Борода обернулся и увидел двух стариков: смотрителя и второго,
запакованного в скафандр повышенной защиты с боевым излучателем на сгибе
локтя.
- Ты поторопился, Борода, - сказал смотритель. - Бесплотным быть
надежнее.
Оборотни шарахнулись в разные стороны.
- Говорил я тебе, не связывайся с чужим сектором, - покачал головой
смотритель.
Из-за ноги человека в скафандре выскочил белый паук.
- Чужие танцы оскорбляет! - заверещал он и вздыбил шерсть.
Борода попятился, не сводя глаз с излучателя.
- Идите сюда, ребятки!
Ольга бросилась навстречу старикам, увлекая за собой Олега. Смотритель
взял ее за одну руку, Олега за другую и повел, как нашкодивших дошколят, к
машинам. Человек в скафандре прикрывал их отступление излучателем. Паук
выплясывал позади и награждал Бороду инопланетными ругательствами.
К Ольге бросилась бабка Марта, обняла ее и потащила к старому
автомобилю, где их поджидал Анатолий с термосом горячего чая и
бутербродами.
- Тебе туда, - смотритель отпустил Олега и кивнул на стоящий немного в
стороне флаер.
Олег остановился. Человек в скафандре подождал, пока смотритель
усядется за руль автомобиля, пропустил паука вперед, потом легонько
подтолкнул Олега в спину и показал на флаер.
- Сейчас, - Олег сложил ладони рупором. - Оля!
Ольга растерянно оглянулась, она только сейчас заметила исчезновение
своих спутников.
- Где тебя искать, где ты живешь?!
Смотритель завел, мотор. Ольга привстала на сиденье, начала говорить,
потом осеклась.
- Где?!
Человек в скафандре рывком втащил Олега в кабину и задвинул дверь.
Тотчас же флаер содрогнулся и зазвенел от удара здоровенного камня.
Смотритель выжал сцепление.
- Головы пригните!
Бабка Марта силой стащила Ольгу под сиденье, потому что на машину
обрушился град камней. Смотритель пригнулся к рулю и дал полный газ.
Последнее, что Ольга успела увидеть, прежде чем деревья заслонили небо,
было днище взлетающего флаера.
Ночь
- Чтобы отдохнуть от домашних дел, дорогая.
(Кинофильм "Золушка", сценарий Е.Шварца)
Смотритель включил фары. По обеим сторонам дороги стеной стоял черный
лес, клочок освещенного асфальта перед колесами, огоньки глаз позади - вот
и все, что выделялось во мраке. Изредка лучи фар выхватывали еще
какую-нибудь лиану, непонятно как оказавшуюся в зимнем лесу и нависшую над
дорогой, или бок убегающего диковинного зверя.
В машине молчали, только один раз Анатолий сказал, наклонившись к
смотрителю:
- Серж обещал засесть на чердаке с пулеметом.
- Борода не полезет под выстрелы, - возразил смотритель.
Ольга находилась в странном оцепенении, ей казалось, что день еще не
окончен, она все еще чего-то ждала. Мелькающие позади огоньки мало
занимали ее, что-то более важное требовало осмысления, ворочалось в
сознании, беспокоило.
Едва машина въехала на площадку перед Убежищем, над его крышей
поднялась луна, залив округу мертвенно белым светом.
- Серж включил прожектор! - обрадовался Анатолий. - Теперь ни один черт
незамеченным не подберется!
Автомобиль, оставленный возле крыльца, смотритель несколькими
движениями превратил в кресло с витыми ножками, взвалил его на спину
Анатолию и отправил в дом, а сам задержался, чтобы накормить собаку.
Первой в дом вошла Марта, за ней Ольга и последним Анатолий. Он
поставил кресло у камина, уселся и спросил у стоящего с карабином в руках
Михаила:
- Серж нам поесть оставил что-нибудь или все уволок на чердак?
- Консервы, - лаконично ответил Михаил, не сводя глаз с приоткрытой
двери.
Бабка Марта скептически посмотрела на злосчастную банку килек в томате,
но промолчала.
Появился смотритель, запер дверь и прошел, шаркая подошвами, к камину.
Анатолий уступил ему место, а сам расположился прямо на полу, на медвежьей
шкуре, с наслаждением вытянув ноги:
- Славный был денек, не правда ли?
Ему никто не ответил: бабка Марта резала хлеб и мазала маслом, Михаил
раскуривал сигарету, старик разжигал огонь в камине, а Ольга все еще
стояла посреди комнаты, бездумно глядя в окно.
За окном шел снег. Крупные хлопья медленно плыли в лучах лунного света
и садились на землю, чтобы тут же съежиться под тяжестью новых хлопьев, а
может, и не съежиться, а просто улечься: снежинка к снежинке, и лежать так
долго-долго, до самой весны.
- Отвратительный день! - вдруг громко сказала Ольга.
На секунду замерли руки Марты, уронил полено старик-смотритель, обжег
пальцы спичкой Михаил, удивленно вздернул бровь Анатолий. Потом все
зашевелились, как ни в чем не бывало. Смотритель подобрал полено, Марта
закончила бутерброд, Михаил погасил спичку, Анатолий опустил бровь и
принялся насвистывать какой-то мотивчик.
- Отвратительный мир! - продолжала Ольга. - Ненормальный мир,
населенный чудовищами!
Она резко повернулась и пошла наверх, отчетливо впечатывая каждый шаг в
скрипучие деревянные ступеньки.
В комнате наступило молчание. Хлеб крошился в руках у бабки Марты, а
масло почему-то падало с ножа на столешницу.
- В первый раз мне тоже так показалось! - с преувеличенной бодростью
сообщил Анатолий.
Марта быстро утерла глаза краем платка и продолжала резать хлеб, Михаил
хотел глубоко затянуться, но закашлялся и швырнул сигарету в огонь.
- Ничего удивительного. Слишком много впечатлений...
Марта бросила нож на стол и заплакала, уже не скрываясь. Михаил подошел
к ней и обнял за плечи:
- Ну, чего ты? Ведь все, как всегда, кончилось благополучно?
- Благополучно? Ты ведь знаешь, что мы здесь в последний раз! Никогда
еще мы не приходили сюда в такой темноте! Кто сможет в следующий раз
преодолеть дорогу? Ты, я или Сережа, которого едва не убили прошлой ночью?
Сколько нас было вначале и сколько осталось?!
- Дела, дела у всех, - пробурчал Анатолий.
- Дела? У Димы тоже дела?
- У Димы инфаркт, - хмуро признал Анатолий.
- У Димы инфаркт, Сашка спился, Надежда запуталась со своими мужьями,
Люда не отходит от внука, потому что он не нужен никому, кроме нее! Кто
следующий? Я уже боюсь заглядывать в почтовый ящик, потому что каждое
письмо без адреса несет в себе весть об очередной беде. Я устала! Устала
от повседневных бессмыслиц, от тягучих бабьих сплетен, от колыхания
злобной зависти к чужой радости, устала от привычной грязи и серости ваших
улиц, от малолетних проституток и больных стариков, до которых никому нет
никакого дела! Устала видеть взрослые глаза детей. Устала бояться вечерних
подъездов и переполненного утром автобуса! Здешние страшилища просто
ангелы по сравнению с обыкновенным сытым мещанином. Я не вижу выхода из
этого лабиринта и не вижу проводника! Каждый раз, возвращаясь отсюда, я
хотела донести хоть горсточку света, но он просачивался между пальцами!..
- Замолчи!
Смотритель резко поднялся, губы его тряслись, морщины на лице стали еще
глубже.
Анатолий погладил ладонью медвежью шкуру:
- Принцесса Марта, от тебя я истерики не ждал.
Бабка Марта судорожно смахнула слезы и отвернулась.
- У тебя чудная внучка, жизнь прожита не напрасно, чего еще надо?
- Да, но я двоюродная бабка, у меня никогда не было своих детей!
- А я тебя искал, принцесса Марта, - с горькой усмешкой сознался
Михаил.
- Но не нашел. Что проку в письмах без адреса, которые приходят
неизвестно откуда, которые шлешь, неизвестно куда?! Я боюсь возвращаться,
потому что никогда вас больше не увижу! Что такое все ужасы этого мира по
сравнению с обыденностью нашего? Детский лепет.
- Ты еще и трусиха, - констатировал Анатолий. - Если боишься
возвращаться, оставайся здесь, выделят тебе сектор, будешь пасти драконов
и перевоспитывать Бороду.
Бабка Марта невольно оглянулась на смотрителя. Старик стоял с каменным
лицом и не спеша постукивал по ладони своей трубкой.
- Остаться?
Смотритель ничего не ответил.
Ольга сидела в своей комнате и смотрела, как пляшут за окном снежинки в
столбе лунного света.
Летать. Свечой взмывать в вышину и захлебываться горьким воздухом. Тело
выгибается в бешеном рывке, отшвыривая землю далеко вниз.
Воздуха. Дайте воздуха! К черту гравитацию, да здравствует свобода!
Луна, ты сегодня до безумия красива. В твой свет хочется зарыться лицом и
проникнуться белой пустотой. Звезды - колючие льдинки, вы обжигаете пальцы
холодом. Скорость. Мучительная боль деревенеющих мускулов. Только бы не
упасть. Только бы не упасть, Господи! Какая ослепительная чернота впереди.
Ночь висит над землей.
Снегопад. Сначала плыть в неподвижном воздухе, потом ринуться вслед за
порывом ветра. Кружиться, кружиться в снежном водовороте, а потом
опуститься на озаренную ночным светом поляну посреди леса. Безмолвные
деревья, четкие тени, а между ними мириады крохотных искорок в голубоватом
снежном покое. Идти босиком по волшебным огонькам, тонуть в пушистом снегу
и пьянеть от звенящего воздуха...
Стучат?
- Стучат, бабушка!
Ольга сбежала по лестнице и отодвинула засов прежде, чем кто-либо
шевельнулся. На пороге стоял белый паук, припорошенный снегом.
- Флаер сбили над лесом, - сказал он мрачно. - Положение очень
скверное.
- Куда?! - Марта успела перехватить Ольгу. - Ночь!
- Пусти!
Марта оттащила Ольгу от двери, Анатолий проворно вскочил, впустил паука
и захлопнул дверь. На чердаке застучал пулемет. Ольга заплакала, по-детски
растирая слезы кулачками. Смотритель со злостью пнул кресло ногой, а
Михаил схватил оставленный было карабин.
- Серж, что там?! - крикнула бабка Марта, стараясь перекричать рокот
выстрелов.
Пулемет умолк. С чердака спустился слегка запыленный Сергей с яблоком в
зубах. Прожевав откушенный кусок, он сообщил:
- Спугнул каких-то лохматых тварей.
- Серж, - Анатолий забрал у него яблоко, протер о рукав и с большим
удовольствием впился зубами, - ням приням ня.
- Что?!
- Я говорю, нас в лес приглашают. Ночное сафари.
Смотритель швырнул трубку в камин:
- Да вы с ума посходили!
- Ну отчего же? - возразил Михаил. - Раз уж мы здесь в последний раз...
Лично я желаю еще поднабраться сил перед возвращением, отдохнуть от
неопределенности. Я - за.
- Я тоже! - обрадовался Сергей.
- Надо запастись едой, - забеспокоилась бабка Марта.
- Неизвестно, когда вернемся, а с рассветом надо уходить! Успеем ли
позавтракать?
- Детей брать не будем, - предложил Анатолий.
У Ольги мигом высохли слезы:
- Я пойду с вами, вы не посмеете меня оставить!
- Олег просил тебя не ходить, - сказал молчавший доселе паук.
- Кто он такой, чтобы мне указывать?! - сверкнула глазами Ольга. - Я со
всеми!
- Предупреждаю в последний раз, - начал смотритель, - ночью исход
непредсказуем...
- Толя, куда ты дел наши рюкзаки? - спросила Марта, собирая со стола
все, что успела приготовить. - Там хорошие фонари.
Уходя, дверь в Убежище не заперли, а только прикрыли плотно, и свет
оставили зажженным. Долго еще свет из окна падал на тропинку, которой они
ушли в глубь леса.
"На влажную почву ему хода нет: тяжеловат, оставляет глубокую колею.
Пока используются только гусеничные машины".
"В результате государство несет огромный ущерб, гибнет поголовье
осетровых, которое вновь оказалось беззащитным".
"Эти фильмы о старине привлекают ощущением новизны. И новизна состоит
не только в том, что использованы неизвестные ранее документы, но и в
какой-то захватывающей силе реальности и романтики".
"Озверев, они, что называется, месили ногами труп, затем облили
самогоном и подожгли его".
"В последующие дни намечено произвести дозаправку топливных баков
базового блока горючим и окислителем, приступить к консервации бортовых
систем станции".
"Вот и нынче уже провели сев ранних зерновых. Закладывают плантации
подсолнечника, сахарной свеклы".
"...о чем же страдала его струна? О дружбе и чести. О мужском братстве,
проверяемом испытаниями. О красоте женского лица, горного пейзажа,
трудного промысла. Он пел о любви, о доброте, поскольку, невзирая на
превратности судьбы, был и оставался неисправимым романтиком".
"Маленькие барабанщики играют сигналы тревог и сборов".
(Из газетной хроники)
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг