остального сознания, швырнула его те по вперед, заставила вцепиться в
рыжие лохмы на голове роджула, и когда тот, резко перегнувшись назад,
оставил без прикрытия лицо, шею, грудь, безошибочно указала наиболее
уязвимую точку среди этой груды каменных мышц и бычьих костей - впадину в
самом низу гортани, там, где тупым углом сходятся кости ключиц...
Когда на закате дня они расположились на ночлег, Гарпаг суровым тоном
спросил:
- Зачем ты напал на роджула? Разве я просил тебя о помощи?
- Ты мог и не видеть его. Разве у тебя есть глаза на затылке?
- В камышах и высоких травах нельзя полагаться только на свои глаза.
Кто хочет жить, должен глядеть на себя со стороны. Глазами птиц, зверей,
насекомых. А еще лучше - глазами врага. В засаде было шесть роджулов. Трое
ждали нас на этой тропе, трое на соседней. Я знал об этом еще накануне.
Грубое, похожее на маску Квазимодо, лицо старика ничего не выражало.
Именно это лицо Сергей чаще всего видел во время своей болезни, именно
этот голос громче других звучал в хоре заклинателей, именно в этих глазах
он впервые натолкнулся на непроницаемую броню ненависти.
С этого самого дня в их отношениях что-то неуловимо изменилось. На
отдыхе и перед сном они перебрасывались теперь парой фраз, причем Гарпаг
не только отвечал, но нередко и сам задавал вопросы. В пути он стал чаще
останавливаться, поджидая отставшего Сергея.
Стена недоброжелательности, если и не рухнула окончательно, то серьезно
подалась еще после одного случая, едва не закончившегося трагично.
Дело происходило на исходе дня, когда они уже начали внимательно
посматривать по сторонам, подыскивая безопасное место для ночлега. Степь
вокруг была ровная, как стол. Десятки троп, глубоко выбитых в почве
копытами диких быков, пересекали ее во всех направлениях. Гарпаг, указав
рукой на кучку росших неподалеку колючих деревьев, - среди них без труда
можно было оборудовать почти неприступное убежище, - повернул на боковое
ответвление тропы и тут же исчез, словно покрытый плащом-невидимкой.
Уже в следующий миг Сергей понял, что его спутник угодил в ловушку для
крупного зверя, устроенную хоть и довольно примитивно, но зато тщательно
замаскированную. Падая в душную зловонную пустоту, где на глубине трех
человеческих ростов поджидал очередную жертву остро отточенный деревянный
кол, Гарпаг сумел каким-то чудом зацепиться за край ямы, и теперь его
пальцы в поисках надежной опоры судорожно рыли твердую, как обожженная
глина, почву. Сергей уже собрался протянуть руку, но вовремя спохватился -
старик должен был сорваться через секунду-другую, и ему ни за что не
удалось бы удержать такой огромный вес.
Метрах в пяти от тропы торчал трухлявый, изъеденный древоточцами пень,
разбросивший по сторонам кривые цепкие корни, которые, как хорошо было
известно Сергею, даже после смерти дерева долгое время сохраняли отменную
прочность. Он сорвал с себя плащ, рифовым узлом завязал его длинные рукава
вокруг самого толстого корня и, намотав на кулаки плотную, жесткую ткань,
лег ничком, ногами к яме. Твердые, как клещи, пальцы тотчас же вцепились в
его щиколотки. Пень заскрипел, затрещала натянутая до предела ткань, в
позвоночнике Сергея что-то хрустнуло. Могучая хватка переместилась на
голени, потом на бедра, и обессилевший Гарпаг рухнул рядом с ним на тропу.
- Встать можешь? - спросил старик некоторое время спустя.
- Могу, - ответил Сергей, продолжая, однако, лежать.
- Отпусти плащ.
- А вот это не могу.
Гарпаг осторожно разжал его побелевшие пальцы, разом лишившиеся
молодых, недавно отросших ногтей. И тут как нельзя кстати оказалось
содержимое каменного сосуда, с которым никогда не расставался Сергей.
Так они достигли края степи. Дальше расстилалась пустыня, дыхание
которой обжигало, словно вся она целиком состояла из только что
извергнувшейся магмы. Изломанные горячим дрожащим маревом, повсюду, до
самого горизонта, торчали узкие острые утесы, от каждого из которых текли
песчаные реки - то сахарно-белые, то угольно-черные, а иногда золотистые.
Сергей слышал где-то, что это и на самом деле было золото очень высокой
пробы, но здесь оно почти ничего не стоило. Сливаясь, перемешиваясь,
наплывая одна на другую, эти странные реки создавали мрачную, неповторимую
гамму.
У последнего перед пустыней колодца их ожидали мешки с вяленым мясом и
фляги с шипучим напитком, прекрасно утолявшим жажду и очень долго
сохранявшим свежесть. Здесь путешественники решили дать себе краткий отдых
перед самым тяжелым отрезком пути.
- Бхайлав, - сказал Сергей, после того, как они утолили голод. - Ты
ведешь меня туда, куда я и сам стремлюсь попасть. Вот только планы твои
мне совершенно непонятны. Поделись ими со мной, и я, возможно, смогу
помочь тебе не только словом, но и делом.
- Вдали от родных костров - в лесах и на побережье, а особенно в
пустыне - я привык полагаться только на себя.
- Это разные вещи. За долгие годы ты мог узнать все тайны лесов и
пустынь, но совершенно не знаешь мир людей. Они не пасут скот и не роют
ловчих ям. В вашем языке нет даже слов, чтобы рассказать об их жизни. Весь
твой опыт и ум могут оказаться бесполезными здесь. Вот поэтому я и хочу
помочь тебе. Неужели ты еще не убедился, что я не враг вам?
- Случается, что хейджи находят в траве брошенного матерью птенца
чернохвостого кровохлеба. Он очень красив и забавен. И он совсем не враг
нам, пока еще мал, пока ест из наших рук, пока у него не отросли клюв и
когти. Но если потом его вовремя не убить или не прогнать, в одну из ночей
он обязательно прикончит своих спасителей.
- Но ведь ты умеешь читать в чужих душах. Загляни в мою.
- В твоей душе есть много недоступного мне. Когда я гляжу в ночное
небо, то вижу только костры счастливых заоблачных пастухов. А ты говорил,
что видишь там свой дом. Чувствую, ты не лжешь, но и поверить тебе я не
могу. Нам никогда не понять друг друга. Будет лучше, если голокожие
навсегда покинут нас.
- Земляне обидели тебя чем-то?
- Не только меня. Очень многих. Нет такого племени, которое не
потерпело бы от твоих братьев.
- Если это действительно так, виновные понесут наказание.
- И кто их накажет? Ты?
- Хотя бы и я.
- Голокожие построили в пустыне неприступную крепость. Оттуда они могут
видеть все происходящее до самого края мира. Их оружие сжигает даже
камень. На врагов они насылают страшную железную осу. А у тебя - только
твои слабые руки.
- Со мной весь народ Земли и еще четырнадцать других населенных миров.
Со мной законы людей. Любой землянин, совершивший здесь зло, пусть даже по
ошибке, обязан держать передо мной ответ. Для этого меня и послали сюда.
- И ты сможешь принять сторону хейджей в их споре с твоими братьями?
- Если правы хейджи, безусловно.
- Искренность твоих слов я испытаю ровно через двенадцать дней. А
сейчас спи. Мы встанем задолго до восхода Алхарана.
Для Сергея оставалось загадкой, как Гарпаг ориентируется в пустыне,
однако уверенность, с которой он прокладывал путь сквозь это раскаленное
пекло, невольно внушала уважение. От Сергея требовалось только одно - по
возможности не отставать и ступать за своим проводником след в след.
Гарпаг объяснил, что в пустыне встречаются участки зыбучих песков, в
которых, случалось, бесследно исчезали целые караваны вместе с грузом,
носильщиками, вьючным скотом и охраной.
Пройдя первую половину пути за шесть дней, они не увидели ни одного
зверя, ни одной птицы, ни одного облачка. Единственным звуком,
сопровождавшим их, был шорох песка, стекавшего с гребней барханов, поэтому
далекое монотонное тарахтенье, донесшееся откуда-то из глубины пустыни,
сразу привлекло внимание путников. Очень скоро они увидели то, что
несомненно являлось источником этого шума - темную точку, плавно
скользящую над вершинами самых дальних утесов.
- А вот и железная оса, - мрачно сказал Гарпаг.
- Подожди-ка! - Сергей, прикрыв глаза ладонью, внимательно всматривался
вдаль. - По-моему это... Ну, конечно! Патрульный геликоптер! И кажется, он
летит сюда. Считай, что нам повезло. Ужинать будем уже на базе.
Точка, между тем, стремительно приближаясь, выросла до размеров мухи, а
потом превратилась в серую поджарую стрекозу. Облетев путников по широкому
кругу, геликоптер резко снизился и, гоня перед собой песчаные вихри,
понесся прямо на них.
- Эге-гей! - большими пальцами вскинутых над головой рук Сергей подавал
сигнал посадки. - Вниз! Вниз! Нам нужна помощь!
Черная ревущая тень на мгновение накрыла его, песок больно хлестнул по
лицу, забил глаза и рот. Сильно кренясь на правый борт, геликоптер круто
развернулся, блеснул на прощание прозрачным нимбом винта и унесся в ту же
сторону, откуда прилетел. Силуэт его вскоре растворился в багряных
просторах неба, и только звук двигателя, многократно отраженный скалами,
некоторое время еще глухо перекатывался где-то у горизонта.
- Странно, - разочарованно сказал Сергей. - Может, нас просто не
заметили?
- Заметили. От железной осы невозможно спрятаться.
- Может быть у них на исходе горючее... Или пилот боится зыбучих
песков, - сказал Сергей скорее для самого себя, чем для Гарпага.
Где-то в середине девятого дня пути через пустыню, Гарпаг, никогда
раньше не обнаруживавший даже признаков колебания или нерешительности,
вдруг резко сбавил темп ходьбы. Несколько раз он приостанавливался, словно
прислушиваясь к чему-то, подолгу кружил на одном месте и даже возвращался
по своему следу обратно.
Выбившийся из сил Сергей присел на горячий обломок скалы и сквозь
полуприкрытые веки наблюдал за стариком.
Поиски вскоре увенчались успехом, хотя, судя по всему, Гарпаг вовсе не
обрадовался своей находке. Руками вырыв в песке порядочную яму, он присел
на корточки и стал внимательно рассматривать то, что находилось на ее дне.
- Что ты там нашел? - крикнул Сергей, однако старик ничего не ответил и
даже не шевельнулся.
Сильный порыв ветра сорвал с кучи вывороченного песка что-то невесомое,
похожее на пучок сухой травы, и швырнул под ноги Сергею.
Но это была вовсе не трава. Это был свалявшийся, пахнущий тлением клок
рыжеватой шерсти.
- Кто это? - тихо спросил Сергей, когда Гарпаг, тщательно заровняв яму,
вернулся к нему.
- Какой-то кайтак. Я не знаю его имени.
- Отчего он умер?
- От жажды.
- Кайтаки живут у самого побережья. Как он здесь оказался?
- Скоро ты узнаешь все. Осталось три дня.
Как и предсказывал старый вождь, цели своего путешествия они достигли
на двенадцатый день. Последние сутки Гарпаг ничего не пил, отдавал свою
воду Сергею, который к этому времени уже едва плелся. Остатки окаменевшей,
утратившей съедобность пищи они выбросили еще накануне.
Сердце Сергея бешено заколотилось, когда с вершины очередного бархана
он увидел вдали высокую башню и несколько сверкающих куполов - обычное
жилье землян на чужих, малоисследованных планетах. Внушительного вида
металлическая стена, окружавшая базу, придавала ей сходство с разбойничьим
замком.
- Вот мы и пришли, - сказал Гарпаг. - Эту дорогу ты начал как пленник,
а заканчиваешь свободным. Сейчас ты встретишь своих братьев. Хотя право
мести на моей стороне, я постараюсь не пользоваться им. Я требую только
справедливости. Сейчас ты волен в своих поступках. Захочешь ли ты мне
помочь, будет зависеть только от тебя.
Странные, противоречивые чувства испытывал Сергей, приближаясь к ограде
базы: радость человека, после долгих скитаний возвращающегося, наконец, в
родной и привычный мир, смешивалась с глухим животным страхом дикаря перед
сверхъестественной мощью сил, воздвигнувших в пустыне такое громадное
сооружение. Только теперь Сергей осознал, насколько глубоки корни,
связывающие его с этой планетой. Дважды рожденный, дважды прошедший через
великое таинство осознания самого себя, он, так и не став настоящим
хейджем, не был уже и землянином в привычном смысле этого слова.
Очень давно Сергею не приходилось открывать никаких дверей, поэтому он
несколько мгновений колебался, стараясь припомнить, что же положено делать
в таких случаях. Где-то здесь полагалось быть сигнальной кнопке,
переговорному устройству, следящей телекамере, однако ничего этого он не
смог обнаружить. Испытывая непонятную робость, он осторожно постучал в
стальную дверь, на которой песок и ветер уже успели оставить свои
неизгладимые следы.
Так прошло не менее часа - Сергей стучал кулаками, локтями, коленями, и
все без результата. Гарпаг, сложив руки на груди, с непроницаемым лицом
стоял поодаль.
"Неужели я прошел столько километров по степям и пустыням лишь для
того, чтобы подохнуть здесь от жажды?" - подумал Сергей. Ему вдруг
представилось давно забытое: холодный лимонад в высоком запотевшем
стакане, апельсиновый сок со льдом, содовая вода, приятно щиплющая язык и
небо. Не в силах побороть закипавшую ярость, обиду и злое недоумение, он
подхватил увесистый камень - великое множество их валялось вокруг - и
заколотил по двери так, словно всерьез собирался ее высадить.
- Открывайте! - кричал он. - Открывайте немедленно! Мы нуждаемся в
помощи. Вы что там, поумирали все?
Что-то щелкнуло и негромко загудело слева от дверей. Спокойный,
равнодушный голос, слегка искаженный усилителем, произнес на языке
хейджей:
- Прекратите. Отойдите на десять шагов назад... Так. Теперь изложите
вашу просьбу. Можете говорить на своем родном языке, я его отлично
понимаю.
- Фу, наконец-то! - Сергей вытер лоб тыльной стороной ладони. При
первых же звуках человеческого голоса, такого непохожего на резкую,
отрывистую речь аборигенов, злость его мгновенно улетучилась. -
Здравствуйте. Хочу представиться - Сергей Коробкин,
исследователь-инспектор. А вы, вероятно, Александр Уолкер, руководитель
геологоразведывательного отряда "Оникс-2"?
- Нет, - все так же невозмутимо ответил голос. - Я его заместитель
Карстенс.
- Так позовите Уолкера!
- Это невозможно. Капитан Уолкер погиб пять лет назад у водопада
Висячие Камни на Мутной реке. Какое у вас дело к нему? - человека,
назвавшегося Карстенсом, похоже, ничуть не волновал тот факт, что на
планете, удаленной от Солнечной системы на десятки парсеков, к нему
обратился за помощью землянин.
- Повторяю, я исследователь-инспектор Сергей Коробкин. Прибыл сюда со
специальным заданием. Вас должны были заранее предупредить об этом.
- Да, припоминаю. Года три назад космический корабль, на котором
находился какой-то инспектор, разбился при посадке. Пилот и пассажир
погибли.
- Пилот действительно погиб. Но я, как видите, жив.
- В самом деле, на мертвеца вы не похожи.
- Что за чушь вы несете! - разговор этот уже начал раздражать Сергея. -
Откройте дверь! Мы умираем от усталости и жажды! Все расспросы потом!
- Уж если вы назвались инспектором, то должны знать инструкцию,
регламентирующую правила контакта с внеземными формами разумной жизни.
Любой ее представитель может попасть на базу только после прохождения
специального карантина.
- Какие еще внеземные формы? - Сергей даже поперхнулся от возмущения. -
Это я, по-вашему, внеземная форма?
- А кто же еще? То, что осталось от Сергея Коробкина, я похоронил
собственными руками. А вы просто его копия. Причем, не весьма удачная.
Тот, кто придал вам этот облик, возможно, видел тело инспектора сразу
после катастрофы. Я давно уже перестал чему-либо удивляться. Ваше
появление еще не самое большое чудо, которое мне приходилось видеть здесь.
Давно известно, что среди косматых есть колдуны, способные творить всякие
мрачные фокусы: оживлять мертвецов, принимать облик зверей, копаться в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг