безумцев, способных отказаться и подвергнуться моему гневу? - И он
медленно обвел всех капризно-деспотическим взором.
Стояло молчание. Сварог волчьим чутьем угадывал - все полагаются на
него, прекрасно понимая, что ничего другого не остается.
- А главным вашим предназначением станет - помочь мне победить скуку,
- продолжал Фаларен. - Скука - единственный и главный враг бессмертного.
Впервые она объявила войну уже через несколько столетий после моего
воцарения. Перед вами - неутомимый воитель, в борьбе со скукой
испробовавший все. Все мыслимые разновидности добрых и злых поступков.
Добро быстро истощает изобретательность, оно удручающе однообразно и
оттого становится невольным союзником скуки. Зло не в пример многограннее,
оно тысячелико, но пороки, извращения и злодейства тоже в конце концов
исчерпываются, как ни пытаешься их разнообразить, порой вовлекая в свои
забавы миллионы смертных двуногих, не ведающих о том... - он мечтательно
уставился в потолок. - И со временем обнаруживаешь, что собственноручно
содрать кожу с какой-нибудь принцессы так же скучно, как и столкнуть в
бессмысленной схватке две самые сильные державы... Да-да, это я развязал
Лабурскую войну... вы ее не помните? Вот видите, как все бессмысленно... А
короля Шого и его таинственное исчезновение еще помнят? Ах, даже вошло в
поговорку? Ну конечно, это был я. Показалось забавным сесть на престол
обычного земного королевства, потом, очень быстро, стало скучно...
Насколько мне известно, иные глупцы там, наверху, всерьез подозревают меня
в попытках развязать с ними войну за власть над Империей Четырех Миров.
Болваны. Власть над Империей мне наскучила бы столь же быстро. Хотя,
оговорюсь, стоит и попробовать. Но что прикажете делать потом? Лишь тот
стремится к власти, кто примерно знает отпущенный ему срок...
- Но видите же вы хоть какой-то выход? - с интересом спросил Сварог.
- Конечно же! Во-первых, история человечества при всей ее черепашьей
медлительности и однообразии - материал для изучения. Любопытно увидеть,
куда все придет и чем кончится, будут ли повторены прежние ошибки, каким
станет финал... И если после очередной катастрофы - которая нашу персону,
разумеется, не затронет - на смену придет иная раса, как это стряслось и с
Изначальными, и с Хоррами, и с чередой их предшественников, впереди меня
ждут новые впечатления и острые ощущения. Во-вторых, я еще не исчерпал
всех загадок этого мира. Есть еще и Багровая Звезда, и Нериада и Тетра с
их тайнами, я оставил их напоследок, и теперь пришла пора...
Сварог покосился на сановников - король сидел к ним спиной, и они
смогли чуточку расслабиться. На лицах у них читалась безудержная,
безграничная скука. Все эти монологи оба бедолаги явно выучили наизусть и
могли отбарабанить без запинки, разбуди их посреди ночи. И король не может
этого не понимать. Еще одна беда бессмертного - ему необходимы свежие
слушатели, и менять их желательно почаще, иначе все кончится полубезумным
обитателем необитаемого острова, часами церемонно беседующим с попугаями и
пальмами. Пожалуй, бессмертие и впрямь коварнейшая ловушка. Если настигает
одиночку. А если одиночка вдобавок - личность весьма посредственная, он
ничуть не поумнеет за все тысячелетия, как ни штудируй умные книги...
- Как же вышло, что вы стали властелином Хелльстада? - спросил
Сварог. - Если Хелльстад существовал еще до Шторма... Но эта гостиница,
оставшаяся целехонькой, как-то не совсем уместна в волшебной стране...
Ему и в самом деле было интересно. Но имелась еще и подоплека - он
подсознательно оттягивал неизбежную схватку, боялся, что может ее
проиграть, злился на себя за этот страх, но ни на что не решался пока...
- Вы, право, неглупы, - сказал король. - Гостиница для флотских чинов
никак не вяжется с волшебной страной. Хелльстада, конечно же, до Шторма не
было. Пока я его не создал. - В его голосе прозвучала кокетливая
мечтательность, словно придворная красотка вспоминала свои победы. -
Здесь, на сотни лиг вокруг, были великолепные курорты. Вы еще не видели ни
Граневильского водопада, ни Озерной Страны, а ведь все сохранилось с тех
времен, моим тщанием... Я любил отдыхать в этих краях - о, не в той
гостинице, где вы побывали, для нее у меня не хватало кистей на
эполетах...
- Вы были моряком? - спросил Сварог. - Военным?
- Угадали. Только корабли, естественно, неизмеримо превосходили все,
какие вам доводилось видеть в жизни. К моему превеликому сожалению, барон,
вы пока что не представляете, что такое атомный авианосец Длинного Прыжка.
Верх совершенства и мощи (Сварогу очень хотелось спросить, что такое
Длинный Прыжок, но это могло и выдать его знакомство с термином "атомный
авианосец", так что он промолчал). К счастью, я был на суше, когда это
началось, здесь, где отдыхал обычно. Бедняга "Трезубец", он сейчас то ли
лежит на дне в Фалейском заливе, то ли пребывает в таких местах, что
оторопь берет... Что случилось с успевшими взлететь самолетами, даже я не
берусь гадать. Увы, никогда не питал пристрастия к сложным наукам. Ученый
у меня есть, и этого достаточно. Не королевское дело - всерьез заниматься
науками.
"А служил ты, не исключено, каким-нибудь квартирмейстером, - подумал
Сварог. - Даже пять тысяч лет спустя напоминаешь разбогатевшего буфетчика,
благо все твое государство - это ты сам, и нет окружающего мира, где
престижно быть сведущим в науках или хотя бы меценатом. Господи, это ж не
человек, это растение, его и положить не грех..."
- Это была война? - спросил он.
- Все вместе. Мне трудно судить, катаклизмы ли вызвали войну, война
ли спровоцировала катаклизмы или все разразилось одновременно и обстояло
еще запутаннее... Достоверно известно одно: и война, и катаклизмы стали
буйством сорвавшейся с цепи магии, разбушевавшегося колдовства. Были
лаборатории, засекреченные, разрабатывавшие нечто такое, что, должно быть,
послужило детонатором. Вам, к счастью, все это совершенно незнакомо -
напыщенные ученые болваны, беззаботно ковырявшиеся во внутренностях
непонятного им могучего чудовища, живого, заметьте, и отчего-то
убежденные, что чудовище на такое обращение не обидится...
Увы, Сварогу это было знакомо. Брезгливое отвращение к
недоумкам-ученым, беззаботно дергавшим за усы демонов, - единственное, в
чем он с королем полностью согласен. Всегда одно и то же - интеллигент
считает, что способность мыслить делает его равным Богу, начисто забыв,
что Бог - это создатель, а роль ученого при всей ее значимости и богатстве
интеллектуальных исканий сводится к должности прилежного регистратора и
толкователя. Создавать может один лишь Бог, и там, где человек посягает на
это умение, кончается Хиросимой, Штормом, Судным днем...
- Интересно, успели они улететь из гостиницы? - подумал он вслух. - Я
там нашел на столе срочный вызов...
- Сомневаюсь, что успели, - ничуть не удивившись, сказал король. -
Там промчалось... нет, вы не поймете, барон. Ни сейчас, ни когда-либо
потом. Никто ничего не понимал. Для многого из творившегося тогда слов в
человеческом языке нет, не было и не будет. Меня еще долго преследовали
сны...
Сейчас он казался Сварогу ближе и понятнее. И все равно его следовало
убить, потому что добровольно этот зажиревший псих их ни за что не
отпустит. Остаться, войти в доверие, ждать подходящего случая - чересчур
скользкий и чреватый полной неизвестностью путь, а время уходит...
- Как же вам удалось? - спросил он тихо.
- Везение, признаюсь откровенно, - сказал король. - Именно у меня
отыскались необходимые качества, какие-то врожденные способности, хотя
Керуани в нашем роду определенно не было. Мой ученый, - легкий кивок в
сторону мэтра Лагефеля, - порой пытается отыскать объяснение, но забредает
в непролазные дебри даже раньше, чем я перестаю его понимать. Бывают
прирожденные лозоходцы, прирожденные кулинары и даже прирожденные палачи.
Так и со мной. Когда пронесся Поток... Я называю это Потоком за неимением
лучшего слова... больше всего это было похоже на дакату. Вам не случалось
видеть дакату? Порой смертным удается попасть под нее и остаться в
живых...
- Не видел, - сказал Сварог. - Даката - это что-то из морского
фольклора? Нечто магическое, ужасное и легендарное?
- Да, так. Ладно, если вы не видели дакату, не поймете... Когда
пронесся Поток и слизнул все и всех вокруг меня, я, к своему превеликому
изумлению, обнаружил, что остался цел и невредим. Но очень скоро
оказалось, что Поток не исчез. Что он - во мне. То ли я его впитал, то ли
он меня. Кстати, первое время я долго и безуспешно искал подобных себе,
потом перестал... Одним словом, я обрел удивительные способности. О первых
пробах невозможно вспоминать без смеха - учился на ходу, да к тому же
менялся еще довольно долго. Постепенно удалось многое упорядочить, усвоить
и производить осмысленные действия, к тому же время подгоняло - Шторм все
еще буйствовал, требовалось уцелеть, выжить, наладить безопасное и
спокойное бытие... На нечто грандиозное я не замахивался. Хелльстад в
нынешних его границах, надо признаться, вышел таким чуточку по воле
случая. Когда все немного успокоилось, принялся обустраиваться. Ну а
одновременно со мной обустраивались бежавшие за облака и ухитрившиеся
выжить субъекты, которые потом стали называть себя ларами. Высокое
дворянство, ха! Вообще-то дворяне там были, что правда, то правда, но их
насчитывалось не более четверти, это потом они все поголовно сочинили себе
красивые гербы или захапали оставшиеся бесхозными. Кучка ученых,
причастных к определенным лабораториям, родня, технический персонал вплоть
до уборщиков, охрана, горсточка армейцев, случайные маги, друзья-приятели,
бабы... Ни одного члена тогдашних венценосных фамилий там не оказалось.
Предок нынешней императрицы был, правда, герцогом, но по женской линии
происхождение у милейшей Яны-Алентевиты самое сиволапое - герцог женился
на какой-то красотке из обслуги, чуть ли даже не поварихе... Еще и оттого
они меня ненавидят, те немногие, кто знает обо мне, - я-то прекрасно
помню, кем были хваленые прадеды, основатели большинства родов. Им бы
успокоиться, в конце концов, любой король, если вдуматься, происходит из
быдла, у меня тоже не было герба... Но они знают, что я помню... Небесные
повелители, ха! Лет с тысячу спустя они отважились вернуться на землю,
попытались возрождать королевства и прочие державы, но выживший народец
стал очень уж диким и примитивным, получилось сплошное безобразие, и они,
не продержавшись и ста лет, вновь упорхнули за облака, на сей раз
окончательно. Но перед тем по своему дурацкому обычаю ломать все, до чего
способны дотянуться слабыми ручонками, вызвали очередной глобальный
катаклизм, именуемый в народе Вьюгой. Вы о Вьюге, вероятнее всего, и не
слышали, любезный барон? Ну да, о ней высочайше ведено забыть, дабы никто
не узнал, что могучие лары проявили себя беспомощными идиотами...
- Вы их не любите, я вижу... - усмехнулся Сварог.
- Презираю, вот и все. Они которое тысячелетие стремятся быть
владыками, совершенно не представляя, что им в этой роли делать. А
делать-то и нечего! Остается гордо парить за облаками, старательно
выпалывая внизу все, что способно в будущем усилить землю. Знаете, отчего
они пять тысяч лет так старательно сохраняли в неприкосновенности прежний
язык, на котором говорили до Шторма? А когда внизу появилась письменность,
позаботились, чтобы и алфавит остался прежним? Да потому, что овладение
новым языком, изменение его сулит прорыв в новые области магии, а это им
решительно ни к чему. Но они недооценивают людской изобретательности, а я
на нее насмотрелся на своем веку. Лазейка обязательно отыщется, там, где и
предполагать нельзя...
Он говорил что-то еще, Сварог слушал плохо - чересчур был взволнован.
Короля следовало убить, иначе отсюда не вырваться. Взять и убить посреди
разговора - а это не так просто, хоть и успел привыкнуть ко многому.
Обыкновенный человечишка, препустой, ничего от демонического чудища -
потому-то и жалко его, потому-то он и страшен...
Чтобы решиться, Сварог подумал о тех, кто сидел у него за спиной, о
каждом по очереди. Стиснул зубы, заводя себя. Они, каждый по отдельности и
все вместе, были в тысячу раз ценнее зажравшегося пустоцвета, по чистой
случайности сумевшего посреди сотрясавших планету катаклизмов ухватить
один-единственный выигрышный билет. У Сварога была цель. И она, как бы ни
кривились гуманисты, оправдывала средства. Те мушкетеры, охранявшие
королевский автомобиль, те егеря, что попали под пулемет, представления не
имели, что угодили пешками в чужую жестокую игру. Уж они-то были во всех
отношениях лучше Фаларена, но их нельзя было не убить... Пора решаться. А
История, как давно подмечено, вновь соврет по своему обыкновению. Наведет
глянец, побрызгает духами, летописцам нет дела до погибших пешек и
лирических пустяков вроде "внутреннего борения". Летописцы имеют дело с
результатом. Пресловутым итогом.
- Вы меня не слушаете, барон?
- Каюсь, ваше величество, каюсь... - сказал Сварог. - Простите тысячу
раз, но я рискнул бы все же просить вас позволить нам идти своей дорогой.
Для вас смысл жизни состоит из забав, но в остальном мире обстоит как раз
наоборот...
- Вы что, белены объелись? - Голос короля стал резким, холодным. -
По-моему, все решено. Мне очень интересно понаблюдать, что произойдет
дальше с Глазами Сатаны, как они будут двигаться. Сюда они не пройдут, на
границе возведена роскошная серебряная стена, в которую они и уткнулись...
Вы же выразили полную покорность? С чего вдруг...
- Пока вы забавляетесь игрушками, гибнут люди, - сказал Сварог. -
Можете вы это понять? Мыслить, как взрослый человек?
Он нагло нарывался. И король гневно выпрямился, хлопнул ладонью по
широкому подлокотнику, вскочил. Сановников враз покинула сонная одурь.
Вряд ли в этих стенах с королем когда-нибудь разговаривали столь дерзко.
Прямо-таки клокоча, как перекипевший чайник, Фаларен, шурша и шелестя
бесценной мантией, прошелся взад-вперед у стены. За спиной лязгнуло - это
Мара выхватила меч, чуть присела, разведя руки, готовая играть вторую
скрипку в любом концерте. Король кипел. Видимо, ему никогда не давали
отпора, и он плохо представлял, что следует делать, чтобы гнев выглядел
по-королевски достойно.
- Положительно, такой наглости... - протянул король неожиданно тонким
голосом, огляделся, честное слово, растерянно, словно проверяя, у себя ли
он в тронном зале. - Вы полагаете, вашим мнением будут интересоваться? -
Голос креп, набирая уверенность. - Или плохо представляете, что такое
м_о_я _в_о_л_я_? - Его глаза стали страшными. - Я вам напомню, с кем вы...
Сварог метнул топор, и время остановилось. Доран-ан-Тег, туманный
свистящий круг, неимоверно долго плыл к замершему в немом удивлении
королю, чуть вскинувшему руку не забытым за тысячелетия инстинктивным
жестом, застыли в креслах сановники, весь мир оцепенел, рубин в навершии
топора описывал зловещие алые кручи, и на лице короля изумление так и не
успело смениться страхом...
Отсеченная голова в серебряной митре покатилась по полу, кровь
взлетела фонтаном, темная на пурпуре, и тело, сделав шаг, шумно грохнулось
у трона. Рукоять топора, вернувшегося к хозяину, больно ударила Сварога по
скрюченным пальцам. Он не почувствовал боли, вперившись взглядом в
угасающие глаза самого древнего на планете короля. В голове вертелось -
никому не может везти до бесконечности...
Огляделся. Его орлы оказались на высоте - Мара с Шедарисом приставили
клинки к груди сановников, а остальные развернулись полукольцом с оружием
наготове. Механически переставляя ноги, Сварог подошел и поднял с пола
митру. Изумительная работа, каждая чешуйка видна...
Побуждение было внезапным, оно не схлынуло, и оттого к нему как-то
моментально удалось привыкнуть. В конце концов, случались вещи и
диковиннее. Сварог надел митру, оказавшуюся ему самую чуточку великоватой
из-за короткой прически, повернулся к присутствующим и спросил:
- Кажется, это называется ваганум?
Пол вдруг косо вздыбился под ногами - казалось, накренился весь
замок, - вернулся на место, дернулся вверх, и Сварогу показалось, что он
стоит на исполинской патефонной пластинке, вращавшейся тяжело, грузно.
Сквозь акварельно-прозрачные краски ближайшего витража видно было, как за
окном медленно проплывают справа налево низкие холмы - это замок вращался
вокруг оси. И тут же все кончилось. Замок остановился. Мелодичный звон
волнами поплыл по залу, затекая во все уголки. Это из-под другой арки, в
противоположной стене, входили шеренгой золотые истуканы, напоминавшие
экзотические рыцарские доспехи. Позвякивая при каждом шаге, они
прошествовали на середину, четко повернулись через левое плечо со
сноровкой вымуштрованных гвардейцев и замерли лицами к Сварогу. Лиц,
правда, не было, забрала опущены.
- Ну, и что это означает? - спросил он громко.
- Слуги приветствуют вас, ваше величество, - сказал сановник
постарше. - Особенного страха на его лице не было. - Знали вы заранее или
нет, это уже неважно... У вас на голове не обычная корона. Когда-то, в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг