Дмитрий Биленкин
Гениальный дом
-----------------------------------------------------------------------
Авт.сб. "Снега Олимпа". М., "Молодая гвардия", 1980.
OCR & spellcheck by HarryFan, 27 October 2000
-----------------------------------------------------------------------
- Прошу, - широким жестом пригласил Юрков. - Выбирайте.
- Здесь? - мешковато вылезая из реалета, переспросил Смолин.
- Если вам нравится.
Крапчатые глаза Юркова смотрели враскос, безучастно, однако в них
плескалось затаенное озорство. Хмыкнув, Смолин огляделся.
Трава на лугу пестрела таким ярким узором соцветий, что их хотелось
прижать к груди. Редкие березы бросали прозрачную и зыбкую тень. С трех
сторон подступал лес, с четвертой открывалась река, голубели дали
предгорья. Яркие снежники вершин бросали на все чистый, как в поднебесье,
отсвет.
Смолин широко вздохнул.
- Тут славно...
- Тогда приступим, - деловито оказал Юрков.
Его поджарая фигура перегнулась через борт реалета. Он вытянул из-под
сиденья увесистую сумку, извлек скупо блеснувший кристалл и протянул его
Смолину. Форма полупрозрачного кристалла смутно напомнила Смолину
хрустальное, с гранями на боках яйцо, которым он забавлялся в детстве.
Только это яйцо гораздо превосходило размерами ту старинную безделушку.
- Да, немного великовато. - Юрков перехватил взгляд. - Обычное свойство
экспериментальных образцов, ничего не поделаешь. Держите!
"Яйцо" оказалось неожиданно легким. Смолин неловко прижал его к груди.
На ощупь оно было теплым и, несмотря на твердость, упругим. При повороте
граней в его зеленоватой глубине мутно перекатывались неясные волны и
вспыхивали точки фиолетовых огоньков.
- Странный у него вид, - пробормотал Смолин.
- Еще бы, - Юрков усмехнулся. - Действуйте.
- Как?
- Очень просто. Выбирайте площадку. Где угодно. Неровности почвы,
слабый уклон - неважно. Станьте там, где, по вашему мнению, должен быть
дом. Следите только, чтобы до ближайшего дерева или куста было метров
десять. Все!
Смолин сделал несколько неуверенных шагов.
- Может быть, здесь? - спросил он, озираясь.
- Прекрасно! Бросайте яйцо.
- Прямо так?
- Конечно.
- Жаль портить такое место...
- Оно не будет испорчено. Бросайте.
Смолин осторожно опустил кристалл на землю. Светлый край облака,
ослепительно просияв, коснулся солнца. Луг потемнел.
- Теперь отходите.
Все из той же сумки Юрков извлек вороненую трубку с призматическим
рефлектором на конце. Отступая к реалету, размотал витой шнур.
- Дальше, дальше, иначе собьет.
- Что?
- Сейчас тут будет немного ветрено. Браслет снимите - может
испортиться. - Юрков отстегнул свой наручный видеофон и кинул его на
сиденье реалета. - Кладите свой туда же, там он будет заэкранирован. Вот
так, порядок. Начнем!
Перегнувшись через крыло, Юрков подключил шнур и, отступив от реалета
на шаг, небрежно повел трубкой в сторону кристалла. В ней что-то
зажужжало. Рука Юркова замерла.
Ничего не произошло. Сухо трещали кузнечики, зеленоватый овал кристалла
мирно покоился среди ромашек. Он потускнел в траве и казался теперь
обыкновенным булыжником, если бы не правильные затесы граней.
Затем что-то изменилось. Оболочка кристалла затуманилась, как при
быстром вращении. То, что мгновение назад было камнем, оплавилось,
потекло, вспухло рыжеющим сгустком.
- Ага, - сказал Юрков. - Видите?
Сгусток, расплываясь и ширясь, принимал грибовидную форму. В нем бешено
и безмолвно крутились дымные струи. Все это походило на атомный, в
миниатюре, взрыв. Только бесшумный и без огненного в сердцевине всплеска.
В спину ударил тугой ветер, согнул вершины ближних берез, рокотом
пронесся по опушке. Смолин пошире расставил ноги. Ветер мчал сухие листья,
сор, былинки, они бесследно исчезали в темном грибообразном вихре.
- Давайте присядем, - предложил Юрков. - Все это не так скоро.
Он сел, не опуская трубку излучателя.
- Джинн, а?
- Что?! - прокричал Смолин.
- Я говорю: джинн! Когда он вылезает из бутылки. Непохоже?
Нет, теперь это было непохоже. Теперь над лугом, опираясь на тонкую
ножку, висела коричневатая масса. Она клубилась, постепенно становясь
угловатой. В ней проступали желтые и красноватые, быстро меняющиеся пятна.
Воздух дрожал, преломляя очертания склоненных деревьев.
От массы отделились четыре отростка, дружно коснулись земли: взвился
дымок.
- Корневая фаза, - прокомментировал Юрков. - Воздух предоставляет
нашему детищу азот, кислород, углерод. Прочие нужные материалы оно, как и
подобает добропорядочному растению, берет из земли. А мой излучатель
играет роль солнца. Правда, загорать под таким солнцем я бы не
посоветовал... Так, вот уже сегментарная фаза!
Ветер немного утих. Метрах в полутора от земли бесформенная масса
образовала гладкое днище с пятью уходящими в почву опорами - четыре по
углам, пятая, более толстая, оказалась точно в центре. Трава вокруг нее
заиндевела. Сама масса заняла солидный объем пространства. Она явственно
стекленела, хотя внутреннее кипение не стихало. Наметилась полусфера -
одна, другая, третья. Быстро, как в калейдоскопе, менялся узор
поверхности. Внутри угадывался объем каких-то форм. Они то проступали
наружу, то, сминаясь, уходили вглубь. Одна из полусфер вдруг протаяла.
Словно кто взмахнул резцом - теперь это была стена, а в ней самое
натуральное, прозрачное, слегка выпуклое окно.
Ветер окончательно стих. Дом продолжал формироваться. Казалось, его
изнутри лепят чьи-то проворные пальцы. В полной тишине - лишь поодаль
пиликнул осмелевший кузнечик - текли минуты. Юрков давно опустил
излучатель и, рассеянно глядя по сторонам, жевал травинку.
Облако наконец сползло с солнца, и первый яркий луч отразился в
хрустальных парусах окон, затеплил изогнутые стены, оттушевал тени, словно
положив всюду последний аккуратный мазок.
- Вот так! - Юрков глянул на часы. - И всего за семнадцать с половиной
минут. Поздравляю вас с новым жилищем!
- Да-а... - протянул Смолин. Вздернув подбородок, он озирал дом. -
Эмбриотехника, как погляжу, здорово шагнула вперед. Какая быстрота и
четкость!
- Стараемся, - Юрков сдержанно улыбнулся. - Впрочем, главное тут не
скорость. Вообще классическая эмбриотехника - уже пройденный этап.
- Пройденный?
- Ну, основной принцип, конечно, тот же, - снисходительно разъяснил
Юрков. - Делать все, как природа, делать лучше, чем природа. Совпадают и
основные приемы строительства. Зародыш, семя, клетка, в которой заложена
вся генетическая программа развития организма, как в желуде скрыт будущий
дуб. Питание, рост за счет, так сказать, местных материалов - воздуха,
земли, воды, энергии солнца... Излучателя, то есть, но это несущественно.
Словом, аналогия полная, кроме скорости - она в миллионы раз больше.
Человек убыстряет все, к чему прикасается, разве не так?
- Все, значит, и себя тоже? - Смолин недоверчиво покачал головой. -
Однако вы не ответили на мой вопрос.
- Терпение, терпение. Вы не только услышите, вы увидите ответ.
- Увижу?
- Вот как этот дом.
- Тогда почему бы не сделать это сейчас?
- Во-первых, я должен сначала показать вам дом, а мы не можем
переступить порог, пока там не установится термодинамическое равновесие.
Во-вторых, мои предки не иначе были коробейниками - люблю щегольнуть
товаром!
- Товаром? Давно я не слышал этого архаизма.
- Верно! Все же от того, придется ли вам эта хижина по душе, кое-что
зависит. Так что сравнение, поверьте, не столь уж нелепо.
- Долго вы будете говорить загадками?
- Сначала уточним главное. Обожаю последовательность! Вы хотели
уединенно пожить и поработать в красивой местности. Так? Так. Место вы
одобрили, жилище - вот. Нравится?
Смолин кивнул. Домик походил на изящную осененную березами раковину.
Хотя он был приподнят над землей и опоры выглядели хлипкими, впечатления
неустойчивости не возникало. Чем это достигалось, Смолин понять не мог. Не
лесенкой же, которая спускалась от входной двери. Очевидно, все дело было
в пропорциях.
Вычурным дом тоже не был. Он славно вписывался в пейзаж. В нем была
естественность творения природы. Да, его создатели умели работать с
размахом и вкусом.
- Неловко как-то, - пробормотал Смолин. - Такое - и ради одного
человека. То есть, я понимаю, дом построен не только для меня, уеду - в
нем будут жить другие люди. Но... Это что такое?!
Подполье дома внезапно озарилось мягким рассеянным светом.
- Идемте!
Подхватив сумку, Юрков зарысил к дому.
- Этот свет, - бросил он на ходу, - означает, что дом готов принять
хозяев. Кстати, вы опасались, что строительство повредит луг. Загляните
под пол.
Смолин нагнулся. Вся плоскость пола излучала теплый, солнечного оттенка
свет. Под домом и вокруг него радужными капельками поблескивала густая
роса. Если не считать этого, трава всюду была прежней, лишь центральную
опору опоясывала жухлая кайма.
- Она и там оправится, - махнул рукой Юрков. - Согласитесь, что наш
домик ничуть не вредит природе.
- Так, значит, этот свет возмещает затененной траве...
- Совершенно верно. Входите, входите! Надо представить вас дому.
- Это в каком смысле?
- Ну, познакомить, не ловите меня на слове. Как-никак это не просто
стены, крыша и все такое прочее. Перед вами, если угодно, квазисущество.
Росло, питалось, дышит - живет в некотором роде.
- Живет?
- Ладно, ладно - функционирует. Тут и философ запутается. Ноги, кстати,
можно не вытирать, какими бы грязными подошвы ни были. Лестница всосет.
- Принцип перистальтики?
- Разумеется.
Подошвы слегка присасывались к ступеням. Смолин нажал сильней. Рант
ботинка ушел в пористый, податливый материал.
- Не ново...
- А лишняя новизна нам ни к чему. Ее и без того хватит, ручаюсь.
В прихожей Юрков задержался.
- Последняя операция, минуточку... Видите этот красный круг на стене?
Защелка здесь. Отводим заслонку. Тут гнездо для энергобатареи. Берем ее...
Он достал из сумки рифленый цилиндр, снял с торца колпачок. Открылись
сизые бляшки контактов.
- Вот! Крепим батарею в гнездо - следите! - так, встала... Порядок! На
месяц, а то и больше дом обеспечен энергией. Срок службы без подзарядки
зависит от ваших потребностей и состояния неба. Совершенно верно: дом
аккумулирует солнечный свет, не пропадать же ему зря... Еще на первых
порах дом располагает запасом активационной энергии, которую он накопил во
время строительства. Но это сущий пустяк, как, впрочем, и свет солнца.
Подлинное сердце дома - здесь! Осмотрим помещения. Прошу.
Комнат оказалось две - поменьше для кабинета, побольше для спальни. В
окна, мягко отражаясь от янтарных скосов стен, било солнце. Отсвет, как в
чаше, собирался в кремовых вогнутостях потолка. В спальне на огромном
экране стерео покачивалась тень берез.
И больше в комнатах ничего не было. Смолин приподнял брови.
- Мыслемебель?
- Она самая.
Юрков изящно взмахнул рукой. Пол колыхнулся, выгнулся горбом, образовал
спинку, подлокотники. Юрков, не глядя, опустился в уже сформировавшееся
кресло.
- Чем плохо?
Смолин пожал плечами.
- Я не говорю, что плохо. Просто я не понимаю этой новой моды. Чем
мысленно всякий раз строить образ стола, кровати, стула, придумывать для
их овеществления все более сложную рецепторику, куда проще, по-моему,
взять и поставить обычную мебель. Экономим на мышечных усилиях и утруждаем
мозг.
- Вы преувеличиваете. - Юрков мгновенно переделал кресло в качалку и
откинулся в ней. - Не так это сложно и трудно. Или лучше тащить обстановку
с собой? Два переезда равны одному пожару, как говаривали в старину.
Кстати, вы не находите этот свет чересчур резким? Штор мы с собой не
захватили, но...
Юрков капризно прищурился. Хрусталь окон, оставаясь прозрачным,
потемнел, и в комнатах установился приятный рассеянный свет.
- Тонкая работа, - с уважением оказал Смолин.
- Это что! - У вскочившего Юркова был вид фокусника, в рукаве которого
трепыхается голубь. - Подойдите, здесь в крае окна заметна толщина
стеклобиолита. Лепесток, верно? Ударь посильней... А если дети? Расшалится
парень, разбегается, споткнется... Как-никак метра два высоты падения.
Воспроизведем ситуацию! Масса у меня побольше, чем у ребенка, я
разбегаюсь... Не за мной, за окном следите! Раз, два...
Юрков ринулся. Биолит окна был столь прозрачен и тонок, что, казалось,
Юрков должен был вылететь, как пушечное ядро. Смолин невольно качнулся ему
наперехват. И напрасно. Стена точно моргнула; окно сузилось, утолщилось,
наплыв биолита отразил Юркова, как мячик.
Смолин ахнул. Окно медленно протаяло, все обрело прежний вид.
- Таким вот образом, - потирая плечо, сказал Юрков. - Динамика!
- Проще было бы сделать биолит потолще, - растерянно проговорил Смолин.
- Это еще вопрос, это еще вопрос, - Юрков чуть усмехнулся. - О, вы еще
не представляете, каков наш дом! Ладно, продолжим осмотр. Здесь кухня,
здесь ванная, здесь туалет... Все в стандартном исполнении. Точнее,
квазистандартном, но не стоит задерживаться, ничего интересного... Воду,
между прочим, подает сам дом; как бы глубоко ни лежал водоносный горизонт,
центровая опора дотянется до него не хуже, чем древесный корень. Здесь
сауна... Здесь, здесь...
Юрков тараторил, это мешало Смолину хотя бы немного свыкнуться с домом.
Волочась за Юрковым, он лишь рассеянно кивал в ответ.
- Не ощущаете ли вы какого-нибудь запаха? Спертости?
- Что? Нет, воздух свежий.
- Лесной, обратите внимание, во всех помещениях свежий лесной воздух!
Это при том, что в доме непрерывно идут реакции обмена. Даже кирпич
пахнет, а уж живое вещество... Но попробуйте-ка отыскать вентиляцию. Или
найти где-нибудь щелочку. Глухо! Везде полная герметичность. Нет
вентиляции в обычном смысле этого слова, нет никаких отдушин, нет
сквозняков, а воздух прекрасный. Видели вы что-нибудь подобное?
- Сознаюсь, нет.
- Догадываетесь, как это устроено?
Смолин покачал головой.
- Это все дом, - Юрков благоговейно понизил голос. - Дышат, вентилируют
окна. Миллиарды невидимых устьиц, и без ущерба для прозрачности - каково?
Вот почему мембрана такая тонкая. Все рассчитано, и как рассчитано!
Когда-то дом называли "машиной для жилья". Лучше было бы назвать его
консервной банкой... Тут все иное. Функционально наш дом - организм. Как
всякий организм, он стремится поддерживать внутри себя некий оптимум
среды. Принцип гомеостата! Но... Есть одно главное, важнейшее отличие.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг