Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
перестанут появляться, не забывайте, что настанет время пер-
вых полевых работ и что надо начинать новый рабочий  год  на
земле".
   Показав на небе  созвездие  Северного  Венца,  Константин
Степанович с самым серьезным видом уверил всех,  что это ве-
нок Ариадны, в доказательство чего прочел из Овидия:
   - "Ариадна,  похищенная  Тесеем  и покинутая им на берегу
моря,  оглушила все окрестности своими воплями и  рыданиями.
На помощь к ней явился Вакх и,  желая, чтоб она сияла вечным
светом среди звезд,  снял венок с ее чела и бросил его к не-
бу.  Пока венок летел в воздухе, драгоценные камни, вплетен-
ные в него,  превратились в огоньки и укрепились на небесной
тверди,  сохранив прежние очертания. Место его - между Чело-
веком на коленях (Геркулесом) и Человеком, несущим Змею".
   Тут же Константин Степанович добавил, что китайцы называ-
ли это созвездие Жемчужной Раковиной и что самая яркая звез-
да  его  до сих пор называется Жемчужиной (Геммой),  а арабы
видели в этом созвездии чашку нищего - Казат-аль-масакин.
   Рассказал он  однажды и о нелепой истории созвездия Рысь.
Этот зверь был вознесен на небо в 1660 году  астрономом  Ге-
велпем  на совершенно курьезном основании.  Достав свою объ-
емистую записную книжку, Константин Степанович процитировал:
   - "В этой части неба встречаются только мелкие звезды,  и
нужно иметь рысьи глаза,  чтобы их различать и распознавать.
Кто недоволен моим выбором, тот может рисовать здесь что-ни-
будь другое, более ему нравящееся; но, во всяком случае, тут
на небе оказывается слишком большая пустота,  чтобы оставить
ее ничем не заполненной".
   Кончались подобные рассказы всегда одним и тем же:  Ольга
Александровна смотрела на часы и разгоняла всех по постелям.
   Однажды вечером  путешественники разговорились о доме,  о
делах,  которые они оставили на Земле. Стали вспоминать, ка-
кими  путями  тот  или  иной член экипажа оказался в составе
экспедиции. Маша под громкий смех собравшихся рассказала не-
посвященным о событиях на озере Селигер, о Галиных "лекциях"
по астрономии. Наконец очередь дошла до Белова.
   - Игорь Никитич,  - обратился к нему кто-то.  - Как могло
получиться,  что вы,  главный конструктор головного  завода,
стали  руководителем  экспедиции?  Ведь это нарушение общего
порядка.
   - Что верно,  то верно,  - ответил со вздохом Белов, - Вы
не представляете себе, друзья, каких трудов мне стоило этого
добиться!
   - А почему? - спросила удивленная Галя.
   - Да потому,  наивная моя деточка, - вмешалась вездесущая
Капитанская дочка,  - что главных конструкторов берегут  как
зеницу ока,  потому,  что их головы стоят больше,  чем любой
корабль со всем его содержимым. Понятно?
   - Мария Ивановна, перестаньте! - гневно воскликнул Белов.
- Все жизни стоят одинаково.  А не пускают главных конструк-
торов  в  опасные  полеты для того,  чтобы они накапливали и
обобщали опыт эксплуатации своих машин,  чтобы они их совер-
шенствовач ли изо дня в день...
   - Так как же вы все-таки добились разрешения лететь?
   - Доказал, что смогу лучше, чем другие, обобщить опыт пе-
релета.  А потом...  Знаете,  ведь это была мечта всей  моей
жизни...  Я  отдал  подготовке  к этому рейсу почти двадцать
лет. Ну, и правительство в конце концов уважило мою просьбу.
Впрочем, я не один был в таком положении. Много пришлось бо-
роться за право участия в экспедиции и Константину  Степано-
вичу. Его тоже не хотели включать в ее состав.
   - Но почему? - снова не удержалась Галя.
   - По старости,  девочка!  Увы,  по старости! - добродушно
усмехнулся астроном.  - Мы ведь с Игорем Никитичем не  такие
счастливчики,  нам никто не присылал приглашения на блюдечке
с голубой каемкой!
   Потом разговор  зашел о родных.  Иван Тимофеевич вынул из
кармана,  бумажник и,  разложив его на столе, достал из него
несколько любительских фотографий. Он с любовью рассматривал
каждую из них и, передавая по кругу для всеобщего обозрения,
с  нежностью в голосе пояснял,  от полноты чувств перейдя на
украинську мову:
   - Це моя стара,  а то - моя доня,  а от туточки мы з моим
хлопцем, - говорил он, показывая групповой снимок.
   "Стара" была  симпатичной немолодой женщиной с гладко за-
чесанными и завязанными узлом на затылке  темными  волосами,
которую  Галя мельком видела сквозь стекла кабины в день от-
лета.  Тогда рядом с ней стояла и дочка - взрослая  замужняя
женщина,  уже имевшая двоих детей, которая работала врачом в
одной из московских поликлиник. Что же касается "хлопца", то
это был коренастый крепыш, одетый в форму старшего лейтенан-
та танковых войск, удивительно похожий на отца. Такое же ши-
рокое упрямое ч волевое лицо, те же темные, с хитринкой гла-
за.
   Глядя на Ивана Тимофеевича,  полез в карман и Максим.  Он
положил на стол фотографии отца, матери и братишки Павлушки.
Одну  небольшую карточку он зажал в руке и незаметно положил
обратно. Маша, заметив этот маневр, порозовела и улыбнулась.
   Пример оказался  заразительным.  Не  прошло и пяти минут,
как весь  стол  был  завален  фотографиями  отцов,  матерей,
братьев,  сестер,  жен, детей. Каждому хотелось взглянуть на
дорогие лица,  поговорить о них  или  хотя  бы  ответить  на
чей-нибудь дружеский вопрос. Даже Синицын достал свою завет-
ную фотографию, где он, еще не старый и не седой, сидел меж-
ду красивой,  несколько увядшей женщиной и худым, видимо бо-
лезненным,  юношей с чудесными лучистыми глазами,  "И  такой
сын родился у этого бездушного сухаря! Просто невероятно!" -
подумала Галя.
   Оказалось, что  у Ольги Александровны довольно много род-
ни.  Но добрая половина фотографий изображала ее мужа  то  в
костюмах и гриме, то в домашней обстановке, то на прогулке,-
везде одинаково вычурного, расфранченного и прилизанного.
   Все шумно переговаривались.  Только два человека остались
бездеятельными:  Галя и Игорь Никитич.  Они сидели у  разных
сторон  стола  и пассивно рассматривали незнакомые и поэтому
почти ничего не говорящие им лица, рассеянно хваля и упитан-
ных карапузов и славных стариков, всех, чьи фотографии попа-
дали им в руки.
   Гале было грустно.  Ну что она могла показать? Фотографии
двух-трех институтских подруг?  Или себя в купальном костюме
на пляже?  На всем свете у нее не было ни одного родного че-
ловека!  Она попала в детскиИ дом двухлетним ребенком,  и  у
нее не осталось от прошлого никаких сувениров. Пожалуй, пер-
вый раз в жизни она ощутила себя одинокой, хотя вокруг сиде-
ли самые близкие друзья.  Ее вывел из задумчивости хриплова-
тый басок профессора Синицына:
   - А что же вы, Игорь Никитич, не показываете своих семей-
ных?
   Галя встрепенулась и насторожилась. Она вспомнила рассказ
Ольги Александровны о трагической гибели семьи Белова,  и ей
стало  так больно за него,  что на глазах навернулись слезы.
Но никто не понимал бестактности вопроса Николая  Михайлови-
ча.  Все, кроме потупившейся Ольги Александровны, смотрели с
вежливым, равнодушным любопытством.
   Лицо Белова   оставалось  спокойным.  Он  медленно  обвел
взглядом сидящих за столом.
   - У  меня нет ни жены,  ни детей.  Они давным-давно умер-
ли... Я никогда не вынимаю их фотографии. Их облик и без то-
го всегда стоит у меня перед глазами.  Я, как мотылек, поте-
рявший подругу,- продолжал он негромко,- никогда уж не найду
себе другой. А ребенок...
   - Простите, ради бога, Игорь Никитич, - прервал Синицын.-
Я  вас не понимаю.  Ведь мотылек - это символ непостоянства,
ветрености, легкомыслия. Зачем вам понадобилось такое стран-
ное сравнение?
   Подобие вялой улыбки промелькнуло на губах Белова.
   - Не судите поверхностно, дорогой Николай Михайлович! Все
бабочки летают парами и никогда друг друга не оставляют.  Да
вы  попросите  Константина Степановича,  он вам расскажет по
этому поводу кое-что из области китайского фольклора.
   Все обернулись к Константину Степановичу и наперебой ста-
ли просить его рассказать историю о бабочках. Одна лишь Галя
молчала. В мыслях она готова была разорвать этого противного
Синицына за то, что он так не вовремя ввязался в разговор.
   Как-то за  завтраком,  на  исходе  первого месяца полета,
Игорь Никитич при всех спросил Ольгу  Александровну,  доста-
точно  ли хо,- рошо команда освоилась с отсутствием тяжести,
чтобы сделать  вылазку  в  космическое  пространство.  Ольга
Александровна  поняла  шутливый тон Белова и,  не обращая ни
малейшего внимания на красноречивые взгляды молодежи,  наро-
чито долго обдумывала ответ,  как бы не зная, на что решить-
ся. Наконец, к общему облегчению, ответила утвердительно.
   Сразу же после завтрака начались сборы.  Из кладовой были
извлечены скафандры,  обогреватели,  тросы и прочее снаряже-
ние.  Несмотря на то что на Земле все оборудование было тща-
тельно проверено,  а скафандры изготовлены индивидуально  по
фигуре  каждого  из участников экспедиции,  Белов настоял на
повторной проверке.  Никаких дефектов обнаружено не было,  и
вскоре Игорь Никитич,  Сидоренко, Синицын и Галя заперлись в
пропускнике.  Остальные члены экипажа должны были на  всякий
случай  остаться  на корабле и выйти на "прогулку" во вторую
очередь.
   По мере того как из пропускника выкачивался воздух,  рас-
пираемые изнутри оболочки скафандров натягивались сильней  и
сильней,  .  и если бы не жесткие каркасы, которые придавали
им форму человеческого тела, скафандры раздулись бы, как ог-
ромные метки. Но каркасы хорошо выполняли свое назначение, и
хотя давление внутри достигало  целой  атмосферы,  скафандры
почти не стесняли свободы движений. При любых положениях рук
и ног объем их оставался неизменным,  и человеку,  шевелясь,
не нужно было преодолевать сопротивление сжимаемого воздуха.
   Катушки с тонкими тросами, соединявшими космических путе-
шественников  с кораблем,  были тщательно пристегнуты к ска-
фандрам, а концы тросов прикреплены к кораблю с помощью осо-
бых  штепселей-карабинчиков.  Тросы  были  свиты  из  тонких
струн,  покрытых изолирующим лаком. По ним с момента присое-
динения  штепселя  к проводке пропускался электрический ток,
чтобы части троса, попавшие в тень или вытянутые параллельно
солнечным лучам, не переохладились под влиянием космического
холода и не стали бы хрупкими.
   Гнутые, с  широким углом обзора смотровые окна в скафанд-
рах были сделаны из тонкого небьющегося стекла, которое пог-
лощало коротковолновую часть солнечного спектра.  Ткань была
изготовлена из многослойного прорезиненного  полотна.  Чтобы
она сохранила эластичность,  внутри между ее слоями были за-
ложены изолированные друг от друга обогревательные сетки  из
тончайшей серебряной проволоки, по которым также пропускался
электрический ток.
   Миниатюрные аппараты  для  очистки  воздуха  в скафандрах
точно копировали стационарный аппарат,  очищавший  воздух  в
жилых  помещениях  корабля и основанный на выжигании органи-
ческих веществ и вымораживании углекислоты.
   Радиотелефон позволял путешественникам переговариваться и
между собой и с теми, кто находился в кабине, в которой были
установлены микрофон и репродуктор.  Впрочем,  каждый мог по
желанию выключать свой телефон,  если общий  разговор  поче-
му-либо мешал.
   Когда давление воздуха в пропускной камере упало  до  ты-
сячных долей атмосферы,  Игорь Никитич повернул выключатель,
и массивная наружная дверь медленно отошла в сторону, откры-
вая путь в космическую бездну.
   Столпившись у выходного отверстия,  путешественники с лю-
бопытством  выглядывали  наружу.  Каждому было немного не по
себе,  хотя внешне  все  старались  держаться  спокойно.  За
дверью зияла черная немая пустота. Миллионы километров отде-
ляли людей от Земли,  которая давно уже превратилась лишь  в
очень  яркую  звезду.  Заглядывавшее  сбоку  Солнце сияло на
расстоянии ста сорока двух миллионов километров,  а немигаю-
шие, непривычно яркие звезды были так далеки, что даже мысль
останавливалась, бессильная перекинуть, мост через эту чудо-
вищную бездну.
   Гале захотелось съежиться в комочек и спрятаться за широ-
кую  спину  Белова.  Ее невесомому телу не грозило падение в
пустоту.  Но инстинкт заставлял ее изо всех сил цепляться за
поручни. Сердце томительно ныло,  Одно дело из хорошо знако-
мой,  обжитой кабины смотреть в окна на Солнце и звезды, ко-
торые  оттуда казались на привычных "земных" расстояниях,  и
совсем другое - покинуть такую родную  оболочку  корабля  и,
оставаясь  связанной  с  ней  лишь эфемерной ниточкой троса,
устремляться в грозное Ничто.
   А тут еще начался оптический обман,  о котором давно пре-
дупреждал Константин Степанович:  стоило,  упустить из  поля
зрения Солнце,  как бесчисленные колючие огоньки звезд начи-
нали то приближаться, то удаляться.
   Гале представилось,  будто  вся Вселенная сжимается в не-
большой черный, расшитый разноцветными блестками шар, внутри
которого неподвижно висят "Уран" и какое-го ненастоящее, ма-
ленькое, бутафорское Солнце.
   В такие моменты Вселенная совсем не казалась ни величест-
венной,  ни ужасной. Но стоило пошевелиться,  и ее  границы,
захватывая дух, уносились в бесконечность.
   Полная нерешимости и страха,  Галя висела у выходного от-
верстия. Громкая команда Игоря Никитича заставила ее вздрог-
нуть.
   - Начнем первый урок,- крикнул он и вдруг прыгнул в безд-
ну вперед головой.  - Все за мной!- звучал его голос над са-
мым  ухом,  тогда как сам он,  быстро удаляясь,  несся уже в
доброй полусотне метров от корабля.
   Освободив зажим, Галя оттолкнулась и очертя голову понес-
лась за ним.  Ее обогнал Иван Тимофеевич, которого она опоз-
нала по номеру на скафандре.
   Неожиданно телефон донес крик "колючего геолога":
   - Игорь Никитич,  я кувыркаюсь!  Что мне делать?  - вопил
незадачливый профессор.
   - То же, что в кабине: вертите руками в сторону, противо-
положную вашему вращению! - спокойно ответил Белов.
   Поравнявшись с  Игорем  Никитичем,  Галя  остановилась и,
вспомнив уроки, полученные в первые дни путешествия, сделала
несколько  широких  взмахов,  которые  повернули  ее лицом к
"Урану".
   Раздраженно ворча, Синицын медленно приближался. Руки его
вертелись,  как мельничные крылья.  Несколько раз он пытался
остановиться, но тут же снова начинал кувыркаться.
   Зная, что ничем не может помочь,  Галя оставила его вести
безнадежную борьбу с законами механики и с помощью уже усво-
енного приема повернулась к Белову. Тем временем Николай Ми-

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг