то нас просто вытолкнет из воды. И нырять некуда! Глубина-то, а, - тридцать
восемь метров, ну где ты тут спрячешься. Даже если лечь на дно, он нас все
равно достанет.
- Давай возьмем восточнее: на предельных оборотах он нас не догонит, -
предложил Лок.
- Куда - восточное?! Пока мы обогнем этот чертов мыс, он точно оглушит
нас, как котят! Где мы будем ремонтироваться? Ах, как жаль, что у нас нет
торпедных аппаратов! Саданули бы сейчас пузырем воздуха вперемешку с дерьмом из
гальюна, и эта сволочь решила бы, что мы уже валяемся на дне с полным ртом
водички...
По корпусу лодки вновь затанцевали мелодичные, словно касание гитарной
струны, модуляции британского гидролокатора "Асдик". Ежась, Кай поглядел на
экраны. Настырный эсминец, никак не желавший уходить в Александрию, до которой
было рукой подать, качало буквально в трехстах метрах от лодки. Из мелкой ряби
зеленой волны над субмариной торчал тонюсенький, чуть толще человеческого
волоса, поводок обзорного световода - Кай хорошо видел, как суетятся на корме
"англичанина" минеры, готовясь сбросить цепи креплений с новой партии глубинных
бомб.
- К дьяволу, - решился он, - будем всплывать. Эй, в отсеках! Прекратить
перемещения, всем собраться на верхних палубах: по нас, кажется, будут
стрелять. Ну, ничего. Сейчас мы им всыплем...
Лок недоверчиво покачал головой и положил руки на манипуляторы. Где-то под
полом зашипели насосы продувая балластные цистерны, и подлодка лениво двинулась
вверх.
- Я пошел, - буркнул Кай, вставая.
В верхней части рубки, под прочным бронепластовым колпаком находился пульт
управления небольшой, лазерной батареи, смонтированной на узкой палубе! судна и
поднимавшейся после всплытия. Это оружие было примитивным, оно не выдерживало
долгого боя из-за стремительного роста температуры в рабочем контуре, но для
борьбы с небольшим судном подходило вполне.
Кай взобрался по узкой и скользкой металлической лесенке, но на самый верх
подниматься не стал. Оказавшись в тесном колбообразном помещении, он откинул в
сторону почти незаметный в боковой переборке люк и просочился куда-то в
темноту. При его появлении отсек осветился неживым голубоватым светом. Кай
уселся в высокое жесткое кресло, положил руки на небольшой, плавных очертаний
пульт и громко произнес:
- Я готов.
- Я тоже, - ответил ему из-под потолка голос Лока Зоргана.
Перед лицом Кая вспыхнул овальный стереоскопический экран, по которому
неслись сейчас сверкающие пенные струи, стекавшие с выпрыгнувшей из воды
палубы.
- Дерни рулями, - сказал Кай, - ни черта не вижу.
Лодка подвсплыла еще. Теперь ее палуба целиком вышла из воды и влажно
сверкала в золотых лучах утреннего солнца. Кай пошевелил манипуляторами, и
почти весь экран заняла серая, пробитая тысячами заклепок, британская сталь -
эсминец надвинулся на него своим правым бортом, идеально подставившись поя
удар. На его палубах царила нервная, близкая к панике суета. Матросы в дурацких
блинчатых касках, неестественно жирные из-за своих желтых капковых жилетов
словно муравьи, бегали вокруг задранных в небо щупалец зенитных "эрликонов", из
какой-то верхней пубки то и дело высовывалась, размахивая в ужасе руками фигура
офицера без фуражки, со всклокоченной рыжей шевелюрой... Кай хорошо понимал
этих людей.
Его субмарина, вышедшая из воды на всю длину своего узкого тела - от
носовой "шишки" гидроакустической системы до высоченного, косо уходящего в небо
рулевого плавника, под которым сонно шлепали по воде два могучих винта, - была
огромна. Она была крупнее любого из ядерных ракетоносцев конца века, не говоря
уже о скромных "дизелях": английский эсминец казался рядом с ней невзрачной
серой шаландой. Кай полагал, что эта лодка была создана для плавания в менее
плотной, чем вода, жидкости. На эту мысль его наводили непропорционально
громоздкие плавники рулей, довольно большой объем адаптационных работ -
создатели лодки дышали не кислородом - и еще та медлительность, с которой
насосы закачивали воду в балластные цистерны. Ему казалось, что в своих родных
морях она погружалась куда легче.
Носовая башня британского миноносца угрожающе зашевелилась, но Кай не
спешил. Его губы тронула ехидная ухмылка:
- Ах, молодцы... вам так хотелось острых ощущений! Что ж, сейчас у вас их
будут полные штаны. Добро пожаловать на тот свет! Обоими моторами назад, -
приказал он Локу.
Шестерка решетчатых труб, поднявшаяся из палубы субмарины перед
бронированным плавником рубки, качнулась и выплюнула в блеск средиземноморского
утра веер алых молний. Залп с ходу накрыл главный калибр эсминца, выворотив
приплюснутую башню из палубы и обрушив ее в море с противоположного борта.
Кай двинул манипулятором и короткими очередями прошелся пониже ватерлинии
противника на всем я протяжении. Выглядело это ужасно. Когда яростно шипящие
клубы пара снесло ветром, то стало видно, что лазеры вспороли металл борта,
словно то была банка американской тушенки: серая сталь, раскалившись добела,
завернулась наружу, обнажив перерубленные шпангоуты и разлохмаченные переборки.
Эсминец вспыхнул черным от дыма пламенем загоревшейся нефти и, накренясь, начал
быстро погружаться в воду.
- Полный назад, Лок! - приказал Кай, любуясь деянием своих рук.
С палуб эсминца горохом сыпались люди в желтых сосисочных жилетах. Нефть,
выливавшаяся из распоротых танков корабля, горела на поверхности воды, и многие
прыгали прямо в эту полыхающую пленку, стараясь сразу же погрузиться и отплыть
подальше от тонущего миноносца под водой. Кто-то судорожно стаскивал с себя
жилет, мешавший ему нырнуть, несколько человек, которым посчастливилось
отпрыгнуть с борта за пределы горящего пятна, смешно крутились в воде, сдирая с
ног ботинки; Кай ухмыльнулся и вернул лазеры в подпалубный порт.
"Вот так, - сказал он себе, - родилась еще одна легенда о мифическом
"супероружии фюрера". А впрочем, кто им поверит?"
С носа почти ушедшего под воду эсминца спрыгнули двое: один был в мундире
английского морского офицера, второй - в каком-то пятнистом буром балахоне
непонятного происхождения. Прыгая, он крепко вцепился руками в отодранный
где-то спасательный круг, и теперь между ним и офицером завязалась яростная
борьба не на жизнь, а на смерть. Офицер рвал круг на себя, человек в балахоне
изо всех сил отпихивал его под водой ногами. В конце концов офицеру все же
удалось завладеть кругом, и он живо поплыл прочь от тонущего эсминца и
нависавшего над водой лоснящегося борта субмарины.
- Будем нырять? - спросил снизу Лок.
-Ага - апатично отозвался Кай, потягиваясь и разминая слегка затекшую
спину.
Заработавшие насосы наполнили субмарину гудением и противной, выматывавшей
душу вибрацией. Кай не спешил спускаться вниз, погружение лучше было переждать
здесь, так как в ходовой рубке вой и тояска казались ему совершенно
невыносимыми.
Тем временем человек в смешном балахоне, покрутив башкой, вдруг изо всех
сил устремился к медленно уходящей в воду лодке. Он плыл по-собачьи, напрягаясь
как только мог; его поведение показалось Каю забавным, и он прибавил разрешение
экрана, желая рассмотреть странного пловца получше. Увиденное заставило его
вздрогнуть и сумрачно заматериться себе под нос.
- Лок! - истошно заорал он. - Прекрати погружение и продуй нос в форсажном
режиме, быстрее!
Покинув свой отсек, Харкаан молнией взлетел по лесенке, постоял, ожидая,
пока гидравлика отомкнет тяжеленный верхний люк, и выскочил на воздух. Он
тяжело дышал от возбуждения и чуть не сорвался в море, спускаясь по отлитым в
броне рубки выемкам на палубу. Человек в буром балахоне был уже близко. Кай,
спотыкаясь на мокром металле, пробежал в нос и распластался возле бугра сонара,
размахивая рукой.
- Как водичка, дружище Гюнтер?
Услашав его крик, Больт поднял голову и едва не лишился сознания. Теперь
он барахтался под самым бортом лодки, то по пояс выныривая из воды, то
погружаясь вновь.
- Это... ты?.. Черт возьми, откуда ты здесь взялся?
- Прекрати кувыркаться! - заорал Кай, вытаскивая из брюк прочный кожаный
ремень. - Хватайся!
Больт вцепился в ремень, но сил у него уже не было, пальцы скользили, и
тогда Кай, зная, что Лок его наверняка видит, спрыгнул в воду сам. Гауптман
обхватил бго за плечи и вяло засучил ногами, помогая другу удержать его на
поверхности.
- Ты что, ранен? - спросил Кай, чувствуя, что он висит почти мешком.
- А как ты думаешь? - просипел Больт. - Я не только ранен, меня еще и
избили час назад. Они дубасили меня так, будто я утопил Британские острова...
Кажется, у меня сломаны ребра. Не знаю сколько, но два так точно.
Лок снова включил насосы, заставляя лодку немного опуститься. Наконец
трясущаяся палуба оказалась целиком покрыта тонким слоем воды, и Кай смог
вытащить на нее своего приятеля. Бурый балахон оказался на самом деле
парусиновым полетным комбинезоном, заляпанным в нескольких местах подсохшей
кровью. Стоя в воде на четвереньках, Больт тяжело, прерывисто дышал и, похоже,
не имел сил подняться.
- Как же они меня били... - всхлипнул он. - Я расстрелял по этому эсминцу
половину боезапаса, а потом меня свалили "эрликоны". Эти сволочи выловили меня
специальной сеткой и мучили прямо на палубе.
- Какого ж дьявола ты подставился под зенитчиков? - спросил Кай, помогая
ему встать. - Ты забыл, чему я тебя учил? Где было твое хладнокровие?
-Больт заплакал - молча, лишь крупные слезы текли по синюшно-бледному
лицу.
- Моя мать, брат и невеста... все, - простонал он, содрогаясь, - они все
были в Гамбурге и погибли при бомбежке. Мне казалось, что я сошел с ума! Нам
тогда было очень туго, и Торн не смог дать мне отпуск. Дирк, я так и не поехал
на похороны!
Кай протащил гауптмана по палубе и всунул в уже открытую Локом дверь с
правого борта рубки, которая вела в шлюзовой отсек, предназначенный для
водолазов. Минуту спустя они прошли через трясущийся от работы насосов коридор,
миновали ходовой пост, и Кай уложил Больта на свою койку в командирской каюте.
- Куда тебя зацепило? - спросил он, торопливо распаковывая свою личную
аптечку.
- В правое бедро, - ответил Больт, приходя потихоньку в себя. - Осколком.
- Давай я сниму твой комбез, и мы посмотрим, что там с твоим бедром...
Потом я накачаю тебя виски, и ты уснешь. Для тебя война уже кончилась.
* * *
Вечером, когда лодка уже далеко отошла от африканских берегов и риск
нарваться на военные корабли стал невелик, Кай приказал всплыть и отправился
будить Больта.
Гауптман спал как младенец, распространяя вокруг себя могучий спиртной
дух. Ругаясь, Кай раздавил в каюте оксилитовый патрон регенерации воздуха
(этого добра он накупил на итальянской базе в Таранто целый контейнер. С
регенерацией на лодке было не очень-то - продавцы, готовившие ее к эсплуатации
человеческим экипажем, не сильно озадачили себя этой проблемой, смонтировав не
регенераторы, а какую-то непонятную чертовщину, - и Кай после коротких
переговоров заключил в Таранто сделку с одним из доковых инженеров) и принялся
толкать своего приятеля в бок.
Больт завозился, обильно пустил слюни и раскрыл глаза.
- Где я? - тревожно подскочил он, щурясь на голубой свет плафонов. - Дирк,
где мы?
- У меня на лодке, - подсказал Кай. - Ну давай, вспоминай: утром тебя
сбили англичане. Потом я утопил их эсминец и поднял тебя на борт... А ты в это
время принимал морские ванны... забыл? Ты ж не так уж много и выпил, парень!
Больт сел на койке и с силой потер бледное лицо.
- Странно, - сказал он. - Ничего не болит. Я что, все еще под наркозом?
- Ну, бедро еще пару дней побеспокоит, - пообещал Кай, вытаскивая из
узкого шкафчика свой сменный комбинезон с погонами полковника императорских ВКС
и эмблемой Саргона на груди, - осколок тебя хорошо порвал. Ну, а что касается
ребер - так тебе их и не ломали. Это тебе почудилось. На, одень пока вот это.
Ботинки твои высохли, вон они под кроватью. Одевайся, и пошли воздуха глотнем.
- Что это такое? - вытаращил глаза Больт, рассматривая комбез. - Дирк, это
- твое?!
- Мое, - вздохнул Кай. - И, пожалуйста, запомни: меня зовут не Дирк, а
Кай. Плковник Кай Харкааан, императорские Военно-Космические Силы, ударный
легион Седьмая Звезда Саргона.
- Я хочу закурить, - заявил Больт, хватая воздух судорожно распахнутым
ртом.
- Ну, не здесь же! У нас и так дышать нечем. Одевайся, и пошли наверх -
там и покуришь.
Больт влез в комбинезон и застыл посреди каюты не понимая, как его
застегнуть. Ухмыляясь, Кай провел рукой по его груди и кивнул на ботинки:
- Пошли.
Под прозрачным козырьком брызговика на вершине рубки их уже ждала корзина
с фруктами, шоколадом и бутылкой французкого коньяка. Кай присел на высокий
транец люка, разодрал кожуру спелого банана и зачавкал, любуясь, как далеко на
западе оранжевый диск солнца целуется с морем.
- Жри, - предложил он Вольту. - Этого добра у меня навалом.
Больт покосился на сверкающий золотом погон, украшавший его правое плечо,
потом внимательно осмотрел левый и робко протянул руку к бутылке, торчавшей из
корзины.
- Какому императору ты служишь... Кай? Харкаан задумчиво сплюнул по ветру
и вытащил из корзины складные стаканчики.
- Салазару Бесконечному, чтоб он лопнул. Слушай меня внимательно...
...Когда мы вернулись в Берлин, Валерия сообщила мне нечто такое, во что я
не сразу поверил. Мой бывший наставник, сенатор Новарра, страстно желал иметь
со со мной беседу. Та техника, которую Валерия сумела раздобыть при помощи
торговцев-мингов, вполне позволяла это сделать. Разумеется, я не стал
возражать. Новарра рассказал, что в последнее время несколько его друзей влезли
в закрытые галактические архивы и нашли там ответ на тайну природы этого
чертова, будь он неладен, лойта. Полностью подтвердилось давнее предположение,
что матка и ростки-воплощения - обыкновенные симбионты. Ростки, эти полевые
твари, представляют собой нечто вроде коллективного разума, водящегося в
постоянном контакте с маткой. Росток не может долго жить вне матки без
тела-носителя. Если тело-носитель по тем или иным причинам погибает росток либо
спешно ищет, куда ему влезть, либо, но чаще всего, возвращается домой, в
мамашу, для поправки здоровья. В тот самый момент, когда в матку входят сразу
несколько ее "деток", она становится видимой и уязвимой. Так что шансы у нас
есть... Пока, впрочем, они выглядят довольно бледно, но Лизмор - парень
крепкий, и я уверен, что он найдет выход из сложившегося положения. Сам
понимаешь, за неполных два месяца много не успеешь. Мы по сей день не имеем
внятной информации о связи немецкого и британского ядерных проектов. Ясно, что
после Гесса и того, что мы видели, болтаясь на шведском пароходике, они идут
параллельно. Но что, как, на какой стадии они находятся - этого мы не знаем.
Ничего, узнаем. Главное, что Лери сдержала свое слово и теперь у меня есть чем
завалить зверя.
Больт, который битых два часа жевал с обреченным молчанием, вдруг поднял
на Кая удивленные глаза.
- Не понял. О чем ты говоришь?
- Да о том, что она доставила сюда мой истребитель. Причем не просто
"Дельту", а мой, тот самый! Все эти годы он пылился в толстом брюхе нашего
носителя. По приказу Новарры его расконсервировали, приволокли сюда, и сейчас
моя красная птичка спит себе в ангаре на Адриатическом побережье, куда мы и
возвращаемся.
Больт швырнул в волны банановую кожуру и протянул руку к наполовину
опустошенной бутылке.
- Я даже не знаю, что тебе сказать, Кай, - сокрушенно произнес он. -
Наверное, ты прав, и война для меня закончилась. Хотя, если честно, мне только
сейчас по-настоящему захотелось воевать.
- Это грустно, коллега. Я, например, пришел к выводу, что вся эта
мясорубка была мне совершенно безразлична, и вообще - зря я сюда прилетел. Тот
самый
страх, о котором я тебе рассказывал, он не отпускает меня и поныне, разве
что спрятался чуть глубже чем раньше. У меня есть одно оправдание, Гюнтер: я ее
действительно любил...
- Она красивая?
Кай погрозил Больту пальцем и горестно рассмеялся
- Она очень опасная, Гюнтер. Скоро ты с ней познакомишься, и поэтому я
говорю тебе сразу: доверять ей нельзя. Если ей это будет выгодно, она сто раз
продаст всю нашу славную компанию. Правда, я все-таки надеюсь, что мы с тобой
окажемся проворнее, чем эта сволочь в генеральских погонах. Ну, - улыбнулся он
поднимая стаканчик с коньяком, - что вы загрустили герр гауптман? Вас ждет
прекрасная жизнь, полная веселых приключений: Италия, солнце, куча прелестных
девушек - и никакой войны.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг