- Начинаем выяснять состав крови? - спросил Сергей Сергеевич. - Или
искать чернозадых?
На лице Паши Иерихонского отразилось удивление.
- Как вы можете так говорить? - спросил он. - Я же был вашим учеником!
Неужели вы капитулируете? Неужели вы не могли вложить в меня доброго и
вечного?
Сергей Сергеевич смолчал.
- А я вам пригласительный билет принес, - обиженно сказал Паша. - Мы
устраиваем галаконцерт. Вы в первом ряду, через два места от Никифора
Фокиевича.
- Это кто еще?
- Это наш вождь, Барбудов. - Паша зарделся.
- Ах да, он же по документам проходил. А где прежний?
- На вокзале. Как с утра сдал дела, помчался в Тулу жаловаться. Только
уж очень большой разрыв в голосах - народ знает, в каком направлении лежат
его успехи.
- А гулять по улицам не опасно? - спросил Сергей Сергеевич.
- Мы для того и пришли к власти, - серьезно сказал молодой человек, -
чтобы навести порядок в нашей области. Настоящий, справедливый порядок,
невзирая на лицо, национальность и политику. Вы меня понимаете?
- Пока не очень, - признался учитель. - Ну, давай билет. Заранее
отпечатали?
Юноша лукаво улыбнулся:
- Мы были уверены в своей победе, Сергей Сергеевич.
Сергей Сергеевич стал читать программу концерта.
Там была музыка Вагнера, Моцарта... но, с другой стороны, Мендельсона и
Дунаевского. А также народные песни, включая солистов областной
филармонии.
Дождавшись, когда Паша уйдет, Сергей Сергеевич вышел за ним на улицу.
Улица была обыкновенной. И то слава Богу! Люди ходили, машины ездили.
Встретились, правда, двое юношей в черных мундирах, но они скромно
уступили Сергею Сергеевичу дорогу.
На каланче пожарной команды висел портрет Барбудова. Он держал в руке
томик Пушкина. Надпись на плакате звучала несколько загадочно: "И друг
степей калмык!"
- В каком смысле? - вслух сказал Сергей Сергеевич, и некто в черном,
следовавший за ним, произнес:
- В смысле дружбы народов.
Вглядевшись в черты лица человека в черном, Сергей Сергеевич узнал
Барбудова.
- Здравствуйте, - сказал учитель. - Не думал, что в утро победы вы
пойдете гулять по улицам.
- Это мой долг, - скромно ответил Барбудов. - Мне нужно как можно лучше
уяснить характер состояния дорожного покрытия, и в то же время хочу
понять, нет ли перегибов.
- Что вы имеете в виду?
- Ну вот, смотрите! - Барбудов показал на свой портрет, висевший на
пожарной команде. - При чем здесь калмыки? На ваше счастье, я рядом
оказался, а без меня вы бы черт знает что подумали! Решили бы, что я и
есть лицо калмыкской национальности.
- Это ужасно!
Барбудов не уловил иронии и поспешил в здание пожарной команды, чтобы
навести там порядок.
Догнал он Сергея Сергеевича на перекрестке, у клумбы, которую пытался
возродить каждый новый мэр, но эта затея всегда проваливалась.
- А я смогу, - сказал Барбудов. - Даже если будем держать здесь
круглосуточный караул и расстреливать каждого, кто подойдет на десять
шагов. Как вы думаете, подействует? Надо с экологами посоветоваться.
- Экологи вам посоветуют, - согласился учитель.
- Но в первую очередь меня беспокоит внешний вид моих помощников. Уж
очень они воинственные. А ведь у нас воцаряется ласка!
- Что воцаряется? - переспросил учитель.
- Ласка, любовь к людям, забота о стариках и младенцах... Как вы
думаете, меня правильно поймут, если я легализую проституцию?
- Неправильно.
- Вот и я этого боюсь. А ведь напрасно. Если мы будем держать секс под
контролем, то спасем девочек от венерических заболеваний.
И исчез Барбудов, словно его и не было.
На углу стояли веселого вида "гвардейцы" и выдавали прохожим апельсины
из большой корзины, что стояла перед ними. Люди брали. А если кто не брал,
"гвардейцы" с хохотом разбивали ему о лоб яйца, которые лежали в другой
корзине.
Сергей Сергеевич взял апельсин.
И сказал:
- Шутки у вас дурацкие!
- Так у нас праздник, Сергей Сергеевич, - возразил один из них. -
Завтра примемся за работу, будем чистить и мыть нашу державу, чтобы не
было нам с вами за нее обидно. Едут к нам помощники со всех краев
уничтоженного демократами родного Советского Союза.
- Ты не прав, Викентий, - прервал его товарищ. - Скажи: Великая Россия.
Ве-ли-кая Россия.
И со смехом он разбил яйцо о лоб своего напарника.
Впрочем, подумал Сергей Сергеевич, на деле оказалось все куда более
обыкновенно, чем во сне. Конечно, есть некоторые странности в поведении -
но как можно было ожидать точного повторения пройденного? Может, даже
свежая струя, какой бы странной ни казалась она непривычному взгляду. Но,
в конце концов, из чего выбирать? Так ли уж лучше был предыдущий жулик,
который не способен был видеть ничего, кроме собственного кармана, и
полагал, что лукавое служение Туле и лично товарищу Белугину спасет его от
всяких бед?
На главной площади, за памятником Ленину, который указывал на
разрушенную еще до войны церковь, собралась толпа горожан. Там была
выстроена эстрада. "Умеют же, черти, у нас работать, когда захотят!" -
умилился Сергей Сергеевич.
Вокруг эстрады стояли очевидцы, а на ней под аккомпанемент трех баянов
плясал "Камаринскую" директор школы Райзман. Плохо плясал, но старался. Он
был потен и растрепан.
- Илья Семенович, отдохнули бы!
- А кто будет изображать радость? - запыхаясь, спросил директор школы.
- Вы меня готовы заменить?
- Если вам плохо, то разумеется.
Сергей Сергеевич направился к эстраде. Над ней был протянут розовый в
цветочках плакат:
ЖИЗНЬ ПРИ БАРБУДОВЕ СТАНЕТ ЛУЧШЕ, СТАНЕТ ВЕСЕЛЕЕ!
- Сергей Сергеевич, - попросил его Паша Иерихонский, - не мешайте
представителям национальных меньшинств выражать свою радость. Веселье
должно быть непринужденным.
Он переоделся: на нем был длинный, до земли, халат, а на голове
полотенце, перехваченное толстыми веревками. В руке была большая кружка.
На ней наклеены буквы:
"Помогите голодающему Ираку!"
- Стоит ли нам ввязываться? - спросил Сергей Сергеевич.
- А как же? - растерялся Паша.
Барбудов, вышедший из толпы, обнял Сергея Сергеевича за плечо и повел
прочь.
- Нам нелегко, - говорил он. - Со всех сторон непонимание, иногда даже
злоба. Мы же хотим создать нечто чистое, без примесей. Вам приходилось
читать труды академика Гумилева? Кстати, сын Анны Ахматовой, немало
пострадавшей от сионистов. Он много пишет о витальности, о жизненной силе
народов, которая зависит от чистоты расы. Кстати, еврейская
национальность, по мнению этого великого ученого, лишена чистоты и
витальности. Вы представляете? У меня просто глаза открылись, когда я
прочел.
Барбудов подвел Сергея Сергеевича к полянке за площадью, где обычно
летом проводились танцы. На полянке лежало много металлических частей, а
также два или три полуразобранных автомобиля. Вокруг них весело, с
прибаутками, суетились молодые люди в спецовках или просто в трусах.
- Вот и добровольцы, - с улыбкой сказал Барбудов. - Собираем танки в
помощь соотечественникам в ближнем и дальнем зарубежье. И ваш совет нам
тоже пригодится...
- Мой совет? - удивился Сергей Сергеевич.
- Не виляйте, не виляйте, дорогой учитель. Вы биолог, а в мире голодают
миллиарды несчастных людей. Да вы посмотрите вокруг! Разве на пенсию
проживешь? А индонезийцы? А, извините за выражение, негры? Все голодают!
Дадим вам лабораторию, если хотите - институт. Будете вы у нас
разрабатывать дешевую пищу для голодающих! Пора подумать об этом. Ну как,
готовы?
- Боюсь, не по плечу...
- Мы вам помощников подберем, добровольцев, славных ребят, с хорошими
анкетами.
- Ну уж и не знаю...
- А мы вам уже и здание выделили!
Защитник голодающих поднял палец, и перед ними остановился "мерседес",
за ним два мотоцикла и три джипа сопровождения. В мгновение ока Сергея
Сергеевича затолкали на заднее сиденье.
Вышли они возле детского дома. Здание небольшое, построенное еще до
революции как приютское.
Через боковые окна вылетали кроватки, одеяла, тумбочки и детские
игрушки. Рядом с дверью уже прибивали мраморную вывеску:
ИНСТИТУТ БИОЛОГИЧЕСКОГО ДОСТИЖЕНИЯ
- Заходите, заходите, не стесняйтесь, - сказал Барбудов. - Здесь все
свои.
Растерянный Сергей Сергеевич последовал за Барбудовым внутрь. Там было
пусто, на лестнице как раз раскатывали ковер.
- Сейчас ваш кабинет покажу, - сказал Барбудов.
В коридоре второго этажа стояли кучкой дети.
- Некоторых воспитанников пока оставим тут, - сказал Барбудов, - может,
они вам пригодятся.
Он открыл дверь в обширный кабинет с табличкой "Директор С.С.Вальков".
Кабинет был огромен - бывшая столовая вместе с кухней.
- Будете иностранные делегации принимать, - сказал Барбудов.
- А где лаборатории? - спросил Сергей Сергеевич. Разумеется, в этой
оперативности было нечто пугающее... но и лестное для старого учителя. Всю
жизнь он стремился к большой науке, и всю жизнь его туда не пускали.
- Все в подвалах и наверху. Начинайте работать, подбирайте персонал.
Заместителем будет Паша Иерихонский.
И тут же исчез, словно и не было.
Сергей Сергеевич уселся в мягкое кресло. Нажал кнопку селектора.
Наугад.
Тут же открылась дверь, и хорошенькая девица заглянула внутрь.
- Вызывали, Сергей Сергеевич?
- Потом, потом, - испуганно сказал Сергей Сергеевич и попытался взять
себя в руки. - Извините, как вас зовут?
- Леокадия, - сказала девушка. - Можно просто Люся.
- Я вас позову, если что.
- Слушаюсь, шеф, - сказала девушка. - Только учтите, никакого секса в
рабочее время! После шести - пожалуйста, служебный комплект белья уже
получен.
- Вот это лишнее, - заявил Сергей Сергеевич.
- У нас все теперь будет делаться только для счастья народа, - сказала
девушка и вышла из кабинета. Юбка сильно обтягивала ее зад, но в одном
месте материя оттопыривалась: угадывался пистолет.
"Ну что ж, - подумал Сергей Сергеевич, - девочке приходится охранять
свою честь".
Он углубился в чтение документа, лежащего в папке на столе.
"Комплекс мер по осчастливливайте населения гор. Веревкина (с
распространением опыта на всю державу). Докладная записка".
В записке говорилось, что все беды идут оттого, что в мире развелось
слишком много лишних ртов - несчастных голодающих людей, которые уже не
приносят пользы и не представляют ценности как генетический материал.
Задачей института является разработка средств по ликвидации этой проблемы.
Наиболее цивилизованным средством является переработка лишнего населения в
удобрение для увеличения урожая. Однако, учитывая общий гуманный характер
позиции доктора наук Барбудова и его партии, все мероприятия этого рода
проводятся только на основе добровольного согласия сторон и полной
радости. Для первых опытов выделяются воспитанники детского дома гор.
Веревкина, относящиеся к кавказской, еврейской и цыганской
национальностям.
Записка была подписана Вальковым С.С., директором Института
биологического достижения.
Сергей Сергеевич в ярости нажал на кнопку.
Вошла полная брюнетка средних лет.
- Вызывали? - спросила она.
- Где Люся?
- Люся на сексуальном обслуживании делегатов профсоюзного семинара, -
сказала брюнетка. - Меня зовут Кларой.
- Клара, там в коридоре дети!
- Шестнадцать человек. Ваши указания?
- Накормить!
- Невозможно, Сергей Сергеевич, - сказала Клара. - Детская столовая
закрыта и переведена в казармы гуманитарной помощи. Есть только лимитный
буфет для руководства и научных сотрудников.
- Почему нет столовой?
- Зачем кормить? Уже подготовлены чаны для варки.
- Вы что, с ума сошли?!
- Есть мнение, что это не дети, - твердо сказала Клара. - Это
инопланетные пришельцы, которые хотят нас покорить.
Сергей Сергеевич вылетел в коридор.
Снизу поднимался пар.
Паша Иерихонский вел по лестнице первую девочку. За ним парами шли
остальные воспитанники.
- Стойте! - закричал Сергей Сергеевич. - Вы куда?
- Дезинфекция! - радостно сообщил Паша.
Сергей Сергеевич обогнал процессию. Внизу в вестибюле стояли большие
котлы. Возле них - доброго вида старушки в синих халатах.
- Раздевайтесь, дети, - сказал Паша, - мы сейчас будет дезинфицировать
ваше бельишко.
Дети начали раздеваться.
- Прекратите! - закричал старый учитель.
Дети, смеясь, кидали в кипящие котлы свои трусики, маечки и платьица.
Старушки ворошили белье в котлах длинными палками.
- Какой запал! - засмеялся Барбудов, подойдя сзади. - Неужели вы
думали, Сергей Сергеевич, что мы изверги? Мы за чистую нацию, но с помощью
гуманизма.
- А дети?
- Детям ничего не будет. Постирают - и играть на полянку. Поехали,
Сергеич, на семинар. Надо обсудить хозяйственные дела. Как бы шахтеры не
стали бастовать.
- Какие шахтеры?
- А для руководства институтом у вас нервишки не годятся...
От дверей Сергей Сергеевич обернулся и увидел, что Паша поднимает над
котлом девчушку. Малышка старается закричать, но только сипит от ужаса.
Сергей Сергеевич проснулся.
Он лежал на родном продавленном диване - потный и несчастный. Как же
прошли выборы?
В дверь позвонили. За дверью стояла Зинаида из жэка. За ней Ким Корай
из избирательного участка, наблюдатель.
- Ах, это вы, - проговорил Сергей Сергеевич. - Ну, как дела?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг