- Откуда такой пессимизм, барон?
- Сердце что-то не по-хорошему давит последние недели, - признался
Гинкер. - Все уговариваю себя, что покойная бабушка тут ни при чем, что
это не предчувствие, а самовнушение, да щемит по-прежнему...
...Дождь лил до самого вечера. Стало темнеть, пришла ночь, а ливень
все хлестал по крышам и кронам деревьев, по мостовой и дорожкам. Сварог
долго стоял у высокого окна и смотрел, как на фоне Юпитера, размытым алым
пятном мерцавшего сквозь облака, покачиваются черные верхушки каштанов в
парке. Неподалеку, в беседке, горела яркая лампа, оттуда доносились лихие
песни - прихлебатели отыскали выброшенный Сварогом перстень, и, узнав, что
могут оставить его себе, моментально нашли дорогой безделушке применение,
обменяв на соседний кабачок с винным погребом (хозяин коего не прогадал, а
вот потертая братия совершенно не подумала, что погреб непременно
опустеет, и очень быстро).
В воротах маячили две закутанные в плащи фигуры - приехавшие сегодня
дворяне встали на стражу.
Ливень этот весьма Сварогу не нравился. Потому что ничуть не походил,
как он выведал, на традиционные зимние дожди - долгие, но мелкие,
моросливые. Поневоле наворачивались нехорошие догадки. В такую погоду от
полицейских не дождешься рьяной работы, как ни погоняй, попрячутся по
трактирам и кофейням - а стагарцы, сказала Мара, обожают смываться от
погони с помощью подобных фокусов...
Не зажигая лампы, Сварог побросал одежду на кресло и залез под
одеяло, натянув его до горла. Заноза в сердце ныла по-прежнему, тупо и
назойливо. Никто больше, кроме него, не комплексовал и не печалился, он
тоже старательно пытался махнуть на все рукой и забыть, но что-то плохо
получалось. А две его боевых подруги, чтоб им провалиться, смешливо
переглядывались за ужином и о чем-то шушукались весь вечер. Подыскать бы
вместо них еще парочку капралов... Он уже видел в наплывавшей полудреме
двух немногословных, видавших виды мужиков, одного в кирасе, другого в
кольчуге...
Вздрогнул и открыл глаза. За приоткрытым окном шумела, плескала,
хлюпала вода, а в полумраке к нему подступали две смутно белевших фигуры.
Сварог дернулся было, но фигуры с визгом и хохотом с размаху бросились на
постель, одеяло улетело куда-то, и тут же выяснилось, что ночные гостьи
вполне материальны. Он и без того давно убедился, сколь решительны и
напористы эти особы в достижении поставленной цели - но это уж было
чересчур...
- Как это все понимать? - Он изо всех сил старался держаться сурово и
серьезно, но трудно оставаться суровым, когда тебя бесцеремонно щекочут,
вольничая невероятно рискованно и беззастенчиво.
- Как обдуманное нападение, - промурлыкала ему на ухо графиня. - В
нашем маленьком войске наметилась глупая напряженность, и я спешу погасить
ее в зародыше - так решил военный совет из двух крайне расположенных к вам
и совершенно не ревнивых красавиц. Другого способа вернуть вам утраченное
душевное равновесие мы просто не видим. Разумеется, вы вправе орать на
весь особняк, что вас насилуют...
И за него принялись обстоятельно, нежно, целеустремленно.
Действительно, глупо было бы созывать воплями лакеев, однако советское
воспитание - вещь упрямая, и он какое-то время отстранялся, чувствуя себя
конфузливой невестой во время энергично протекавшей брачной ночи, но
вскоре мужское начало взяло верх. Когда нежные женские губы ласкают шею, а
другие, щекоча кожу быстрыми поцелуями, решительно продвигаются вниз по
незащищенному кольчугой животу, советским человеком остаться невозможно.
Тем более - лихому барону из Пограничья.
Словом, настоящим мужиком себя чувствуешь, когда сумасшествие схлынет
и к тебе прильнут две умиротворенные и довольные тобой женщины. Все
сложности улетают за окно, в мокрый сумрак.
- По-моему, душевное спокойствие в армии восстановлено, - сказала
графиня. - Как ты думаешь, Мара?
- Мне тоже так кажется.
Сварог и сам так считал, но помалкивал из скромности. К тому же ему
стало казаться, что в стороне двери что-то начинает светиться...
Графиня отчаянно завизжала. Спрыгнула с высокой кровати и притаилась
за ней, стоя на коленях. Мара тоже встрепенулась сначала, но быстро
овладела собой, вскочила и выставила вперед кинжал.
Сварог сунул руку под подушку, на ощупь отыскал пистолет.
От двери к ним медленно скользил призрак герцога Сенгала с
зеленовато-бледным лицом, в распахнутой на груди белой рубашке, покрытой
пятнами крови.
Слышно было, как серебряная пуля с сухим треском ударила в дверь.
Призрак плыл к постели.
- Это не обычное привидение, - сказала Мара.
Сварог уже и сам это видел...
Графиня тихонько застонала.
- Верни книгу, - сказал призрак замогильным, конечно же, голосом.
- Успокойся, - сказал Маргилене Сварог. - Это одна видимость,
иллюзия, никакой магии...
- Отнеси книгу ко мне домой, - сказал призрак.
Сварог выбрался из постели и поднял графиню с колен, уже не обращая
внимания на диковинного гостя:
- Успокойся. Это вроде телевизора, только без всякого телевизора,
понятно?
Из сада донеслись крики и бряцанье оружия. Прошлепав босыми ногами по
полу, Сварог распахнул створку и крикнул:
- Что там такое?
Сквозь пелену дождя к окну подбежала темная фигура с обнаженным
мечом:
- В саду полно призраков, барон!
- Марш в дом, и черт с ними! - рявкнул Сварог. - Ничего страшного,
просто пугают! - Погладил графиню по плечу. - Одевайся, нужно же
что-нибудь придумать...
- Ой!
- Маргилена, ничего страшного...
- Да нет, я ногу уколола. Что ты здесь разбросал?
Пройдя прямо сквозь призрака, Сварог натянул штаны, взял со стола
лампу и снял с нее стеклянную крышку. Моментально стало светло. Призрак
немного поблек, но не исчез, расхаживал по комнате и стращал всяческими
карами, если ему немедленно не принесут домой украденную книгу. Очень
быстро Сварог обнаружил и поднял с пола шарик размером с лесной орех -
похоже, стеклянный, мутно-зеленый, с тупыми толстыми выростами.
- Это тебе знакомо? - спросил он графиню.
- Первый раз вижу.
Сварог в сопровождении неотвязного призрака прошел к столу, примостил
шарик меж выпуклых узоров резьбы и обрушил на него рукоять кинжала. Шарик
мерзко хрустнул, но уцелел. Раскололся лишь после страшного удара обухом
Доран-ан-Тега. И моментально исчез призрак.
- Что за пакость? - поежилась графиня.
- Подарок от неизвестного изобретателя, - сказал Сварог. - Дружеское
напоминание о том, что книги красть нехорошо.
Выглянул в сад. Меж деревьев плавали светящиеся силуэты, призывая на
голову убийцы проклятье всех богов и требуя вернуть книгу. Кто-то
пробрался в сад и, без сомнения, раскидал там эти шарики, а один ухитрился
запулить в окно спальни, благо было приотворено. Это не магия, а создание
пытливого человеческого ума - значит, нужно быть осторожным вдвойне.
- Орлы! - крикнул Сварог за окно. - Перстень пропили? Извольте-ка
отработать! Зажечь факелы и искать маленькие стеклянные шарики. Найдя,
разбивать. Шевелись!
Милое предупреждение, но за ним может последовать что-нибудь
посерьезнее. Бабка-гусятница была кругом права... Он сердито захлопнул
окно. В саду вспыхивали факелы - графинины дворяне уже поняли, кто нынче
здесь командует. Маргилена, завернувшись в атласное одеяло, сидела на
постели, рассматривая ступню, ухитрившись и в этой позе остаться
грациозной. Мара же, не озаботясь одеванием, сердито расхаживала
взад-вперед, похлопывая по ладони лезвием кинжала.
- Знать бы, кого следует убить... - бросила она.
- У меня такое впечатление, что никто никого не убьет, пока не будет
найдена принцесса, - сказал Сварог. - Но, как пишут в романах, интрига
завязывается... Маргилена, переводи дом на режим осажденной крепости.
Охрану днем и ночью, собак привязать...
Ему казалось, что он стоит голым посреди людной площади: все его
видят, стерегут и высмеивают каждое движение, а он, стыдливо прикрывшись
обеими руками, лишен даже удовольствия треснуть по ближайшей ухмыляющейся
морде. Условия для работы самые антисанитарные. Если так пойдет дальше,
наводнившие город шпики станут вежливо раскланиваться с ним на улицах и
подносить зажженные спички. А ничего еще не сделано, если честно...
10. ЦИТАДЕЛЬ УЧЕНЫХ ПОЗНАНИЙ
Никто посторонний с ним утром не раскланивался, понятное дело. Но
едва коляска, в которой сидел он с Марой, выехала из ворот, следом поехала
другая. Очень скоро сзади, на почтительном расстоянии, обнаружились три
всадника - каждый держался сам по себе, словно бы не замечая ни Сварога,
ни конкурентов. Процессия получилась самая сюрреалистическая.
- Отравить бы их как-нибудь, - мечтательно сказал Сварог. - Только
ведь не получится. Ну-ну! - перехватил он выразительный взгляд Мары. -
Если мы их перережем, появятся и другие, всего и результатов... Ну-ка,
кошка, сосредоточились...
И они выпрыгнули из неспешно тащившейся коляски - но для
непосвященного наблюдателя все выглядело так, словно они остались там
сидеть. Именно так посчитали шпик в экипаже и двое всадников, проследовав
мимо стоявших у края тротуара Сварога с Марой и не видя их.
А вот третий всадник задержался. Бросив поводья на шею коню, он
возился с застежкой перчатки - и Сварог не сомневался, что _э_т_о_т_ шпик
их видит. Либо владеет должной магией и столь примитивными штучками ему
глаз не отведешь, либо призвал себе на помощь некие достижения науки -
похоже, не только на небесах магия и наука определенным образом связаны...
Судя по густым и темным, подстриженным в кружок волосам и вислым,
нафабренным, с острыми кончиками усам, всадник был чистокровным горротцем.
- Пойдем, - сказал Сварог и взял Мару за руку. - Чуть погод я и его
стряхнем с хвоста. А пока представь, что мы мирно гуляем по городу, и я за
тобой ухаживаю, как за самой обыкновенной девушкой.
- А как ухаживают за обыкновенными девушками?
Сварог вдруг вспомнил, что начисто почти забыл, как это делается.
Очень уж давно не доводилось ухаживать романтично.
- С ними гуляют по городу, покупают цветы... Целуют в подъездах...
- Но ведь целоваться гораздо удобнее в постели.
- Действительно, - сказал Сварог. - Да вот заведено так... -
Романтический настрой улетучился, и он махнул рукой. - Лучше отделайся-ка
от хвоста, только незаметно, и чтобы остался жив. Ты хвасталась, будто
что-то такое можешь...
- Запросто, - сказала Мара, достала из кармана горсть монет, выбрала
два медных тяжелых грошика. Один тут же сунула в рот, повернулась и пошла
навстречу всаднику.
Сварог смотрел во все глаза, но не уловил момента. Всадник вдруг
схватился за глаз обеими руками, а мигом позже его конь, получивший в глаз
вторым медяком, мотнул головой, дико заржал, вздыбился, исполнил пару
пируэтов и опрометью понесся вдоль улицы. Шпик едва держался в седле,
уцепившись одной рукой за гриву, а другой все еще зажимая глаз. Со стороны
все выглядело невинно и буднично - норовистая лошадь вдруг испугалась
чего-то и понесла. Прохожие привычно шарахались к стенам, а уличные
мальчишки с дикими воплями понеслись следом, выкрикивая обидную дразнилку.
Они быстрым шагом завернули за угол и оказались на рыночной площади.
Сварог остановился.
- Почему встали? - недоуменно воззрилась Мара.
- Из хитрости, - сказал Сварог. - Любой нормальный человек на нашем
месте сейчас несся бы во все лопатки, путая след. Так наш преследователь и
решит. А мы люди ненормальные, потому останемся на месте, пока он носится
по соседним улицам. Клянусь своим баронством, непременно собьется со следа
и забредет черт-те куда...
Однажды, в курсантские годы, именно эта тактика и спасла его от
патруля, свято верившего, что беглец никак не должен стоять на месте. А
Сварог, свернув бегом за угол, тихонько укрылся меж гаражами - и патруль,
азартно грохоча сапогами, промчался мимо в неизвестные дали.
Они стали бродить меж прилавков, не привлекая ничьего внимания: скука
- исконно дворянская привилегия, и, маясь от таковой, дворянин может
забрести куда угодно. Никто и не удивится, лишь бы благородный лаур и
вправду выглядел ходячим воплощением ипохондрии. И Сварог старался,
отрешенно вороша кончиком пальца кукурузные початки, обозревая с
брезгливой миной кочаны капусты и связки лука, словно диковинных зверей.
Торговцы облегченно вздыхали, когда он проходил, - благородные дворяне еще
и обожали чудить, славясь в сей области неистощимой фантазией.
Господские кухарки старательно наполняли снедью свои вместительные
корзины, не особенно трясясь над хозяйскими денежками. Народ победнее
увлеченно торговался. Шныряли подозрительные субъекты с беспокойными
глазами, и кто-то уже вопил, хватаясь за карман, откуда только что
испарился кошелек, и в ту сторону недовольно трусил рысцой городской
стражник в лиловом мундире с городским гербом на груди, придерживая у
бедра неточенный отроду меч. Меж рядами расхаживали фигляры, скучными
голосами распевая скверно зарифмованные песни, расхваливавшие достоинства
окрестных лавок и тамошних товаров - старинный рекламный трюк, ничуть не
увядший и с появлением газет (а сочинением этих сомнительных шедевров
подрабатывали студенты Ремиденума).
Внезапно резкие аккорды виолона перекрыли этот ленивый, устоявшийся
гомон. Сварог оглянулся в ту сторону. На пузатой бочке с неразборчивыми
синими клеймами стоял юноша в поношенном коричневом костюме с золотым
дворянским поясом и бадагаре без пера. Он бил по струнам, и кое-кто из
окружавших бочку пятился, словно от знакомой неприятности, кое-кто
проворно скрылся за лотками, а один, юркий, неприметный, бегом припустил
за угол.
День назывался четвергом,
рассвет был алым.
Змея вползала в тихий дом,
змея вползала...
Рассвет будил грядущих вдов
тревожной нотой.
Змея ползла среди холмов,
змея пехоты...
Коварный лев тянулся вновь
к чужой короне,
и, чуя будущую кровь,
храпели кони...
Юный дворянин пел с бледным, отчаянным лицом, и площадь затихала,
только на прилегавших улицах слышался стук колес. Определенно здесь
случилось нечто из рада вон выходящее, плохо вязавшееся с мирными
торговыми буднями, достаточно взглянуть на лица стоящих поблизости -
испуганные, напряженные, злые. И отнюдь не удивленные.
Свистела первая стрела
холодной былью.
На стебли лилий тень легла,
на стебли лилий.
Друг другу мстя за прошлый гнев,
за все разбои,
готовы лилия и лев,
готовы к бою...
И вдруг пожилой пузатенький оружейник подхватил - столь же вызывающе,
зло:
Войну зовем своей судьбой,
но - вот наука! -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг