Надо нырять. Найду подводный аэростат - найду около него и мешок с
дневником.
В той, "большой", жизни я был неплохим пловцом и знал, что у
ныряльщиков на большую глубину бывает кровотечение из носа, ушей и рта. Я
знал, что ныряльщик может пробыть в воде около двух минут.
Тяжелый камень в руке. Совсем как у искателя жемчуга. Прыжок! Вода
сомкнулась над моей головой. Камень потянул глубоко на дно. В висках
стучит. Плохо вижу. Головокружение. Впереди мелькнуло что-то темное.
Бросил камень, всплыл наверх. На песчаном берегу едва пришел в себя. Пульс
усиленно бился. Голова все больше кружилась. Шум в ушах не переставал.
С трудом дополз до какой-то пещеры. Чья это нора? Не все ли равно -
она пуста. Кое-как подкатил к пещере большой камень, кое-как прикрыл вход.
Прислонившись в пещере к стене, я задремал.
Л и с т 25
Пришел новый день. А с ним - другие размышления. Надо вспомнить и
отгадать тайны ныряльщиков. Какие чудо-ныряльщики были в древние времена!
Царь персов Ксеркс, воевавший с греками, предложил греку-ныряльщику
Силлиасу раздобыть сокровища с потонувшего на большой глубине корабля.
Силлиас извлек и доставил сокровища царю. Но Ксеркс, увидя замечательное
мастерство ныряльщика, задержал его на корабле, никуда не отпускал. Но в
тот час, когда налетела буря и поднялся шторм, грек-ныряльщик Силлиас
прыгнул с корабля в море. Уплыл.
История примечательная, но она вовсе не раскрывает тайны ныряльщика
грека Силлиаса.
Я стал думать о физиологии ныряльщика. По-видимому, процесс ныряния
связан не только с общеизвестным фактом, что у ныряльщика под действием
давления воды происходит процесс освобождения азота в организме. Киты и
тюлени - млекопитающие - дышат легкими. Набрав в свои легкие кислород, они
очень долго остаются под водой. Видно, что-то помогает их организму
связывать выделяющийся азот. Может быть, какие-либо микробы? Вот бы
исследовать в лаборатории.
Нет, не время вспоминать, жалеть, вызывать тени прошлых лет!
Надо учиться нырять. Снова и снова нырять.
Я медленно подошел к берегу, взял свой камень, сделал глубокий вдох и
бросился в воду. И тут мне показалось, что рука коснулась какого-то
шланга. Я даже почувствовал, что шланг отстранился, совсем как живой. Я
опускался на дно, а рядом тянулся шланг, словно кто-то с берега ловил рыбу
странной живой леской. На дне я сразу же увяз в иле и почувствовал, что
под ногой шевелится что-то живое. Инстинктивно, чтобы не упасть, схватился
за качающийся шланг, но он как-то странно сокращался, уходил вниз. Точно
кто-то там, на дне реки, тянул его к себе. Я почувствовал, что держусь за
живой отросток существа, которое закопалось в ил.
Казалось, будто "подводный" рыбак протянул свою живую леску к
поверхности воды со дна реки.
Я доплыл до берега. Уже лежа у входа в пещеру и думая о том, что
случилось со мною в воде, я догадался, что шланг, за который ухватился, -
дыхательная трубка личинки мухи-ильницы.
Личинка мухи живет на дне, закапываясь в ил, и выставляет наружу свой
хвостовой отросток - дыхательную трубку. Через эту трубку личинка дышит
свежим воздухом. А если повысится уровень воды? Удлинится дыхательная
трубка. И она же сократится, если уровень воды понизится.
Теперь я знаю, как ходить по дну и оставаться под водой не одну-две
минуты, а значительно дольше. Здесь неожиданный подсказ: дышать через
трубку, как личинка мухи-ильницы. Я буду ходить по дну реки, держа во рту
трубку-соломинку, искать мешок с дневником, искать там, где качается в
воде паутинная сеть, похожая на купол аэростата.
Л и с т 26
Утро началось с того, что я сказал себе: "Мне нужна соломинка". Я
ходил и искал колос ржи. Иногда я останавливался, закрывал глаза, и мне
чудилось, что сюда, в Страну Трав, долетает долгий шорох колосьев спелой
ржи под ветром. Тяжел созревший колос и стремительны порывы ветра, но
соломинка не ломается, только качается и гнется. И не прекращается шорох
колосьев.
Помню, к открытию Всемирной выставки в Париже была возведена Эйфелева
башня. И тогда же французский ученый Фансе указал на соломинку ржи как на
лучший пример стройного, прочного и изящного сооружения. Он писал, что
Эйфелева башня, по сравнению с большинством растений, - неуклюжа и широка.
Высота соломинки ржи с трехмиллиметровым диаметром при основании равна
примерно тысяче пятистам миллиметрам. Эйфелева же башня, чтобы сравниться
прочностью и высотой с соломинкой, должна быть в восемьдесят три раза
выше.
Все это пришло мне в голову, когда я бродил и искал соломинку. В лесу
трав я увидел уходящую в небо невероятной длины желтую трубу,
перехваченную в разных местах огромными узлами, кажется - колос ржи! И тут
я убедился: зря искал. Совсем забыл, что я во много-много раз меньше, чем
эта соломинка.
Л и с т 27
Сухой стебель растения был полым и тонким. Я его срезал острым
осколком раковины. И вот настала минута: держа стебель во рту, я нырнул и
опустился на дно реки.
Осторожно и медленно сделал первые шаги по дну; один конец стебля во
рту, другой - над поверхностью воды. Дышать ртом было трудно, тростинка
мешала каждому движению. Над моей головой толща воды. Но не следует об
этом думать. Надо все время помнить: как бы не оступиться, не упасть, не
выпустить изо рта стебель, не погрузить его верхний конец в воду. Я сделал
несколько неуверенных шагов. Дорогу мне загородил какой-то странно
поблескивающий большой холм. Надо обойти.
Но стало страшно. Холм приподнялся, раздвинулся в основании, и из
него показался отросток. Странное живое существо, упираясь на выступивший
наружу отросток, двинулось прямо на меня и ударило сильной струей воды.
Вода - в воде! Я упал, но трубки не выпустил. Холм снова окатил меня
водой. Как из брандспойта, как из металлического наконечника, надетого на
кишку пожарной машины, била в меня струя. Я лежал на дне реки, не выпуская
трубки изо рта, дышал. Удары струй прекратились. Поднялся. Увидел: это
"живое сооружение" придвинулось совсем близко и тянет меня к себе,
всасывает. Я схватился за ствол подводного растения. Трубка вырвалась изо
рта. Захлебываясь, я попытался всплыть...
Л и с т 28
Аэростат! Серебристый аэростат в воде! Я сидел под куполом и свободно
дышал. Как я в нем очутился? Какой случай спас меня?
Упустив трубку, захлебываясь, я сделал какое-то движение, чтобы
подняться на поверхность, и оказался в аэростате. Он висел на ветвях того
подводного дерева, за которое я ухватился, когда упал. Кто здесь повесил
аэростат? Кто наполнил его воздухом? Об этом потом.
Здесь же сразу скажу - очутившись в аэростате, я сообразил: холм,
который тянул меня, всасывал, бил в меня струей, был обыкновенной
беззубкой, двухстворчатой ракушкой. Этот моллюск полузарывается в мягкий
грунт водоемов. Створки его медленно раскрываются, и через щель
высовывается нога - мягкий желтоватый тупой отросток. Моллюск ползет по
дну. Скорость двадцать - тридцать сантиметров в час. У беззубки два
сифона: вводной и выводной. Приходит в действие вводной сифон - и мелкие
живые существа, плавающие в воде, втягиваются с большой силой. И роговые
лопасти загоняют попавшуюся живую пищу в рот. Ненужная, отработанная вода
вытесняется, выбрасывается через выводной сифон.
Беззубка насытилась - сомкнулись створки, она превратилась в
неподвижный холм...
Течение чуть-чуть покачивало подводный аэростат, в котором я сидел.
Его прозрачная сферическая оболочка, прочно и ловко натянутая на густую
веревочную сетку (надежный каркас!), была прикреплена к стволам подводных
деревьев.
Не этот ли аэростат я увидел в тот миг, когда плот перевернулся?
Возможно, что где-то здесь, под деревом, к которому привязан этот
аэростат, лежит мой дневник... Совсем близко!
Сидя на одной из веревок сети, упираясь ногой в другую, я отдыхал.
Легкие тени появлялись, скользили, исчезали в глубине вод. Слышались
неясные звуки. Возникали и таяли. Полусумрак. Там, над рекой, высоко -
солнце. И его теплые лучи, преломляясь в воде, тянулись в этот призрачный
мир.
Пора! Скорее на берег! Раздобыть новый полый стебель и сразу
вернуться и нырнуть под этот аэростат.
Надо покинуть тихий хрустальный прозрачный дом, пока не вернулся тот,
кто его построил...
Восемь глаз, горя фосфорическим блеском, глянули на меня из-за ствола
соседнего подводного растения. Он! Хозяин и строитель дома под водой.
Водяной паук! Серебрянка - аргиронета!
Этот подводный колокол - его гнездо - я принял за аэростат.
Л и с т 29
"Бежать!" - мелькнуло у меня в голове. И тут же другая мысль: "Я не
на земле! Надо вынырнуть. Уплыть!"
Секунды растерянности и смятения. И в эти секунды я увидел, как от
серебрянки потянулся канат. Но не к моему пристанищу, а куда-то в сторону.
Неожиданно канат обвился вокруг какого-то растения. Потом водяной паук
потянул его снова вперед и снова назад.
Я смотрел, наблюдал. И совсем забыл, что сижу в доме другого такого
же паука, забыл, что и мой водяной хозяин - паук - может вдруг вернуться
домой и застать меня - непрошеного гостя.
Не отрываясь следил я, как серебрянка прикрепляла канат то к стволам
у самого дна, то к камням. Канат двигался в разные стороны и казался
совсем живым. И все время горели в воде фосфорическим огнем восемь глаз,
глядевших в разные стороны. Ни на один миг ни в одном месте канат не
запутался, не оборвался. Он лег на дно реки, образовав ломаный
многоугольник. Я заметил, что в тех местах, где серебрянка прикрепляла его
к стволам растений или к другим неподвижным предметам, там канат был
толще. С каждой минутой увеличивалось число линий в многоугольнике, и
постепенно линии образовали частую сеть.
Но вдруг строитель оставил свою сеть и проплыл мимо моего аэростата:
пара челюстей и целая поросль щетинок. Уплыл. Но мне казалось, что вместе
с сетью на дне реки остались восемь фосфорических глаз.
Вскоре паук-строитель вновь показался. Блеснула серебряная одежда из
воздушных пузырьков, которую он одел на себя там, на поверхности воды.
Серебрянка опустилась около сети на дно реки. Она чуть-чуть приподняла
сеть, залезла под нее и стала касаться лапками своей блестящей одежды.
Пузырьки воздуха отделялись от щетинок и, цепляясь за нити сети, тянулись
вверх, приподнимали ее. Снова и снова серебрянка уплывала, приносила с
поверхности воды пузырьки воздуха, оставляла их под сетью. Затем она снова
принялась прясть свою пряжу. Переплет сети становился все более частым,
густым.
И скоро пузырьки воздуха, принесенные пауком, начали раздувать не
сеть, а серебряное полотно шатра, в котором будет жить водяной паук.
Серебряный полотняный шар - аэростат, распираемый воздухом, пытался
взлететь, но канаты, прикреплявшие его к стволам подводных деревьев и к
неподвижным предметам, не отпускали, крепко держали.
Мой плот опрокинулся возле аэростата. Но под водой я увидел, как
серебрянка сооружает новый аэростат. Постепенно я привык к легкому
подводному полусумраку и начал различать: поодаль и надо мной висели
другие аэростаты. Серебристые, легкие, все они были похожи один на другой.
Их много.
Становилось все труднее дышать, кружилась голова - не хватало
воздуха. Пора, давно пора выбраться на поверхность. Но я все еще медлил,
рассматривал качающиеся в разных местах аэростаты. Хорошо вглядевшись, я
увидел, как в одних подводных колоколах пауки-серебрянки отдыхали,
подобрав ножки, в других - пожирали пойманную добычу.
Сколько же серебрянок здесь? Сколько серебристых аэростатов
понастроено и привешено к подводным растениям? И где, под каким из них,
около какого аэростата искать мой мешок с дневником?
Л и с т 30
Кто там бродит по дну Великой Медленной реки, кто ходит, вдруг
останавливается, нагибается, берет что-то в руки, поднимает, вглядывается,
озирается и вновь бредет?
Маленький человечек со скафандром на голове, с осколком острой
раковинки в руке и со связкой канатов, перекинутой через плечо.
Он ищет свой дневник, который надо передать людям, - дневник опытов,
наблюдений и открытий, сделанных в Стране Дремучих Трав, дневник, полный
сведений, которые обогатят науку и жизнь людей.
Вынырнув из жилища серебрянки и вернувшись на берег, я уже иначе,
спокойно и смело, смотрел на Великую Медленную реку. Разве не для меня в
ее глубинах серебрянки строят и наполняют воздухом свои жилища? Я подплыву
к одному из них, самому маленькому, и острым осколком ракушки перережу
канаты. Этот колокол, полный воздуха, я надену на себя и спокойно пойду по
дну реки на поиски своего дневника. А когда иссякнет воздух в скафандре, я
заменю его другим. Обшарю, осмотрю все закоулки дна реки.
Аэростат, наполненный воздухом, должен взлететь, когда я перережу
канаты. Но камней на дне реки много - я их подвяжу, как грузила, к
канатам, и аэростат не всплывет.
Каждый день менял я скафандры, шарил вдоль берега, осматривал
подводные кусты, стволы, ветви, листья... Приключения? Их было много.
Однажды я сделал шаг-другой в скафандре и вдруг почувствовал -
задыхаюсь. Скафандр был большой, но мне почему-то не хватало воздуха.
Едва-едва освободил голову и всплыл на поверхность воды. А когда аэростат
прибило к берегу, я рассмотрел: в своем гнезде серебрянка сплела второй
этаж. Крепким прозрачным полотном отделила она первый этаж от второго, где
лежали яйца, маленькие яйца, из которых выйдут паучата. Обычно в таких
случаях серебрянка сидит у входа в первый этаж - сторожит. Но на этот раз
"хозяйка", наверное, куда-то отлучилась. А я, не заметив, натянул на себя
двухэтажный аэростат.
Неизменно, каждый день, я опускался на дно реки, выбирал пустое жилье
серебрянки, перерезал канаты, привязывал к ним камни-грузила и, надев этот
скафандр, двигался по дну реки, преодолевая сопротивление воды. Искал
мешок с дневником.
Полно, уж не лучше ли прекратить поиски, вспомнить все, что было
записано и начать новый дневник? Но процесс писания продлится очень долго.
Добывать, приготовлять бумагу, чернила, перья - сколько времени на это
уйдет! И окажется, что я пишу не скорее, чем во времена клинописи.
Новых открытий, о которых надо сказать людям, много, очень много. А
жизнь так коротка...
Л и с т 31
Но настал день, час, миг, и я увидел в воде свой мешок с дневником.
Помню, в то утро я проснулся с отчаянием в душе - пора прекратить все
поиски. Потом нехотя стал готовиться к спуску, посмотрел на реку, и
неожиданная радость надежды охватила меня.
Конечно, не с неба свалились надежда, уверенность и радость. Все
гораздо проще. Сколько раз я замечал, что в одной излучине берега течение
замедленное. Замечал, но не думал об этом. Но в утро, когда, отчаявшись
найти дневник, я подошел к берегу и посмотрел на реку, то сделал простой
вывод: уплывая, мой дневник мог застрять в затоне, где течение было почти
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг