умеет гораздо больше, чем лучший из полицейских "волков".
- Это как-то связано с вашей миссией?
- И да и нет, мэм комиссар. Моя миссия - вовсе не расследование причин
гибели конвойных и транспортных боссов. Все намного сложнее... вопрос, которым
я занимаюсь, может показаться не слишком значительным, но для нас он
чрезвычайно важен. Всех нас ждет война, в которой, наверное, не будет
победителей. Мы с вами, несомненно, погибнем, но человечество как раса может
уцелеть. Поэтому тут нет и не может быть мелочей. Каждая такая "мелочь" - это
песчинка на чаше весов.
Леа Малич покачала головой и тихонько вздохнула. Они еще не понимают,
вдруг подумал Хикки, они, цивильные, все еще думают, что ее величество Война
обойдет их дома стороной, прогремит, как это уже было, где-то там, среди
далеких звезд. Но на этот раз все будет не так. Или мы, или они, и никак иначе.
Она думает, что впереди еще целая жизнь, - но ее, увы, уже нет. Когда вокруг
вскипят океаны, жить будет поздно....
Время жить и время умирать. Первое уже позади, и теперь мне ли бояться
смерти? Я умру, как умрете и вы все... но, может быть, прежде чем умереть, я
смогу сохранить для будущего другие жизни? Так дерево, погибая от жары в
засушливый год, продолжает разбрасывать вокруг себя летучие семена в надежде,
что хоть некоторые из них смогут дожить до оживляющего ливня и посеять новую
жизнь. И возможно, она будет не такой, как прежде.
- Я верю в человека, - сказал вдруг Хикки, глядя, как тают под крылом
далекие дюны побережья, - я верю в то, что мы еще молоды и впереди у нас
огромный запас пассионарных сил. Я не знаю, что нас ждет: может быть, как
предрекают некоторые, упадок и новые Темные Века, но я уверен в том, что все
вернется - новая слава ляжет поверх старой, вознося имя человеческое. Ради
этого не страшно умирать...
Леа посмотрела на него с удивлением, к которому примешивалось восхищение.
Не видя ее глаз, Хикки все так же продолжал смотреть в боковое окошко кабины.
- Возьмите правее, - сказал он. - Кажется, мы уже вышли из зоны
безопасности порта.
Выйдя из коптера, женщина долго рассматривала старый "замок", не двигаясь
с места. Хикки терпеливо ждал, когда она насытится впечатлениями; из глубины
дома раздавались отрывистые команды Этерлена, который с помощью Лоссберга
готовился к допросу захваченного террориста. По его речи Хикки сразу понял, что
он собирается использовать "химию". Такой допрос, основанный на гипнотических
способностях до-знавателя, требовал немалой энергии. Хикки знал, что Этерлен в
этом отношении гораздо сильнее его самого, но беспокоился за сохранность
нервной системы генерала.
"В случае чего, - решил он, - придется подключаться самому".
- Кто это построил? - спросила Леа, подходя к фиолетовой лестнице "замка".
- Так, один сумасшедший, - отмахнулся Хикки. - Собирался воевать с
призраками. Идемте, они наверху.
Этерлен и Лоссберг расположились в просторном холле второго этажа. Мьюз,
уже приведенный в чувство, был крепко привязан к креслу. Он выглядел жалко:
глядя, как Этерлен умело собирает инъектор, террорист мелко трясся, по его лицу
текли крупные капли пота.
- Что, парень, - говорил Этерлен, - хватать женщин и детей ты умеешь, а
укольчиков боишься? Ничего, сейчас мы прочистим тебе мозги...
- Это так называемый "психосиловой допрос", - объяснил Хикки женщине. -
Вам, разумеется, такие номера запрещены. Даже мы применяем их только в
исключительных случаях: это довольно опасно.
Этерлен прикоснулся инъектором к шее Мьюза, и тот сразу же обмяк, в глазах
появился пустой идиотический блеск.
- Так, теперь тишина, - Этерлен сразу стал серьезен. - Всем молчать,
молчать!
Он уселся верхом на стул и начал:
- Александр Кеннет Мьюз, в каких отношениях вы состоите с Всеславом
Батицким, кадетом Академии Имперской Службы Безопасности?
- Всеслав - сын моей двоюродной сестры Сары Инги Батицкой, в девичестве
Свенсон.
- Когда Всеслав появился на Авроре?
- Больше месяца назад, точнее припомнить не могу.
- Вспоминайте.
Лицо Мьюза исказила мука. Он тяжело вздохнул и резко, неестественно дернул
головой.
- Сорок два дня тому назад.
- Какова была цель прибытия Всеслава Батицкого?
- Он собирался расправиться с несколькими известными на Авроре
предпринимателями, занятыми в сфере конвойно-транспортных операций.
- С какой целью?
Мьюз промолчал. Хикки видел, как подергивается его щека: террорист изо
всех сил пытался найти ответ на заданный ему вопрос, но это было не в его
силах.
"Код? - подумал Хикки. - Нет, это невозможно, Пол пробился бы. Он и в
самом деле не знает, какого черта пацан решил мочить всю эту публику".
- Расправиться - значит убить?
- Да, это так.
- Почему вы согласились помогать Батицкому в этом деле?
- Я не соглашался. Он принудил меня силой оружия. Он завладел оружием
своей семьи и заставил меня предоставить ему транспорт и финансовую поддержку.
- Батицкий покидал Аврору?
- Один раз. Его не было пятеро суток. Потом он вернулся, и все началось
снова.
- Родители Батицкого знали, чем он тут занимается?
- Нет, не знали.
- Кто сопровождал Всеслава на Авроре?
- Высокая девушка, двадцать два-двадцать три года, зовут Роми. Фамилия мне
не известна. Они жили у родителей Батицкого.
- Каково было психическое состояние Всеслава Батицкого после прибытия на
Аврору?
- После отчисления из Академии он получил психотравму, но с отчислением
она связана не была. Подробности мне не известны. Он был очень скрытен, и .даже
родители не могли сказать, что же с ним произошло.
Хикки нахмурился. Психотравма! Кадет был отчислен... почему отчислен?
Какая психотравма, не связанная с отчислением, могла заставить пацана
схватиться за оружие?!
Ему хотелось скорее включить свой терминал, но допрос следовало довести до
конца - и ни в коем случае не мешать Этерлену.
- Где сейчас находятся Батицкий и Роми? Молчание. Мьюз задергался, из его
глаз вдруг брызнули слезы, и голова допрашиваемого безвольно упала на грудь.
Этерлен шумно выдохнул и, пошатываясь, встал на ноги.
- Хик, - сказал он, - мне нужно полежать. Просмотри все, что можно найти
на этого гада Батицкого. Слабак он, этот Мьюз. Но... он действительно не знает.
Лоссберг помог Этерлену доковылять до стоявшего в холле дивана и
повернулся к Хикки:
- Где твой терминал?
- Идемте вниз, - устало сказал Хикки.
- Он жив? - произнесла Леа, с ужасом рассматривая бесчувственного Мьюза.
- Он придет в себя часа через три, может, больше. Я не поручусь за его
психическое здоровье. Некоторые люди плохо переносят такую "промывку".
Спустившись в кухню, Лоссберг раскупорил бутылку "Крови" из своих личных
запасов и запек в печке бутерброды с ветчиной. Хикки не отрываясь выпил почти
целый стакан немного сладковатого напитка - Леа смотрела на него с ужасом - и
принялся за работу. Войдя в закрытые сети Конторы, он нашел том "Академия" и
принялся шарить по отметкам кадровой службы. Отчисленного в этом году кадета
Всеслава Батицкого он нашел сразу.
В личном деле парня не обнаружилось никаких записей, свидетельствовавших о
его служебной непригодности. Проступков, могущих послужить основанием для
отчисления, тоже не было, тем более что кадет Батицкий был отчислен с почетом и
правом поступления на старшие курсы любого высшего учебного заведения Империи,
включая Академии ВКС и Планетарно-Де-сантных Сил.
Хикки недоуменно почесался и начал поиск снова. Вскоре ему все стало ясно.
В графе "агрессивность", одной из самых важных при оценке будущего офицера СБ,
стояла восьмерка.
- Лосси, - сказал он, придвигая к себе тарелку с бутербродами, - какая
"злобность" была у тебя на выпуске?
- Двадцать четыре, - мрачно отозвался генерал. - Самая веселая на курсе.
- А у меня - двадцать, - хмыкнул Хикки.
- Ты к чему это?
- К тому, что нашему клиенту после девятого курса поставили восьмерку. С
таким темпераментом ему надо не в Контору, а в монастырь Святого Лаврентия.
- И что, из-за этого его отчислили?
- Разумеется... так, теперь полюбуемся на его дальнейшую личную жизнь. Ты
слышал, что даже после увольнения любого, кто был связан с нашим заведением,
"ведут" еще в течение трех лет? Сейчас будем рыться в досье: может, оно
расскажет нам про его таинственную "психотравму".
Закончив читать, Хикки некоторое время задумчиво посасывал сигару, а потом
налил себе еще виски. По его виду Лоссберг понял, что с парнем случилось что-то
достаточно серьезное.
- Что ты там нашел? - спросил он. - Разверни ко мне дисплей.
- Я прочитаю вслух, - сказал Хикки. - Итак... "При переходе с Краба на
Аврору корвет типа "Каспер", принадлежащий компании "Золкин Спейстранс Корп",
вследствие ошибки штурмана не смог выйти в точку рандеву с коммерческим конвоем
в составе..." Так, это не интересно, вот, слушайте: "...корвет был атакован
пиратским броненосцем типа "Огар" корварского производства. По свидетельству
капитана Романы Ренье и экс-кадета Батицкого - единственных, кто сумел выжить
после нападения, большинство членов экипажа покончили с собой, осознав
бесполезность сопротивления. По ее словам, капитан Ренье застрелила всех
остальных пассажиров, так как все они высказали пожелание умереть раньше, чем
призовая партия взойдет на борт. В дальнейшем Ренье и Батицкий сумели оказать
призовой партии посильное сопротивление и спрятаться в верхнем радарном гнезде.
Менее чем через час после нападения они были сняты с корвета "Каспер" экипажем
росского патрульного линкора. Броненосец типа "Огар" покинул район атаки и
сумел уйти от преследования".
- Ого-го! - воскликнул Лоссберг.,- Я такого еще не видел...
- Это еще ерунда, ты слушай дальше. "Командир линкора Шай-Яур Ворготтир,
проведя экспресс-дознание, полностью подтвердил показания Ренье и Батицкого.
Экспертиза, проведенная на Беатрис, куда и был доставлен корвет "Каспер", также
не нашла улик, свидетельствующих против показаний пострадавших. Военная
прокуратура Беатрис признала возбуждение уголовного дела нецелесообразным; его
милость лорд-прокурор генерал Люк выразил капитану Ренье свое восхищение". Как
вам это нравится?
- Я не совсем понимаю, - вмешалась Леа, - как это она застрелила
пассажиров?
- Вот так, - хмуро дернул щекой Лоссберг. - Вы, видно, никогда не
летали... Если корабль не может больше сопротивляться и "корварец" уже близко,
для пассажиров лучше умереть раньше, чем до них доберутся пираты. Корварцы
приятные парни, но их пиратские кланы - это что-то, не укладывающееся в наши
представления. Черт, если. бы я знал, то "Огар" бы от меня так просто не ушел.
Ну ничего, у меня еще будет время почесать об него зубы. Я подниму свой
дивизион, и тогда мы посмотрим, поможет ли ему его древняя броня.
- Ты уверен, что это тот самый? - бросил Хикки.
- А все другие давно сгнили...
Хикки хлебнул виски и с шумом захлопнул свой терминал. Несколько секунд
они с Лоссбергом смотрели в глаза друг другу, потом генерал криво усмехнулся и
потянулся к бутылке.
- Выпью за упокой их душ, - решил он. - Такое бывает... и понятно, почему
прокурор Люк восхитился действиями этой Роми. Не у всякого хватит нервов
убивать беззащитных людей, особенно когда они сами об этом просят. Но все-таки
я еще не совсем понимаю, какого ж дьявола этот малолетний негодяй стал крушить
ни в чем не повинных "королей".
- Мы можем только догадываться, - покачал головой Хикки. - Теперь я знаю,
что мы с Полом всю дорогу шли не в ту сторону. Когда я увидел рожу этого
Мью-за... вот черт, прямо смешно становится. Покойник Иохансон видел в
"Околице" Мьюза с каким-то типом и слышал, как они болтали об убийстве
лидданского консула и мести за "Каспер". Пол с его постоянным психозом решил,
что речь может идти только о твоем приятеле Кирпатрике. С этого все и началось.
Мы метались, как слепцы туманной ночью, - то туда, то сюда! А надо было идти по
другому пути... Хотя я до сих пор не совсем понимаю, для чего нужно было
убивать несчастного консула.
Леа Малич задумчиво отхлебнула из своего бокала.
- Никогда бы не подумала, что так может быть. А если мы их задержим, то
кто будет вести дело - вы или полиция?
- Никакого дела не будет. В таких случаях Контора всегда прячет концы в
воду, - уверенно сказал Лосс-берг. - Так что вам лучше молчать, Леа. Вы можете
лететь домой: по дороге сюда Этерлен вызвал из Стоунвуда особую бригаду
"чистильщиков", и если наша парочка еще в Портленде, то не сегодня-завтра их
найдут, и дело будет закрыто. Мьюз, к сожалению, тоже остается за нами.
Простите, но в этой жизни так много всяких тайн - не слишком приятных для
простого народа...
* * *
- Выключи, бога ради! - взмолился Хикки. Портлендские репортеры, еще не
успевшие получить команду "отбой", склоняли его доброе имя на все корки. Сети
ломились обвинениями во всех смертных. грехах и недоумением по поводу того, что
мерзкий и злобный Ричард Махтхольф, возжелавший ради страховой премии угробить
свой экипаж и пассажиров, до сих пор болтается на свободе.
Не дожидаясь, когда Ирэн выполнит его просьбу, Хикки поднялся и самолично
вырубил проектор.
- Судиться с ними, говнюками, - предложил Этерлен.
- Истинно так, - поддержал его Лоссберг, смотревший неестественно прямо
перед собой.
Сегодня господа генералы впервые за все время операции напились
по-настоящему. Лоссберг блестяще продемонстрировал, как умеют пить имперские
асы, а Этерлен старался не отставать от его темпа. В результате к наступлению
темноты он ударился в долгие рассуждения о бренности всего сущего, а Лоссберг,
более трезвый, но и более меланхоличный, поддакивал ему странными цитатами из
давно почивших мудрецов.
Хикки не особенно прислушивался к их бормотанию. Он смотрел на сидящую
перед ним Ирэн и с нежностью думал о том, что у них, наверное, еще будет время
отдохнуть на побережье. Он и она, вдвоем, как когда-то... он и она, и целый мир
вокруг. Мир, который готовится рухнуть. Но у них будет время, его не может не
быть: ведь им всегда везло. С тех самых пор, как он познакомился с нею, их
хранили добрые и мудрые ангелы. Они и сейчас здесь, рядом с ними. Они не могут
.уйти, потому что эпоха неудач давно закончилась...
- И честь, - четко произнес Этерлен, - это не то, что может быть забыто
грядущими поколениями. Верность долгу, преданность и самоотречение...
- А-а-а!!! - заревел Лоссберг, боком падая со стула. И голова Этерлена
разлетелась фонтаном брызг. Хикки успел вскочить и даже выхватить из кобуры
"моргенштерн". Он не видел, откуда их атакуют, но все же успел понять, что
выстрелы гремят из глубины темного коридора, который вел в холл на первом
этаже. Он даже успел вскинуть руку - и рухнул прямо на свою жену, уже мертвую.
В кухню медленно, крадучись вошли двое: высокая девушка, закутанная в
дождевой плащ, и худощавый подросток с трехствольным черным излучателем в
руках.
- Здесь был еще один, - тревожно сказал парень.
- По-моему, тебе показалось, - возразила девушка, осматриваясь. -
Посмотри, он еще жив...
Юноша наклонился над хозяином дома, из-за которого они сюда и пришли, и
опустил излучатель, готовясь разнести ему голову, но не успел; через стол
оглушающе громко ударил выстрел. Несколько секунд юноша стоял на месте, потом
черты его лица смазались потоком крови, и он тяжело рухнул на бок.
Девушка бессильно выронила свой "хенклир". Из-за опрокинутого стола на нее
смотрела пара стволов древнего бластера.
- И все-таки я ошибся, - горько сказал Лоссберг. - Я ошибся, Анна... или
Роми, как правильнее?
Он достал из кармана телефон, набрал короткий код и некоторое время
говорил, не сводя глаз с застывшей, как статуя, девушки.
- Я ошибся в самом конце. Как глупо, не правда ли? Она молчала, глядя на
него расширившимися от ужаса глазами; он казался ей демоном, восставшим из ада,
чтобы бороться за свою адскую справедливость. Она молчала.
- Вы убили столько людей... Бедный, верный старый Пол с его растрепанными
нервами: сегодня он спас жизнь молодой женщине и троим ее дочуркам, и еще
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг