совсем разные конспекты. Но завтра я отберу, непременно отберу самое
важное. Я надеюсь, что мои выводы и положения подскажут совсем новые пути
в ряде отраслей техники. Вот еще день-два - и все будет готово, - сказал
он мне.
Конечно, я не сомневался в значительности открытий, о которых сообщит
Думчев в своем проекте.
Через несколько дней я снова зашел к Думчеву.
- Мой друг! - сказал он решительно. - Вся Страна Дремучих Трав полна
открытий, и вся она неизведана. Превеликое множество проектов у меня в
голове. И все, все одинаково важны. Какой же конспект мне писать? Остается
одно: молча, совсем молча указать людям на эту страну. И вовсе ничего не
писать!
Когда я уходил из домика с башенкой, у меня было такое ощущение, что
Думчев захлебнулся в море наблюдений и открытий, сделанных им. Я жалел,
что не спросил Думчева об удивительных ферментах, так чудесно влияющих на
человеческий организм, и о том, возможно ли приготовить здесь эти составы.
Неужели мир не узнает этой тайны? Я боялся, что мой вопрос растревожит
его: ведь подвалы, где хранились замечательные газообразные ферменты
метаморфоза, завалены и засыпаны землей. Все там погибло.
МОИ ПОМЕТКИ НА КОНСПЕКТЕ
Через несколько дней я получил два экземпляра конспекта Думчева. Они
были аккуратно переписаны острым, крупным почерком. По-видимому, писала
Булай.
А Думчев все повторял:
- Из этого конспекта мир узнает много нового! Вы помогли мне
вернуться к людям! За это спасибо! Но все величие вашего подвига я
особенно чувствую сейчас, когда вы предлагаете мне свою помощь. Спасибо
вам за то, что вы передадите людям открытия, сделанные мною в Стране
Дремучих Трав!
Он много и часто повторял "Спасибо, спасибо!", был как-то смущен и
растроган. Он не знал, как благодарить меня за то, что я принимаю такое
большое участие в его деле, и сказал:
- Один экземпляр лично для вас.
Мне почему-то не хотелось читать конспект в душном номере гостиницы.
Я дождался утра, взял из библиотеки книги, справочники, словари и пришел в
сад, чтобы разобраться во всем.
Как старший друг, суровый и взыскательный, этот сад уже много раз
встречал меня своим протяжным, долгим шумом. Чуть свернешь с главной аллеи
- темно, тихо. Тропинки заросли травой. Сад не огорожен. Но огромная
деревянная голубая арка стоит у входа в главную аллею. На арке приветливая
надпись: "Добро пожаловать!"
На большой, с покатой спинкой скамейке я разложил книги и приступил
было к чтению.
Зеленый кузнечик прыгнул ко мне на ногу, подскочил и исчез в траве. Я
улыбнулся своим воспоминаниям. Где-то совсем рядом перекликались веселые
детские голоса.
- Палочка-выручалочка!
- Выручай!
- Нашел! Выходи! Раз! Два! Три!
Но я углубился в чтение, и ко мне уже совсем издалека доносилось:
- На-шел! На-шел!
Конспект Думчева начинался необычно:
"Люди науки! Я вижу, как вы читаете конспект моего будущего дневника.
Некоторые из вас, дальнозоркие, надели очки, другие, близорукие, сняли
очки. А некоторые одну пару очков надели, а другую держат про запас в
кармане.
Оставьте свои очки! Идите к любому пруду. Там вы найдете нечто
гораздо более совершенное. Поймайте жука-вертячку. Да! Да! Я не безумен:
жука-вертячку. Он живет на границе воздуха и воды, то есть и в воздухе и в
воде. Но световые лучи, падающие в глаза жука, находящегося в воздушной
среде, преломляются на один лад, а световые лучи, проходящие через воду,
преломляются иначе - гораздо слабее. У вертячки каждый глаз разделен
пополам. Одна половина лежит выше - она видит в воздухе, а другая, нижняя,
половина видит в воде. Фокусные расстояния половинок разные. Когда
вертячка скользит по воде, то верхняя половинка наблюдает за тем, что
делается в воздухе, нижняя - за тем, что в воде.
Бросьте свои очки! Исследуйте вертячку! Примените этот принцип
двухфокусного зрения! Устройте себе стекла двухфокусных очков!"
Здесь я сделал пометку карандашом:
"Поздно! Кассир в Москве, когда выдавал мне железнодорожный билет,
посмотрел на меня через свои очки довольно странно. Это меня
заинтересовало. Кассир разъяснил: обычные двухфокусные очки! Их можно
заказать в любой аптеке".
Это предложение Думчева, конечно, устарело! "Но, наверное, - подумал
я, - дальше я прочту что-либо новое и неожиданное". Я пропустил несколько
строк и остановился на другом месте.
"Люди! Вы роете туннели в горах, пробиваете разные породы земли.
Учитесь у жуков-древоточцев! Исследуйте, почему они чуют, где слой дерева
тоньше и где толще".
Дальше Думчев писал о торедо новалис - корабельном древоточце:
"Обратите внимание на то, что этот древоточец-моллюск, похожий на
небольшого червя, покрыт согнутой пластинкой и легко проходит сквозь самое
твердое дерево. Непременно изучите, как он пробивает это дерево. И
создайте по примеру торедо новалис аппарат для пробивания дерева".
Я выразил сомнение и написал на полях:
"Совет интересный, но вряд ли этот древоточец подскажет человеку идею
изобретения нового бура".
Думчев говорит:
"Строитель, учись у пчелы экономно строить! Каждая стенка ячейного
вместилища используется дважды. Здесь все преимущества постройки вместилищ
с шестиугольным сечением. Какая экономия строительного материала, и при
этом большая прочность! А именно: вес воска (строительного материала сот)
в шестьдесят раз меньше заключенного в нем меда".
Я сделал самоуверенную пометку:
"Зачем рекомендовать вниманию архитекторов ячейки с шестиугольным
сечением? Фантазия архитектора не нуждается в подсказе пчелы.
Самый плохой архитектор, прежде чем построить дом, создает план этого
дома в своем мозгу. А потом, если нужно, он меняет и улучшает этот проект.
Пчела ничего менять не может. Пчела всегда "строит" инстинктивно. Если
проколоть ячейку, мед будет вытекать. Но пчела все будет носить и носить
мед в эту дырявую ячейку, отложит сюда яичко и запечатает пустую ячейку.
Слепой инстинкт! Она и прилетает именно столько раз, сколько необходимо
для заполнения ячейки".
И тут я вспомнил, как пробивал крышу гнезда, куда листорезная пчела
отложила яичко. А она бестолково, инстинктивно все укладывала и укладывала
новые крыши. И уложила она столько крыш, сколько укладывает всегда, "не
заметила", что все они были пробиты.
"...Вес воска в шестьдесят раз меньше заключенного в нем меда". Это
примечательно. Но воск как строительный материал для человека?! Довольно
странное предложение!
Думчев пишет:
"Человек, научись защищать свои дома от холода!
Самка богомола, откладывая свои яйца, обволакивает их особой
жидкостью, которую беспрерывно выделяет. Эта масса с пузырьками воздуха
внутри предохраняет яйца от чрезмерной жары и сильного холода. Исследуйте
эту жидкость".
Моя пометка:
"Речь идет о тепловой изоляции. Но ведь воздух как изоляционный
материал давно известен. А совсем недавно техника наших дней, учитывая
воздух как термоизоляционный материал, создала особый вид пеностекла.
Материал этот по легкости и пористости превышает даже пробку. Чтобы
получить подобную массу, необходимо было найти способ регулирования
образования пористой структуры в стекломассе. Секрет заключается в том,
чтобы поры с газом распределялись в стекломассе равномерно".
"Незачем в пене богомола искать равномерность распределения отдельных
пор!" - подумал я.
Так со смущенной душой читал я конспект Думчева и все отмечал на
своем экземпляре: "Поздно! Поздно!"
Все тяжелее становилось на душе у меня: неужели зря прошла вся жизнь
Думчева? Что же будет с ним, когда он сам в этом убедится? Что ответят ему
из Москвы? А ведь он из Страны Дремучих Трав бросал вызов современной
науке.
И вот мне стало трудно читать дальше...
- Палочка-выручалочка!
- Палочка-выручалочка! - повторял я вслед за звонкими колокольчиками
детских голосов.
Что же мне делать?
А солнце высоко, оно пробивается сквозь зеленую листву. И тени всё
короче. Уже полдень.
- Палочка-вы-ру-ча-лоч-ка... - звучит то близко, то далеко.
Читать ли дальше? Я медлил. Я чего-то ждал.
ПОЗДНО! ПОЗДНО!
Как шумно, как пестро на аллее! Звонкие молодые голоса, яркие платья
девушек. Появились, прошли. Все стихло. Из глубины сада слышны два
знакомых голоса. Узнаю их. Это Лена и Павел.
- Последний мяч я взяла у сетки. Он был решающий. Даже ракетка
зазвенела!
- Сегодня отдыхай. Завтра полуфинальная встреча.
- Буду отдыхать и писать письмо. Совсем маленькое, микроскопическое!
- Как то, что принес в спичечной коробочке тот... из Москвы?
- Помнишь? Дижонваль... Эратосфен...
Смех.
Ушли.
Я стал читать дальше.
Думчев пишет:
"Водяной паук - аргиронета подсказывает принцип устройства
водолазного колокола. Но есть и другие подсказчики. Отыщите личинку
мухи-ильницы. Она сама в воде, а хвост ее торчит из воды. Зачем? Чтобы
дышать. Когда вода поднимается, удлиняется и хвост. Хвост этой личинки -
две воздушные трубки, два канала в прозрачной оболочке. Эти трубки
укорачиваются самым неожиданным образом. Здесь есть чему удивиться. И есть
чему поучиться. Стройте такие же приборы и опускайтесь на дно морское!"
Моя пометка:
"Об этом я уже читал в листах Думчева о путешествии с дневником.
Правда, в книге, которая вышла совсем недавно, о глубоководных водолазных
спусках даже прямо сопоставляется скафандр с этой личинкой. К самым точным
техническим терминам прибегает автор, сравнивая личинку и скафандр.
Он говорит о том, что хвост личинки вытягивается в воде, как
перископ, и о том, что хвост личинки состоит из внешней прозрачной
оболочки со "звездообразной втулкой" на конце и двумя воздушными трубками,
по которым всасывается воздух.
В этой же книге указывается, что водолазы в скафандре пользуются тем
же техническим способом всасывания воздуха для дыхания, каким пользуется
это насекомое.
Говорится и о том, что трубки хвоста личинки удивительно похожи на
водолазные шланги - они не сминаются благодаря спиральной кромке,
скрепляющей их цилиндрическую форму".
"Совпадение! - думаю я. - Вряд ли изобретатель скафандра обращался за
советом к личинке".
На долгие десятилетия потонул Думчев в Стране Дремучих Трав, потонул
в своих наблюдениях. А жизнь шла. Каждый изобретатель, создавая свое
творение, учитывал поиски других, обменивался опытом с другими людьми,
изучал достижения науки и техники. А Думчев требует; человек, учись у
насекомых!
Да, да! "Учись у паука! - утверждает он в этом конспекте. - Учись
постройке мостов, учись новому способу изготовления нитей у... паука!"
Я пытался разобраться в этих тезисах Думчева.
"Паук учит строить мост без быков, - пишет Думчев. - Такой мост
недорог и прочен. Мост на цепях".
Странное предложение! Ведь люди уже давно строят цепные мосты. Без
подсказа паука.
Правда, в одном справочнике я отыскал заметку, которую легко можно
было принять за шутку: будто действительно первый строитель висячего моста
обратил внимание на паутину, протянутую через дорожку сада, по которому он
гулял в ясный осенний день. Ему и пришла в голову мысль: не построить ли
мост на железных цепях?
Думчев пишет:
"Еще в семнадцатом веке люди пытались использовать паутину для
изготовления тканей. Не в этом, конечно, дело: из паутины одежды не
сделаешь. Но заимствуйте у паука самый способ приготовления нитей!"
Дальше Думчев предлагал изобретателям повторить тот самый процесс
получения нити, который я наблюдал, когда попал в паутину.
Я заглянул в энциклопедию и отметил на полях конспекта Думчева:
"Запоздалое предложение! В 1890 году уже была пущена первая фабрика
искусственного шелка".
Отмечая это на полях, я заинтересовался технологией самого процесса
производства искусственного шелка. И пришел к заключению, что
сопоставление паука, или живой машины, с вискозной машиной довольно
любопытно.
У паука капельки клейкой жидкости, выходя из трубочек на бородавках,
застывают в воздухе и превращаются в нить паутины.
Повторяет ли этот процесс прядения паутины машина? В машине жидкий
раствор выдавливается из тонких капиллярных трубочек - фильер - и сразу в
воздухе превращается в шелковые нити.
Увлекшись, я попытался точнее сопоставить эти два процесса и записал:
"Прядильная машина и паук!
У п а у к а - паутинная бородавка, железа. Она когда-то мне
представлялась огромным наростом, из которого торчат короткие прядильные
трубочки. На концах этих трубочек находятся выводные протоки паутинных
выделительных желез.
У м а ш и н ы - прядильный раствор, подающийся под давлением в
тридцать - сорок атмосфер в трубопровод, выдавливается из фильер -
тончайших трубочек - с отверстием от 0,05 до 0,1 миллиметра. Иногда
отдельные трубочки заменены одной, на которой надет платиновый колпачок со
многими отверстиями (больше пятидесяти).
У п а у к а - клейкая масса, выделяемая в виде отдельных ниточек,
слипается на воздухе в одну крепкую нить.
У м а ш и н ы - выдавленный прядильный раствор затвердевает на
воздухе в тонкую нить и наматывается на шпульку (сухой способ).
У п а у к а - задняя пара ножек тянет за собой паутину, не давая ей
приклеиваться к посторонним предметам.
У м а ш и н ы - полученная нить направляется на шпульку особым
эмалированным острием.
Соединение нескольких нитей в одну происходит при помощи небольших
эмалированных вилок.
Да! Но этот способ производства искусственного шелка устарел. Есть
множество технических новшеств. Прядильный раствор после выдавливания
проходит через специальную жидкость - восстановительную ванну - и, в
дальнейшем затвердевая, наматывается. Таким образом, машина, созданная
человеком, давно перегнала паука! И все меньше и меньше процесс
производства искусственного шелка походит на процесс прядения паука".
Но почему вдруг стало тихо в саду? Не слышно голосов. Ветер
перелистывает книги и справочники.
На небе быстрые дымчатые облака плывут, сливаются. И вот уже темная
туча застилает небо и низко ползет над землей.
Стало холодно и ветрено. Пора уходить...
В номере гостиницы я дочитал конспект Думчева. Здесь уже были более
чем неожиданные и весьма странные положения и утверждения.
История человеческого оружия начинается, по мнению Думчева, в Стране
Дремучих Трав. Древний человек якобы заимствовал свое оружие у насекомых.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг