- Сыграем еще партийку? - предложил он. Афина Павловна согласилась. На
этот раз Олег Петрович играл со всей возможной осторожностью и в полную
силу, но ему не удалась ни одна затея; комбинации проваливались, силы
иссякли, и пришлось сдаться за три хода до мата.
- Еще одну? - пробормотал он смущенно.
- Наигрались, хватит.
- Никак не ожидал, что вы так сильны. Вы, кажется, могли бы померяться
силой даже с самим Иваном Семеновичем.
- А-ах, ему теперь не до игры, он и без того расстроен.
- Чем?
- У него плохо складываются дела в институте.
- Работа провалилась?
- Можно считать, что провалилась, поскольку ее не приняли, но на мой
взгляд, она выполнена на достаточно высоком уровне.
- А не сказывается ли в вас женская солидарность? К тому же - вы
соседи.
- Ну зачем же сразу, ничего не видя, приписывать мне отвлеченные от
сути дела побуждения! Конечно, я не авторитетный судья, но со стороны мне,
как говорится, виднее. Вот я принесу вам как-нибудь этот труд, тогда уж и
судите сами. Ладно! Не стоит портить этой историей впечатление от приятно
проведенного вечера. Подайте мне шубку.
На прощание она улыбнулась, заглянув в глаза, напомнила:
- А ангел ваш - тот, который в спальне лампочку держит, - все-таки
женщина, приглядитесь хорошенько. И она наверняка посоветует вам не пить
сегодня больше. Завтра вам предстоит разговор у директора. Желаю успеха.
- Успех и победы сопутствуют мне всю жизнь.
- Не похоже что-то.
- А все же - так. Чужой успех, разумеется. А победы - главным образом
надо мной.
- Ах, вот в чем дело. Ну ничего. Судьба тоже женщина, она переменчива,
приголубит и вас.
- Не поздновато ли?..
Прибирая со стола, Олег Петрович обнаружил мундштук с вырезанной
надписью "В день ангела", а придя в спальню, согласился, что если туловище
ангела закрыть ладонями, то окажется, что мелкие черты лица действительно
можно бы считать женскими, если бы не выражение строгости и большой
сосредоточенности, которое придал ему ваятель.
Когда Олег Петрович выключил свет, лунные лучи выстлали дорожку в
стороне от ангела. Близилось полнолуние.
7
Вопреки своему обыкновению Олег Петрович пришел на завод к самому
началу работы, но в кабинете директора, оказывается, уже были люди. Он
попятился было, но директор кивнул:
- Сейчас закончим, посидите пока, - любезно предложил он и, нажав
нужную кнопку селектора, распорядился: - Пригласите парторга.
За длинным, впритык к директорскому, столом сидели главный инженер,
начальник производства и начальник отдела снабжения. Заканчивали разговор
об отправке продукции. Вскоре подошел парторг завода Федор Демьянович, и
Нагой насторожился, готовясь к предстоящему разносу. Разговор, однако,
сразу же принял совсем другой оборот:
- Я просил вас зайти, Олег Петрович, в связи с делом, не имеющим
отношения к вашим обязанностям.
"Понятно, - мгновенно отметил про себя Олег Петрович, - сейчас скажет,
что не мое дело совать нос в повадки завбюро".
- Мы вас не можем заставлять, а вы вольны отказаться, но если
согласитесь, может быть, существенно нам поможете. Чтобы вам лучше понять
суть дела, придется начать издалека...
И директор рассказал о положении, создавшемся на заводе из-за
недостаточности ассортимента по металлу.
- Нам, продолжал он, - формально не на что и пожаловаться. Заявки наши
главк и министерство удовлетворяют полностью, поставляют вовремя, отгрузка
со складов поставщиков не задерживается - поставщики сами заинтересованы в
скорейшей реализации.
- Да, но...
- Минуточку! А теперь вдумайтесь, как оборачивается дело практически.
Мы вот собрались здесь, потому что получили вчера очередную разнарядку на
двадцать семь вагонов проката. Хорошо! Своевременно! Но вот швеллер,
например, его пять вагонов, и все номера двадцатый и тридцатый. А где же,
черт возьми, получим мы промежуточные номера? Уголок придет тоже только
двумя номерами, неравнобочка - одним, квадрат - лишь тремя. Полоса - снова
одним. А нам, вы знаете, сколько требуется различных размеров! Ясно?
- Вполне. Я только...
- Подождите! Ну и что же мы обязаны теперь делать? Вот мы разойдемся, и
отдел снабжения сразу же сядет на телефоны, начнет созваниваться со
снабженцами других заводов, поднимется вселенский хай, торг, обмен и
собачья ярмарка!
Директор в сердцах двинул один из телефонов и стал нашаривать в
карманах спички.
- Вот мы и решили попросить вас написать об этом, изложить убедительно,
красочно, статью направим в "Экономическую газету" или в министерство да и
не по одному, может, адресу, обсудим. Ну, как вам - наша мысль?
- Затея у вас хорошая, но почему вы наметили именно меня?
- Но вы же не новичок, были связаны с журналистикой когда-то, вам
проще.
- Да откуда вы взяли! Случалось мне, правда, писать, но таких
"журналистов" - пруд пруди.
- Не хотите, значит, - огорченно протянул директор и оглядел
присутствующих.
- А ведь вас рекомендовал Лев Васильевич главному инженеру, - пояснил
парторг. - Вчера он говорил, что вы самая подходящая кандидатура для
такого дела, что вы к этому склонны, что печатались, наконец.
- Наш завбюро? - удивился Олег Петрович и сразу же подумал, что это не
иначе как подножка за вчерашнее. Изящная и хитрая. Но директор так
доверчиво все изложил, что не хотелось его огорчать, да и сама идея
выглядела весомо.
- Действительно, несколько моих статей попало в районные и в областную
газету, но это настолько случайно и давно...
- В общем, вам не хочется ввязываться в историю, - кольнул заведующий
отделом снабжения. - Благоразумнее остаться в стороне.
Олег Петрович усмехнулся:
- Совестите, да? Уж раз вы затратили на меня время и надеетесь на меня,
я постараюсь. Но не взыщите, если не больно гладко получится.
- Тут еще и то важно, - оживился директор, - что наше обращение там,
наверху, могут счесть просто попыткой административного оправдания,
ссылкой на объективные причины, а если статья или письмо поступит от лица,
не принадлежащего к руководству, она окажется действеннее, - вот ведь в
чем парадокс! Тут скажется беспристрастность, незаинтересованность.
- И не беспокойтесь, в обиду не дадим в любом случае, - ободрил
парторг.
- Не робей, воробей, - опять подзадорил начальник отдела снабжения.
- Какой же это воробей, если он на львов кидается, - уважительно
заступился парторг.
- Вижу, Лев Васильевич нажаловался все-таки?
- Это про карандаш-то? И вовсе он не жаловался, рассказал
доброжелательно, просто для смеху. Да вы и не только ему, вы и главному
инженеру не постеснялись трепку дать. Помните?..
Из заводоуправления Нагой прошел к Льву Васильевичу, даже не
раздевшись.
- Что вам угодно? - спросил тот, не поднимая глаз от разложенной на
столе светокопии.
- Здравствуйте.
- Ах да, конечно! Здравствуйте, я вас слушаю.
- Директор велел вам передать, чтобы вы освободили меня на два-три дня.
Я буду занят по его поручению.
- И каким же делом он поручил вам заняться, если не секрет?
- Он предложил написать статью. Да вы же знаете.
- Знаю, но... Так это он вам поручил написать такую статью?
- Да, мне.
- Ну, если так, можете быть свободны, пишите статью.
В словах завбюро Олегу Петровичу что-то показалось странным, но, зная
его педантичность, не стал уточнять.
- Сегодня, поскольку уж я пришел сюда, я хотел бы день доработать, если
не возражаете, а к заданию директора приступлю завтра, дома.
- Новая специальность: инженер-надомник. Делайте, как знаете...
Раздевшись, Олег Петрович пошел на свое место и; перехватив вопрошающий
взгляд Афины Павловны, подмигнул ей с улыбкой. Она тотчас же подошла,
раскручивая нитку с ластиком.
- Судя по вашему виду, гроза миновала?
- Ее совсем не было, уважаемая.
Олег Петрович с ходу выложил ей о посещении директора. Закончив, он
вынул папиросы и предложил:
- Пойдемте, перекурим это обстоятельство.
- Нашли чем потчевать! - отказалась она, но на площадку с ним вышла.
- Вот видите, как опрометчиво мы иногда судим о людях, - сказала она. -
Лев Васильевич оказался вовсе не злопамятен и не мелочен. Вам польстило
доверие директора?
- Не то чтобы, но не отказываться же! Да и не все ли равно, здесь
работать или дома статью писать. Вы тоже то и дело ввязываетесь в
общественные дела. Во сне они вам не снятся?
- Ну вот еще! Во сне мне показывают совсем другое.
- А что именно?
- Когда как. Сегодня вот не повезло что-то, все равный мусор снился.
Даже вас видела.
- Спасибо, осчастливили!
- Да нет же, не вы - мусор, а вообще ералаш снился, не стоит
вспоминать. Я рада, что вам не попало за вчерашнее. Странно только, что
Лев Васильевич порекомендовал именно вас, скорее можно бы ожидать, что он
назовет Ивана Семеновича. А впрочем, не нам судить.
Вскоре после обеда Люся позвала Ивана Семеновича в кабинет завбюро и
тот, пробыв там не более пяти минут, вышел в раздевалку, но потом, уже
одетый, вернулся и подошел к Афине Павловне.
- Понимаете, дорогая, какая история... Поеду в милицию. Оттуда
позвонили на завод, что задержали Погорельского, сообщают, что он учинил
скандал, побил кого-то. Он сегодня с утра отпросился у Льва Васильевича по
личным делам и вот пожалуйста... Ума не приложу, что с ним, он всегда
такой смирный...
8
С заданием директора Олег Петрович справился в два дня и понес свою
статью в заводоуправление, но оказалось, что директор уехал в главк, а в
его кабинете был главный инженер.
- Вот и превосходно! - сказал он, тут же прочитав статью. - На мой
взгляд, вы написали все как надо: привели убедительный материал, умело
сопоставили цифры, хлестко изложили суть дела. Хорошая статья, напрасно
скромничали. А ведь я, признаюсь вам, перепутал: мне же Лев Васильевич
рекомендовал не вас для этого дела, а Ивана Семеновича, о вас он говорил в
связи с карандашом. Лев Васильевич позвонил мне об этом в тот же день, но
не стали менять и, как видите, не прогадали. Спасибо вам...
Немного обескураженный, Олег Петрович отправился в бюро и сразу же
узнал очередную новость: Погорельского, оказывается, посадили на
пятнадцать суток за мелкое хулиганство, а Иван Семенович переволновался за
своего зятя, простудился и слег. Поэтому Олегу Петровичу предложили
командировку в Уфу на промышленные испытания и сдачу аппарата СК-12.
- Второй раз подряд приходится мне замещать его, - пожаловался Олег
Петрович заведующему бюро.
- На вашем месте я порадовался бы разнообразию, - ответил тот. - Чем
плохо несколько дней побыть в другой обстановке? Нам, конструкторам, такое
не часто выпадает.
- Но у меня дома никого не останется!
- А у вас что, много ценностей, боитесь, что украдут фамильные
бриллианты? Попросите соседей, чтобы присмотрели. Может, кто из знакомых
согласится пожить у вас эти дни...
В большом доме, где через каждый подъезд ходят ежедневно десятки людей,
надеяться на присмотр соседей было трудновато, а обременять знакомых
неудобно. Озабоченный этим, Олег Петрович не знал, как быть.
- Понимаете, - пожаловался он Афине Павловне, - дороже телевизора в
квартире ничего нет, но ведь если даже костюм сопрут, так и его жалко
будет. Да что говорить!
- Послушайте, - ответила Афина Павловна, - а ведь я могла бы побыть у
вас это время. Это даже кстати, потому что Иван Семенович расхворался,
комната у него проходная, я хожу через нее, беспокою... Хотите, поживу у
вас? Доверите?
- Что за вопрос! Вы меня очень обяжете.
- Вот и прекрасно, принесу сегодня к вам свое постельное белье и
отправляйтесь спокойненько...
Олег Петрович так и сделал и только в поезде спохватился, что даже не
расспросил, что же стряслось с Погорельским. Приехав на место, он написал
Афине Павловне письмо, в котором поделился впечатлениями о поездке и
осведомился о Погорельском.
В ответе она сообщила, что зять Ивана Семеновича вздумал, оказывается,
заступиться за тестя, к которому отнеслись в институте несправедливо,
попробовал усовестить декана, написавшего убийственную рецензию, но тот
повел себя так надменно, что Погорельский не сдержался и дал ему по морде.
"Теперь Погорельского остригли, ходит по городу под конвоем в компании
всяких хулиганов и пропойц и занимается уборкой улиц. Ничего, это не
смертельно", - закончила Афина Павловна свое письмо. О себе же ничего не
написала, да Олегу Петровичу, занятому хлопотами по организации испытаний,
было и не до нее.
Только после того, как дела наладились и командировка подходила к
концу, Олег Петрович стал подумывать о возвращении, о доме, о том, как там
живется его квартирантке. Ему представлялось, как она там хозяйничает,
наводит порядок, что поделывает в свободное время, как вообще чувствует
себя в непривычном месте. "Хотя, что тут может чувствоваться особенного?
Занята обычными хлопотами. Спокойненько готовит себе на кухне, стирает, а
то и пол моет. Жалко, что не догадался показать ей, где у меня "лентяйка"
спрятана и тряпки".
Потом ему подумалось, как по утрам будит ее магнитофон и как вечерами
мурлыкает он ей нехитрые песенки кошки Чебурашки, записанные им когда-то,
а днем нет-нет да и раздастся голос жены... "Вот это тактичнее было бы
изъять", - спохватился Олег Петрович, вспомнив, что реплики случались
всякие, иные и не для посторонних ушей. "Ну да ничего, не придаст
значения, сама была замужем, тоже, поди, говаривала разное, - утешил он
себя. - Эх, не померещилось бы ей что-нибудь перед телевизором, как мне,
может, стоило бы предупредить ее? Хотя, причем тут телевизор, если у меня
в мозгах что-то не так защелкнулись! Вот уж, действительно, нечего на
зеркало пенять..."
И только под самый конец стало ему представляться, что ведь ночами
Афина Павловна спит в его кровати, что спит она в какой-нибудь самой
легонькой сорочке, а может, вообще безо всего...
"Да и одна ли еще она спит?" - пришло ему в голову, и после этого сам
он стал спать неспокойно в своем одиночном номере гостиницы и частенько
ворочался на скрипучей и провисшей панцирной сетке. Ему вспомнилось, как
зачастили молодые инженеры завода в конструкторское бюро, когда в нем
появилась Афина Паллада, как косились они в сторону ее кульмана, как
табунились вокруг нее на разных собраниях и вечерах. Но среди всех этих
претендентов, по мнению Олега Петровича, не было никого, кто был бы ей под
стать. Проживая в одной из комнат кварт тиры Ивана Семеновича, она,
разумеется, не могла привести кого-то к себе, а вот теперь... "И вот
теперь ей вольготно, никто не увидит, никто не узнает, недаром она так
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг