Она молча внимала - чего у нее было не отнять, так это умения слушать -
качество, безусловно, необходимое для того, кто собирается жить со мною
рядом.
- Смотри, какой закат. Сейчас он нежного розового оттенка. Закат
красив, хотя он и предвещает наступление тьмы - это увядание дня, но
вместе с тем знак умиротворения, отдохновения. Знак покоя. Что ты больше
любишь, закат или рассвет?
- Я люблю день, солнце... - сказал она, и я снисходительно улыбнулся и
взял ее за руку, (непроизвольно, честное слово, просто уже довольно плотно
вошел в роль доброго покровителя. Как же я тогда собой гордился! Ну еще
бы, столько усилий, дабы произвести впечатление на одну единственную
персону!)
Так мы и брели вперед - я вещал романтический бред, большую часть
которого выдумывал на ходу. Думаю, Лиле я показался очень чувствительной и
тонкой натурой. О том, что чувствительность и тонкость плохо сочетаются с
желанием повелевать и властвовать, она не знала - для этого надо хорошо
разбираться в людях.
К слову сказать, на другом берегу речки, соседнем от того, на котором я
вещал о скрытой красоте вещей, в этом время тянулись угрюмые кирпичные
развалины, ржавые насосные станции и мусорные кучи, исполняющие роль
городской свалки. Но это совершенно не портило впечатления, потому что
красота была вовсе не в водной ряби и нежной невысокой майской траве, а в
том кто ее созерцает. То есть во мне.
А я уже мог передать ее девушке, что шла рядом. Наверняка без меня она
бы увидела только эти мусорные кучи.
Когда мы возвращались назад на небе высыпали первые звезды - на
светлофиолетовом небосклоне, они сонно мерцали и словно подмигивали мне.
Вот тогда то я и понял, что на свете существует любовь. В тот самый
короткий миг отгорающего майского дня.
И мне захотелось выбрать самую яркую звезду на этом пастельном теплом
небосводе и наречь ее любимым именем.
Лилия молчала всю дорогу до дома. Но глаза у нее сияли и она слегка
улыбалась, загадочно, как Мона Лиза и все остальные женщины - судя по
всему, мой замысел удался. Перед тем как выйти из машины, она, помолчав,
сказала:
- Спасибо. Чудесный был вечер... - а потом, осторожно передав мне
сложенный вдвое листок бумаги, шепнула, - позвони мне... пожалуйста!
Я уверил ее, что обязательно позвоню и с тем она выпорхнула из моей
"волги".
Вот так завершилось наше первое свидание - мой увитый романтикой первый
шажок в бездну.
Как говорится:
Сакуры в цвету,
Жизнь порой облегчают.
Так сказал поэт...
Конечно, я не позвонил. Когда в вашей жизни так много хороших событий,
ты неминуемо забываешь некоторые из них - так уж получается. И к тому же
ты перестаешь придавать им особе значение. Здесь скорее запомнится какая
то неприятность, чем вечерняя прогулка, пусть даже очень приятная. Короче,
у меня это почти полностью вылетело из головы и я шагал себе по дорожке в
светлое будущее, но тут Лилия позвонила сама.
Потом я узнал, что она прилежно ждала звонка несколько дней, причем под
конец ее ожидание стало достаточно нервным и напряженным. Она говорила
себе, что я человек занятой, и просто у меня не хватает времени (что было
отчасти правдой), что нехорошо вот так звонить и тревожить по пустякам.
Она ни в какую не хотела поверить, что я просто забыл - Лиля, Лиля,
наверное и сейчас остались такие девушки - а в те блаженные застойные годы
подобный наив был нормой. Я ведь и сам был наивен, несмотря на свое
вышестоящее положение.
В итоге она не выдержала и, позвонив тому приятелю, что устраивал
вечеринку, выпытала у него мой номер.
- Привет, - сказала она, - это я... почему же ты не звонишь?
А я пытался вспомнить кто она такая. Когда так много народу крутится
вокруг тебя, начинаешь путать, и иногда забывать имена. Когда же вспомнил,
то испытал легкий приступ досады - романтическое настроение в тот день
меня покинуло. Но терять лицо было нельзя и я очень трогательно извинился,
сославшись, естественно на работу.
На свете очень мало по настоящему достойных людей, но это не значит,
что остальных надо втаптывать в грязь. Они тоже люди, хоть и убогие, и
тоже радуются, если даришь им внимание. Вот поэтому всегда надо улыбаться,
всегда сохранять вежливость, корректность и такт. Это обеспечивает
успешное продвижение по общественной лестнице, и это же один из самых
незаменимых талантов руководителя.
Мы мило поболтали, в основном об общих знакомых - когда их много, то
почти всегда находятся темы для беседы, мыть кости соратникам можно
бесконечно долго, кроме того, это всегда приносит немалое моральное
удовлетворение собеседникам. А под конец разговора я пообещал встретиться
вновь. Сам не знаю, отчего у меня это вырвалось - наверное, чересчур
увлекся. Со мной такое иногда случается.
С этого все и началось. Встреченная мною девушка не была идеалом, но мы
начали встречаться, просто потому что так было положено. Есть такой набор
правил, по которому после прогулок у речки, разговоров о потаенной
красоте, телефонных звонков, следует начинать обоюдное сближение. Все это
катится по накатанным рельсам и каждый новый случай очень мало отличается
от предыдущего. Впрочем, это все я понял уже только сейчас, а тогда вовсе
не задумывался ни о чем подобном.
Моя жизнь была правильной - и если по правилам полагалось после школы
поступать в университет, так и следовало поступать. И чем правильнее ты
будешь себя вести, тем лучше будешь смотреться на фоне окружающих, то и
дело наступающих в чьи то фекалии.
Некоторую банальность происходящего я отмечал уже тогда, но банальность
почти всегда сопровождает пути в светлое будущее и я принимал это как есть.
Так что наш с Лилией цветочно-конфетный период, последовавший за ее
звонком, можно вполне назвать типичным в самом хорошем смысле этого слова.
Хотя, видит Бог, я и пытался сделать его как можно более разнообразным.
Увы, видимо, чтобы творить настоящие безумства в духе старины Шекспира,
надо по настоящему же страдать. А мы, сангвиники, не слишком расположены к
бурному проявлению чувств. Аккуратная вежливая улыбка, которую трудно
истолковать - вот наше кредо.
Наверное, я подсознательно все же хотел что-то изменить. Во всяком
случае на второе свидание я явился без цветов. Знаете, никогда их особенно
не любил - эти отрезанные, мертвые нелепые предметы, неудобно упакованные,
которые стремятся зацепиться за все до чего могут дотянуться, и к тому же
заставляют чувствовать себя идиотом - что довольно редкий для меня случай.
Кроме того, во вручении их женщине, безусловно, скрыт глубокий
Фрейдистский подтекст. Но мы то с вами люди и можем обойтись без взаимной
демонстрации инстинктов - их вполне может заменить развитый блестящий
рассудок! Это я и попытался объяснить Лилии, которая была рада меня
видеть, но несколько скисла, когда я сказал, что не принес ей цветов:
- Но подумай сама, Лиля, - сказал я, - посмотри сколько народу дарят
цветы!
Зачем нам уподобляться толпе? Ты же не хочешь быть похожей на других?
- Но это красивый ритуал... - сказала она.
- Наша жизнь состоит из ритуалов... часть из них совершенно
бессмысленна. Ты пойми, когда люди встречаются, у них вполне найдется
много других способов выразить симпатию. Собственно, сама встреча и есть
выражение симпатии.
- Я понимаю, - сказала она без особого энтузиазма, чем вызвала легкий
приступ раздражения.
Свидание прошло на отлично и к его завершению моя случайная избранница
вновь расцвела (как никак недюжинная харизма вашего покорного слуги делал
свое дело) а перед расставанием я ей клятвенно пообещал принести в
следующий раз отличный букет цветов.
Что я и сделал, как сделал еще много раз, при этом, однако, не забывая
напоминать, что делаю это исключительно ради нее. "Твой дежурный букет" -
и очередная упаковка мертвых растений переплывает ей в руки, - "Честно
говоря, не знаю, что ты в них находишь".
В конце концов она сказала, что я прав и попросила больше не носить эти
букеты.
Вот так, знаете, простой способ убедить неверующего - это согласиться,
а потом на примере показать сколь абсурдны его убеждения.
Та же история и с телефоном. Я ей не позвонил во второй раз, и в третий
(когда у вас нет привычки, то делать сие достаточно регулярно - это
сложно). Лилия звонила мне и мы подолгу разговаривали. Вернее я говорил, а
она слушала - замечательное качество, признак мягкого характера и вообще
большой душевности.
Мне было очень приятно - ее звонки даже в не самый лучший день повышали
мне настроение. Приятно знать, что где-то есть человек, который всегда
готов тебя выслушать, и при этом не вставляет идиотские комментарии,
которые эти типы, что меня окружают, считают своим собственным мнением.
Жаль, конечно, что Лилия не вставляла комментарии потому, что почти
всегда не очень понимала в темах, о которых я ей вещал. Нет, не подумайте,
что она была глупой, нет! Она была весьма умна, но просто... неразвита,
что ли? Нет, она была не так развита как я - может быть, прочитала в своей
жизни меньше книг, посмотрела меньше фильмов, не читала всех этих научных
трудов и философов, но елки-палки, вы мне покажите хоть одну женщину,
которая все бы это читала!
Откровенно говоря, я вообще таких людей не встречал!
В какой то момент она все же спросила меня, почему я не звоню, и я
решил сказать ей правду.
- Я вообще никому не звоню, - сказал я, - так уж получилось, что обычно
все звонят мне. Не знаю из-за чего это.
- Это странно, - сказала Лиля, - но ты весь странный... и это, пожалуй,
неплохо.
Все одаренные люди со странностями... так значит, я могу тебе звонить?
- Почему нет?
- Мне почему-то казалось, что ты не любишь, когда к тебе звонят без
предупреждения.
- Напротив, я всегда жду твоего звонка, - честно сказал я, - не
стесняйся, звони когда хочешь. В любое время суток - я готов дарить тебе
свое общество.
- Обязательно! - пылко сказал Лилия в трубку.
И с тех пор звонила мне каждый день. Как часы. Похоже. Она
действительно нуждалась в моем обществе и это, конечно, льстило.
Как-то раз, после очередного полуторачасового разговора, моя мать
спросила, когда же я, наконец, познакомлю ее со своей девушкой и я
ответил, что сделаю это, как только пойму, что сия девушка достойна, чтобы
быть представлена. Мать посмотрела на меня странно - во взгляде смешалась
гордость и легкое недоумением.
Я сказал, что представлю обязательно. Дайте только время.
Наш роман развивался размеренными неторопливыми темпами - ежедневные
звонки, задушевный разговор ни о чем, и скоро мы уже достигли того этапа,
когда могли уже просто молчать, и не испытывать при этом никакого
дискомфорта - я его впрочем, от чужого молчания никогда не испытывал.
Прогулки у реки тоже стали одним из ритуалов и совершались с монотонной
регулярностью. Я оставил разговоры про красоту и перешел на сложные
философские концепции, которые были столь объемисты, что требовали
нескольких часов беспрерывного объяснения. Лилия слушала... во всяком
случая я надеялся, что слушала. Одновременно с этим я неожиданно начал
узнавать о себе нечто новое. Какие то новые выводы, новые решения
приходили ко мне в голову! Оказывается, общество одного человека, зачастую
ничуть не хуже целой толпы, при условии, если этот человек умеет слушать.
Говоришь ты перед толпой, или перед одним единственным слушателем, который
тебе предан - отдача будет почти одинакова. Вот, что со мной делала эта
женщина! Не знаю как у нее это получалось, ведь до этого я не поддавался
ничьим сторонним влияниям, в глубине души на все имея собственное мнение.
Вот так я морально рос, а вместе с тем росла моя любовь, которая
потихоньку начинала оформляться в четкое и ярко выраженное чувство.
Ясно вспоминаю эти дни - стоящие у подножия всегда с ностальгией
вспоминают момент на вершине. Такие воспоминания - как цепь фотовспышек -
цепь простых, забавных и трогательных моментов, что навсегда врезаются
тебе в память.
Одна из наших встреч. Был вечер и шел сильный дождь. Я подрулил на
своей машине - моей красавице "волге" со свежекупленными велюровыми
чехлами на сидениях - к площади, где была назначено свидание. Накануне
похолодало и народу было всего ничего. Лилия стояла под фонарным столбом с
часами - живое олицетворение ожидания. Она забыла зонт, но не уходила,
боясь пропустить меня и в результате вымокла до нитки. В свете фар она
выглядела так трогательно и умилительно, что я против воли улыбнулся.
- Ох, дождь какой! - выпалила она, открывая дверцу машины - с меня так
и течет... я тебе тут, наверное, вымочу все!
Я махнул рукой и рассмеялся:
- Да ничего страшного... сейчас я принесу что ни будь, накрою.
И, открыв зонт, поспешно сходил к багажнику и вернулся с цветастой
клеенкой (всегда вожу с собой, как раз ради таких случаев).
Лилия покорно ждала снаружи и дождь стекал у нее по волосам, отчего она
стала похожа на покрасившуюся в брюнетку русалку. Когда сиденье было
постелено, я улыбнулся ей и похлопал рукой по креслу.
Она села рядом и улыбнулась мне, хотя ее немного трясло от холода. Не
помню, что было дальше, но видимо все прошло как всегда замечательно. К
сожалению, изза обилия свежего воздуха Лиля немного простудилась и
последующие две недели сидела дома с температурой. Но и тогда она не
забывала звонить мне - регулярно, как часы. Я читал ей пространные лекции
о вирусных заболеваниях - в этой области, как и во всех остальных, я знал
достаточно много - и приводил душераздирающие примеры легочных осложнений.
Она внимательно слушала, и только иногда тяжело кашляла в сторону от
трубки.
И или вот еще один момент - солнечный жаркий день конца июля. Воздух
пропитан зноем и жаркое марево дрожит над асфальтом. Мы гуляем вдоль все
той же площади - рука об руку. На Лилии легкое синее платье, идеально
подходящее к цвету глаз. На нас смотрят, нам оборачиваются вслед, нам
улыбаются. Лиля сегодня очень красивая и я гордо веду ее под руку - мне
есть чем гордиться - пускай же окружающие завидуют!
Было очень жарко и я остановился у киоска и купил себе мороженного -
вафельный стаканчик с пломбиром, который тут же начал таять. Купил и мы
пошли себе дальше - шагали в ногу, а одуревшие от жары голуби вяло
пытались убраться с нашей дороги. Лилия молчала и о чем-то думала.
- А мне? - произнесла она в конце концов.
- А ты что, тоже хочешь мороженного?
- Да... жарко ведь.
- Ну так сказала бы мне, я бы тебе купил.
- А я думала... ты догадаешься, - сказал она и искоса посмотрела на
меня.
Классический женский взгляд.
- Как же я могу догадаться? - рассудительно произнес я, - ведь я не
являюсь тобой, так ведь? Может быть, ты совсем не хочешь мороженное. Может
быть у тебя расстроен желудок или ты просто не любишь сладкого! Как я могу
это знать?
Она промолчала, глядя на потрескавшиеся, излучающие жар плиты площади.
Странная она все-таки была - эта Лилька. А еще меня чудаком называла...
А помню, как мы ходили в кино! О! Это тогда был обязательный пункт
программы свиданий. Совершенно не могу припомнить сам фильм - есть вещи,
что выпадают из памяти. Но точно это было заграничное романтическое кино.
Французское, наверное.
Неизбалованные западным кинематографом мы старались не пропускать ни
одной премьеры - и за два дня до фильма я купил себе билет - уже тогда в
кассе стояла маленькая очередь и кассирша неторопливо и размеренно
начинала звереть. Сразу после этого я позвонил Лилии и спросил ее, не
хочет ли она пойти в кино послезавтра вечером. Она согласилась, не
раздумывая - когда имеешь дело с человеком вроде меня, то каждый день
получаешь шикарные сюрпризы. Комплекс принца, если хотите - тебя просто
тянет устраивать для других сказки и наблюдать за производимым эффектом.
Подобные вещи великолепно влияют на самомнение.
Два дня прошли и мы встретились перед тускло освещенным фасадом
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг