мифического Аримана?
Сесть в позе лотоса и сосредоточиваться, чтобы телепортировать себя в
потусторонние миры для освобождения Гали? Смешно, горько, неосуществимо!
Надо прислушаться к мнению шефа. Работать, работать и вместе с тем не
оставлять размышления об этом деле.
Кто знает, не повисла бы вся эта история в воздухе, если бы не случай.
А впрочем, что такое случай? Как понять, почему с нами происходят те или
иные встречи, почему вспыхивают в сознании те или иные мысли, всплывают в
сознании неожиданные образы, изменяющие впоследствии всю жизнь. И не
только свою, а жизнь многих людей...
Григор любил прогулки в Ботаническом саду Академии наук. Там было
спокойно, тихо, отлично думалось. Бова отыскал в помещении бывшего
монастыря кучи старинных книг - заброшенных, почти бесхозных. Получив
разрешение у администрации Института археологии, он начал в них рыться.
Среди различных житий, поучений, молитвенников, требников, древних библий
случались интересные летописные страницы, с которых оживали реальные люди
- со своими заботами, горячими чувствами, болями и муками, трагедиями и
поисками.
Все это было весьма интересно, но один рукописный свиток Григора
буквально поразил. Перечитывал славянскую вязь снова и снова, не веря
собственным глазам.
Достоверность записи, оригинальность были несомненны.
Он осуществил перевод писаний монастырского монаха, жившего в конце
прошлого столетия. И вот что там было написано...
"...Горе нам, грешникам неслыханным. Последние дни наступают. Явные
признаки пришествия Антихриста, сводящего, как указано в писании, и огонь
с неба, чтобы искусить даже избранных. Горе, горе живущим на земле, ибо в
страшной ярости сошел к ним диавол, знающий, что недолго ему царствовать!
Нет любви среди братии монастырской, нет смирения, братия ищет светских
наслаждений и непотребностей. Нет жажды духовной, жажды сладкой молитвы
Иисусовой, подвига во имя Божие. Вот и проложил лукавый пути к обители
святой через сердца неверные, необрезанные.
Дива дивные творятся в обители. Видела братия вихрь огненный в саду над
озером.
А из вихря того две фигуры пылающие выходили и в келии женские
проникали, в подземелья монастырские опускались. После проклятых посещений
адскою серой и смолою воняло больше недели.
И появилась после посещения сатанинского монахиня в женской обители.
Странная она, свирепая, бесноватая. К службе не становится вместе со всеми
сестрами, бродит в саду, то плачет, то хохочет, то ломает руки. Вот как
опутал ее лукавый в сети адские. А еще возможно, что она не бесноватая, а
сама диаволица? И внедрил ее вождь аггельского племени в обитель святой
братии для искушения, для растления. А еще дружит та чертовка с
Марией-монахиней. Тянется лукавое семя к родному корню. Я давно примечаю,
что Мария-монахиня неравнодушна к врагу рода человеческого. Ее видения,
рассказы о Христе-Владыке (Господи, прости меня, раба недостойного, что
вспоминаю Имя Твое Святое вместе с негодными именами)
открывают для имеющих глаза, чтобы видеть пути подлые сил преисподних.
И смущает дочь лукавая души монахинь невинных, рассказывает им небылицы
о своей прошлой жизни. Будто жила она в мире, которому еще надлежит быть
через сто лет.
Утверждает, проклятая, будто тогда уже почти не будет монахов и
монахинь, люди станут забывать церковь, будут полагаться на собственные
силы, а не на Божью волю, что полетят они к звездам небесным и Господь не
ударит по нечестивым змеям огненным молнией праведною. О, горе нам!
Можно было бы изгнать бесов из несчастной дочери лукавого, но она
упрямится, не желает, дабы ее исцелили святою молитвою. Утверждает, что
здорова, при своем уме, не требует молитв. Чего еще надо, дабы уразуметь,
что она - под рукою сил сатанинских. А еще мне странно, что игуменья
женской обители Агафия защищает ее, оберегает от кары справедливой, ибо
наша братия уже требовала поставить чертовку перед крестом животворящим,
чтобы увидеть, как станет корчиться дух черный в ее теле смердящем. Вот и
донимает меня мысль неотступная - не замешана ли в деле безбожном и
матушка Агафия, Господи, помилуй мя и прости!
Имя той чертовке нарекли Василина, но сама себя она называет Галей
Куренной.
Расспрашивали, где ее отец-мать, однако она не могла назвать родни
своей. А выдумала адскую историю о том, что жила она, дескать, в грядущем
мире. Вот до какой выдумки доходит хитрость лукавого!
А Мария-монахиня тоже семя чертовского. Правда, родители у нее
известные, рода она дворянского, но все это ничего не доказывает, ибо сила
врага рода человеческого велика, не напрасно же называл его
Христос-Владыка отцом лжи. Имя светское Марии-монахини Катерина, а сама
себя называет она Юлианой. Не дочка ли она духовная Юлиана-отступника,
апостата древнего, сохрани Боже нас и заступи!
А наблюдая за теми чертовками, подслушал я странные речи, кои и
уразуметь трудно. Рассказывали дочери ада друг дружке о том, якобы жили
они в удивительных мирах и имели там иные имена. И радовались они, и
плакали, и целовались. Диво дивное, и только! И тогда я уразумел, что те
монахини - грешные ангелы, жившие когда-то на небе, а теперь за грехи свои
свергнутые в ад. А из ада послал их лукавый в обитель святую, чтобы братию
невинную затянуть в свои сети, вот и распускают небылицы всякие...
И решил я не оскверняться, не жить в опозоренной обители. Похороню себя
живьем в пещере, буду ждать там трубы архангела. Уже секира у древа, все
признаки налицо.
Явление Антихриста, запустение вокруг, безверие, охлаждение сердец в
кругу братии Христовой. Кто чистый - да очищается, кто оскверненный - да
сквернится!
Се, гряду скоро! Эй, гряди, Господи! Аминь!
Знаю уютную пещерку около Витачева, третья долина от Стаек. Давно уже
присмотрел ее, когда ловил рыбу для монастыря. Там будет мой последний
земной покой. Оттуда пусть и позовет меня ангел Господень при последней
трубе.
Боже Милостивый, прости мя грешного, коли я не так рассудил своим
убогим разумом. В ожидании Страшного Суда надеюсь на Твое Милостивое
решение! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Господи, помилуй! Аминь!.."
...Выслушав Григора, шеф заметался по кабинету, ухватившись руками за
голову.
- Убил! Наповал! Что мне со всем этим делать! Что?
Успокоившись, он пододвинул к себе перевод свитка старого монаха,
внимательно перечитал. Постучал кулаком по собственному лбу.
- Нет, нет, я не сплю. Быть может, твой бред в самом деле имеет под
собой какую-то почву?
- Я же говорил! - обрадовался Григор.
- Знаю, знаю, что ты говорил! А мне каково? Перековываться? Это же не
винегрет, а система взглядов! Ты считаешь, так просто все это провернуть в
уме? Даже книгу перевести с языка на язык - морока, а взгляды, убеждения...
Он схватил Григора за плечо, встряхнул его. Хитро подмигнул.
- Будь что будет! Пусть снимают с меня кожу - вытерплю! Даю тебе
карт-бланш!
Действуй как хочешь! Только гляди - внимание, терпение, рассудочность...
- Да я... как вихрь! - воскликнул Григор.
- Вот-вот! Вихрей именно не надо. Ты же сам говорил - Космическое
Право! Хе-хе!
Тут мало нашей конторы. Валяй-ка ты, друг, к ученым, к теоретикам. Не
ожидал?
Думал, шеф дуб? А? Ну-ну, не оправдывайся! Было, было! Пусть я и дуб,
но о тебе не забывал, имею интересную кандидатуру для знакомства. Только
он тебе поможет...
- Кто?
- Сергей Гореница. Слыхал?
- Конечно! - взволнованно ответил Григор. - Встречался с ним случайно в
одной компании. Известный физик-теоретик. Но работы его закрыты. Проблемы
многомерности...
- Вот-вот. Проблемы времени, пространства, параллельных измерений.
Фантастика.
Впрочем, финансируется его дело. И прилично. Видать, что-то реальное.
Хе-хе. На Луне что-то маракуют. Я согласую с кем следует. Гореница тебя
примет. Поговори с ним. Все начистую. Серьезный человечище. Конечно,
абсолютная тайна. Это он, понятно, поймет. Ну, иди, Григорчик! Чует моя
душа - дров наломаешь. Но что делать? Иди. Ни пуха ни пера!
- К черту! - радостно ответил Бова.
Гореница молча слушал Григора. Глаза прикрыл, будто спал. За окнами
проносились троллейбусы, автомашины, смеялись дети. Над Лаврою с криком
кружило воронье, осенние листья падали на землю. Как всегда. Только мысли
собеседников путешествовали в неизмеримых глубинах Вселенной.
Когда Бова замолчал, Гореница поднялся с кресла и начал мерить комнату
из угла в угол. Иногда останавливался, поглядывал на взволнованного парня
и снова шагал, словно пытался раскрутить незримую спираль. Затем,
остановившись возле Бовы, ученый заглянул в его глаза. В зеницах замерцали
огоньки сумасшедшей решимости.
- Принимаю весь ваш бред! Ведь сходится! Все сходится. Я нашел Черный
Папирус. А вы принесли информацию о его происхождении, не ведая, что он в
моих руках.
Здорово! Разве это не доказательство? Разве не подтверждение самых
буйных гипотез? Мы слишком законкретизировали свои чувства, свою историю,
космогенезис.
Для меня ваш рассказ - не сказка!
- Правда?
- Истинная правда! - горячо подхватил ученый. - Дело ведь не в том,
точно ли такие имена у людей далекого мира, которые вы назвали, такие ли
параметры тех планет, точна ли космоистория иных сфер! Ведь все это -
весьма относительно. Вы могли многое домыслить, перекрутить, дополнить
своим, субъективным, земным, усвоенным здесь. Но в корне - не вымысел, не
фантасмагория! Научная рутина - словно паутина на руках и ногах познания.
Но мы разорвем ее. Грядущая наука будет бесстрастна и мужественна. Начался
исток нового пути, началась небывалая работа. Не мечты, не прожекты, а
практика, эксперимент. Неслыханный эксперимент, прокладывающий мост над
временами и сферами. Вскоре - грандиозное строительство на Луне, кое-что
уже туда отправили. Я тоже в кратчайшее время улетаю. Для людей грядет
новое рождение. Разрушение привычных представлений. Это болезненно, тяжко,
но иного пути не найти. Космическая Эра - не походы кочевников среди
степей и лесов. Нужны смельчаки, энтузиасты, первопроходцы. Я рад, что вы
пришли. Такая грандиозная гипотеза! Все переплетено в чудовищный узел. Все
логично, сказочно и... реально! Хотя и бредово! А поэтому спрошу: что вы
предлагаете?
- Себя! - серьезно ответил Григор.
- Для эксперимента?
- Да.
- Вы хотите прорваться в прошлое?
- Иного пути нет. Если моя гипотеза имеет смысл, то я встречусь с
Галей. И с Юлианой-Марией. Они обе смогут перейти в настоящее. Вы
понимаете, что это даст?
- Еще не понимаю, - покачал головою Гореница. - Вернуть Галю - это
ясно. Она - житель этой эпохи. А Мария-монахиня, если она существует, или
Юлиана...
- Поймите, - пылко возразил Григор, - что она не просто человек, а
носитель инопланетной информации. В ней несколько существ, несколько
эволюции, как, впрочем, и в нас с вами! Она чужда среди тех монахов, среди
равнодушного мира.
Тут она встретится с близкими душами - быть может, такое объединение
даст новый толчок, поможет открытию новых возможностей...
- Заманчиво, заманчиво! - поблескивая глазами, сказал Гореница. -
Первые тропинки в горах времени. А на пути - преграды, битвы. Этот, как
его...
- Ариман...
- Да, да. Космос - не уютная обитель. Следует не только пробиваться в
иные фазы времени, но и помнить об осторожности. Весьма!
- Понимаю.
- Ну что ж. Первый эксперимент. Набросаем план. Место известно. Время -
тоже. Не так ли?
- Да. В рукописи есть месяц, день, год. Поправка на старый стиль,
конечно...
- Понятно. Это облегчит дело. Мы сможем осуществить кратковременный
прокол континуума. Скажем, на час. Для более длительного импульса не
хватит пока что энергии. Поскольку известно, где эти монахини пребывали,
то можно сразу их разыскать, собрать в одно место и телепортировать в
современность...
- Вы так просто об этом говорите, - со слезами на глазах произнес
Григор, - а у меня сердце разрывается...
- Понимаю, понимаю, - дружески ответил Гореница. - У вас не только
научный интерес, а... любовь. Это более сильный стимул, нежели у меня.
Впрочем, кто знает. Меня тоже ведет некая непреодолимая сила. Издавна.
Иногда устает душа, тело, а сердце стучит: дальше, дальше, действуй,
соревнуйся, пробивай!
- Так что? - с надеждой спросил Григор. - Решено? Вы меня берете?
- Беру! - твердо заверил ученый. - Впрочем, с одним условием.
- Каким?
- Провести некоторые добавочные поиски. Там, в записках монаха,
указывается, что он готовился живьем похоронить себя. Вполне вероятно, что
замысел осуществлен.
Ориентировочно известно, где это должно было произойти. Вы понимаете?
- Не совсем...
- Нам следует отыскать место самозахоронения монаха. Это будет
замечательным подтверждением версии. Ибо записи - еще не абсолютное
доказательство. Бывают случаи умопомрачительных совпадений. Феномен
ясновидения, проскопия, то есть видение во времени. Короче,
парапсихологическая фантазия черноризца.
Своеобразная психологическая новелла. Итак, лучше проверить. Если мы
найдем труп, тогда смело можно экспериментировать дальше.
- Согласен, - сказал Григор. - Я иду...
В Стайках Григора ожидал новый сюрприз. Поражающий, невероятный.
Учитель школы-интерната открыл древнее убежище и нашел в нем засушенного,
как тарань, монаха. Считали, что он мертвый, но гость из прошлого ожил.
Постепенно пришел в себя. Жил в хатке при школьном саде, ревностно
выполнял обязанности садовника, почти ни с кем не разговаривал. Ученик
девятого класса Коля Савченко, откопавший его, кое-что рассказал Григору,
и перед ним открылась удивительная страница ушедшей жизни...
...Голос матушки Агафии гремел под куполом храма, эхом раскатывался в
закоулках, падал молниями на склоненные головы монахинь.
- Слуги диавола Блудницы! Вам приготовлено от Бога не райское
блаженство, а неугасимый огонь, неслыханная кара! Не спасаться пришли вы
сюда, а тешить свои телеса! Срам и позор! К молитвам, к труду ленивы. А в
город убегаете, встречаясь с преступным семенем адамовым. Грядет Страшный
Суд, и не ждите милости! Господь отвратит от вас Лик Свой и велит
ввергнуть всех в геенну огненную, где скорпионы и гады, где...
- Нет, нет! - страшно закричала монахиня Мария, срываясь с каменного
пола и заломив руки над головою. - Неправда! Неправда!
- Пади ниц! - грозно воскликнула матушка Агафия, ткнув костлявым
пальцем в монахиню, словно хотела продырявить ее насквозь. - Пади и замри!
- Вижу! - не смолкала монахиня. - Вижу Страшный Суд! Вижу трон Божий!
- Ну - говори! - властно приказала настоятельница, внезапно переменив
свое решение. - Если сподобилась иметь видение - говори! Мы решим - от
Бога оно или от Сатаны! Зовите монахов-братьев, пусть и они послушают...
Храм заполнила черная толпа. Она окружила Марию-монахиню, внимательно,
строго вглядывалась в ее бледное лицо, вдохновенные сверкающие глаза.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг