покрикивала, если эль-Неренн не выполняла распоряжения в точности,
пыталась казаться грозной и строгой. Её внешний вид этому нисколько не
способствовал.
Ещё через неделю эль-Неренн стала приводить в порядок
многочисленные картины, статуэтки и так далее - в доме, где только
жилых комнат было три десятка, а крыло для прислуги рассчитано на сорок
человек, такой работы всегда много. Работа была монотонной, но
эль-Неренн она нравилась больше любой другой. Похоже, это заметили,
потому что отныне эль-Неренн работала только "пылетёркой", как
выразилась Мегин, или помощницей - у поваров.
- - -
- Как ты можешь этим заниматься? - поинтересовалась Мегин (шёл
сорок третий день работы эль-Неренн). - Ходить, вытирать статуэтки,
картины, гравюры. Тоска зелёная.
Что-то было в Мегин. Умела она смотреть в глаза так, что почти
сразу разбирал смех. Двигалась со странной грацией, по-кошачьи и
по-змеиному одновременно. И почти всегда от неё доносился слабый запах
лаванды.
- Посуду мыть интереснее? - эль-Неренн взглянула в глаза судомойке.
Той было двадцать шесть, Мегин при первой же возможности поведала, с
захватывающими подробностями, историю своей жизни. По ей словам, она
была родом ни много ни мало из семьи обедневших потомков Великого Дома
Рейстан. Возможно, ожидала подобных откровений и от новенькой. Ожидания
не оправдались.
- Гора-а-аздо, - Мегин закатила глаза, изображая неземной восторг,
и эль-Неренн не сдержалась, рассмеялась. Риккен, собиравшая за соседним
столом головоломку, обернулась и одарила их обеих недружелюбным
взглядом. - Идём, поможем! - Мегин схватила эль-Неренн за рукав,
потянула за собой, в сторону Риккен. Тери, Инни и Тимо стояли вокруг
"молчуньи", глядя, как та ловко укладывает кусочки. - Без меня ей не
справиться.
- Этот - сюда, в угол, - указала Мегин, когда Риккен задумалась
больше, чем на пять секунд. "Молчунья" не обратила внимания. - В угол,
точно говорю. Вот...
Она успела увернуться. Риккен попала бы прямо в лоб.
- Нет, вон туда, на правый край, - предположила эль-Неренн.
Напряглась, ожидая ещё одного взмаха кулаком, но Риккен подумала,
взглянула ей в глаза и кивнула. Оставшиеся три десятка кусочков она
добавила сама, почти не тратя времени на размышления.
Получился красивый морской пейзаж. Эль-Неренн с удивлением
смотрела, как кусочки "сплавляются", срастаются в цельную, безупречно
гладкую картину. Надо же! Хозяева не жалеют денег на подобные
развлечения.
- Попробуешь? - Риккен жестом предложила эль-Неренн сесть рядом.
Тимо и Инни переглянулись. Сама эль-Неренн слышала голос Риккен только
тогда, когда "молчунья" дежурила по ночам - из "колокольчика".
Эль-Неренн кивнула.
- Сколько сделать? - спросила Риккен.
- Сделай, как себе, - отозвалась Инни. - Десять и пятнадцать.
Риккен положила ладони на края "картины", резко по ним стукнула.
Новые линии разрезов пробежали по поверхности и... "картина" подскочила
вверх, распадаясь на "осколки". Эль-Неренн едва не упала со стула от
неожиданности. Тимо и Мегин рассмеялись, Риккен - улыбнулась краешками
рта.
Эль-Неренн потребовалось не так уж много времени. Все остальные
следили за тем, как она собирает, затаив дыхание. Трижды она не была
уверена, куда поместить кусочек, и дважды, по примеру Риккен,
отмахивалась от Мегин с её советами.
- Семь минут двадцать секунд, - объявила Инни. - Новый рекорд.
Рики, ты проиграла! Проиграла!
Риккен кивнула. Вид у неё был довольный - словно не проиграла, а
выиграла.
- Ньер, она сделает то, что ты скажешь, - подала голос Мегин. -
Такой уговор. Не теряйся!
- Всё, что угодно? - не поверила эль-Неренн.
- Ну, почти всё, - Мегин выразительно посмотрела на Риккен. - "Ушки
гладить" она не умеет, лучше Инни попроси. А вот...
Увернуться не получилось. На этот раз Мегин получила по лбу.
- ...играть она умеет, - продолжила Мегин, словно сама решила
присесть на пол. - Попроси её сыграть.
- Попроси, попроси! - подхватили Инни и Тери. Эль-Неренн взглянула
в глаза "молчуньи", та кивнула и вышла из общего зала.
Она вернулась минуты через три с "радужной арфой". Инструмент был
небольшим, высотой в локоть и лёгким, а вместо струн - когда его
включили - пространство заполнили тонкие мерцающие лучи света, всех
цветов радуги. Эль-Неренн зачарованно следила, как Риккен играет -
движения пальцев поблизости от лучей позволяли извлекать прекрасные
звуки.
Ей показалось, что она помнит и мелодию, и саму песню - несомненно,
это была песня. Что-то знакомое. Там, где осталась... там, где осталась
белая мгла... белая снега мгла...
Однако Риккен не доиграла. Вызов. Тряхнула головой, поджала губы и
торопливо выбежала из зала. Арфа, всё ещё включенная, осталась на
столе. Эль-Неренн протянула руку к лучам - ни звука.
- Зря стараешься, - покачала головой Мегин. - Других она не
слушается. Эх, ни разу она не доиграла, всё время что-то мешает...
* * *
Второго полнолуния - второго за время работы в поместье -
эль-Неренн ожидала с опаской. Но ночное светило успело взойти - а
ничего особенного не происходило. Как в предыдущий раз - некоторое
время звенело в ушах, да и прошло. Девушка "вооружилась" - инструменты
для ухода за картинами и гравюрами входили в небольшую сумку - и
отправилась на второй этаж, в северную гостиную и примыкающие комнаты.
Там, где больше всего статуэток и картин - где больше всего работы.
Вроде бы и людей не очень много в доме, и кондиционеры задерживают
лишнюю пыль, а проходило всего три дня - и нужно заново чистить.
Хозяева ещё не уснули - Веранно ложится спать далеко за полночь; её
двоюродная сестра вообще предпочитала отсыпаться днём. Но они не
покидали своих апартаментов. Раз или два эль-Неренн замечала, что
младший сын Райвин - так звали двоюродную сестру Веранно - откровенно
следит за тем, как она работает. Словно смотрит на учёную обезьяну в
цирке. Но мальчишке быстро надоедало это занятие - альбиноска не
обращала внимания на взгляды, а когда мальчишка чего-нибудь требовал -
всякой ерунды, только чтобы заставить служанку подойти к себе -
эль-Неренн была неизменно почтительна и спокойна.
Камин на восточной стене был декоративным. На полке выстроилось
целое войско - крохотные глиняные воины, среди которых легко узнавались
великие полководцы прошлого. Эль-Неренн улыбнулась и, осторожно
поднимая фигурки одну за другой, смахивала с них пыль кисточкой.
Оставляла их в точности в том же месте и положении.
- Моя непобедимая армия, - прошептала эль-Неренн, улыбнулась
глиняному войску и поклонилась так, как должно приветствовать войско. И
тут...
...зазвенело в ушах. Из словно забило ватой - собственное дыхание
стало неожиданно громким, звуки дома угасли, исчезли. Эль-Неренн
опустила взгляд - шнурок, "колокольчик", не светился. Никто не вызывает
её.
Нужно было остаться в комнате, подумала эль-Неренн. Оказалось, в
правой руке она сжимает глиняного солдата. Чудо, что не разломила
фигурку. Вернула статуэтку на место...
...и ноги перестали держать. Успела схватиться за решётку перед
очагом. Тут же отпустило. Шум в ушах становился всё громче. Звуки
начали отдаваться эхом.
- Приключения, - прошептала эль-Неренн. Голос стал хриплым,
неприятным - как тогда, после событий в карцере. Как у...
...Хольте. Такой же голос. С призвуком скрежета.
- Нашла себе приключения, - проговорила эль-Неренн и направилась
прочь из гостиной. Ноги едва держали. Короткий путь - через парадную
лестницу и вниз, но если заметит теарин, взбучки не миновать. Леронн
действительно использовала кнут по назначению - и чаще всего
доставалось Мегин и Мейсте. Но если Мегин считала это своего рода
игрой, то парень переживал - не потому, что было больно, а потому, что
боялся - это читалось в глазах - чего-то ещё.
Длинный путь - через второй западный коридор на втором этаже.
Зеркала. Латунные, по обе стороны. Дюжина зеркал. Едва эль-Неренн
поравнялась с первым, как испытала то же чувство, что и во время
давешнего сна там, в доме у инспектора. Резь в глазах. Сильное,
неприятное внимание оттуда, из глубин зазеркалья.
Она пробежала бы меж зеркал, но ноги едва позволяли плестись. Жгло
затылок, глаза горели так, словно в них бросили горсть песка, звуки и
запахи накатывали, словно прибой.
Шаги. Идущий был далеко - за поворотом налево - и двигался тихо, но
эль-Неренн казалось, что сотня солдат в стальных сапогах идёт строем по
стальному же мосту, в нескольких шагах от неё.
Отпустило.
Если бы не дрожь в руках, эль-Неренн сочла бы, что всё прошло. Она
направилась вроде бы в свою комнату, но отчего-то пришла на кухню.
- - -
- Что такое? - Асетт повернула голову. Эль-Неренн вошла, явно не
обращая внимания на окружающее. Губы альбиноски подрагивали, верхняя
губа открывала кончики клыков. Двигалась эль-Неренн неуверенно, словно
ноги плохо слушались. С размаху уселась на стул у входа; сумка
соскользнула с её плеча, её содержимое высыпалось на пол. Эль-Неренн не
обратила на это внимания.
- Ньер? - Мегин подбежала к ней, присела, взяв эль-Неренн за руки.
Осторожно прикоснулась кончиками пальцев к правой щеке девушки.
Вгляделась в глаза. Тихо рассмеялась и, подбежав к Асетт, что-то
шепнула той на ухо.
- Идём-ка, - Асетт помогла эль-Неренн подняться. - Осторожно, не
упади. Мегин, подбери её вещи. Инни, последи за плитой, пока меня не
будет.
Вдвоём Асетт и Мегин отвели эль-Неренн к ней в комнату. Обе впервые
переступали порог её; эль-Неренн не торопилась приглашать никого, кроме
Тимо, к себе - и сама не очень-то стремилась увидеть, как живут
остальные. Мегин восхищённо осмотрела книжные полки, и готова была
что-то сказать, но Асетт жестом не позволила ей.
- Что со мной? - эль-Неренн не припомнила, чтобы раньше с ней было
подобное. Болели все мышцы и суставы, ей было жарко. Произнести три
слова оказалось нелёгким трудом - ни губы, ни язык не слушались.
- Что и должно быть, - Мегин осторожно опустила ладони ей на плечи,
провела по ключицам, осторожно сжимая пальцы - даже сквозь платье
прикосновение отдавалось жаром. - Сейчас выпьешь лекарство и ляжешь
спать. - Это было настолько непохоже на обычную Мегин, что эль-Неренн
сразу догадалась, о каком "лекарстве" идёт речь.
- Там... в ванной, на полке, - эль-Неренн попыталась махнуть рукой,
но не смогла. Но Мегин всё поняла и секунд через десять уже вернулась,
с бутылочкой в руке.
Настой действительно оказался горьким. Если бы Асетт не велела
запить его обычной водой, пошёл бы обратно.
Асетт и Мегин помогли эль-Неренн снять верхнее платье и туфли,
улечься - прямо на покрывало.
Мегин присела у изголовья кровати.
- Приятных снов, - шепнула она, провела ладонью по лицу эль-Неренн.
Той показалось, что она тонет в горячем, необычайно приятном на ощупь
сиропе. Тонуть было вовсе не страшно. - Отдыхай.
Шаги. Погас свет, дверь комнаты захлопнулась. Сквозь неплотно
прикрытые шторы в комнату просачивался лучик лунного света. Эль-Неренн
тонула, тонула, тонула... но комната волшебным образом оставалась
вокруг неё.
- - -
Эль-Неренн рывком уселась.
Она летела куда-то, в облаках, где воздух был горячим и легко
поддерживал её. Зеркала иногда появлялись, то справа, то слева - но
никто не выглядывал из них, не бросал песок в глаза, не причинял боли.
Мир был полон тепла и света. Она летела, долго летела...
- Где я? - прошептала эль-Неренн. Тут же поняла, где. Единственным
освещением в комнате был всё тот же лучик лунного света - успевший
проползти по стене и забраться на книжные полки. Но комната была
настолько ярко освещена, что эль-Неренн видела каждый штрих узора на
стене, напротив, прекрасно видела каждой заглавие каждой из книг,
каждый прутик и изгиб ивового коврика у входа.
Два коврика... один тростниковый, на котором оставляли обувь
вошедшие, другой - ивовый, жёсткий - рядом. Эль-Неренн пыталась узнать,
зачем нужен ивовый, но Мегин только расхохоталась, и у других
эль-Неренн предпочла не спрашивать.
Эль-Неренн прижала ладони ко лбу. Мысли путаются. Попыталась встать
- смогла. Суставы ещё ныли, но в целом она чувствовала себя настолько
хорошо, что хотелось петь и плясать. Эль-Неренн засмеялась - звук
оказался серебристым, чистым и приятным, никакого хрипа.
Она подошла к зеркалу.
Отражение улыбалось в ответ; иголочки не вонзались в затылок.
- Здравствуй, - эль-Неренн прикоснулась к стеклу ладонью. - Тебе
тоже хорошо? Вот так бы всегда...
Отражение полностью согласилось с ней, повторив кивок своей хозяйки
и одарив такой же белозубой улыбкой. Ой... а это что?
Эль-Неренн придвинулась к зеркалу. Пятнышки. На стекле. Показалось,
что на щеке и шее отражения россыпь слабо различимых, тусклых, словно
гнилушки, точек. Эль-Неренн повернула голову - пятнышки двигались
вместе с отражением.
В замешательстве, эль-Неренн прикоснулась к тому месту, где - чуть
ниже подбородка - было одно из самых крупных пятнышек.
Горячо. В месте прикосновения. Рядом - кожа ощутимо прохладнее.
Эль-Неренн засмеялась. Повернулась боком - сеть точек опоясывала
шею. Сбросила нижнее платье, тонкую майку - прямо на пол, всё равно всё
промокло от пота - повернулась, глядя на свою спину в зеркале.
Сложная паутина точек, все зыбкие, все плывут; одна, чуть левее -
или правее? - позвоночника, между лопаток, была крупной и красноватой.
- Я всё вижу, - прошептала эль-Неренн, глядя на саму себя,
закутанную в серебристую мантию, в слабое неверное свечение. Наклонила
голову. Видно! Затейливая петля, что опоясывала - в зеркале - живот,
была видна и на ней самой. Хуже, чем в зеркале, но видна.
Как жарко в комнате!
Эль-Неренн потянулась к полке, где была энциклопедия. Вытащила
нужный том. Зрение было необычайно острым. Открыла одну из страниц...
там была гравюра, изображающая женщину, завёрнутую в серебристую
мантию. Точки на мантии и то, что эль-Неренн видела в зеркале, было
очень похоже.
- Я вижу, вижу, вижу, - шептала эль-Неренн, вглядываясь в гравюру.
По краям изображения была сложная вязь букв. Старое Ронно. Ей всегда
хотелось перевести подобные надписи, но язык она знала плохо - и не у
кого учиться.
Буквы дрогнули... эль-Неренн показалось, что они сплавляются,
движутся, сами собой становятся буквами знакомого языка. Здешнего
языка, нового Ронно.
- "Поймает сетью снов, прикосновенье бури откроет дверь во мглу,
где обретёт покой", - продекламировала она. Захлопнула книгу, легко
запрыгнула на кровать, с места. Взяла другой том, стихотворения -
двуязычное издание. На левых страницах был текст на забытых или древних
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг