выдержат защитные экраны и силовые поля. Если не успеет, и луч хоть на
долю мгновенья опередит ее - то Луэлла останется жива, а Земля, моя
планета, вместе со всеми людьми, включая меня и Фиделину, кубинскую
девочку, чьи мягкие волосы так приятно щекочут мое лицо, исчезнет,
распадется на мельчайшие частицы межзвездного вещества, которые будут
кружить вокруг осиротевшего Солнца наподобие астероидов между орбитами
Юпитера и Марса, оставшихся после гибели легендарного Фаэтона...
И кто знает, может быть, Фаэтон тоже когда-то стал беззащитной жертвой
каких-то межзвездных экспериментаторов? И люди, населявшие эту планету,
погибли, так и не успев понять, откуда и почему пришла смерть?
Избави бог Землю от подобной участи...
Корабль Луэллы медленно приближается к кроваво-красному лучу...
А луч неумолимо несется ей навстречу. Или Земля, или Луэлла - именно
так сейчас стоит вопрос. Третьего не дано в этой безжалостно-яростной
схватке.
Но я не хочу, чтобы Луэлла погибла! Чтобы она умерла... Пусть она
повзрослела, пусть стала другой - но ведь она та же самая Марисель! Та
кубинская девочка, которая мне немного нравилась. Которую мне нравилось
дергать за длинные черные волосы цвета воронова крыла, с которой мне
нравилось просто разговаривать... Неужели ничего нельзя изменить?
И Фиделина тоже не хочет, чтобы Луэлла умерла. Ее лицо, мокрое от слез,
почти перед моими глазами. И так как наши головы, склоненные над небольшим
экраном, почти соприкасаются, то я чувствую на своих щеках соленую влагу
слез Фиделины. Я понимаю чувства Фиделины, я все понимаю... Всего три
месяца назад она и Марисель были верными подругами, подругами не разлей
вода. Одна без другой шагу не могла ступить, их во дворе даже прозвали
"Сиамскими близнецами"...
Наверное, поэтому, когда Марисель-Луэлла решила встретить врагов Земли
лицом к лицу, Фиделина, не раздумывая, решила быть рядом. Фиделина не
могла не понимать, что ожидает Луэллу в черной космической пустоте, но не
могла бросить свою верную подругу. Фиделина - кубинка, а кубинцы не
предают друзей в минуты опасности. Или, быть может, Фиделина отчего-то
решила, что Марисель ничего не грозит. На космолете установлены мощные
отражатели и установки силового поля. Они наверняка рассеют все
смертоносные лучи, которые, потеряв свою злую силу, станут не опаснее
лучей летнего солнца. Или отражатели вообще отправят их назад, в пиратское
логово злодеев-кшакшей, которых убьет их же собственное оружие... Потому
что не нужно рыть ямы другим!
И Марисель вернется на Землю. Вместе с Фиделиной... И будут они ощущать
себя спасителями человечества, эти две маленькие хрупкие девочки...
Как это было бы здорово!
А вот и сама Земля показалась на крошечном экранчике минивизора.
Земля! Я вижу свою планету целиком. Вижу как бы со стороны, словно сам
лечу в космическом корабле.
Вижу Землю, разноцветную планету...
Белую - цвета облаков и арктических льдов.
Зеленую - цвета лесов и полей.
Желтую - цвета гор и пустынь.
И - голубую. Цвета рек, морей, океанов. Голубой цвет везде - на севере
и на юге, на западе и на востоке. Голубизна и вокруг Земли. Нежным сиянием
она как бы окаймляет планету...
"В небесах торжественно и чудно, Спит Земля в сиянье голубом..."-
пришли мне на память строки Лермонтова.
Интересно, - мелькнула недоуменная мысль, - как он узнал? Ведь тогда
еще не летали в космос...
Но эта мысль тут же исчезла, уступив место другим вопросам и проблемам.
Земля сейчас крепко спит. Спит и не знает, какую страшную участь
уготовили ей никому неведомые кшакши. Не знает, что Луэлла, девушка с
планеты Ауэя, хочет сберечь этот хрупкий голубой сон Земли.
Земля медленно движется по привычной орбите, и жизнь на нашей планете
идет своим чередом. Рождаются новые люди. Работают фабрики и заводы.
Ученые сидят в лабораториях и делают мудрые научные открытия. Строители
создают новые города, возводят электростанции, осушают гнилые болота и
орошают безводные пустыни. Геологи бродят по тайге, ищут полезные
ископаемые.
Археологи раскапывают развалины древних цивилизаций. Реставраторы
бережно воссоздают живописные полотна и шедевры зодчества. Писатели пишут
книги, политики ругаются в парламентах.
И люди и дальше будут заниматься прежними делами, и жизнь на Земле и
дальше будет идти своим чередом. Правда, спасенное от небытия человечество
никогда ничего не узнает о своей инопланетной спасительнице, девушке
Луэлле с планеты Ауэя, не сложит о ней гордые песни и не поставит
памятники во всех столицах Земли.
А впрочем... зачем? Все равно никто не поверит. Даже если узнает...
.. Я по-прежнему смотрю на экран минивизора. И вижу космический корабль
Луэллы, который медленно двигается к кроваво-красному лучу.
И чувствую, что смертоносный луч бежит навстречу Земле гораздо быстрее.
Еще немного - и он настигнет мою планету...
Но почему Луэлла медлит?
Неужели она не видит, что...
"Она не успеет," - холодной молнией пронзает мозг ледяная мысль.
Она не успеет, и исчезнет Земля, моя голубая планета. Исчезнут реки и
озера, города и поселки...
Не будет моего города, который я очень люблю.
Не будет нашего "иностранного двора", где царит чистая и бескорыстная
дружба детей, приехавших в наш город из разных стран, расположенных на
разных континентах.
Не будет гигантского столетнего тополя в центре двора, под сенью
которого стоит скамейка, у которой в свободное от уроков время собираются
обитатели "кубинского двора" и их русские друзья.
Не будет ничего...
Не будет Фиделины.
Не будет меня...
Никого и ничего не будет в этом маленьком уголке огромной Вселенной.
"Луэлла, ну быстрей же, быстрей! - шепчу я сухими от холодного страха
губами. О том, что Луэлла может погибнуть, я стараюсь не думать. - Они же
близко, ну побыстрее... Ну, еще немножко..."
Да, луч кшакшей уже совсем рядом с Землей. Мне даже начинает казаться,
что зимний вечерний воздух стал чуть теплее - настолько жаркое дыхание у
этого красного луча...
А что же будет, когда он коснется планеты?
.. Она успела. Серебристая сигара космолета возникла между лучом
кшакшей и Землей как раз в тот неуловимый миг, когда, казалось, ничего уже
не мешало ему проткнуть насквозь обреченную на заклание во имя науки
беззащитную планету.
Ослепительно-яркая вспышка, как от термоядерного взрыва, на несколько
секунд озарила маленький экран минивизора. От этой ненормальной белизны
стало больно глазам, и я крепко зажмурился. Но продолжал видеть слепящее
взгляд белое пространство...
А когда я снова открыл глаза, то уже не увидел на экране ни Земли, ни
звезд, ни красного луча, ни корабля Луэллы. Экран был мертв. Передо мной
мрачно серебрилась матовая пустота.
- Все, - прошептала Фиделина. - Все, Андрей...
Она бессильно опустилась на снег, закрыла лицо ладонями и дала полную
волю слезам.
Фиделина безудержно плакала, словно было уже ясно, что Марисель не
вернется. Что она погибла... А я стоял над Фиделиной и не знал, что
сказать ей, как утешить эту кубинскую девочку, такую слабую и
беззащитную...
- Фиделина, - тихо позвал я. Но она не услышала. Наверное, нужно было
позвать громче...
Тогда я поднял со снега выпавший из рук Фиделины минивизор и тупо
уставился в матовую пустоту.
Я ждал, когда экран оживет, и я увижу на нем смуглое лицо Марисель,
усталое после напряженного боя. Все-таки защитные экраны должны были
спасти ее от безжалостного луча... И стоит мне подумать о Марисель, как
она появится на экране, кокетливо пригладит развивающиеся на ветру густые
черные волосы и хитро посмотрит мне в глаза обжигающим взглядом. И в ее
зрачках я увижу прежнее детское озорство и девчоночье лукавство...
Но сколько я не смотрел на экран, сколько ни нажимал на рельефную
выпуклость сбоку - все было тщетно. Минивизор не оживал. И не было
Луэллы...
И горько плакала, сидя на холодном снегу, закрыв лицо ладонями,
Фиделина.
Но я еще чего-то ждал. Ждал, когда Луэлла появится на экране. Ждал,
когда она улыбнется и скажет: "Ну, вот и все... Кшакшей больше нет, их
убил их собственный луч. А я жива и здорова..."
И весело рассмеется. Весело и заразительно, как умеют смеяться только
красивые кубинские девчонки...
И Фиделина сразу перестанет плакать. Она мигом вытрет слезы и тоже
засмеется. И ее грустные глаза нежно озарит теплая светозарная улыбка...
А потом, когда наступит утро, Марисель появится здесь, в "иностранном
дворе".
Она тихо-тихо подкрадется ко мне сзади.
И ни я, ни Фиделина ничего не услышим.
И Марисель закроет мне глаза своими маленькими ладошками. И спросит,
слегка изменив голос: "Кто?". - "Не знаю, - отвечу я. Хотя сразу узнаю
Марисель, потому что только она любила так разыгрывать меня. Ей очень
нравилось, когда я угадывал ее имя... но не сразу, а спустя несколько
попыток, иначе будет неинтересно играть... И потому я сделаю вид, что не
узнал сразу Марисель, и долго-долго буду называть разные кубинские имена.
У кубинцев очень красивые имена, я люблю их произносить вслух,
растягивая гласные... А еще мне очень приятно, что Марисель закрыла мне
глаза своими ладонями. Руки у нее теплые, нежные, они приятно щекочут мне
лицо, и я готов долго не отгадывать ее имя, лишь бы стоять и стоять вот
так...
И я буду долго-долго называть разные кубинские имена. Какие помню...
А Фиделина будет стоять рядом и лукаво подмигивать Марисель, громко
кричать, прыгая вокруг меня: "Не угадал! Не угадал!"- когда я в очередной
раз скажу неправильное имя. Фиделине тоже нравится эта игра... и пусть она
длится долго-долго. Почти бесконечно... Я не хочу прерывать эту игру,
потому что боюсь, что когда я оглянусь, за моей спиной окажется не
Марисель. Не Луэлла...
И когда придет время назвать единственное оставшееся имя, и я скажу:
"Марисель..." - то замру в тревожном ожидании, боясь услышать
убийственно короткое слово - "Нет!".
И когда раздастся веселое: "Угадал!" - я пойму, что стал самым
счастливым человеком на свете...
Марисель медленно снимет ладони с моего лица. И я увижу ее, навсегда
вернувшуюся на Землю инопланетянку. И пойму, что она стала прежней.
Прежней кубинской девочкой двенадцати лет... Время как-то изменило
течение свое, и теперь Марисель еще долго не станет взрослой девушкой...
А потом мы втроем отправимся в центр города, и я снова буду
рассказывать своим кубинским друзьям об истории Староволжска, об
архитектурных памятниках, - в том числе и о тех, которые не сохранились до
наших дней, потому что их не сумели или не захотели сберечь люди...
И мы снова окажемся у церкви Белая Троица. И я опять расскажу Марисель
удивительную историю этого древнего храма, самого старого в Староволжске,
и она снова будет допытываться: "А почему литовцы не разрушили эту
церковь?". Марисель, конечно же, не хочет, чтобы церковь была разрушена.
Просто ей, всю жизнь прожившей на мирной и счастливой планете, трудно
понять, почему русские люди предпочли героическую смерть позорному
плену... У нее ведь была задача - узнать как можно больше фактов из жизни
землян и поведать свои знания ученым Ауэи. Родная планета Луэллы когда-то
потеряла свою историческую память, и теперь они вынуждены побираться по
соседним мирам, чтобы суметь понять свое прошлое, которого сейчас у них
нет. И, наверное, никогда и не было... А если и было, то наверняка не
такое, как их настоящее. Намного лучше настоящего. Прошлое всегда лучше
настоящего, и в своем прошлом земляки Луэллы наверняка жили полноценной
жизнью, с заботами и тревогами, мечтали о счастье, и не прятались от
проблем в огромный всепланетный футляр, который называется энергетическим
полем.
И зла во Вселенной было, наверное, намного меньше...
Надо будет спросить у Марисель, когда мы снова будем стоять у Белой
Троицы.
А потом поинтересоваться невзначай, что она думает об этом. Спросить,
что такое добро и зло, и чем ее понимание этих философских категорий
отличается от общепринятого на Ауэе.
Надеюсь, Луэлла сможет ответить на столь непростые вопросы...
А потом настанет вечер, и мы вернемся во двор. И встретим там болгарку
Снежану, поляка Дарика, кубинцев Винстона, Лисету, Алехандро, Дамарис и ее
маленького братишку Рауля.
Весь двор соберется вместе.
Так бывает всегда, когда сделаны уроки и нет других занятий...
Вместе с нами будет Танька Громова, которая написала новую главу своего
бесконечного фантастического романа и, снедаемая авторским тщеславием,
готовится вынести свое творение на суд друзей. Она специально ждала, когда
приду я и Фиделина. Без нас она ничего не начнет читать...
И когда мы придем во двор, я с удивлением замечу своего заклятого врага
- Ленку Воронюк. Она смирила свою невыносимую гордыню и помирилась со
Снежаной, и теперь будет приходить во двор. Как и раньше... Правда, Ленка
все равно останется старостой моего класса, но я не буду на нее в обиде -
ведь она думает не о себе, а обо всей школе. Помогает учителям...
Все, конечно же, удивятся, когда увидят Марисель.
А я скажу, что она снова приехала. И теперь уже никуда не уедет. Потому
что не было никакой инопланетянки Луэллы, которая три месяца назад улетела
на Ауэю.
А раз так, то никто не убегал с уборки кабинета к Старому мосту, чтобы
проститься с ней. Потому что никто не улетал ни на какую планету.
И никто сейчас не спасал Землю от кшакшей. Зачем ее спасать? Что может
угрожать нашей прекрасной планете, кроме самих людей, которые думают
только о том, чтобы поскорее превратить ее в безжизненную пустыню? Просто
я так люблю фантастику, что когда Марисель уехала, придумал про нее
фантастическую историю. И нафантазировался до того, что она погибла,
спасая землю.
А Марисель и не знает о моих фантазиях, потому что уже три месяца живет
на Кубе. Только почему-то не пишет ни мне, ни Фиделине.
Да, конечно же, Марисель сейчас на Кубе. Она же обычная кубинка, дочь
военного, которого правительство его страны направило в нашу военную
академию. И когда срок его обучения в Советском Союзе истек, он вернулся к
себе домой. И Марисель уехала вместе с ним... Все кубинцы, живущие в
"иностранном дворе" когда-нибудь уезжают. И такова жизнь, грустная и
наполненная разлуками. И с этим ничего нельзя поделать...
Значит, Марисель уехала. А все остальное - сон. Я читал книгу Кира
Булычева, и не заметил, как заснул. И мне приснился страшный, кошмарный
сон. Сон, в котором придуманная мною инопланетянка Луэлла, очень похожая
на повзрослевшую Марисель, погибает, спасая Землю от придуманных мною
кшакшей... Ведь это всегда так бывает, когда придумываешь что-то
нереальное, фантастическое. Твои фантазии кажутся тебе самому чем-то
реальным, взаправдашним, и ты веришь в них, и хочешь, чтобы поверили и
другие...
"Но - стоп!- остановил я себя. - Что такое? Почему ты так бездарно
утешаешь себя?"
"Конечно, - ответил я самому себе, - я утешаю себя. Хочу утешить,
успокоить, заставить себя поверить, что Луэлла - сон, фантазия, сказка.
Потому что я не хочу верить, что ее больше нет. Я успокаиваю себя,
потому что не хочу верить, что Луэллы больше нет..."
"Но ведь Фиделина не тешит себя сказками с плохим финалом, она искренне
переживает..."
"Она же девчонка. Я же не могу плакать, как она..."
"Ты просто не хочешь..." - был ответ.
Мой внутренний голос был прав. Я обманывал себя. Я знал, что Луэлла
была.
Что было еще очень многое. Был побег с уборки кабинета, за который мне
потом сильно влетело... Но это столь мелкая и незначительная неприятность,
что на нее не стоит вовсе обращать внимания. Потому что рядом больше нет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг