Хрусталевой, - нашему Андрюшеньке Бородину урок не пошел впрок, извиняюсь
за неудачную рифму. Надо бы повторить...
- Не надо! - я отскочил от девушек на несколько шагов. - Я больше не
буду...
- То-то же, - проговорила Зверева.
* * *
Трамвай к остановке подошел сразу. Оба вагона были забиты битком -
вероятно, только что пришла московская электричка.
Стоявшие на остановке пассажиры принялись штурмовать переполненный
трамвай. Водитель, моложавая женщина с усталыми глазами, вылаивала в
микрофон ценные указания пассажирам: "Побыстрее, товарищи, побыстрее,
проходите дальше в вагон... Поднимайтесь с подножек... Оплачивайте
проезд". Наконец, кто смог, втиснулись в вагон и водитель пробурчала:
"Осторожно, двери закрываются..." Но двери закрываться не хотели. Им
это было трудно сделать из-за пассажиров. "Граждане, не держите двери!" -
рычит водитель. Раздается злой, протяжный визг насилуемых трамвайных
дверей. "Граждане, следом идет одиннадцатый маршрут, освободите двери..."
Двери натужно, изнеможенно визжат. "Пока не закроются двери, я никуда
не поеду", - заявляет водитель. Еще одна тщетная попытка закрыть двери...
"Сейчас всех высажу и поеду в парк!" - грозится водитель под усталый
скрип дверей. "Да сойдите вы с подножки, в конце-то концов! - выходит из
себя водитель. - Следом идет полупустой вагон..." Но зачем дожидаться
другого вагона, пусть даже полупустого, если тебе нужно забраться - любой
ценой - именно в этот?
Наконец двери поднатуживаются и, плотоядно причмокнув, соединяют две
свои половинки. Из кабины водителя доносится вздох облегчения. А в утробе
вагона становится еще теснее. Трамвай резко дергает, трогаясь с места, и
пассажиры начинают испытывать чувство локтя друг друга. Слышатся ругань и
оскорбления. На вопрос: "На следующей сходите?" - звучит невразумительный
ответ. На повторный вопрос доносится волчий рык.
Так и едем до следующей остановки, где новые пассажиры жаждут занять
места в вагоне. И повторяется прежняя история...
Мне и Ленке Зверевой повезло. Нам удалось без особых потерь втиснуться
в небольшой закуток между билетной кассой и кабиной водителя. Место было
очень удобное: если вдруг войдут контролеры, мы сможем оторвать билет
прежде, чем они успеют до нас добраться... Правда, ей-то пыльный мешок,
набитый картошкой, больно упирался мне в позвоночник. Однако через три
остановки обладатель пыльного мешка покинул вагон под неодобрительные
отзывы других пассажиров, и дышать стало легче.
Хрусталевой рядом с нами не было - она не успела зацепиться за кассу и
течение унесло ее куда-то в середину вагона, где она и страдала в
одиночестве, не имея возможности поддерживать разговор.
- Форменное безобразие! - выдала Лена сразу, как только вагон тронулся.
- В такой толпе есть шанс превратиться в лепешку!
- Хочешь, дам тебе совет, как избежать столь печальной участи?
Лена изучающе посмотрела на меня, справедливо ожидая подвоха. Она,
конечно же, была права.
- Ну, говори, коли не шутишь...
- Худеть надо, - сказал я.
- А ты, однако, нахал, - заметила Лена и отвернулась к окну.
- Америку открыла! Я давно это знаю. С детсада...
- Ничего, мы тебя скоро от этой болезни вылечим, - пообещала мне Лена.
- Как? - полюбопытствовал я.
- Лучшее лекарство от избыточной наглости - темная.
- А кто меня будет таким вот образом лечить? - поинтересовался я. - Ты,
что ли?
- Не только я. Вся двадцать пятая группа.
- Двадцать пятая группа на такую провокацию не пойдет, - уверенно
возразил я.
- Ты думаешь? - усмехнулась Лена. - Если как следует попросить, пойдут
с удовольствием.
- Нет, - снова возразил я, - Леночка Корнилова и Марго Федосеева,
Танька Кедрина и Светка Шепилова, Жанка, Оксанка, Светка-Тэсс из рода
Баскервилей никогда не пойдут!
- Посмотрим, - многообещающе улыбнулась Лена.
- Посмотрим...
- Лучше смотри, посоветовала Лена, - особенно когда будешь один ходить
по темным и заброшенным переулкам. Ты же любишь такие прогулки...
- Люблю, - согласился я.
- Ну, вот, одна из очередных таких прогулок может закончиться для тебя
печально, - произнесла Лена таким тоном, словно всю свою сознательную
жизнь работала в сицилийской мафии.
- Пожалуй, - проговорил я, - мне нужно будет нанять телохранителей...
- Они тебе не помогут, - отрезала Лена.
- Посмотрим...
- Посмотрим...
На этой оптимистической ноте тема для трепа исчерпала себя. Тем более,
что на нас уже с нездоровым любопытством стали оглядываться другие
пассажиры... Конечно, только круглый дурак не понимал, что мы беседовали в
дружеско-шутливом духе. Но вдруг кто-нибудь поймет наш разговор как нечто
очень серьезное и захочет проявить бдительность...
Лена, повернувшись к трамвайному окну, чертила на запотевшем стекле
какие-то странные знаки, похожие на древние иероглифы. Взгляд ее был
затуманенным, словно она находилась где-то далеко, в мире сказочных грез.
- Это что у тебя за авангард? - полюбопытствовал я.
В глазах у Лены нехотя проявилось осмысленное выражение. Так бывает у
того, кто возвращается из заоблачных высот на грешную землю.
Лена небрежным движением стерла со стекла свои шедевры и недовольно
буркнула:
- Полный маразм с этим комсомольским собранием... Наверное, ночью
кошмары будут сниться. Помнишь, когда базарили о "Слове"?
Я, конечно же, помнил. Собрание завершилось всего полчаса назад, и
ощущения были свежими, как никогда. И я чувствовал, что на филологическом
факультете вскоре должна начаться совсем новая жизнь.
И она началась. Буквально на следующий день.
Но это, как сказал классик, уже совсем другая история...
Январь-февраль 1989
© Алекс Бор, 2001
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 09.07.2002 16:56
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг