Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
сверкнул большой перстень, натянутый поверх тончайшей черной кожи перчатки, - и
достал из внутреннего кармана пальто потертый кисет.  Его спутник остановился и
несколько  минут  наблюдал,   как  старик  неторопливо,  обстоятельно  набивает
изогнутую темную трубку. 
     - Мы вступили в проклятые времена, - продолжил старик, окутываясь дымом. -
И хуже всего то,  что конец известен заранее.  Это не тот случай,  когда что-то
можно изменить, нет. Все, что мы можем, - это смягчить падение. 
     Он вновь умолк. Под ногами тихонько поскрипывал снег. Молодой остановился,
снял  с  головы высокую шляпу  с  тульей в  виде  усеченного конуса,  тщательно
стряхнул с нее снежинки, пальцем в перчатке протер широкую пряжку на украшавшем
шляпу ремне и задрал голову вверх. 
     - Никогда не привыкну к чужому небу. 
     Старик негромко рассмеялся и приобнял его за плечи. 
     - Сейчас почти не видно звезд...  Знаешь,  я очень рад, что ты нашел время
прилететь.  Я  знаю,  твои  дела  идут  хорошо,  жена тебе попалась удачная,  с
хваткой... Мне кажется, тебе сейчас самое время немного отвлечься и вспомнить о
том, что когда-то и ты носил погоны, Непутевый... 
     Бросив  взгляд  на  хронометр,  Махтхольф обреченно вздохнул  и  вылез  из
кресла.  Немилосердная жара,  выжигавшая  Портленд  в  течение  двух  последних
месяцев,  сегодня вдруг сошла на нет, и через раздвинутые секции огромного окна
в кабинет врывался ласковый прохладный ветер. С минуту Хикки бездумно наблюдал,
как  далеко  внизу,  в  суетной паутине стритов,  ползет  плотная толпа  машин.
Близился вечер,  автомобили уже начали забивать и  без того не  пустующие улицы
огромного делового центра -  пройдет еще  полчаса,  и  он  намертво,  засядет в
пробке  на  Алвин-авеню,  которая поднимается к  ситивэям Южного кольца.  Хикки
поправил галстук и  решительно потянулся за своим легким камзолом,  наброшенным
на спинку ближайшего стула. 
     - У тебя еще почти час, - негромко напомнила ему жена. 
     - Я заскочу куда-нибудь перекусить,  -  ответил Хикки,  перекидывая камзол
через руку. 
     Где-то  в  небе,  но  явно недалеко,  гнусаво взревела полицейская сирена.
Хикки  остановился посреди огромного кабинета и  вдруг  пристально посмотрел на
свою жену.  За прожитые с ним годы она совершенно не изменилась. Он по-прежнему
узнавал в ней ту милую, хотя и немного бесшабашную девчонку, с которой когда-то
вернулся на  Аврору для  того,  чтобы начать новую,  мало  похожую на  прежнюю,
жизнь.  Как ни  странно,  деньги и  власть не смогли превратить ее в  роскошную
даму,  и она так и осталась молодой девушкой -  правда, в веселых глазах угасла
давешняя наивность,  а на смену пришли острые,  как кинжал,  огоньки, способные
поставить на место всех заблуждающихся.  Сейчас Ирэн смотрела на него с  легкой
тревогой. Хикки встряхнул шевелюрой и хитро прищурился: 
     - Я же говорил тебе, что из Конторы уходят только вперед ногами. 
     Его лукавые глаза заставили женщину тихо вздохнуть.  Помимо ее воли,  губы
сами расплылись в характерной, только им двоим понятной улыбке. 
     - Постарайся не нажираться. 
     - Это уж как карта ляжет. 
     Хикки спустился на лифте вниз, миновал мраморный с бронзой холл - в кадках
по  углам  мирно  дремали  местные хвощи,  наполняя воздух  тонким  горьковатым
ароматом, - и вышел к площадке, где среди прочих VIP-каров его ждал собственный
лимузин. 
     - Саутерн-Парк,  -  приказал он водителю и  удобно устроился в  широченном
кожаном кресле. 
     - Вы сегодня удачно,  босс,  - заметил шофер, - траффик еще так-сяк. А вот
минут через десять... 
     Хикки покачал головой.  Лимузин выполз на Алвин-авеню и  бесшумно помчался
по  левому ряду.  Неписаное портлендское правило -  "не  суйся под  "торпеду" -
действовало безотказно,  и  водители шустро  уступали дорогу  тяжелой машине  с
округлой, жирно отхромированной мордой. 
     Они  успели  на  нужный  ситивэй буквально за  минуту перед  тем,  как  на
развязке началось столпотворение запоздавших.  Хикки  посмотрел на  них  сверху
вниз и усмехнулся.  Он вырос на Авроре.  Лимузин мчался в небо,  поднимаясь все
выше  и  выше  над  землей.  По  правую руку  от  Хикки  оранжевый диск  солнца
прикоснулся к  верхушке гигантской башни  Прайсовского торгового центра,  облив
острый шпиль здания расплавленной предзакатной медью. 
     "По крайней мере,  я пожил,-  сказал себе Хикки.  -  И даже был, наверное,
счастлив..." 
     Поморщившись от  некстати возникшего сплина,  он  вытащил из  бара  тонкую
сигару и наполнил салон терпким дымком. 
     На  свободе ситивэя водитель развил огромную скорость.  Дорога от джунглей
Сити до респектабельного Юга заняла не более четверти часа. 
     - Сверни в  "Околицу",  -  распорядился Хикки,  когда лимузин на  одной из
развязок спустился вниз. 
     Водитель понимающе кивнул.  За окнами полетели могучие столетние деревья -
теперь лимузин мчался по темной неширокой аллее, ведущей к небольшому ресторану
посреди искусственно насаженного леса. 
     Хикки  оставил  свой  камзол  в  салоне  машины  и  распахнул  красноватые
деревянные  двери.  К  нему  с  достоинством приблизился метрдотель  в  ливрее,
украшенной сложным узором золотистых шнуров. 
     - Мой столик, - бросил ему Хикки, устремляясь в полутемный зал. 
     Глотая  в  ожидании заказа  ледяную  минеральную воду,  он  привычно обвел
глазами помещение.  И  прищурился -  в  углу  неподалеку от  полукруглой барной
стойки сидел чернявый мужчина средних лет, обнимавший юную рыжеволосую диву. Их
взгляды встретились;  шепнув  что-то  своей  подружке,  чернявый пересек зал  и
уселся напротив Хикки. 
     - Наконец-то   стало  попрохладнее,   -   рассеянно  заметил  тот   вместо
приветствия. 
     - Благодарение богу,  -  улыбнулся его гость.  -  Хорошо, что встретились.
Сюда летит Этерлен. Хикки отхлебнул из стакана и прикрыл веки. 
     - Разве я просил "гувернантку"? 
     * * * 
     Полковник   Симеон   Кришталь   толчком   задвинул   клавиатуру   главного
навигационного вычислителя и зевнул, сцепляя за шеей уставшие пальцы. 
     - Вот теперь можно и по чарке, - сообщил он. 
     Он   начал  лысеть.   Стесняясь  поредевшей  макушки,   Кришталь  перестал
подстригать рыжие бакенбарды,  и  они свисали со щек мохнатыми хвостами,  делая
его похожим на хасида. Заняться реконструкцией волос полковнику было некогда да
и   негде:   сейчас   они   базировались   на   захолустном   Сент-Илере,   все
достопримечательности   которого   ограничивались   на    удивление   приличным
университетом да  огромной  базой  ВКС,  занимавшей половину приэкваториального
континента. 
     Перед ним сидел Лоссберг.  Теперь он был уже легион-генералом и командовал
отдельным  дивизионом "свободных охотников".  Кришталь,  так  и  не  пожелавший
расстаться со своим приятелем, состоял при его особе командиром флагмана. 
     После   списания  "Оффенрора"  Лоссберг  категорически  отказался  принять
новенький корабль,  только-только  сошедший со  стапелей.  Он  считал,  что  за
последние тридцать лет  Империя  начисто  разучилась строить приличные линкоры,
вместо почти штучного товара производя "штамповку". 
     - Вы  только поглядите на  эти дрова!  -  орал он,  пьяный,  на  заседании
Тактического совета при Генеральном Штабе ВКС.  - Как я могу летать на корабле,
который  должен  сперва  обдумать  отданную ему  команду  и  только  потом  уже
приступать к ее исполнению! Скажите мне, как?! А посмотрите на эти салоны! Я не
собираюсь заниматься свиноводством,  я  пилот,  а не разносчик навоза!  Пусть в
такой кают-компании обедают ваши  конструкторы,  а  мне  там  кусок в  горло не
пойдет. 
     Авторитет Лоссберга был  настолько велик,  что  на  время  его  оставили в
покое,  думая,  что  он  просто устал  болтаться в  космосе и  хочет перейти на
преподавательскую работу.  Лоссберг же,  плюнув на все штабы и советы,  облазил
половину имперских колонии и  на одной из баз Пангеи обнаружил пятидесятилетний
штурмовик серии  "Циклоп" со  смешным  налетом  около  пятисот  суток.  Корабль
дооборудовали  новейшими   системами  дальнего   обнаружения  и   целеуказания,
поставили в  моторы "свежие" волноводы и отдали довольному Лоссбергу.  Салоны и
кают-компания,  представлявшие собой  квинтэссенцию немного подзабытой роскоши,
его вполне удовлетворяли. 
     Тяжеленная громадина с экипажем в четыреста с лишним человек имела минимум
автоматики и была послушна,  как дрессированный кролик. "Циклоп" проектировался
как флагманский корабль командира ударно-штурмового легиона,  он  был до отказа
напичкан  системами обработки информации и  мощнейшими орудийными комплексами -
по разным причинам таких линкоров построили всего лишь двенадцать,  и Лоссбергу
достался номер восьмой. Где-то в Приграничье доживала свой век "десятка", а все
остальные,  отходив за  полстолетия ресурс,  давно  отправились в  переработку.
Лоссберг был доволен: ему в руки попал настоящий "штучный" товар, изготовленный
с любовью и тщанием.  Пересев на такой корабль,  он совершил несколько рисковых
рейдов на  нейтральную территорию и  довольно быстро украсил себя нашивкой "200
побед экипажа". 
     Вскоре его перевели на  Сент-Илер.  С  юности не терпевший штабной работы,
Лоссберг свалил все  оперативные вопросы на  Кришталя,  а  сам вдруг женился на
дочери  одного из  местных лендлордов,  став  помимо всего  прочего обладателем
приличного куска  джунглей и  необозримого плоскогорья с  выходом  к  морю.  Из
полугодового "медового  месяца"  (флотским офицерам  такого  ранга  отпуск  для
женитьбы предоставлялся как минимум на шесть месяцев) он вернулся мрачный,  как
туча,  и с тех пор не слишком спешил покинуть борт-"Му ship is my home", - стал
поговаривать он. Раньше Лоссберг говорил не "hоме", a "castle". 
     Теперь он пил исключительно ром дорогой марки "Кровь звезд". 
     А потом он вдруг неожиданно постарел.  Не повзрослел, не оброс солидностью
тридцатитрехлетнего мужчины,  а  именно  постарел  -  сразу  и  необратимо.  На
тридцать четвертом году вокруг его  глаз уже  струились ранние,  не  по  сроку,
морщинки,   щеки  запали,  как  у  истомленного  старика,  а  шикарная,  прежде
платиновая шевелюра стала какой-то пегой и безжизненной.  Он начал меньше орать
на подчиненных,  почти прекратил бегать по палубам и лезть не в свое дело;  все
чаще,  обедая  в  кают-компании среди  своих  старших офицеров,  Лоссберг вдруг
надолго застывал в  кресле  с  рюмкой рому  в  сухих  пальцах.  Тогда  Кришталь
незаметно моргал,  и кто-нибудь начинал рассказывать бородатый флотский анекдот
времен освоения галактики. Лоссберг тихо улыбался. 
     Из   Метрополии  на   его  имя  приходили  огромные  посылки  с   лучшими,
фантастически дорогими изданиями земных и  росских философов,  а  также тяжелые
тома  военных  теоретиков.  Иногда,  загрузившись ромом  "по  верхнюю  палубу",
Лоссберг пугал молодых офицеров длинными и  малопонятными цитатами из  Конфуция
или,  того краше, - настоятеля Яара с Черной Скалы. Они хорошо знали, что, если
командир засел у  себя в салоне с бутылью рому и здоровущим фолиантом в кожаном
переплете,  беспокоить его нельзя ни в коем случае.  Пожар,  авария -  все, что
угодно, кроме неожиданного появления противника. 
     Однажды Кришталь попал на  барбекю к  его  тестю.  В  красивейший замок на
берегу  тихой  речушки приехали несколько довольно известных на  планете людей,
присутствовали  и   зятья  его  командира.   Лоссберг,   одетый  в  синюю  кожу
полигон-мундира (была осень),  с  ходу  всосал пол-литра прихваченного с  собой
рома и  весь вечер молчал,  как рыба,  сочась неприкрытым презрением.  Кришталю
пришлось   отдуваться  за   двоих,   рассказывая  университетскому  профессору,
известному адвокату и  паре банкиров о  невероятной храбрости и интуиции своего
командира.  Лоссберг раскрыл рот,  лишь  когда  над  рекой сгустился вечер и  в
беседке зажглись уютные фонарики. 
     - Рому,  - коротко потребовал он и добавил после секундного размышления: -
Ибо в поединке горы и мыши неизменно побеждает львиная кротость... Черт побери!
Подай мне рому, Сэмми! 
     Сейчас  Лоссберг смотрел  на  своего  штурмана с  задумчивостью.  Тот  уже
закончил возню с прокладкой курсов для кораблей дивизиона, утвердил сегодняшний
состав вахтенных команд и мечтал плотно поужинать.  Лоссбергу есть не хотелось,
но вот выпить - да. 
     - Можно и по чарке,  -  согласился он.  - Тогда уж распорядись, чтобы ужин
принесли в салон. 
     - Беда с этими штурманами,  - пожаловался Кришталь, выбираясь из кресла. -
Ас  Бэрдом,  я  думаю,  придется расставаться,  иначе он угробит нам "Каймана".
Оболтус  он,  и  соображения -  ноль,  такому  только  вокруг  Метрополии круги
наматывать, и не более. Я напишу представление о переводе, а ты подмахни. 
     - Когда вернемся,  -  пожал плечами Лоссберг. Командирская капсула вынесла
их  на  пятидесятую  палубу.  Задумчиво  приглаживая свои  по-прежнему  длинные
волосы, Лоссберг выбрался в коридор, залитый приятным для глаза молочным светом
плафонов. 
     - Я вот думаю,  не отправить ли Твердохлеба к Южной Петле,  - произнес он,
обшаривая карманы в  поисках ключа.  -  До полковничьего ценза парню не хватает
сотни суток. Если он там кого-нибудь утопит, я протолкну чинопроизводство втрое
быстрее... Когда вернемся, конечно. 
     Империя готовилась к  войне.  Боевой флот,  и  без того гигантский,  жадно
всасывал в  себя миллионы и  миллионы людей,  призывая офицеров и  специалистов
запаса,  его стапели работали в конвейерном режиме,  выбрасывая в космос тысячи
кораблей новых,  упрощенных проектов,  но,  несмотря на  все это,  многовековые
традиции оставались незыблемы.  Для получения очередного чина офицер должен был
не только вылетать "ходовой ценз",  но и иметь в запасе определенное количество
побед экипажа. 
     - Ты что же, боишься не вернуться? - подозрительно прищурился Кришталь. 
     Лоссберг ответил ему  кривой ухмылкой.  Ужин уже  ждал их  в  командирском
салоне.  Генерал открыл бар,  вытащил на  свет божий четырехгранный штоф рома и
привычным движением сорвал с пробки сургучную печать. 
     - Знаешь,  - сказал он, - я уже ничего не боюсь, мне как-то плевать. Тебя,
дурака, жалко. 
     - Что ты  несешь?  -  возмутился Кришталь.  Лоссберг хищно воткнул вилку в
салат. 
     - Подыхать будем вместе.  Вот только я еще не до конца разобрался - сейчас
или потом? 
     - Потом - понимаю... А сейчас-то что? 
     - А  вот Дедуля распорядился,  чтобы мы с тобой в любой момент были готовы
стать "каретой" для Хикки Махтхольфа. Дед снова вклеил его в какую-то секретную
каверзу... Поэтому я и приказал выдвигаться к Авроре. 
     - Черт.  -  Кришталь перестал жевать и  скосил глаза на бутылку.  Лоссберг
понял  его  без  слов  -  наливать себе  в  присутствии старшего по  чину  было
бестактно - и деловито разлил ароматный ром по пузатым рюмкам. 
     - Да-да, - улыбнулся он с мрачной иронией, - опять... Будем надеяться, что
"Циклоп" мы на сей раз не угробим. Сейчас трудно найти приличный корабль. 
     - Вот черт, - повторил Кришталь. 
     * * * 
     - Я ждал вас... Идемте в сад, там сейчас лучше всего. 
     Борис Соловец показался Хикки несколько постаревшим. Они не виделись почти
год,  и  за это время грузный старик заметно сдал -  обвисли щеки,  взгляд стал
немного рассеянным.  Двигаясь за  его  мощной фигурой,  Махтхольф подумал,  что
Соловец,  возможно,  болен.  Все-таки годы, а ему было глубоко за сотню, дают о
себе знать: время неумолимо, от старости не могут вылечить никакие врачи. 
     Соловец  прошел  через  вымощенный  розоватой  плиткой  дворик  и  толкнул
решетчатую  калитку.  Чуткий  нос  Хикки  поплыл  в  тонком  аромате  фруктовых
деревьев. Под раскидистой яблоней хозяина ждал легкий резной столик с напитками
и сладостями. 
     - Что будете пить? 
     - Пожалуй, водки. Чистой. 
     Соловец одобрительно крякнул и  запустил руку  в  покрытое инеем  ведерко.
Хикки  удобно  устроился в  кресле,  разодрал кожуру  сочного  банана  и  вдруг
подумал, что старик оказался хитрее всех - до грядущего кошмара он, возможно, и
не  доживет.  Эта  мысль  заставила его  улыбнуться.  Соловец вернул  бутылку в
ведерко и поднял на гостя проницательные черные глаза. 
     - У вас веселые новости? 
     - Ах,  если бы...  Новости у меня как раз не очень.  Четверть часа спустя,
причастившись парой  объемистых рюмок,  старик  немного  порозовел и  оживился.
Теперь про  него было трудно сказать,  что старый пройдоха готовится дать дуба.
Хикки навострил уши и разодрал новый банан. 
     - Ключевая фигура в этих конфликтах -  Петух Дюваль... Сам он старается не
слишком светиться,  и многие действительно не подозревают,  на чью, собственно,
мельницу льют воду.  А крутит всем именно он,  Дюваль.  Это ему выгодно,  чтобы
Золкин и Лоренцо с компанией грызли друг друга на всех маршрутах вокруг Облака,
потому что так проще договариваться с  таможней и  чиновниками из  Технического
надзора. Логика тут простая: они, сволочи, вообще чуть ли не гангстеры, а я вот
хороший,  добрый и  законопослушный.  Раз  так,  зачем меня трогать?  Лучше их,
негодяев...  К  тому же Золкин здорово попался с наркотой -  дело не закрыто до
сих пор, и одному богу ведомо, чем все это для него кончится. 
     - Но я  слышал,  что он и  с  корварцами не слишком-то дружит,  -  вставил
Хикки, подливая словоохотливому хозяину еще водки. 
     Соловец умолк  и  пошевелил бугристым носом,  на  котором была  нарисована
многоцветная картина его долгой и нежной дружбы с горячительными напитками. 
     - Водка -  страшное дело,  - вдруг заявил он с глубочайшей убежденностью в
голосе.  -  Но ты знаешь, когда в пятидесятом году я подцепил на Виоле прыгучую
лихорадку, только водка меня и спасла. Да, да! Были у нас там трезвенники - все

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг