сумел расправиться с родней невесты, к чему так долго и тщательно готовился.
Братья не знали, как теперь честно разделить наследство (подразумевалось, что
все, до последней медной монетки, должно достаться победителю).
Благородные и почти всегда смертельные поединки превратились в безобразные
потасовки с использованием кулаков и подручных предметов.
...В результате долгих и хитроумных маневров, похожих на эндшпиль
шахматной партии, в которой тяжелая фигура ловит прорывающуюся на последнюю
горизонталь пешку, женщина-максар по имени Генобра загнала свою дочку на край
пропасти, да не просто на край, а на далеко выступающий вперед мысок.
Учитывая намерения родительницы, можно было сказать, что девчонка
оказалась в безвыходном положении. Впереди бездна, в которой не нашли бы себе
опоры даже крылья Карглака. Слева и справа то же самое. Позади мамочка, хотя
уже и не такая расторопная, как прежде, но способная своим клинком пресечь
любую попытку дочки вырваться на оперативный простор.
-Ну все, стерва, - сказала Генобра, с трудом переводя дух. - Земля и небо
свидетели, что поотношению к тебе я была кроткой, как голубка. Ты сама виновата
в том, что сейчас случится. Жаль, я не удавила тебя еще в пеленках.
- Интересно, а почему ты и в самом деле не удавила меня? - живо
поинтересовалась девчонка. - Но не говори, гадюка, что пожалела ребеночка.
Тебе, наверное, стало любопытно, что за отродье может появиться из лона той,
которая не сожительствовала ну разве что с холодными рыбинами. Ведь так?
- Может, так... А может, и нет... - зная отчаянный нрав дочери, Генобра не
спешила с завершающей атакой. - Нужна ты мне была тогда. Хотела я с твоей
помощью кое с кем поквитаться. Да, как видно, зря... Пусть я и гадюка, но до
тебя даже мне далеко. Нельзя, чтобы такие, как ты, гуляли на воле. Колодки и
темница тебя тоже не исправят. Уж лучше подохни...
- Так я тебе сразу и далась! - расхохоталась девчонка. - Корова старая!
Гора дерьма! Ну чего стоишь там? Подходи поближе! Я давно собираюсь выцарапать
твои поганые гляделки!
- Мне спешить некуда. - Генобра пропустила оскорбления мимо ушей. - Я
подожду, какую смерть ты сама выберешь: от падения в пропасть или от моего
клинка.
- А какая разница? - Лица девчонки не было видно под копной нечесаных
волос, но в голосе проскальзывало лукавство.
- Пока будешь лететь вниз, еще поживешь немного. А от клинка подохнешь
сразу, - с готовностью объяснила Генобра. - Я разрублю тебя на десятки кусков и
каждый кусок скормлю отдельной собаке, чтобы уж точно знать, что ты не
воскреснешь.
- А тебя, между прочим, и собаки жрать не станут! - живо парировала дочка.
- Вонючка! Те мази, что ты втираешь, чтобы вернуть молодость, превратили тебя в
мумию! В смердящий труп, который еще имеет признаки живого существа! Попробуй
вспомнить, когда тебя в последний раз покрывал мужчина нашей расы или хотя бы
жестянщик! Ага, не можешь! Да на тебя сейчас даже мрызлы залазят с отвращением!
Иди сюда! Посмотрим, кто кого!
- Ты, дочка, хитра не по годам, - ухмыльнулась Генобра. - А я осторожна. В
соответствии с возрастом. Поэтому не старайся подманить меня поближе к
пропасти... Можешь называть меня старухой, но я еще поживу и много раз познаю
радость плотской любви. Пусть даже с жестянщиком, пусть с мрызлом. А ты,
молодая и привлекательная, сейчас умрешь. И, как мне известно, умрешь
девственницей. Женихами тебе будут псы-людоеды. Теперь ты понимаешь разницу
между мной и тобой?
- Понимаю, - кивнула девчонка. - Хотя и смутно. Ясное понимание придет
потом. На краю твоей могилы.
- Считай, что это твои последние слова. Хотя кое в чем мои планы
изменились. Твой язык я не скормлю собакам. Я его забальзамирую. Пусть
напоминает всем, что хула до добра не доводит.
Генобра направила острие клинка в сторону жертвы и привычным, тысячи раз
отработанным движением привела его в боевое состояние. Сразу после этого ее
ладонь должна была ощутить короткую серию толчков, похожих на конвульсии
издыхающей в кулаке птички, что означало: ничем не примечательная с виду полоса
металла превратилась в луч волшебной энергии, от которого нет никакой защиты.
Однако ничего этого не случилось. Клинок был мертв. Тускло поблескивало
неизвестно из чего сделанное лезвие. Покрывавшие его непонятные письмена,
казалось, приобрели издевательский смысл.
- Что-то не так, мамочка? - глумливо поинтересовалась девчонка. - Ты
передумала резать меня на куски? Вот спасибо!
Генобра лихорадочно крутила эфес, раз за разом повторяя всю серию
положенных манипуляций, но это было то же самое, что делать искусственное
дыхание скелету. Еще ни разу в жизни клинок не подводил ее. Даже слышать о
подобных случаях ей не приходилось. Поэтому злое отчаяние, охватившее Генобру,
было особенно острым.
Дочка приближалась к ней плавными, скользящими шагами. Рот ее улыбался.
Глаза горели сквозь завесу волос.
- Не подходи! - завопила Генобра, замахиваясь на нее уже бесполезным
клинком. - Убью!
- Давай попробуем. - Девчонка откинула голову назад, обнажая высокую шею и
победно торчащие вперед ключицы. - Но не забывай, что я максар. Хоть и
начинающий. Железо не может причинить мне вреда.
Генобра умела ловить на лету стрелы и уклоняться от камней, брошенных из
пращи, но движения девчонки были стремительней, чем полет стрелы, а кулачок
тверже булыжника.
Отбросив Генобру со своего пути, дочка вдобавок еще успела мазнуть ее по
лицу ногтями. Кожа максара выдержала эту кошачью ласку, лишь на левом веке
осталась глубокая кровоточащая царапина.
- Это тебе на память, - уносясь вдаль, крикнула девчонка. - В следующий
раз я вырву твои глаза.
Генобра взвыла, как ведьма, напоровшаяся на помело причинным местом, и
швырнула бесполезный клинок вслед дочке.
-Если это проделки жестянщиков, то виноватые проклянут момент, в который
они появились на свет! - Она обращалась одновременно и к черному камню, и к
бездонной пропасти, и к высокому небосводу. - А если здесь замешан кто-нибудь
из максаров, я сделаю все, чтобы свести его в могилу. Но это не отвлечет меня
от постоянных забот о дочке. Нет такого мира, где бы она . смогла укрыться от
меня. Клянусь в этом земле и небу!
Бойня в оружейной мастерской подействовала на Окша двояким образом.
Жестокое убийство сразу стольких ни в чем не повинных людей, среди которых было
немало его приятелей, потрясло мальчишку до такой степени, что он на некоторое
время даже утратил дар речи.
С другой стороны, он открыл в себе какое-то новое, ранее неизведанное и
потому пугающее свойство.
В ту ночь Окш детально представлял себе все, что испытывали оружейники,
гибнущие в потоке расплавленного металла, какие мыслишки ворочались при этом в
примитивных мозгах мрызлов и с какой именно стороны исходил всепроникающий
поток сатанинской злобы, действовавший на жестянщиков, как обух, а на их врагов
- как кнут.
Легко преодолев никем уже не охраняемую стену, он через вспаханное поле
помчался к ближайшему лесу. Темнота вокруг стояла полнейшая, но Окш не то чтобы
видел, а скорее угадывал попадавшиеся на пути препятствия.
Более того, удаляясь от пылающих зданий мастерской все дальше и дальше, он
как бы со стороны продолжал наблюдать за происходящими там событиями. Ни одно
перемещение врагов не могло ускользнуть от его раздвоившегося зрения, и вскоре
Окш убедился, что погоня отсутствует.
Того, кто держал сознание мрызлов в надежной узде и с холмов управлял всей
этой вакханалией, Окш разглядеть не мог, да и не стремился, боясь привлечь к
себе ответное внимание. Просто мрак в том месте казался особенно непроницаемым
- ну прямо-таки сгусток черной крови на теле ночи.
Был такой момент, когда Окшу показалось, что в недрах этого зловещего
сгустка что-то дрогнуло и мрак, ставший вдруг зрячим, попытался нащупать
беглеца своим цепенящим взором. Сердце мальчишки невольно сжалось, пропустив
очередной толчок, а его самого с головы до ног словно обдало ледяной водой.
Однако это пренеприятнейшее ощущение почти сразу исчезло и больше уже не
возвращалось.
Дорогу домой он, конечно же, не помнил, но на рассвете с удивлением
убедился, что достиг знакомых мест. Отсюда до поселка, в котором он вырос, было
рукой подать. Однако тихая радость, знакомая всем, кто после долгого отсутствия
возвращается в родные края, мгновенно сменилась неосознанной тревогой. Еще сам
не зная почему, Окш твердо решил не показываться на глаза тем, кто раньше знал
его.
Дождавшись очередной ночи, к счастью, наступившей довольно скоро,
мальчишка пробрался в поселок и украл самое необходимое - немного еды, нож,
огниво и новую одежду (в робе оружейника он выделялся среди остальных
жестянщиков, как чайка среди стаи ворон).
Из подслушанных им в поселке разговоров следовало, что в ту страшную ночь
нападению подверглась не только оружейная мастерская, местонахождение которой
ни для кого не было секретом, но и все тайные места, имевшие хоть какое-то
отношение к волшебным клинкам. Имя организатора этой бойни пока оставалось
неизвестным. Максары якобы уже начали свое расследование, но оно пока никаких
результатов не дало. И жертвы, и палачи умолкли навсегда, а на телах мрызлов
отсутствовали клейма, указывающие имя их хозяина.
Прибившись к каравану, порожняком следовавшему на медные рудники,
расположенные в самом глухом уголке страны, Окш покинул родные места - как он
тогда думал - навсегда.
По пути он развлекался тем, что пробовал заглянуть в сознание попутчиков -
вот этот, например, рвется домой, потому что его жена должна скоро родить этот,
наоборот, сбежал бы от своей жены на край света; этот недавно подцепил дурную
болезнь и всерьез подумывает о самоубийстве; а вот этот является тайным
осведомителем максаров и сейчас мысленно составляет подробный отчет об основных
событиях, случившихся в Стране жестянщиков.
Последнее открытие еще раз напомнило Окшу о необходимости соблюдать
осторожность. Теперь, наверное, он оставался единственным, кто был причастен
(пусть и в общих чертах) к тайнам оружия максаров, а тайны эти стоили дорого.
Лично ему тоже светило немало. В лучшем случае - клетка, пусть и золотая. В
худшем - жуткая смерть. Поэтому он решил впредь вести себя тише воды, ниже
травы и не высовываться со своими многочисленными талантами.
Ради этого Окш даже сменил профессию и пошел подручным к пекарю.
Нелюдимый, вечно запорошенный мукой, он и в сумрачной пекарне старался
держаться темных углов, а на все вопросы отвечал бессвязным бормотанием.
Вскоре Окша оставил в покое даже хозяин, поначалу имевший на него виды как
на потенциального зятя, а хозяйская дочка, с юных лет нагулявшая на сдобных
булках весьма впечатляющие формы, на странного парнишку вообще внимания не
обращала.
Так он и жил, днем мотаясь от печи к тестомешалке и обратно, а ночью
прислушиваясь к чужим мыслям,доносившимся со всех сторон. Но это вовсе не
означало, что такая жизнь устраивала его. Просто Окш всем нутром ощущал, что о
нем не забыли, что его ищут, что опасность бродит по городам и весям Страны
жестянщиков, то приближаясь к нему почти вплотную, то удаляясь вновь...
Хавр, в отличие от максаров, не обладал способностью проникать в
психическую сферу людей, зато он умел легко входить в доверие и вызывать
незнакомцев на откровенность. Если к этому добавить неограниченные финансовые
возможности, которые были у него благодаря покровительству Карглака, то
становилось ясным, что рано или поздно любая интересующая его тайна будет
раскрыта.
План Карглака, предусматривавший тотальное уничтожение целого поколения
жестянщиков, не устраивал Хавра,. и причиной тому был вовсе не альтруизм. Стоит
ли ради одной-единственной рыбешки вычерпывать целое море? Ведь под рукой у
хорошего рыбака есть и удочка, и сеть, и острога.
Кроме того, война всегда дело скользкое. Это против максаров жестянщики
бессильны. Зато всяких других тварей, не обладающих сверхъестественными
способностями, они изводят очень даже успешно. Благо, что есть чем.
На примете у Хавра имелось несколько не очень удаленных от этого места
стран, где можно было набрать армию, обладающую соответствующим боевым духом.
Взять, к примеру, хотя бы горцев Огненного Кряжа или кочевников-тирсов,
разоривших уже не одно государство. Однако никто из намеченных претендентов не
располагал оружием, даже приблизительно сопоставимым с оружием жестянщиков. С
пикой на многозарядку не попрешь и мечом от картечи не отмашешься.
Да и на непосредственную помощь Карглака в ближайшее время рассчитывать не
приходилось. Сейчас за ним гонялась целая свора соплеменников-максаров, для
которых утрата любимого оружия была равносильна смертельному оскорблению.
Следовательно, вначале надо было браться за кропотливую подготовительную
работу - тайно закупать оружие, создавать лагеря для обучения наемников, часть
из которых и огнем-то овладела совсем недавно, формировать командный корпус,
составлять уставы, укреплять тылы и так далее до полного умопомрачения.
Все это претило Хавру, вольному кондотьеру, бродяге и прирожденному
интригану.
К сожалению, фактор времени работал против него, и мальчик, так мешавший
Карглаку, мог скоро превратиться в нечто такое, к чему не смогут подступиться
все максары на свете. Вот Хавр и решил первым делом провести кое-какие
розыскные мероприятия да заодно разобраться, чем дышат эти людишки, веками
попираемые железной пятой максаров и тем не менее продолжавшие здравствовать.
Очень скоро всем примелькался скромно одетый, но любезный и щедрый путник,
странствующий от поселка к поселку в поисках святых реликвий (жестянщики не
отличались набожностью, однако внешние приличия блюли и религиозных подвижников
уважали).
При помощи (отнюдь не бескорыстной) местных властей он копался в архивах,
наводил справки у лекарей и повитух, собирал слухи и посещал заведения, в
которых юные жестянщики набирались ума-разума. По всей стране рыскали
многочисленные агенты Хавра, получавшие содержание в зависимости от объема и
качества добытой информации.
Для начала Хавр наметил себе кое-какие ориентиры, пусть даже и смутные.
Во-первых, искомый мальчишка, несомненно, был Урожденным максаром, иначе
зачем бы им так интересовался Карглак. Во-вторых, его появление здесь должно
было сопровождаться не совсем обычными событиями, которые не могли вот так
просто стереться из памяти жестянщиков. И, наконец, в-третьих, некоторые факты
позволяли отождествлять мальчишку с тем самым легендарным Губителем Максаров,
слухи о скором пришествии которого упорно циркулировали во многих странах.
Следовательно, надо было искать сироту, своей внешностью заметно
отличавшегося от аборигенов, чье происхождение связано с какой-то загадкой.
Кроме того, как потомок максаров, он в настоящее время должен был превосходить
своих сверстников по всем статьям, а особенно силой, живучестью и жестокостью.
Однако, не пройдя окончательного перевоплощения, связанного с целой серией
сложнейших хирургических операций, мальчишка был достаточно уязвим в физическом
смысле и недостаточно изощрен в смысле сверхчувственном. Не исключено, что он
вообще не знает ни о своем происхождении, ни о своем предназначении.
Список лиц, соответствующих всем условиям Хавра, состоял из нескольких
сотен имен. Однако усилия, потраченные на проверку такой уймы подозреваемых,
дали в конце концов свой результат. В тумане домыслов и предположений замаячила
одна-единственная реальная фигура - некто Окш Сухорукий.
Он был сиротой, найденным при загадочных обстоятельствах в стороне от
дорог и населенных пунктов., При раскопках, предпринятых в этом месте, были
обнаружены останки странного существа. Специалисты опознали в нем так
называемого "рудокопа" - еще одно создание максаров, обреченное на постоянную
жизнь под землей. Это соответствовало канонической версии легенды о Губителе
Максаров.
Лекарь, занимавшийся излечением найденыша, подтвердил, что тот отличался
удивительной жизнеспособностью.
Урд Пучеглаз отказался сообщить какие-нибудь сведения о своем
воспитаннике, зато соседи в один голос заявили, что мальчишка был настоящий
урод - светловолосый, мосластый, бледный и необычайно худой. Правда, все
отмечали его сметливость и способность к ремеслам. Староста даже уступил Хавру
многозарядку, модернизированную в свое время Окшем.
Из поселка следы мальчишки вели прямиком в оружейную мастерскую, где и
терялись окончательно.
Свидетелей его пребывания там в живых не осталось, за исключением разве
что охотников, точно описавших приметы юного беглеца. Все они утверждали, что
сдали мальчишку с рук на руки старшему мастеру и случилось это как раз накануне
той страшной ночи, когда сгорела мастерская и погибли все оружейники.
Оставалось только констатировать, что Окш разделил печальную участь своих
товарищей. Однако в стройной шеренге доказательств зиял один весьма
существенный пробел. Карглак, зловещей интуиции которого нельзя было не
доверять, категорически утверждал, что мальчишка до сих пор жив.
Сопоставив все эти обстоятельства, Хавр задумчиво произнес:
- Если этот сосунок сумел невредимым выйти из такой переделки, то он уже
сделал первые шаги на пути возмужания. Пусть он еще и не максар, но человеку с
ним тягаться не по силам. Чувствую, хлебну я горя с этим Окшем...
Затем он развернул карту страны и принялся внимательно ее изучать. Если
мальчишка все еще находился где-то здесь, его следовало искать в глухих
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг