бросила... Да нет, это во сне. Слава богу, во сне. А вдруг... Косинус...
черт, надоел мне с колоколами...
Передняя освещается. Входит Зинаида.
Зинаида. Коля, это я.
Тимофеев. Зиночка, ты!
Зинаида. Ты так и не ложился? Колька, ты с ума сойдешь, я тебе говорю.
Я тебе сейчас дам чаю, и ложись... Нельзя так работать.
Тимофеев. Зина, я хотел тебя спросить... видишь ли, я признаю свою
вину... я действительно так заработался, что обращал мало внимания на тебя в
последнее время... Косинус... ты понимаешь меня?
Зинаида. Ничего не понимаю.
Тимофеев. Ты где сейчас была?
Зинаида. На репетиции.
Тимофеев. Скажи мне, только правду. Ты любишь Якина?
Зинаида. Какого Якина?
Тимофеев. Не притворяйся. Очень талантлив... ему действительно дадут
квартиру? Ну, словом, он ваш кинорежиссер.
Зинаида. Никакого Якина-режиссера нету у нас.
Тимофеев. Правда?
Зинаида. Правда.
Тимофеев. А Молчановского нету?
Зинаида. И Молчановского нету.
Тимофеев. Ура! Это я пошутил.
Зинаида. Я тебе говорю, ты с ума сойдешь!
Стук в дверь.
Да, да!
Вбегает Шпак.
Тимофеев. Антон Семенович, мне сейчас приснилось, что вас обокрали.
Шпак (заливаясь слезами). Что приснилось? Меня действительно обокрали!
Тимофеев. Как?
Шпак. Начисто. Пока был на службе. Патефон, портсигар, костюм! Батюшки!
И телефонный аппарат срезали!.. Зинаида Михайловна, позвольте позвонить.
Батюшки! (Бросается к телефону.) Милицию! Где наш управдом?
Зинаида (распахнув окно, кричит). Ульяна Андреевна! Где Иван
Васильевич? Шпака обокрали!
В радиорупоре сильнее грянула музыка.
Занавес
Конец
КОММЕНТАРИИ
Впервые опубликована вторая редакция комедии: Булгаков М. А. Драмы и
комедии. М., 1965. Затем: Булгаков М. А. Пьесы. Составители Л. Е.
Белозерская, И. Ю. Ковалева. М., Советский писатель, 1986; Булгаков М. А.
Кабала святош. Составители В. И. Лосев, В. В. Петелин. М., Современник,
1991.
Публикуется по расклейке последнего издания; сверено с машинописью,
хранящейся в фонде 562, к. 14 ед. хр. 2, ОР РГБ.
В 1965 году публикация была осуществлена с благословения Е. С.
Булгаковой. Л. Е. Белозерская тоже выбрала для публикации вторую редакцию. В
третьем томе Собрания сочинений (1990) и сборнике "Пьесы 30-х годов" (1994)
публикуется первая редакция пьесы по машинописному списку, хранящемуся в
РГАЛИ, ф. 656 (фонд Главреперткома), оп. 3. ед. хр. 329. На этом списке есть
подписи рецензентов Реперткома 9 и 25 декабря 1940 г. и штамп: "Главное
управление по контролю за зрелищами и репертуаром Комитета по делам
искусств. Разрешается только к печати..." Но в то время пьеса не была
опубликована.
Публикатор и автор примечаний к пьесе "Иван Васильевич" в Собрании
сочинений в пяти томах, Я. С. Лурье, сравнив обе редакции, пришел к выводу:
"Главное различие между первой редакцией и второй (к которой примыкает также
сценическая версия, созданная в Театре Сатиры) заключается в том, что
история с машиной времени, созданной изобретателем Тимофеевым, описывалась в
первой редакции как реально происшедшая, а во второй - как сон Тимофеева.
Переделка эта была вынужденной: на одном из экземпляров второй редакции
(РГБ, ф. 562, к 14 ед хр. 2) было надписано: "Поправки по требованию и
приделанный сон". Другие "поправки по требованию" выразились в том, что был
удален текст, читавшийся в начале и конце первого акта: лекция "свиновода"
по радиорепродуктору. О том, что мотив этот имел отнюдь не безобидный
характер, свидетельствуют слова Тимофеева в финале, когда его, вместе с
двумя путешественниками в прошлое, арестовывает милиция: "Послушайте меня.
Да, я сделал опыт. Но разве можно с такими свиньями, чтобы вышло что-нибудь
путное?.." (первоначальный текст первой редакции). Тема пьесы здесь заметно
перекликалась с темой "Собачьего сердца". Во второй редакции пьеса стала
начинаться передачей по радио музыки "Псковитянки" (чем и мотивировался сон
Тимофеева), а заканчиваться пробуждением Тимофеева. Слова управдома в первом
акте, что жильцы дома "рассказывают про советскую жизнь такие вещи, которые
рассказывать неудобно", были заменены во второй редакции на: "рассказывают
такую ерунду, которую рассказывать неудобно". (См.: Булгаков М. А. Собрание
сочинений в пяти томах. М., Художественная литература, 1990, т. 3, с. 674).
После того как Театр отказался от "Блаженства", предложив на этом
материале написать новую пьесу - комедию об Иване Васильевиче Грозном,
попавшем в советскую эпоху, Булгаков без всякого воодушевления принял эти
рекомендации. Но потом эта идея все больше и больше захватывала его. И не
удивительно: чуть ли не при каждой встрече с теми, кто слушал чтение его
пьесы, говорилось, что надо написать новую пьесу, использовав все ту же
машину времени: из этого можно извлечь много комедийных положений,
конфликтов, можно от души посмеяться над прошлыми и нынешними нравами и
обычаями. Так, Е. С. Булгакова записывает в "Дневнике": 30 сентября 1934.
"Вчера у меня была встреча с Веровым - новым заместителем директора в
Сатире. Театр усиленно просит М. А. согласиться на переделки "Блаженства". 7
мая 1935: "У нас вечером: Горчаков, Веров, Калинкин (из Сатиры). Просят,
умоляют переделать "Блаженство". М. А. прочитал им те отрывки, что сделал.
Обещал им сдать к первому декабря". 17 октября 1935. "Звонок из Реперткома в
Сатиру (рассказывает Горчаков): Пять человек в Реперткоме читали пьесу, все
искали, нет ли в ней чего подозрительного? Ничего не нашли. Замечательная
фраза: "А нельзя ли, чтобы Иван Грозный сказал, что теперь лучше, чем
тогда?" Двадцатого придется М. А. ехать туда с Горчаковым".
20 октября 1935 года скорее всего Булгаков не ездил в Репертком.
Поехали туда Калинкин и Горчаков. И привезли к Булгакову одного из
сотрудников Реперткома - Млечина. "Последний - записывает Е. С. Булгакова, -
никак не может решиться - разрешить "Ивана Васильевича". Сперва искал в
пьесе вредную идею. Не найдя, расстроился от мысли, что в ней никакой идеи
нет. Сказал: "Вот если бы такую комедию написал, скажем, Афиногенов, мы бы
подняли на щит... Но Булгаков!.."
И тут же выдал с головой Калинкина, сказав ему: "Вот ведь есть же и у
вас опасения какие-то..."
29 октября 1935: "Ночью звонок Верова: "Ивана Васильевича" разрешили с
небольшими поправками". 31 октября: "Мы вечером в Сатире. М. А. делал
поправки цензурные". 1 ноября: "М. А. читал труппе "Ивана Васильевича".
Громадный успех". 18 ноября: "Первая репетиция "Ивана Васильевича" (См.:
"Дневник", с. 73-109).
9 марта 1936 года, М. А. Булгаков, прочитав статью ъ "Правде" "Внешний
блеск и фальшивое содержание", сказал: "Конец "Мольеру", конец "Ивану
Васильевичу". Действительно, "Мольера" сняли тут же, а с "Иваном
Васильевичем" история еще продолжалась некоторое время.
Но Театр тут же потребовал дополнительных переделок. 5 апреля: "М. А.
диктует исправления к "Ивану Васильевичу".
Несколько дней назад Театр сатиры пригласил для переговоров. Они хотят
выпускать пьесу, но боятся неизвестно чего. Просили о поправках. Горчаков
придумал бог знает что: ввести в комедию пионерку, положительную. М. А.
наотрез отказался. Идти по этой дешевой линии!"
11 мая: "Репетиция "Ивана Васильевича" в гримах и костюмах. Без
публики. По безвкусию и безобразию это редкостная постановка. Горчаков
почему-то испугался, что роль Милославского (блестящий вор - как его задумал
М. А.) слишком обаятельна и велел Полю сделать грим какого-то поросенка
рыжего, с дефективными ушами. Хорошо играют Курихин и Кара-Дмитриев. Да,
слабый, слабый режиссер Горчаков. И к тому же трус".
13 мая: "Генеральная без публики "Ивана Васильевича". (И это бывает -
конечно, не у всех драматургов!) Впечатление от спектакля такое же
безотрадное. Смотрели спектакль (кроме нашей семьи - М. А., Евгений и
Сергей, Екатерина Ивановна и я) - Боярский, Ангаров из ЦК партии, и к концу
пьесы, даже не снимая пальто, держа в руках фуражку и портфель, вошел в зал
Фурер, - кажется, он из МК партии.
Немедленно после спектакля пьеса была запрещена. Горчаков передал, что
Фурер тут же сказал: - Ставить не советую" ("Дневник", с. 118-120).
На этом сценическая история "Ивана Васильевича" закончилась.
В критике чаще всего мелькала мысль, что М. Булгаков в этой пьесе
высказался резко отрицательно об Иване Грозном и результатах его
царствования. Так, в частности, Я. С. Лурье писал: "Изображение эпохи
Грозного в "Иване Васильевиче" было однозначным и весьма выразительным.
Изображенный в пьесе опричный террор, не только страшный, но и
чудовищно-абсурдный, мог вызвать весьма неприятные ассоциации" (См.: т. 3,
с. 676.). Вряд ли с этим можно согласиться. У Булгакова нет однозначных
решений, всегда явление у него показано многогранным, многозначным, даже в
комедийной интерпретации. Так и здесь Иван Грозный суров, беспощаден, но
вместе с тем умен, справедлив, щедр... Образ его выразителен и не
однозначен.
Много лет с успехом "Иван Васильевич" шел в Театре киноактера, во
многих других театрах России и стран Ближнего и Дальнего Зарубежья.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 02.08.2001 21:26
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг