дать такую вспышку, что у лошадей Генобры должны были обгореть не только гривы,
но и хвосты с копытами.
Однако столь замечательному плану не суждено было осуществиться. То ли
злой рок подвел Рагну, то ли это наворожила Генобра, знавшая немало колдовских
штучек, но в следующий момент ее конь, до этого показавший себя с самой лучшей
стороны, внезапно грохнулся оземь. Сама девчонка, сумевшая избежать тяжелых
увечий, немедленно вскочила, но все попытки поднять скакуна оказались тщетными.
Его правая передняя нога, угодившая в какую-то нору, была переломана чуть
повыше бабки.
Дабы прекратить мучения несчастного животного, Рагна прирезала его
кинжалом, позаимствованным в сокровищнице мамаши, а затем приготовилась к
схватке. Конечно, один-единственный кинжал был малоубедительным доводом против
дюжины мечей, топоров и копий, однако сдаваться вот так просто она не
собиралась.
Но преследователи, как видно, не желали составить Рагне компанию для
путешествия в тот мир, где уже нет ни господ, ни рабов, а все равны перед лицом
Высшего Судии. Вместо того, чтобы налететь на нее всем скопом, они устроили
нечто вроде бешеного хоровода, сопровождаемого гиканьем и свистом.
Когда в глазах Рагны зарябило от мелькания конских морд и человеческих
лиц, раздался издевательский голос Генобры:
- Повеселились и хватит. А теперь пора за работу браться. Пока эту сучку
еще освежуешь да поджаришь, немало времени пройдет.
В тот же момент в воздухе засвистели арканы. От большинства Рагне удалось
увернуться, но штуки три захлестнулись на ее шее, а один обвил руку, сжимавшую
кинжал...
В небольшом поселке на берегу озера, славившегося своим жемчугом и богатой
рыбалкой, появился не по годам степенный человек ученого звания, искавший
уединения для своих опытов и размышлений. За исключением нескольких глубоких
шрамов на лице, в его облике не было ничего примечательного. Ученого
сопровождали двое слуг чужеземцев и небольшой караван лошадей.
Странная компания поселилась в заброшенном маяке на острове, открытом всем
ветрам и регулярно затапливаемом водой, а потому необитаемом.
Вскоре молодой ученый приобрел где-то большую лодку, которую самолично
оборудовал хитроумным двигателем, при работе почти не производившим шума. На
этой лодке он стал появляться в самых разных местах озера.
Рыболовством вновь прибывшие себя не утруждали, все необходимое для
пропитания закупали на стороне, одевались скромно, вели себя незаметно, и скоро
обитатели поселка перестали судачить о них, тем более что нежданно негаданно
подвалили новые заботы, да совсем еще не стой стороны, откуда это можно было
ожидать.
Говорят, давным-давно, еще до первой войны с максарами, жестянщики имели
своих королей, впоследствии сложивших головы в неравной борьбе. Потом страной
правили выборные вожди, самый известный из которых поднял народ на вторую, еще
более кровопролитную и неудачную войну. Мало кто верил, что жестянщики
оправятся после такого сокрушительного поражения, но время лечит любые раны, и
вскоре в опустошенных поселках вновь закипела жизнь.
Период смуты, когда узурпаторы, тираны и самозванцы нескончаемой чередой
сменяли друг друга, закончился, и жестянщики объединились в Вольное Братство,
по сути представлявшее собой торгово-ремесленную республику. Конец этому
государству положила третья война, получившая название Великой Бойни, после
чего побежденным вообще было запрещено иметь какую-либо централизованную
власть.
Ныне жестянщики жили общинами, в каждую из которых входили пять-шесть, а
чаще - один-два поселка. И законы, и порядки, и деньги, и ремесленные
стандарты, и даже меры веса в каждой общине были свои собственные, не такие,
как у соседей, а выработать хоть какие-то общие принципы существования местные
старосты не могли или не хотели (да еще неизвестно, как посмотрели бы на такую
самодеятельность макса-ры, наводнившие страну явными и тайными соглядатаями).
Так они и жили: сеяли хлеб и коноплю, добывали ореховое масло, разводили
мелкий и крупный скот, охотились понемногу, рыбачили, плавили руду, ковали
сталь, медь и золото, ткали редкие по красоте и прочности сукна, варили стекло
(не только для повседневных нужд, но и для любования прекрасным), составляли
взрывчатые смеси и приторговывали всем этим. Особенно ценилось изготовленное
жестянщиками оружие - мечи, топоры, алебарды, большие многозарядки для дальнего
боя и маленькие, карманные, для защиты от лихих людей и сведения счетов
накоротке.
Перед своими богами они особо не благоговели, хотя публичное поношение
высших существ считали дурным тоном. Дело тут, очевидно, было в том, что три
последовательно сменившиеся религии (первая признавала паритетное существование
добра и зла, вторая призывала к борьбе и самопожертвованию, а третья, нынешняя,
проповедовала смирение) ничем не помогли народу в годины его бедствий.
Не на богов надеялись жестянщики и даже не на самих себя, а на какой-то
высший миропорядок, справедливый и рациональный, который рано или поздно
воцарится во Вселенной вне зависимости от воли оскверняющих ее живых существ. В
своей же повседневной жизни они больше всего ценили покой, достаток и
соблюдение традиций (то есть именно то, чего их хотели лишить всемогущие
соседи).
Учитывая сказанное, бурные события, внезапно развернувшиеся в стране,
народ которой никогда не отличался ни радикализмом, ни воинственностью (более
свойственной жителям горных или лесистых мест, дававших в случае неудачи
надежное укрытие от врагов), выглядели особенно необъяснимыми и трагичными.
Сначала повсеместно поползли слухи, да такие, что верь им или не верь, а
на душе зарубка останется. Поговаривали, будто живы потомки древних королей,
которым известно средство борьбы с максарами, что обнаружены секретные свитки,
некогда составленные великими мастерами, умевшими выбрасывать в потусторонний
мир любой предмет и любое живое существо (подтверждение тому - стена,
построенная вдоль границ чужой страны), что по всем приметам наступает начало
новой эры, о чем свидетельствует уже якобы состоявшееся пришествие в этот мир
Мстителя, Губителя Максаров, по одним версиям - сына жестянщика Якша и мятежной
Ирданы, по другим - потомка Клайнора, бога-скитальца, на которого возложена
обязанность в конце времен построить новую Вселенную, где каждый найдет свое
достойное место и где люди, сверхъестественные существа и животные будут жить в
вечном согласии между собой.
Затем в самой спокойной и процветающей части страны вдруг объявился некто,
назвавшийся законным наследником последней королевской династии (он даже
предъявил целый ворох древних документов, удостовериться в подлинности которых
за давностью времени не представлялось возможным). Благодаря своей щедрости и
красноречию он быстро завоевал массу сторонников и провозгласил Королевство
Первозданных (именно так именовали себя жестянщики, намекая на какие-то особые
права на этот мир).
Ответ последовал незамедлительно. В местностях, непосредственно граничащих
со Страной максаров и поэтому подвергшихся разорению больше других, было
восстановлено Вольное Братство Первозданных, претендовавшее на власть над всей
территорией страны. У Братства нашлось столько денег, что оно сумело нанять на
службу почти всех бродячих мрызлов, до чего раньше никто из жестянщиков
додуматься не мог.
(По чистой случайности и самозваный король, и верховный стряпчий Братства
оказались бывшими клиентами и должниками Хавра, так что содействие ему было
гарантировано в любой политической ситуации.)
Оба государства активно вербовали себе сторонников и призывали к
национальному согласию, однако так и норовили оттяпать друг у друга кусок
пожирнее. Нигде не афишировалась, хотя и подразумевалась главная цель столь
резких перемен - избавление от ига максаров. Но пока что и король, и верховный
стряпчий продолжали аккуратно платить непомерную дань, иногда составляющую
девять десятых того, что поступало в казну.
Большая часть населения страны на случившееся никак не реагировала, разве
что королевские подданные завидовали гражданам Братства, переставшим
подвергаться набегам бродячих шаек. Но когда на их собственную территорию стали
вторгаться не только мрызлы, но и свои же братья-жестянщики, именовавшие себя
сейчас вольными братьями, зависть уступила место возмущению.
Государства, до этого не признававшие друг друга, обменялись грамотами,
составленными в самых резких выражениях. Королевство требовало от Братства
немедленного роспуска наемных дружин, официальных извинений, возмещения убытков
и признания вассальной зависимости. Братство категорически отвергло участие
своих граждан в пограничных конфликтах, отмежевалось от разбойников-мрызлов и
великодушно предлагало соседям свою юрисдикцию (при условии упразднения
королевской власти).
Кстати говоря, обе грамоты составлялись при непосредственном участии Хавра
и содержали заведомо неприемлемые пункты.
Затишье длилось совсем недолго:. Небольшая, но хорошо вооруженная
королевская армия вторглась в пределы Вольного Братства, и сразу выяснилось,
что грозные на вид мрызлы хороши только в набегах на беззащитные поселки.
Пришлось объявить всеобщую мобилизацию. В стране появилась третья вооруженная
сила - дезертиры, или, как их здесь называли, тягуны.
Обыватели, до этого добросовестно пытавшиеся сохранить нейтралитет,
оказавшись в зоне боевых действий, вынуждены были с оружием в руках встать на
защиту своей жизни и имущества. Пролившаяся кровь не охладила страсти, а,
наоборот, ожесточила их. Братоубийственная распря, бывшая раньше прерогативой
максаров, стала для жестянщиков будничным делом.
Прежде они никогда не воевали друг с другом, и поначалу казалось, что
вспышка немотивированной агрессивности вот-вот угаснет и воины, устыдившиеся
самих себя, разбредутся по домам, чтобы до конца дней своих истово замаливать
грехи. Однако скоро выяснилось, что солдатам платят куда лучше, чем
ремесленникам и землепашцам, а, кроме того, свой брат жестянщик, волею случая
оказавшийся в чужом стане, противник куда более выгодный, чем, к примеру, тот
же мрызл.
Ну что, спрашивается, можно взять с побежденного мрызла, кроме вонючей
шкуры? А в домах бывших земляков и золотишко имеется, и доброе вино, и жирные
окорока, и пышные дочки. Попробовал бы кто-нибудь поживиться всем этим раньше!
Тогда за такие проделки наказывали изгнанием, а теперь хвалили и награждали.
Даже те, кто не имел непосредственного отношения к военным действиям,
почуяли все выгоды новой ситуации. Цены на оружие и провиант, которые раньше
еще надо было суметь сбыть, подскочили сразу втрое. Оживилась торговля,
расцвели ремесла.
Правда, резко упали цены на недвижимость, но ведь это задевало очень
немногих. Зато страна переполнилась деньгами - не каким-то там серебром или
медью, а полновесным золотом, неизвестно где отчеканенным, а от этого только
выигрывавшем в цене.
Поселок, вблизи которого осел Окш, какое-то время оставался вне сферы
интересов враждующих сторон, чье противоборство происходило главным образом в
центральных районах и вдоль важнейших дорог.
Конечно, Окш слышал о конфликте, расколовшем народ жестянщиков не только
на две части, но и на множество мелких осколков, однако особого значения этому
не придавал. В его понимании открытая вражда между представителями единой нации
не могла длиться долго, и если дело не кончится миром, то одна из сторон в
самое ближайшее время изменит ситуацию в свою пользу. Но, странное дело, его
прогнозы не оправдались. Едва только верх начинало брать Королевство, как
Вольное Братство находило вдруг скрытые резервы, и ситуация зеркальным образом
менялась. Маятник войны качался, раз от раза увеличивая мощь своих раз-махов, а
это должно было означать, что существует какая-то посторонняя сила,
подпитывающая его энергией, то есть деньгами, превращавшимися затем в оружие и
пушечное мясо.
Окш был полностью поглощен работой над клинком. Тайно закупая в разных
местах необходимые материалы и инструменты, он вскоре достиг того, на чем был
вынужден остановиться в прошлый раз.
Еще даже не приступив к труду, Окш отдавал себе отчет, что перед ним стоит
задача, сходная с актом божественного творения. Мало было создать копию, во
всех мельчайших подробностях соответствующую образцу, надо было еще и вдохнуть
в нее жизнь.
Продолжая аналогию с сотворением живых существ, можно было сказать, что у
клинка имелось свое "сердце" - сложнейшее устройство, превращавшее любое
вещество, в том числе свет неба, воздух и капли росы, в волшебную силу,
способную сокрушать скалы и рубить броню. И если сам по себе клинок со всеми
его хитроумными системами управления был создан сравнительно быстро, то на
возню с "сердцем" ушло неизмеримо больше времени и сил.
Однако ни первый его вариант, ни все последующие так и не смогли привести
клинок в действие. Была, очевидно, какая-то тайна, в которую мастера-оружейники
не успели посвятить своего талантливого ученика.
Углубившись в работу, Окш забывал даже об опасности, хотя уже и не
угрожавшей ему непосредственно, но продолжавшей существовать как символ того,
что враги не изменили своих планов и по-прежнему рыщут повсюду в поисках
светловолосого мальчика с нездешними чертами лица и покалеченной рукой.
Рагна никаких вестей о себе не подавала, и Окш даже не представлял себе,
каким образом она сможет отыскать его в развалившейся на части, пылающей
стране. Все изменилось на исходе очень редкой в этих краях Красной ночи,
когда по небу гуляли пурпурные волны, а озеро напоминало ту область ада, куда
стекает выпущенная из грешников кровь.
Слуги Окша спали, а сам он, одинаково неприхотливый как к пище, так и ко
сну, продолжал упорно трудиться на верхней галерее маяка, превращенной в
маленькую, но великолепно оборудованную оружейную мастерскую. Опять с клинком
ничего не ладилось, и Окш так расстроился, что пропустил момент, когда к
острову причалило несколько рыбачьих лодок, над одной из которых развевался
флаг странного вида - треугольное полотнище с изображением кузнечных клещей и
наковальни. Как впоследствии выяснилось, это был недавно возвращенный из
забвения герб Вольного Братства.
С лодок сошли толпы вооруженных людей и принялись колотить в двери маяка,
громко требуя, чтобы их впустили внутрь.
Выйдя из транса, позволявшего сосредоточить на одной-единственной проблеме
все резервы мышления, Окш поднялся на узкую террасу, окружавшую крышу маяка.
Даже сейчас, в багровых сумерках и в прихотливой игре изменчивого света, отсюда
можно было различить каждый дом прибрежного поселка.
Люди, стоявшие внизу, заметили на фоне пламенеющего неба закутанную в
черный плащ фигуру и разразились проклятиями. Окшу не составило труда
убедиться, что они измучены усталостью, ожесточены страхом смерти и способны на
самые отчаянные поступки.
Конечно, он мог бы легко заставить незваных гостей утопиться или перебить
друг друга, но на противоположном берегу, на рыбачьей пристани остались их
товарищи (такие же непредсказуемые и взвинченные), которые сейчас внимательно
следили за всем происходящим на острове. Случись сейчас что-нибудь
сверхъестественное, и они, защищенные от воли Окша расстоянием, непременно
разнесут по всей стране весть о зловещем колдуне, поселившемся на необитаемом
озерном острове.
Вот уж обрадуется тогда загадочный человек по имени Хавр, которого Окш
давно представлял себе в образе огромного черного пса, хоть и потерявшего след,
но настырно продолжавшего свои поиски. Нет, нужно любой ценой избежать
конфликта.
- Что вам надо, любезные? - осведомился он с террасы. - Если вы не
разбойники, а честные люди, то перестаньте ломать двери моего жилища и изрыгать
хулу.
Ночные гости немедленно ответили Окшу, что им нужна лодка, большая
быстроходная лодка, которой владеет хозяин маяка. На этой лодке отряд вольных
братьев намеревается спастись от преследователей, которые вот-вот ворвутся в
поселок. Если же хозяин, паче чаянья, попытается отсидеться в башне, то они
вышибут дверь и заставят его спуститься вниз, но уже не по лестнице, а по
воздуху.
Человек, которому принадлежала последняя фраза, жестоко поплатился за свою
грубость, насквозь прокусив язык, но никто даже и не подумал обвинить в этой
досадной случайности хозяина маяка, тем более что тот самым смиренным тоном
пообещал выполнить все условия вольных братьев.
Спускаясь вниз и на всякий случай разбирая за собой ступени винтовой
лестницы (никто не должен был знать, как выглядит маяк изнутри), Окш
лихорадочно размышлял над создавшейся ситуацией.
Если он поможет сейчас вольным братьям и переправит их на противоположный
берег озера, это озлобит преследователей, которые найдут способ добраться до
острова и обязательно разорят с таким трудом созданную мастерскую. Опять все
начинать сначала? Нет уж,хватит!
А что, если обманным путем сдать вольных братьев их врагам? Вот только
смогут ли опьяненные победой королевские солдаты по достоинству оценить такой
подарок? Да и грабежи, неизбежные в столь смутное время, могут перекинуться из
поселка на остров. А кроме того, как-то неудобно губить тех, кто, пусть и в
грубой форме, обратился к тебе за помощью. Максар не знает милости и пощады, но
позорить себя мелким предательством не. станет.
Остается, значит, всего один вариант действий, тоже не лишенный
недостатков, однако в данных обстоятельствах наиболее приемлемый.
Слуги, вооруженные мечами, ожидали его внизу. Окш приказал им ни при каких
условиях не покидать маяк и лучше спалить его, чем отдать на разграбление,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг