Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                                  
                              Михаил БУЛГАКОВ
 
                           МОСКВА КРАСНОКАМЕННАЯ



(c) 19??, Михаил Булгаков. "Москва краснокаменная".
(c) 1998, В.И. Лосев. Составление, комментарии.
(c) 1998, ООО "Издательство АСТ-ЛТД", Вече. Москва. Оформление.
[x] 20 May 2001, OCR & spellcheck: Denis Suhanov aka 'sadist'.


___________________________________________________________________________
 
                                     1
 
                                   УЛИЦА
 
     Жужжит "Аннушка", звонит, трещит, Качается. По Кремлевской  набережной
летит к храму Христа.
     Хорошо  у  Храма.  Какой   основательный   кус   воздуха   навис   над
Москвой-рекой от белых  стен  до  отвратительных  бездымных  четырех  труб,
торчащих из Замоскворечья.
     За Храмом, там, где некогда величественно восседал  тяжелый  Александр
III в сапогах гармоникой, теперь только пустой постамент. Грузный комод, на
котором ничего нет и ничего, по-видимому, не предвидится. И над постаментом
воздушный столб до самого синего неба.
     Гуляй - не хочу.
     Зимой массивные ступени, ведущие от памятника,  исчезали  под  снегом,
обледеневали. Мальчишки - "Ява рассыпная" - скатывались со снежной горы  на
салазках и в пробегавшую "Аннушку" швыряли комьями. А летом плиты у  Храма,
ступени у пьедестала пусты. Маячат  две  фигуры,  спускаются  к  трамвайной
линии. У одной за плечами зеленый горб на ремнях. В  горбе  -  паек.  Зимой
пол-Москвы с горбами ходило. Горбы за собой на салазках таскали. А теперь -
довольно. Пайков гражданских нет. Получай миллионы - вали в магазин.
     У другой - нет горба. Одет хорошо. Белый крахмал, штаны в  полоску.  А
на голове выгоревший в грозе и буре бархатный околыш. На околыше -  золотой
знак. Не то молот и лопата, не то серп и грабли, во всяком случае, не  серп
и молот. Красный спец. Служит не то в ХМУ, не то в ЦУСе. Удачно служит,  не
нуждается. Каждый день ходит на Тверскую в гигантский  магазин  Эм-пе-о  (в
легендарные времена назывался Елисеев) и тычет пальцем в стекло, за которым
лежат сокровища:
     - Э-э... два фунта...
     Приказчик в белом фартуке:
     - Слуш...с-с...
     И чирк ножом, но не от того куска, в который спец тыкал, что посвежее,
а от того, что рядом, где подозрительнее.
     - В кассу прошу...
     Чек. Барышня бумажку на свет. Не ходят без этого бумажки никак. Кто бы
в руки ни взял, первым долгом через нее на солнце.  А  что  на  ней  искать
надо, никто в Москве не ведает. Касса хлопнула, прогремела и  съела  десять
спецовых миллионов. Сдачи: две бумажки по сту.
     Одна настоящая с водяными знаками, другая, тоже с водяными знаками,  -
фальшивая.
     В Эмпео-Елисеевских зеркальных стеклах -  все  новые  покупатели.  Три
фунта. Пять фунтов. Икра черная лоснится в банках. Сиги копченые.  Пирамиды
яблок, апельсинов. К окну какой-то  самоистязатель  носом  прилип,  выкатил
глаза на люстры-гроздья, на апельсины. Головой крутит. Проспал с 18  по  22
год!
     А  мимо,  по  избитым  торцам,  -  велосипедист   за   велосипедистом.
Мотоциклы.  Авто.  Свистят,  каркают,  как  из   пулеметов   стреляют.   На
автоконьяке ездят. В автомобиль  его  нальешь,  пустишь  -  за  автомобилем
сизо-голубой, удушливый дым столбом.
     Летят общипанные, ободранные, развинченные  машины.  То  с  портфелями
едут, то в шлемах краснозвездных, а то вдруг подпрыгнет на кожаных подушках
дама в палантине, в стомиллионной шляпе с  Кузнецкого.  А  рядом,  конечно,
выгоревший околыш. Нувориш. Нэпман.
     Иногда мелькнет бесшумная, сияющая  лаком  машина.  В  ней  джентльмен
иностранного фасона. АРА.
     Извозчики то вереницей, то в одиночку. Дыхание бури их  не  коснулось.
Они такие, как были в 1822 г., и такие, как  будут  в  2022,  если  к  тому
времени не вымрут лошади. С теми, кто  торгуется  -  наглы,  с  "лимонными"
людьми - угодливы:
     - Вас возил, господин!
     Обыкновенная совпублика -  пестрая,  многоликая  масса,  что  носит  у
московских кондукторш название: граждане  (ударение  на  втором  слоге),  -
ездит в трамваях.
     Бог их знает, откуда они берутся, кто их чинит, но их  становится  все
больше и больше. На 14 маршрутах уже скрежещет в Москве. Большею  частью  -
ни стать, ни сесть, ни лечь. Бывает, впрочем, и  просторно.  Вон  "Аннушка"
заворачивает под часы у Пречистенских ворот. Внутри кондуктор,  кондукторша
и трое пассажиров. Трое ожидающих сперва машинально становятся в хвост.  Но
вдруг хвост рассыпался.  Лица  становятся  озабоченными.  Локтями  начинают
толкать друг друга. Один хватается за левую ручку, другой  одновременно  за
правую. Не входят, а "лезут". Штурмуют  пустой  вагон.  Зачем?  Что  такое?
Явление это уже изучено. Атавизм. Память о тех временах, когда не стояли, а
висели. Когда ездили мешки с людьми. Теперь подите повисните! Попробуйте  с
пятипудовым мешком у Ярославского вокзала сунуться в вагон.
     - Граждане, нельзя с вещами.
     - Да что вы... маленький узелочек...
     - Гражданин! Нельзя!!! Как вы понятия не имеете!!
     Звонок. Стоп. Выметайтесь.
     И:
     - Граждане, получайте билеты. Граждане, продвигайтесь вперед.
     Граждане  продвигаются,  граждане  получают.  Во  что   попало   одеты
граждане.  Блузы,  рубахи,  френчи,  пиджаки.  Больше   всего   френчей   -
омерзительного наряда, оставшегося  на  память  о  войне.  Кепки,  фуражки.
Куртки кожаные. На ногах большей частью подозрительная стоптанная  рвань  с
кривыми каблуками. Но попадается уже лак. Советские сокращенные  барышни  в
белых туфлях.
     Катит пестрый маскарад в трамвае.
     На трамвайных остановках гвалт, гомон. Чревовещательные  сиплые  альты
поют:
     - Сиводнишняя  "Известия-я"...  Патриарха  Тихххх-а-а-ана!..  Эсеры...
"Накану-у-не"... из Берлина только што па-а-лучена...
     Несется трамвай среди говора, гомона, гудков. В центр.
     Летит мимо Московской улицы. Вывеска на вывеске. В  аршин.  В  сажень.
Свежая краска бьет в глаза. И чего,  чего  на  них  нет.  Все  есть,  кроме
твердых знаков и ятей. Цупвоз. Цустран.  Моссельпром.  Отгадывание  мыслей.
Мосдревотдел.  Виноторг.  Старо-Рыковский  трактир.  Воскрес  трактир,   но
твердый знак потерял. Трактир "Спорт".  Театр  трудящихся.  Правильно.  Кто
трудится, тому надо отдохнуть в театре. Производство  "сандаль".  Вероятно,
сандалий.  Обувь  дамская,  детская  и   "мальчиковая".   Врывсельпромгвиу.
Униторг, Мосторг и Главлесторг. Центробумтрест.
     И в пестром месиве слов, букв на черном фоне  белая  фигура  -  скелет
руки к небу тянет. Помоги! Голод. В  терновом  венце,  в  обрамлении  косм,
смертными тенями покрытое лицо девочки и выгоревшие в голодной пытке глаза.
На фотографиях распухшие дети, скелеты взрослых, обтянутые кожей,  валяются
на земле. Всмотришься,  представишь  себе  -  и  день  в  глазах  посереет.
Впрочем, кто все время ел, тому непонятно. Бегут  нувориши  мимо  стен,  не
оглядываются...
     До поздней ночи улица шумит. Мальчишки - красные купцы  -  торгуют.  К
двум ползут стрелки на  огненных  круглых  часах,  а  Тверская  все  дышит,
ворочается, выкрикивает. Взвизгивают скрипки в кафе "Куку".  Но  все  тише,
реже. Гаснут окна в переулках... Спит Москва  после  пестрого  будня  перед
красным праздником.
     ...Ночью спец, укладываясь, Неизвестному Богу молится:
     - Ну что тебе стоит? Пошли назавтра ливень. С  градом.  Ведь  идет  же
где-то град в два фунта. Хоть в полтора.
     И мечтает:
     - Вот выйдут, вот плакатики вынесут, а сверху как ахнет...
     И дождик идет, и порядочный. Из перержавевших водосточных труб хлещет.
Но идет-то он в несуразное, никому не нужное время -  ночью.  А  наутро  на
небе ни пылинки!
     И баба бабе у ворот говорит:
     - На небе-то, видно, за большевиков стоят...
     - Видно, так, милая...
     В десять по Тверской прокатывается оглушительный марш.  Мимо  ослепших
витрин, мимо стен, покрытых вылинявшими пятнами  красных  флагов,  в  новых
гимнастерках с красными, синими, оранжевыми клапанами на груди, с  красными
шевронами, в шлемах, один к одному, под лязг тарелок, под рев труб рота  за
ротой идет красная пехота.
     С двухцветными  эскадронными  значками  -  разномастная  кавалерия  на
рысях. Броневики лезут.
     Вечером на бульварах  толчея.  Александр  Сергеевич  Пушкин,  наклонив
голову, внимательно смотрит на гудящий у его ног Тверской бульвар. О чем он
думает - никому не известно... Ночью транспаранты горят. Звезды...
     ...И опять засыпает Москва. На огненных часах три. В  тишине  по  всей
Москве каждую четверть часа  разносится  таинственный  нежный  перезвон  со
старой башни, у подножия которой, не угасая всю ночь, горит лампа  и  стоит
бессонный  часовой.  Каждую  четверть  часа  несется  с  кремлевских   стен
перезвон. И  спит  перед  новым  буднем  улица  в  невиданном,  неслыханном
красноторговом Китай-городе.

Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг