Алиса вышла на середину поляны, огляделась, подошла поближе к цветку.
Цветок чуть повернул зеркало, словно хотел, чтобы Алиса в него
посмотрелась.
- Возьмем их с собой, - сказала Алиса.
- Ладно, - ответил я.
Полосков вынул из кармана портативный металлоискатель и обошел с ним всю
поляну. Металлоискатель ни разу не пискнул.
- Здесь корабля нет и не было, - сказал Полосков наконец. - Надо
возвращаться.
Мы срезали букет зеркальных цветов. Букет был тяжелый, словно цветы были
вырезаны из камня. Мы несли букет по очереди, и я хотел было выбросить
часть цветов, но Алиса ни за что не соглашалась.
До корабля мы добрались чуть живые. К счастью, пока нас не было, ничего
там не произошло.
- Ну как? - спросил Зеленый. - Неудача, конечно?
- Полная неудача, - ответил Полосков, снимая башмаки и вытягиваясь на
диване в кают-компании.
Алиса притащила тем временем два больших горшка и налила в них воды, чтобы
зеркальные цветы не засохли.
- Да, - сказал я, - корабля там нет. К тому же мы потеряли говоруна.
Может, он попал в когти птице Крок.
- Ничего, - сказал Полосков, лежа на диване. - Завтра с утра я начну
ремонтировать металлоразведчик, и мы не улетим с этой планеты, пока не
найдем капитана.
Что-то больно ударило меня по ноге. Я наклонился и увидел, что это
алмазная черепашка.
- Как она сюда попала? - спросил я Зеленого. - Ведь мы заперли ее в сейф.
- Она так скреблась и стучалась, - ответил Зеленый, - что я ее пожалел. А
что за странные цветы вы принесли?
- Зеркальные цветы, - сказал я.
Зеленый подошел к букету и спросил:
- Зеркальные?
- А что?
- Я в них смотрюсь, а они отражают вовсе не меня, - сказал он.
Я обернулся и понял, что Зеленый совершенно прав: в зеркальных серединках
цветов отражался вовсе не он, а Алиса. А за ее головой были видны
маленькие фигурки - моя и Полоскова. И стояли мы не в кают-компании, а на
круглой поляне.
- Очень интересно! - сказал я. - Значит, эти цветы, пока живые, все
отражают и запоминают, будто фотографируют.
Тук-тук-тук! - раздалось в кают-компании. Полосков вскочил с дивана и
кинулся к иллюминатору.
По ту сторону стекла сидел говорун и стучал клювом, чтобы привлечь наше
внимание.
- Ты только подумай, какой умница! - сказал я. - Сейчас мы тебя впустим.
Оба клюва говоруна открывались. Он что-то говорил, но мы не могли ничего
услышать через стену корабля.
Когда я выбежал к люку и открыл его, говорун уже поджидал меня там. Он
влетел в корабль и сразу направился в кают-компанию. Я шел за ним по
коридору. Говорун летел неуверенно, потом спустился на пол и пошел,
прихрамывая, пешком. Полосков открыл дверь в кают-компанию и при виде
птицы сказал:
- Ну и попал ты, бедняга, в переделку!
Говорун ответил невпопад:
- Больше держаться нет сил! Скоро ли придет помощь?
- Это голос Второго капитана, - сказала Алиса. - Он видел Второго капитана!
- Алиса, - сказал я, - но ведь Второй капитан мог сказать эти слова и
четыре года назад. Ты же знаешь, какая хорошая память у говоруна.
- Нет, - сказала Алиса, - он видел Второго капитана. Пошли скорей назад,
на поляну.
- Нет, только не сейчас, - ответил Полосков. - Даже у меня ноги не ходят.
А ты - девочка. Ты устала в десять раз больше. И кроме того, в том месте,
где мы были, капитана нет. Даже если бы в десяти метрах в окружности была
хоть одна пуговица, хоть одна гайка, металлоискатель ее бы нашел.
- Значит, надо было отойти на десять метров в сторону, - сказала упрямо
Алиса. - И если вы не пойдете, я пойду одна.
- Сначала ты выспишься, - сказал я строго. - А потом мы все вместе
вернемся в тот район. Мы же обещали, что не улетим с планеты до тех пор,
пока не найдем капитана... или пока не убедимся, что его здесь нет.
Глава семнадцатая
МЫ СМОТРИМ В ПРОШЛОЕ
Жить на такой планете было бы нелегко. Когда мы поднялись утром,
корабельные часы показывали восемь часов, а за иллюминатором смеркалось -
снова начиналась короткая ночь. Пока мы завтракали, ночь миновала и
наступило утро.
Яркие лучи осветили кают-компанию, и Алиса, взглянув на зеркальные цветы,
стоявшие в вазах, сказала:
- Смотрите, меня уже нет.
В зеркалах, в которых вчера вечером отражалась Алиса, виднелась знакомая
нам поляна, но на ней никого не было. Пока мы смотрели на зеркала, во всех
цветах поляна померкла, наступили сумерки. Мы глядели в темные зеркала
цветов, и я сказал:
- Это странные цветы - цветы-фотоаппараты.
В зеркалах начало светать. Мы даже забыли о завтраке. Никто не мог
оторваться от удивительного зрелища. Не спеша, минута за минутой, цветы,
оказывается, фотографировали все, что происходило на поляне. И теперь
показывали нам.
- Интересно, сколько эти цветы живут? - размышлял вслух Полосков.
- Наверно, несколько дней, - ответил я. - Как и все цветы.
И тут мы увидели в зеркалах отражение зверька, похожего на зайца. Он
выскочил из кустов и помчался к цветам. В зеркалах еще не рассвело, и
поэтому мы не сразу поняли, что же странного в его движениях.
- Да он же прыгает задом наперед! - воскликнула Алиса.
Зверек и на самом деле приближался к цветам задом наперед. А потом,
постояв перед цветком, таким же странным образом вернулся в кусты.
- Испорченное кино, - засмеялась Алиса. - Сапожники! Смените ленту!
- Нет, - сказал Полосков. - Это не испорченное кино. Потому что эти цветы
не просто зеркала, а зеркала фотографирующие. Они могут это делать, если
на их зеркале все время нарастает слой за слоем. Тончайшие слои. Миллионы
слоев. Только одно изображение закрепится в зеркале - его прикрывает
следующий слой. И так далее. А когда цветок срезан, он не может дальше
наращивать слои в зеркале, и они начинают слезать с него - слой за слоем.
И мы видим то, что видело зеркало. Только наоборот. Как будто пленку
отматывают назад. Ясно?
- Вполне возможно, - согласился я. - Очень интересный цветок. Но нам пора
собираться. Пускай Полосков готовит к полету металлоразведчик, а я съезжу
на вездеходе на ту поляну и поищу, нет ли вокруг нее следов погибшего
корабля "Синяя чайка".
- Я с тобой, папа, - сказала Алиса. - И говоруна возьмем.
- Ладно.
Я пошел вниз готовить вездеход, а Алиса осталась в кают-компании. Ей
интересно было смотреть кино наоборот.
- Алиса! - крикнул я, заводя машину. - Ты готова?
- Сейчас! - крикнула Алиса в ответ. - Одну минутку! - И тут же позвала
меня: - Папа, скорее сюда! Да скорее же! А то они уйдут.
Я в три прыжка взлетел по трапу и вбежал в кают-компанию. Алиса стояла у
зеркал.
- Смотри, - сказала она, услышав, что я вошел.
Во всех зеркалах отражалась одна и та же картина: посреди поляны стояли
два человека: толстяк в кожаном костюме и доктор Верховцев. За кустами был
виден острый нос скоростного космического корабля.
Толстяк с Верховцевым о чем-то спорили. Потом задом наперед ушли.
- Они где-то здесь, - сказала Алиса. - Они не догадались, что цветы их
выдадут.
- Похоже, что ты права, - ответил я. - Но почему? Почему?
- Что - почему?
- Наверно, они тоже не знают, где капитан. А то почему они гоняются за
говоруном?
- А может, капитан у них в плену и они боятся, что об этом узнают? Они
поймали капитана, посадили его в тюрьму, а говорун улетел. Вот они и
боятся.
- Но зачем кому-то сажать капитана в тюрьму? Выдумщица ты, Алиса!
- И ты ничего не будешь делать? Пускай так все и остается?
- Нет, - ответил я. - Безделье - самое бездарное занятие.
Я потянулся к микрофону, нажал кнопку и сказал:
- Полосков, Зеленый, слушайте. Только сейчас на зеркале цветка мы с Алисой
видели толстяка с Верховцевым. Это значит, что они были здесь по крайней
мере за день до нас. Они прилетели на скоростном корабле. Что вы думаете
по этому поводу? Перехожу на прием.
- Я думаю, что Второй капитан где-то на этой планете, - сказал Полосков.
- А я думаю, что нам лучше сейчас улететь отсюда, - сказал Зеленый. - Нас
всего трое, и наш корабль не защищен от нападения. Мы должны немедленно
лететь к населенной планете и оттуда связаться с Землей или Фиксом. Оттуда
прилетит специальный корабль из Службы галактической безопасности. Они
лучше нас справятся с неожиданностями.
Зеленый, конечно, говорил разумно. Но он всегда преувеличивает трудности и
опасности. Поэтому я сказал:
- Пока что никто на нас не нападает. Хотя, конечно, мы должны принять меры
защиты.
- Правильно, - согласился со мной Полосков. - Улетать так вот, сразу, мне
не хочется. Сначала мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь
Второму капитану.
- Правильно, - сказала Алиса.
- Даже удивительно! - сказал Зеленый. - Можно подумать, что я струсил. А я
просто стараюсь быть разумным. На борту у нас ребенок и беззащитные звери.
Может так получиться, что мы капитану не поможем и сами пострадаем. Но
если капитан решает, что нам нужно остаться, я буду сражаться до
последнего патрона.
- Ну, до этого, надеюсь, не дойдет, - ответил я. - Мы прилетели сюда для
того, чтобы выяснить, не случилось ли беды с одним из капитанов. Мы ни на
кого не собираемся нападать и ни с кем не хотим воевать.
- А я, кстати, не такой уж беззащитный ребенок, - сказала Алиса. - Поедем
на поляну?
- Погоди, - сказал я. - Посмотрим еще в зеркала.
Но больше там ничего не происходило. Так ничего и не дождавшись, мы с
Алисой все-таки взобрались в вездеход и объехали на нем окрестности
поляны. Мы нашли только следы посадки корабля за холмами. Трава там была
выжжена тормозными двигателями, и узкая тропинка вела сквозь кусты к
поляне.
Мы вернулись к обеду и застали Зеленого в кают-компании. Он задумчиво
стоял перед зеркальными цветами и тянул себя за рыжую бороду. В другой
руке у него была вибробритва.
- Ты чего, Зеленый? - спросил я.
- Думаю, - ответил механик.
В зеркалах отражался тихий солнечный день.
- Я думаю, - продолжал Зеленый, - сколько живут эти цветы.
- Наверно, несколько дней, - сказал я.
- А вдруг им вовсе не несколько дней, а много лет? Вдруг они год за годом
запоминают все, что происходит вокруг? Посмотри, какие толстые зеркала -
сантиметров по шесть каждое. И очень плотные. А за два дня, пока стоят у
нас, они не стали тоньше. Можно, Алиса, я произведу операцию над одним
цветком?
- Давайте, - сказала Алиса, которая сразу сообразила, в чем дело.
Зеленый перенес один из цветков на стол в лабораторию, закрепил его
зажимами и начал тонкую операцию.
- Я сниму сразу сантиметр, - сказал он.
- Погоди, - остановил я механика. - Начни с тонкого слоя: может быть,
ничего и не получится.
Зеленый послушался меня и включил вибробритву. Индикатор, белый от
любопытства, вышел из угла и подошел поближе, тихо переступая
ногами-палочками. Кустики зашевелились в своей клетке - думали, что будут
давать компот. Паук-ткач-троглодит перестал вязать шарф.
Тонкий слой, прозрачный, словно целлофановая пленка, отделился от зеркала.
Зеленый осторожно снял его и положил на стол.
Несколько секунд зеркало оставалось темным, но в тот момент, когда я уже
решил, что ничего не получилось, зеркало вдруг просветлело. Оно отражало
на этот раз ветреный, пасмурный день.
- Все правильно! - сказала Алиса. - Поехали глубже в прошлое!
- Но как мы сможем считать дни? - подумал я вслух. - Ведь мы же не знаем,
какой толщины слой одного дня.
Но Зеленый меня не слушал. Он поддел ножом край зеркала и приподнял сразу
полсантиметра зеркальной поверхности. Слой отогнулся. Индикатор, от
нетерпения меняя цвета, как светофор на оживленном перекрестке, не
удержался, сунул длинный тонкий нос под руку Зеленому.
- Ну вот! - расстроился Зеленый. - Я не могу работать, если мне все мешают!
- Он нечаянно, - вступилась за индикатора Алиса. - Ему же интересно.
- Всем интересно, - сказал Зеленый. - Но я ни за что не ручаюсь.
- Продолжайте, - попросил я.
Зеленый осторожно снял слой.
- Как стекло в иллюминаторе, только гнется, - сказал он. Мы все склонились
над ставшим чуть тоньше темным зеркалом.
Понемногу оно прояснилось. Все та же поляна. Но только трава стала бурой,
кусты осыпались, а оставшиеся листья пожелтели. Ни бабочек, ни пчел -
тоскливо и мрачно. С пасмурного неба сыплет редкий снег, но не остается на
земле, а медленно тает на травинках.
- Осень, - сказала Алиса.
- Осень, - согласился Зеленый. Он поднес к зеркалу лупу и сказал: -
Обыкновенным глазом не видно, но очень интересно смотреть, как снежинки
появляются на кустах и взлетают в небо.
Мы все по очереди посмотрели на снежинки наоборот. Даже индикатор
посмотрел и зашелся салатным цветом от удивления.
- Сколько времени с осени прошло? - спросил меня Зеленый.
- Сейчас лето, - ответил я. - Год здесь чуть больше четырнадцати земных
месяцев. Значит, примерно наш год.
- Так, - сказал Зеленый и достал из шкафчика микрометр. - Теперь, - сказал
он, - мы сможем точно сказать, сколько зеркалу лет и...
- ... и сколько нам нужно снять с него, чтобы увидеть поляну, какой она
была четыре года назад, - закончила за него фразу Алиса.
- Сначала, - сказал Зеленый, - срежем с зеркала чуть поменьше четырех лет.
- Не много ли? - спросил я. - Ведь стоит срезать больше, и мы пропустим
тот момент, когда здесь был Второй капитан.
- Пропустим - не страшно, - сказал Зеленый, отмечая толщину слоя, - у нас
еще целый букет.
Пока он говорил, я краем глаза увидел, что алмазная черепашка быстренько
топает к выходу из лаборатории. Проклятая непоседа опять выбралась из
сейфа. Я хотел было догнать ее, но потом передумал - жаль было упустить
тот момент, когда Зеленый снимет с зеркала четыре года.
- Как у вас дела? - спросил по рации Полосков, который все еще колдовал с
металлоразведчиком.
- Все в порядке, - сказал я.
- Тогда я сам полечу на разведчике. Не хочу его одного отпускать. Что-то
ненадежно он работает.
- Когда будешь искать "Синюю чайку", - предупредил я, - не забудь, что на
планете может оказаться еще один корабль.
- Не забуду.
- Оставь линию связи включенной. Если что, сразу свяжись с нами.
- Помню.
- Может быть, к твоему возвращению у нас будет сюрприз.
- Отлично! Только я люблю хорошие сюрпризы. Плохих сюрпризов не выношу.
Полосков улетел. Слышно было, как зажужжал разведчик, поднимаясь в воздух.
- Готово, профессор, - сказал Зеленый. - Рискнем?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг