Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                                  
смешок, ибо светский  разговор  в  таких  обстоятельствах  был  более  чем
комичен. - Надеюсь, вы на меня не в претензии?..
   - Что случилось, того изменить нельзя, надо  использовать  последствия.
Мне еще никогда не доводилось вот так беседовать с другими разумными.
   - А они были? Наш мир не первый?
   - Надеюсь, и не последний. Но это ничего не значит. Ни для вас, ни  для
нас, вообще ни для кого.
   Слова пришельца были темны, при этом странно изменилось  выражение  его
глаз. То есть, конечно, не глаз - человеческих глаз, как  и  самого  лица,
наверное, не  было.  Но  ведь  что-то  было,  что-то  смотрело  сквозь  их
имитацию? В глубине его взгляда мне почудилась тень тоски или усталости.
   - Расскажите о главном в себе,  -  внезапно  проговорил  он.  -  В  чем
человек видит смысл своей жизни?
   Я судорожно глотнул воздух. Ничего  себе!  Таким  вопросом  можно  кого
угодно сбить с ног. Недаром его избегают  в  разговорах,  хотя  редкий  ум
мучительно не задумывается над ним.
   - Видите ли, - промямлил я. - Боюсь, я сейчас не в том состоянии...
   - Потому и спрашиваю. Нормальное состояние разума  -  труд  мысли.  Это
занятие я вам и предложил.
   Бесподобная логика, что тут скажешь...
   - Но я не философ! Это очень сложный вопрос!
   - Простые и мелкие  меня  не  интересуют.  Книжные  знания  я  без  вас
извлеку, меня интересует ответ  человека,  то  есть  ваш  собственный.  Не
хотите - расстанемся.
   - Нет-нет! Хотя... Хорошо, хорошо, я  согласен.  Согласен,  если  и  вы
ответите на тот же вопрос.
   - Что справедливо, то и логично. Видите, мой вопрос уже  привел  вас  в
нормальное состояние.
   Как бы не так! Все-таки  он  плохо  знал  человека.  Но  деваться  было
некуда, волнуясь и запинаясь, я начал говорить. То была отчаянная  попытка
выразить истину, которая не давалась мне самому (и только  ли  мне?).  Моя
мысль изнемогала, точно на дыбе.  Вдобавок...  Господи,  кому  я  все  это
говорю?! Пришельцу, отвечал разум, а  зрение  отказывалось  верить,  столь
зауряден был его псевдочеловеческий облик.  Переводя  дыхание,  я  мельком
видел улицу, такую обычную, людей,  таких  несомненных,  но  стоило  снова
взглянуть на собеседника, как то и другое  делалось  нереальным.  Ощущение
безмерной ответственности парализовало меня. На столик  слетел  пожелтелый
лист, мои пальцы ухватились за него, как за спасительный якорек.
   Не могу вспомнить, что я говорил и что в  итоге  сказал.  Тот,  кому  я
говорил, сидел с прежним, будто бы безучастным видом, и меня  оглушил  вид
мухи, которая лениво кружила  над  его  головой,  словно  у  нее  не  было
сомнений насчет человеческой природы данного объекта ее внимания.
   - В общем, все одно и то же под всеми звездами, - наконец проговорил он
как бы с сожалением. - Поразительно, сколь разнообразны миры и до чего  же
сходны устремления духа. Одинаково бесконечные, одинаково противоречивые и
неудовлетворенные  -  да...  Спасибо  за  разъяснения.  Теперь  мой  черед
отвечать. Спрашивайте.
   Сотни вопросов, тесня друг друга, безумствовали в моем сознании,  но  с
языка сорвался самый банальный:
   -  Вы  побывали  на  многих  звездах?  То  есть,  я  хотел  сказать  на
планетах... Как там, что там?
   Какое-то подобие улыбки промелькнуло во взгляде инопланетянина.
   - А вы не допускаете мысли, что для вас  спокойней  не  знать  то,  что
известно мне?
   - Допускаю. И все же...
   - И все же вы иначе не можете. Вот это и есть ответ на ваш главный, еще
невысказанный вопрос.
   - Простите, я не совсем понимаю...
   - И в этом ваше счастье. Звезды, далекие звезды,  смысл  устремления  к
ним! Порой я завидую вам. Вас еще тешат мечты, дали Вселенной еще  кажутся
вам распахнутыми. Мы же, увы, давно расстались с иллюзиями.
   - То есть как?! - вскричал я. - Вы же здесь! Это не иллюзия!
   - В каком-то смысле более чем иллюзия.
   Вздрогнув, я смятенно уставился на него.
   - Нет-нет, - поспешил он меня успокоить. - Физически и духовно я здесь,
и я существую. Но, существуя, можно и не существовать.
   - Извините, но это выше моего понимания! Коли вы здесь, значит,  звезды
достижимы...
   - Нет, и это вы знаете не хуже меня. Только ваша душа еще не восприняла
эту истину, и ее для вас как бы не существует.
   Я обреченно сник. Палый лист уже превратился в кашицу,  но  мои  пальцы
продолжали терзать его растертую мякоть.
   - Хорошо, -  с  горечью  сказал  я.  -  Я  тупица,  в  этом  не  стыдно
признаться. Возвращаю вам ваш вопрос, может быть, тогда мне станет  яснее.
Что движет вами? В чем вы видите смысл жизни?
   - Смысл жизни столь же многообразен, как  и  сама  жизнь.  И  столь  же
неисчерпаем. Скажу лишь о собственном,  хотя  он,  конечно,  неотделим  от
смысла жизни вообще. Над нами дерево, роняющее листья.  Оно  неподвижно  и
долговечно. Листья, наоборот,  кратковременны  и  подвижны.  Они  опадают,
гибнут, так питают собой корни. Внешне смысл существования дерева и  листа
противоположен, на деле един. Однако выполняя  свое  предназначение,  иные
листья отлетают так далеко, что уже не служат дереву и гибнут без  пользы.
Или с пользой для чего-то другого. И чем выше дерево, тем,  заметьте,  это
случается чаще. Так и с цивилизацией, так и с ее представителями. Я здесь,
хотя это алогично и лишено явного смысла. Но для  меня  и  моих  товарищей
только так и было возможно, наш  смысл  жизни  в  этом.  Такой  ответ  вам
понятен?
   Я энергично замотал головой. На большее я уже не был способен.
   - Значит, не поняли... Да, все  естественное  и  закономерное  в  своем
пределе выглядит нелепым и труднообъяснимым.
   Инопланетянин помедлил,  как  бы  собираясь  с  мыслями.  Он  задумчиво
смотрел на текущую мимо толпу, на жующих и пьющих соседей за столиками, на
воровато порхающих воробьев, на  все  обычное,  что  было  вокруг.  В  его
взгляде снова мелькнуло что-то похожее на тоску. Или то была жалость?
   - Вы не цените всего этого, - сказал он вдруг.
   - Вы ошибаетесь, - возразил я.
   - Нет. Оценить может лишь тот, кто покинул все это. А таких  среди  вас
не было.
   - Как не было? Космонавты...
   - Они возвращались! Представьте  иное:  отрыв.  Полный  и  навсегда.  О
звездах вы знаете больше, чем о собственной  душе,  достаточно,  чтобы  вы
меня поняли. Напомню истину, которую вам показал еще ваш Эйнштейн: полет к
дальним мирам Вселенной возможен и в то же время он невозможен.  Возможен,
потому  что,  двигаясь  с  околосветовой  скоростью,   несложно   облететь
Галактику. Невозможен, потому что на таком корабле пройдут  всего  годы  и
десятилетия,  тогда  как  на  родине  промелькнут  века.  Это  обращает  в
бессмыслицу  сам  полет,  его  задачи  и  цели,  всякое  самопожертвование
экипажа. Вот почему дальние звезды закрыты и навсегда  будут  закрыты  для
представителей любой цивилизации.
   - Тогда почему бы вам не сказать проще: я  прилетел  к  вам  с  ближней
звезды?
   - Потому что я-то прилетел с безмерно далекой. Ваш глаз не отыщет ее  в
земном небе, так она далека.
   Если он собирался меня поразить, то не добился цели. Я  слишком  устал.
Настолько устал от всего невероятного, что на меня обрушилось, от  загадок
и парадоксов, в которых я не мог разобраться, что новая доза  на  меня  не
подействовала. Может, он спятил? - мелькнула невольная  мысль.  Кое-что  в
словах  пришельца  делало  ее  правдоподобной,   но   даже   эти   ужасное
предположение не заставило меня содрогнуться, а  лишь  наполнило  скорбью.
Как же, должно быть, нелеп  и  печален  мир,  если  отборные  из  отборных
действительно свихнулись в межзвездном странствии и  первая,  долгожданная
встреча человека с иным разумом превращается в шизофреническую  беседу  за
пустой чашечкой кофе! Вселенная злей и насмешливей дьявола, если  все  это
так.
   - Я вас, похоже, разочаровал, - послышался голос пришельца. -  Но  было
же сказано: неведение лучше.
   - Нет-нет, продолжайте, - встрепенулся я.  -  Сколько  же  длится  ваше
странствие?
   - Сорок лег для меня, если считать по земному календарю. А  для  вас...
Словом, когда мы двинулись в путь, на Земле еще не было городов.
   Есть  вещи,  которые  не  поражают  в   силу   своей   невообразимости.
Грациозность времени непостижима в особенности.
   - Когда же вы собираетесь вернуться на родину? - осведомился  я  скорей
по инерции.
   - Но я же вам объяснил.  Никогда!  Это  бессмысленно,  на  родине  тоже
прошли тысячелетия.
   - Позвольте... - Сказанное наконец дошло до меня. - Вы не...  Зачем  же
тогда?!
   - А зачем вы бродите по чужому городу? Странствуете, познаете?
   - Так это же другое дело! Мне интересно...
   - Вселенная еще интересней. И это не другое дело, а то же  самое,  лишь
плата другая. Вижу, вы все еще не  поняли.  Мы  ушли,  заранее  зная,  что
возвращение невозможно, абсурдно спустя тысячи лет. Мы  этим  пренебрегли.
Бессмысленно  лететь  к  дальним  звездам,  однако  мы  полетели.  Безумие
пускаться в странствие без возврата, но этот безумец здесь, перед вами. Не
могу себя даже тем утешить, что этот поступок обязательно  послужит  благу
нашей цивилизации.
   Он жестко усмехнулся. Или то была гримаса отчаяния?
   - Конечно, мы аккуратно передаем информацию. Вот и наш  разговор...  До
моей родины он дойдет примерно через три тысячи лет. А будет ли  польза...
Три тысячи лет! Нам не дано узнать.
   - Тем более! - Все мое естество отшатнулось от Этих слов, как  от  края
головокружительной пропасти. - Смысл? Какой во всем этом смысл?!
   - И этого нам знать не дано. Я выгляжу в ваших глазах безумцем?
   - Я просто не понимаю...
   - Поймете. Со временем кто-нибудь из  вас  это  обязательно  поймет.  И
наверное, поступит так же. Не верите? Тогда вы плохо  знаете  самих  себя.
Пространство,  которое  вы  осваиваете,  пока  что  соизмеримо  с   вашими
желаниями и сроками жизни. Но так будет не всегда. Сегодня кто-то  из  вас
жаждет ступить, допустим, на Марс,  знает,  что  это  ему  не  суждено,  и
страдает от этого.  Но  так  же  точно  он  знает,  что  Марс  достижим  и
кто-нибудь  помоложе  ступит  на  его  поверхность.  С  этим  утешительным
чувством ваша цивилизация жила и живет. Пройдет срок,  и  вы  окажетесь  в
ином положении. Все доступное -  достигнуто,  дальнейший  шаг  невозможен,
новых горизонтов нет и не будет.  Что  тогда?  О,  это  положение  устроит
многих! Но не всех. Вы сказали; что смысл жизни, во-первых, в самой жизни.
Верно. А что во-вторых, в-третьих? Устремление к новым далям в крови любой
прогрессирующей  цивилизации.  Жажда  неизведанного  -  страсть  не  менее
сильная, чем любовь, хотя  и  более  редкая.  Как  у  вас,  так  и  у  нас
обусловленная природой и  развитая  цивилизацией.  Что  делать  одержимым?
Безумие поступать так, как мы поступали, но смириться - значит, отказаться
от самих себя. Самозаточение невыносимо для таких, как я, и,  быть  может,
гибельно для самой цивилизации, из двух невозможностей надо  было  выбрать
одну - вот и весь смысл. Мы  выбрали.  Лишь  бы  вырваться!  -  приемлемой
казалась любая цена. Теперь вам ясно, почему нам  предоставили  звездолет?
Мы освободились. Да, за это мы платили и платим. Счастлив лист, который вы
растерзали: он не чувствует и не мыслит...  Зато  мы  здесь.  Мы  были  во
многих мирах и еще будем во многих, наша жизнь длится дольше вашей. Хотя в
каком-то смысле мы уже не живем. Так будет  еще  долго...  Что  ж,  всякая
жизнь проходит, важно ее наполнение, мы свою наполнили до краев. Мы видели
то, чего никто никогда не увидит. Чужие среди чужих  миров  -  пусть  так!
Нет, этого вам не понять. Все это ваше вокруг... То ли оно нереальное,  то
ли нереален я сам. Стоит мне провести год в полете,  как  здесь  промчатся
века, и только я буду помнить, как тут было. До чего же все мимолетно!  До
призрачности мимолетно...
   Странное  ощущение  охватило  меня  после  его  слов.  Близости?   Или,
наоборот, бесконечной далекости? Не стало пугавшей  меня  человекоподобной
безликости, но и неведомый, грозно могучий пришелец тоже  исчез.  То,  что
приоткрылось в его словах, пронзило меня смятением, величием, ужасом.  Что
мы все перед временем? И  каково  же  вдобавок  лишиться  смысла  и  цели!
Изнывать в полете, в миллиардолетней  тьме  пространства,  снова  и  снова
устремляться к огонькам звезд, видеть все новые и новые миры, быть  может,
прекрасные, но такие чужие. Познавать, думать, чувствовать, зная, что  это
никому не нужно, для всех  бесполезно,  словно  ты  уже  умер.  Какой  же,
наверное, холод он нес в своей душе! Что  перед  этим  все  муки  богов  и
титанов... Какая страшная, какая дерзновенная участь! Отречение  от  себя,
вызов целой  Вселенной,  которая  твердит  разуму:  "Нет,  дальнейший  шаг
невозможен!", и вот уже все  опрокинуто  тем  победным  безумием,  которое
знакомо и человеку... Победа - и с ней  мука  бессмыслия,  тоска,  которую
едва ли можно постичь.
   Моя  рука  дрогнула  в  безотчетном  порыве   сочувствия,   словно   ее
прикосновение могло передать каплю земного  тепла  тому,  кто  в  нем  так
нуждался. Но рассудок мгновенно пресек неуместный порыв,  вместо  этого  я
лишь спросил:
   - Значит, с надеждой на сверхсветовые перемещения надо расстаться?
   - Да.
   - Значит, для вас нет, а для нас не будет, другого выхода?
   - Да.
   - И ваши глаза еще не устали видеть?
   - Нет.
   - А ваша душа...
   - Возможно, это случится скоро.
   - Сознание бесцельности...
   - И это тоже.
   - Одиночества, постылой отверженности...
   - Вы жалеете меня?
   - Я вас понимаю. Надеюсь, что это так.
   Он медленно отвел взгляд. Мне показалось, что  в  его  глазах  блеснули
слезы. Но этого, конечно, не  было,  маски  не  плачут.  Мы  сидели  среди
уличного гомона, под светлым осенним небом, близкие друг другу и  безмерно
чужие, как это часто бывает в  психической  вселенной,  которая  столь  же
огромна, неодолима, как и физическая.
   - Я бы так не смог, - тихо и неожиданно для себя сказал я.
   - Кто знает...
   Он повернул голову, взглянул на меня так, будто впервые  увидел,  и,  к
моему изумлению, засмеялся  негромким,  совсем  человеческим  смехом.  Тем
безотчетным, ни с того ни с сего, каким иногда смеется старик или ребенок.
   - Кто знает, - повторил он уже  серьезно.  -  Из  нашей  безвыходности,
оказывается, тоже есть выход.
   - Какой?
   - Наипростейший. Когда наши глаза устанут видеть или когда  приблизится
наш последний час, то мы...  Мы  устремимся  к  той  ближней  цивилизации,
которой можно и должно будет передать все нами накопленное.
   - Слушайте, но это же все меняет! - воскликнул я, точно и с  моей  души
спала невыносимая тяжесть. - В самом деле, как  просто,  как  замечательно
просто... Так вот что поддерживало вас, теперь понимаю, почему вы  до  сих
пор не сломились!
   Он с улыбкой покачал головой:
   - Все не так, как вы думаете. То, что  я  сказал...  Самое  непонятное,
почему столь очевидная мысль  не  пришла  мне  в  голову  раньше?  Страсть
эгоистична, безумная вдвойне, должно быть,  поэтому.  Видите  ли,  желание
отдать возникло у меня только сейчас.
   - Сейчас? Каким образом?
   - Самым обычным. Да, мы видели много миров,  да,  мы  изучили  не  одну
цивилизацию. И всюду, неузнанные, мы оставались чужими  и  все  оставалось
чужим для нас. А надо было всего лишь вот  так  посидеть  и  поговорить...
Замыкаясь на себе самом, самого себя не познать,  это  так  же  верно  для
цивилизации, как и для личности. Под всеми солнцами верно. Спасибо за  все
- и прощайте!
   - Постойте, куда вы, минуточку...
   Я вскочил,  но  было  поздно.  Он  уже  растворился  в  толпе,  которая
поглотила его, как она поглощает всякого, - молодого и старого, мудреца  и
безумца,  человека  и  нечеловека.  Она  всеобщность  и  этим   напоминает
Вселенную, где все возможно и все может сбыться.

Предыдущая Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг