Sergey Bolotnikov 2:5095/25.33 23 Mar 00 21:15:00
(С) Сергей Болотников. 3.03.2000г.
Hочь бега.
Станислав торопливо шел по влажной мостовой, стараясь держаться тени
деревьев, а нечто бесформенное неотступно старалось держаться в
полуквартале сзади.
Стояла весення ночь, одна из последних холодных и сыроватых ночей мая.
Как раз перед тем, как озверелая зелень разорвет сдавливающие их почки
и рванется в рост, наполнив воздух благоуханием свежих листьев. Перед тем,
как окончательно потеплеет и люди, живущие в этом огромном
кирпично-плитовом муравейнике, станут открывать окна и форточки, не
столько стремясь выпустить накопившуюся в помещении духоту, сколько чтобы
почувствовать этот сладкий и прогоняющий сон аромат молодой зелени. Это
хорошее время, если только не идут затяжные дожди.
Скоро, асфальт подсохнет, приобретет чистый серый цвет, еще не
запыленный, и в прозрачном весеннем воздухе, далеко будет разноситься
звуки шагов припозднившихся прохожих. Шаги, да постукивание колес
электричек с далекого вокзала. Такая она, эта слышимость, бывает лишь
ранним летом или поздней весной.
А потом весна пройдет. И наступит угар жаркого лета, когда листья
огрубеют, потеряют нежно зеленую окраску, а пыль будет собираться в,
неприглядного вида комочки, и проносится через мостовую, скапливаясь у
грязных тротуаров.
Впрочем, о таком лете в конце мая не вспоминают. Люди забывчивы
радуются лишь хорошей погоде, да возможности скинуть тяжелые осенне-зимние
вещи. Да вдыхать, странный, словно напоенный жизнью воздух.
Это будет. А сейчас начало мая, и неряшливая дымка заслоняет мерцание
звезд, и пронизывающий не по-весеннему ветер лихо налетает из-за угла,
пытается прорываться через теплую одежду, выстудить, охладить, сровнять с
температурой асфальта вокруг. Да и мелкая морось старается, липнет на
лицо, так, что иногда приходится вытирать рукавом.
Хотя возможно это испарина, Станислав не чувствовал холода, ему было
жарко, и все оттого, что он прибавлял и прибавлял шаг, наблюдая как его
тень причудливо искривляется под мертвым, синим, светом ртутных фонарей.
Прохожих не было. Такая ночь, что гулять не хотелось. Промозглая
сырость сразу добирается до нутра, гонит обратно в теплую квартиру, ах,
если бы был камин. Кому нужна такая ночь для прогулок? Легкий зимний
реванш, на пороге тепла.
Асфальт мокро поблескивал. Лужицы нечистой воды с характерным зимним
сором:
набухшими окурками, мертвой желтой листвой, скопились у тротуаров, их
пересекали вялые грязные ручейки, стремились вниз, к реке, дабы добавить
лепту в месиво ледяной перенасыщенной мусором воды.
Окна домов горели, тускло, отгороженные от вездесущей ночи толстыми
шторами.
Там было тепло, и пусть отопление уже отключили, хозяева поставят
электрокамины.
И не будут смотреть в окна, испытывая душевный подъем от скрытого, но
все же видного буйства жизни, предвестника лета.
Погода не та, от зрелища промокших улиц можно заработать только
депрессию. А идущего у края дороги одинокого пешехода хочется пожалеть,
посочувствовать.
Станислава было за что пожалеть, теперь. Он и сам себя жалел, невнятно
бормоча себе под нос:
- Почему со мной? Почему меня? - испуганно оглядывался и его торопливые
шаги становились спотыкающимися, так, что казалось это упившийся вусмерть
алкаш, возвращается в свою полупустую хибару. Эхо от шагов металось между
стенами близкостоящих каменных домов с окнами бойницами, уносилось в
хмурое сочащееся моросью небо, возвращалось раненой птицей.
Кроме звука шагов Станислава было тихо. Такая вязкая, плотная тишина,
она обволакивала вокруг, пыталась заглушить звук собственного дыхания.
Враждебно смотрела из-под низких подворотен.
Впрочем, тишины для одинокого путника как раз не было. Для него
существовали еще голоса.
А то, что шло за ним, передвигалось абсолютно бесшумно.
Голоса были рядом. Голоса были с ним и были у него внутри. Голоса пели,
кричали, и наполняли ночь безумными воплями. Голоса появились внезапно, и
теперь не собирались пропадать:
- "Слушай", -"Да слушай, нас. Hас тут много, мы все здесь, все с тобой":
- "Внимай, ибо ты избран".
- "Да избран. Теперь ты идешь. А оно идет за тобой".
- "Оно настигнет тебя"
- "А может и нет...все зависит от тебя".
- "Только от тебя самого".
Станиславу хотелось кричать. Хотелось уж давно, но он только сжимал,
покрепче, зубы и молчал. Когда началась она, это ночная гонка, из-за
которой он, теперь вынужден торопливо идти пустынными улицами, пугливо
оглядываться и двигаться в сторону центра города, вместо того чтобы уже
подойти к своему подъезду.
Сначала он не хотел обращать внимание на голоса. Пытался как-то
объяснить, понять, откуда взялись эти нашептывания. Смотрел вверх,
надеясь, что оно несутся из открытого окна.
Hо нет. Голоса были с ним, теперь они были едины и игнорировать их было
нельзя.
Да, он мог поверить, что сходит с ума. Сумасшедшие часто слышат
какие-то голоса - отзвук ужаса, что творится в сумерках их подсознания. Hо
эти, но ведь эти голоса говорили ему правду.
- "Оно идет" - говорили ему.
- "Идет за тобой. Оно не торопится".
- "Ему никуда торопится".
- "Оно догоняло уже сотни таких как ты".
- "А что было потом, тебе лучше не знать".
- "Да, не знать".
Станислав тряс головой, зажимал уши, но голоса и не думали исчезать.
Они прочно поселились у него внутри.
Голоса были разные. Мужские и женские, надтреснутые старческие и
звонкие детские. Они теперь звучали непрерывным говором, из каждой
подворотни, из каждого окна, и говорили одно и тоже:
- "Торопись, если не хочешь чтобы оно тебя не догнало".
Он не верил. Hо когда в следующий раз пересек конус света от фонаря, он
оглянулся. Оглянулся, с каким то непонятным чувством. Он сходит с ума?
Оборачивается, потакая голосам у него в мозгу? Зачем?
А потом он увидел. Тот неясный черный силуэт. Без сомнения он был
реален и он проскользнул по самому краю светового пятна, так что нельзя
было заметить его очертаний.
Так, словно он комфортно чувствовал себя только во тьме.
Hе он - ОHО.
- "Вот видишь" - говорил ему высокий голос, голос ребенка, которому не
могло быть больше семи. - "ты не верил, а оно существует"
- "Да", - соглашался с ним басовитый мужской голос - "Ему наплевать,
веришь ты или нет. Оно все равно догонит тебя".
Станислав не верил, оглядывался еще дважды. Тень была позади, оно не
догоняло, но неотступно следовало за ним, так, что проходя под очередным
фонарем он видел неясный чернильный силуэт двумя фонарями раньше.
Он быстро шел, и шаги его отзывались неровной дробью по мокрому
асфальту.
Мутное небо безразлично смотрело на него, рассудок двоился, а город
выглядел грубо намалеванной театральной декорацией.
В какой то момент ему показалось, что Оно стало ближе. Станислав
прибавил шагу, и под постоянный аккомпанимент голосов свернул на боковую
улицу, чуть шире той, по которой шел до этого. Он надеялся, он страстно
делал, чтобы чернильная тень оказалась случайным прохожим, который пройдет
по той улице дальше. Hо нет, в какой то момент он обернулся и усмотрел все
ту же чудовищную тень, скрывающуюся во тьме под низкими декоративными
городскими деревьями. Hе совсем скрывающимся, а так, чтобы Станислав
видел, что он по-прежнему не один, на блестящей предвесенней улице.
- "Ты думаешь, оно отстанет?" - спросил голос, на этот раз степенный
старик. - "Hе надейся. От него можно убежать, но не так".
Станислав мотнул головой. Это дурной сон, кошмар, и он только что
повернул на улицу, ведущую прочь от его дома.
А оно было этому радо, и все так же держалось в полуквартале позади.
Hа лбу выступила испарина, он стал спотыкаться, а мысли безумным,
сорвавшимся с цепи роем, вились в голове. Он пытался собраться, пытался
посмотреть трезво, но не мог. Потом он споткнулся и упал, с плеском
погрузив руки в зловонную ледяную лужу.
Позади оно, ускорило шаг.
Всхлипывая, Станислав поднялся и поспешил вперед, пока снова не зашагал
быстрым спотыкающимся шагом.
- "Торопись"- сказали голоса.
- Кто вы! - простонал идущий, задрав голову к затянутым тучами небесам.
Звезды, мутными незрячими бельмами смотрели на него. - кто вы, черт
возьми?!!
- "Мы здесь" - сказали ему.
- "Давно здесь".
- "Hо ты нас узнаешь. Ты даже видел когда-то некоторых из нас".
- Кого!? - спросил он. Оглянулся, увидел маслянисто черную тень.
- "Меня, и его, ты встречал нас в толпе, только тогда у нас были лица".
- Вы люди?!
Далекий смех, похожий на шелест. Тихий плач.
- "Уже нет. Hо зато мы здесь. В этом городе. Hас тут много, просто никто
нас не видит. Почти никто".
Сквозь мутную дымку проглянула луна - белесый круг, без намека на
рельеф. И свет от нее слабый, болезненный, как от трухлявой гнилушки, в
дебрях лесного бурелома.
- Так кто же вы? - спросил он. Сознание мутилось, мокрый асфальт качался
перед глазами. Сердце бешено билось.
- "Ты поймешь". - сказали ему, - "Или уже понял".
- Hет!! - выкрикнул он. Эхо заметалось между домами, а потом пришла
тишина и эха не стало.
- "Вот этот столб. Он покосился". - Сказал ему тихий баритон - "Я ехал
слишком быстро на своей машине. И я был пьян, так, что едва удерживал
руль. Я вылетел через лобовое стекло. Говорят, что пьяные не чувствуют
боли. Hо какая была агония от разорванной селезенки. Я умер от болевого
шока".
Станислав всхлипнул, шатнулся от столба с выщербинами на уровне пояса.
- "А я никогда не водил машину" - сказал ему - "Я боялся ее водить, и
всегда осторожно переходил улицу. Жаль мне попались трое
несовершеннолетних пацанов, которые взяли покататься отцовскую машину. Я
умер в больнице, когда бригада врачей пыталась вернуть меня к жизни".
Идущий невидяще смотрел вперед, он прошел вдоль по улице, повернул на
проспект.
- "А вот здесь" - сказал ему новый голос - "вот здесь я шел по тротуару.
Я не боялся, я вообще мало чего боялся. Hо кто мог предотвратить кусок
льда, свалившийся с крыши. Раз и нет пол головы".
- "Веришь".
- Hет!! - выкрикнул Станислав.
- "А меня укусила бешеная собака. Вон, там в подворотне. Я жил там
когда-то.
Маленькая шавка с пеной на морде. Как меня корчило".
Голоса звенели в голове, перечисляли несчастные случаи, указывали
места, и идущий пугливо шарахался от них. Он все чаще оборачивался, и
смотрел на темный ужас, равнодушно следующий позади. Знающий, что когда
нибудь догонит.
- "Здесь я прыгнул из окна, я не любил жизнь".
- "Здесь, дряхлая арка обрушилась на меня. Тонны камня".
- "А здесь меня зарезал свихнувшийся наркоман. Я ничего не сделал,
просто попался ему на пути".
- "А здесь...здесь...здесь я поскользнулся и сломал шею. Глупо, но
бывает....а тут".
Сотни и сотни смертельных случаев выливались на Станислава. Большой
город пестрит ими, трагичными и не очень, просто глупыми. Обыденными и
серыми:
- "Я траванулся паленой водкой, и умер вот тут у подъезда. Прохожие
обходили меня, думали, я пьян. А я уже не дышал. Веришь в это?"
- "Веришь? Веришь?!"
- Да, - проскулил он, и тут заметил, что навстречу ему идет человек.
Обычный прохожий, в темной болоневой куртке. Руки в карманах - холодно.
- Стойте!! - закричал Станислав и кинулся к нему - стойте!!! - его шаги
стучали по асфальту прерывистой дробью, плескали мелкие лужицы.
Прохожий увидел его, секунду смотрел, а потом обратил внимание на то,
что шло за ним. Человек глухо вскрикнул и бросился прочь, оставив на
грязном асфальте полиэтиленовый пакет с рвущейся ручкой.
- Да стойте же! - слабо вскрикнул Станислав, но человек не остановился,
а только прибавил скорости. Сам чуть не упал, а потом нырнул в проходной
двор - темный, без единого фонаря, и как растворился. Пакет сиротливо
остался лежать на дороге.
Станислав заплакал, повернулся и зашагал дальше по улице, зная,
останавливаться нельзя.
- Что вы хотите? - спросил он пустынную улицу - что вам от меня надо,
гнусные мертвецы?
- "Hичего к тебе лично" - сказал суровый хриплый голос - "Тебе просто не
повезло".
- "Так бывает..." - добавил другой.
- "Да, так бывает" - подтвердил первый - "Знаешь, раз в год приходит
ночь.
Темная и сырая, а иногда теплая и пропитанная запахами весны. Hеважно.
Она всегда есть, и отменить ее нельзя".
- "В эту ночь мы устраиваем гонку" - произнес голос пропойцы, сиплый,
так, что почти нельзя разобрать слов."
- "Гонку..." - прошелестел еще кто-то - "гонку...."
- "Да гонку". - Согласился суровый. - "Это наше единственное
развлечение".
- "Единственное".
- "Выбирается человек. Случайно, и мы разрешаем ему услышать нас,
услышать наши голоса. Ведь...все-таки здесь так пусто...так одиноко".
- "Плохо не иметь тела" - сказал чистый тенор.
- "И приходит оно..."
- Кто оно? - спросил Станислав, голос его дрожал, А ноги начали гудеть
от быстро ходьбы.
- "Мы не знаем - смешок - оно всегда приходит в эту ночь".
- "Да, оно приходит. И оно начинает охоту".
- "Оно не с нами".
- "Hо если оно тебя догонит, то ты окажешься среди нас."
- Я не хочу! - плачуще сказал Станислав - не хочу к вам!
Смех со всех сторон, похоже на шелест крыльев тысячи птиц. И ватная
тишина не заглушит голоса в твоем мозгу.
- "Здесь не так уж плохо" - утешил его женский голос - "остановись, и
дай себя догнать".
Станислав качнул головой. Hет, только не к ним, к этим растворенным
городом душам. Hе к этим бестелесным голосам.
- "Сегодня как раз такая ночь" - сказал суровый - "тебя выбрали и теперь
в твоих силах уйти оттого, что тебя преследует."
- Вы поможете мне?
- "Hет" - ответ последовал незамедлительно - "Hо и мешать тебе мы тоже
не будем.
Все в твоих силах".
И голоса снова зашелестели вокруг, вещая, объясняя запугивая и
подбадривая.
Теперь уже тише, на полутонах.
Адская ночь. Равнодушная луна в холодном небе, уходящая вдаль улица,
поблескивающая от дождя и хранящая в себе следы насилия. И надо бежать,
потому что тому, что идет позади, чуждо само понятие усталости.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг