Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
истории не легендарным детективом, а замаскированным соглядатаем. Если бы
речь шла о самом преступнике, а то ведь о безусловно невинной девушке!
Быть может, пока не поздно, вернуться к шефу, отказаться? А что потом?
Выговор, конец служебной карьеры, конец всех мечтаний...
   Григор горько улыбнулся. Мечты! Как они далеки от реальной жизни. Пока
он учился в спецшколе, будущее казалось страницами захватывающего романа.
И в том романе Бова непременно вызволял несчастных людей из рук бандитов,
преступников, вступающих в сложное и долговременное противоборство с
храбрым героем...
   Бурные дискуссии с товарищами. Каких только вопросов они не поднимали!
Есть ли свобода воли? А если ее нет - можно ли говорить о сознательном
преступлении.
   Ведь в таком случае следует говорить не о нарушении закона, а только о
поступке индивида - целиком обусловленном суровой причинностью, - который
не нравится большинству. А иногда и меньшинству. А право - пересчет
субъективных постановлений, которые не могут считаться законом в точном
значении этого понятия. Ибо закон - это такое соотношение явлений и
событий, которое не может быть нарушено никем и ничем. Как в природе:
пусть попробует элементарная частица или какой-нибудь квант выйти из-под
власти закона! Никогда! А человек ежеминутно нарушает установленные
обществом законы. Значит, тут явные нелады с теорией.
   Григор не соглашался с такой трактовкой права. Он отстаивал свободу
воли и закон, выплывающий из Космического Права. Этот термин он часто
употреблял в дискуссии, за что его дразнили ребята с вечернего курса
юридического факультета Космоправом. "Эй, Космоправ, - донимали хлопцы, -
а в какие рамки небесного закона ты втиснешь пришельцев, скажем, с Марса?
Они наших постановлений не знают, даже утвержденных Генеральной
Ассамблеей, с нашими понятиями права не знакомы. Как тогда расценивать их
гипотетическое нападение на Землю? Их право требует экспансии, чтобы
выжить, ибо у них, например, не хватает ресурсов. А наше право устремляет
нас к защите, чтобы сохранить культуру Земли. Как объединить эти два права
в общем Космическом Праве?"
   Для Бовы в таких казусах не было ничего неясного. Ограниченное
планетное право могло быть только частным случаем Космического Закона.
Право Вселенной должно обосновываться обоюдными интересами представителей
разных эволюции, интересами всех мыслящих существ беспредельности, выходя
из общности сущего. Как клетки организма не могут вредить одна другой, ибо
все они составляют единое тело, так и различные эволюции Космоса должны
нести в себе понимание Общего Права. Кто нарушал его - тот уже выпадал из
общности и превращался в настоящего преступника, врага жизни. Не
субъективного, не условного, относительного преступника, а объективного
правонарушителя, использовавшего дар свободы воли вопреки благу иных
клеток бытия. Преследовать такого преступника, найти, изолировать или
вернуть в поток Права - прекрасное задание. И криминалистика в таком
освещении представлялась наукой о космической хирургии, исцеляющей единый
организм общества, оперируя его больных членов. Так Григор представлял...
   Но вот он защитил диплом юриста, окончил спецшколу. Начал работать в
частном агентстве криминалистов. Поплыли однообразные дни. Бова понял, что
жизнь совсем не предназначена для романтики. Действительность разрушала
его юношеские представления. Преступники не укладывались в схемы. Часто
даже неясно было, почему они нарушили право. Увы, иногда они даже сами не
могли понять, почему с ними произошло то или другое событие. Казалось, что
причина где-то вне их. В таком случае, часто терпела фиаско сама свобода
воли?
   Григор изнемогал под тяжестью сомнений, углублялся в давние и новейшие
книги, размышлял и... выполнял рутинные задания шефа. Хотелось иногда
плюнуть на все, чтобы искать иную работу - творческую, вдохновенную. Но
сдерживала парня надежда - что-то должно случиться! Что-то чрезвычайное,
интересное, волнующее! Но надежда повисала в воздухе. Вот и теперь...
Какая-то клоунская ситуация.
   Подобрать ключик к девушке, чтобы узнать о судьбе отца. Государственное
дело, говорит шеф. Что ж, попробуем. Легендарный Шерлок даже в простеньких
делах, в, казалось бы, неинтересных ситуациях раскрывал человеческие
глубины. Быть может, и здесь появится что-то неожиданное?
   Григор нашел сухой холмик в зарослях над Днепром. Сел, вытащив из
кармашка записи, начал знакомиться с ними.
   Галя Куренная. Галя. Галина. Звучное имя... Девятнадцать лет. Совсем
еще молоденькая. Интересно, красивая? Вот дурень! Тебе какое дело -
красивая или нет? Чем некрасивее - тем лучше. А почему? Не будешь жалеть
потом? Красивую жаль обижать? Мерзавец! Быть может, как раз наоборот!
Некрасивую судьба уже обошла, именно ее следует пожалеть. Ха! Запутался,
запутался, браток! Какой ты детектив - сразу переходишь на личные чувства,
нюни распускаешь. Криминалист должен быть как кремень, жесткий,
безжалостный, но справедливый. Мягкий человек не может быть справедливым.
Он жалеет и правых и виноватых. И чаще всего - виноватых.
   Потому что невинного и жалеть нечего, у него все хорошо, все ясно,
судьба плывет широким руслом... Хм... Что это потянуло его на философскую
риторику? Интересно, достаточно внести один какой-то элемент в размышления
- и потянулась целая цепочка! И так - в беспредельность. Достаточно об
этом. Двинемся дальше...
   Девятнадцать лет. Медсестра. Работает в областной больнице, в отделении
профессора Сенченко. Ага, это так называемый биотрон. Герметические палаты
с искусственным климатом. Экспериментальное лечение гипертонии и прочих
болезней... Гм.. Быть может, симулировать гипертонию да и лечь в этот
самый биотрон? Пару недель полежать. Можно познакомиться, разговориться.
Хм, план неплохой. Только как поднять себе давление? Посоветоваться с
шефом? Он запретит такой "эксперимент". А обратишься к знакомым
студентам-медикам - откажутся.
   Скажут, криминал. Гиппократ завещал: не повреди! Нет, это не подойдет,
надо что-то другое. Что же?
   Проживает на Куреневке. Снимает комнатку у пожилой женщины. Улица
Покрученная, 10. Гм, интересное название. Как и то дело, чем он занят.
Дальше - биография. Не весьма сложная. Отец исчез. Мать умерла. Девушку
забрали в интернат. Там окончила десятилетку, затем курсы медсестер.
Переехала в Киев, живет здесь второй год. Замкнутая, скрытная, друзей не
имеет. Вот и все. Скупо. Почти ничего. Орешек твердый, вероятно, непросто
разгрызть. Что же придумать? Разве познакомиться с хозяйкою? А как? Просто
зайти и сказать: здравствуйте, я ваша тетя?! Выдворит, не захочет
разговаривать. Надо как-то официально. Скажем, под видом монтера. У вас
аварийная линия, и прочее. Надо проверить. Можно вертеться сколько угодно.
И поговорить с хозяйкою. А потом... потом дело покажет. Итак, решено...
   Григор сложил листок с записями, спрятал. Выйдя к трамвайной линии, сел
на 28-й, доехал до Красной площади. Решил зайти домой. Он жил на
Андреевском узвозе у своих односельчан, которые выехали из села еще в
предвоенные годы.
   Старые-престарые супруги - им было уже за семьдесят - доживали век
одиноко, получая небольшую пенсию за двух сыновей, погибших на фронте в
последней войне.
   Дед Микита был дома. Сидел в темной кухне на треногом стульчике,
ремонтировал ветхие шлепанцы. Взглянул на Григора, усмехнулся в желтые
прокуренные усы и, как всегда, хитровато спросил:
   - Ну как - поймал какую-нибудь важную птицу?
   - Летает дед, еще летает! - в тон ему ответил Григор.
   - Так ты, слышь, реактивный возьми, чтобы догнать, - не мог угомониться
дед Микита, поплевывая в ладони.
   - Обойдемся без реактивного. Пешком догоним! - ответил парень,
выискивая что-то в комоде.
   - Гляди, гляди, тебе виднее. Эх, парень! И охота тебе сыщиком-пыщиком
служить?
   Ну хотя бы прокурором или адвокатом, это я понимаю: у всех на виду,
авторитет! А то шныряешь где-то по задворкам, и никто о тебе не знает.
   - А зачем, чтобы кто-то обо мне знал? - весело спросил Григор, примеряя
потертые брюки.
   - Разве что так, - сокрушенно покачал головою дед. - Кому что! Кому
поп, кому попадья...
   - А мне - попова дочка! - подхватил Григор. - Не надо, дед Микита, меня
жевать!
   Я жеваный-пережеваный! Ткнусь в село, мать и отец сразу в штыки: ты что
себе думаешь, лучше бы агрономом стал, глянь - поля какие, а людей все
меньше, все в город бегут, будто в городе на асфальте булки растут!..
   - Правильно говорят! - одобрительно кивнул дед. - Славный у тебя отец.
И кузнец, и косарь, и механик. Куда ни кинь - все мастак. А ты - просто
так!
   - Ого, вы, дед, уже начали в рифму говорить, - пошутил Григор. - Быть
может, поэтом станете на старости?
   - Поэтом или пенсионером, а не хуже тебя вижу, что и как! - рассердился
дед. - Зачем ты рвань эту на себя напяливаешь? Сдурел? В Павловскую
больницу захотел?
   - А зачем этим лохмотьям пропадать? - улыбнулся парень, надевая штаны и
старую спортивную куртку. - Теперь такая мода. Ретро называется...
   - Не ретро, а ветро! - вскипел дед. - Ветер у тебя в голове гуляет. Да
и у всех вас. Девчата скоро лопухом срам свой прикрывать будут. Конец
света настает. Ну как хочешь. Охота тебе дразнить собак? Непутевый ты,
Григор, хотя я и люблю тебя.
   - Ничего, ничего, дед Микита, - успокоил его Григор. - Когда-нибудь я
расскажу, что и как. А теперь чайку попью - и за работу!
   - Тоже работа - не бей лежачего. Пей, пей чай, там Мокрина в термосе
оставила. И сырники со сметаною в суднике.
   Григор попрощался с дедом, вышел на улицу. Решил сразу ехать на
Куреневку. К нужной остановке на улице Фрунзе Бова добрался трамваем,
дальше добирался узенькими улочками. Вот и Покрученная. Старенькие, еще
дореволюционные домики.
   Сады, сады. А что - неплохо. Хоть и не современные коттеджи, но жить
здесь, наверное, приятно. Тишина. Молочно-пенистый потоп вишневого цвета
по обе стороны. Над деревьями гудят пчелы, хрущи. На скамеечках у
подворотен сидят старухи, гутарят, смеются. Перемалывают, перемывают
косточки ближних и далеких.
   Среди чертополоха и зарослей полыни весело играют дети, татакают из
самодельных и фабричных автоматов, вызывают из небытия - не дай бог! -
войну, проклятую всем честным народом. Калитка открыта. Григор тихонько
вошел на подворье. Возле ветхого коридора буйно расцветала сирень. С
завалинки шмыгнул кот. Под правечной грушей на самодельном табурете сидела
бабка - худая, аж прозрачная. Тонкими синеватыми пальцами с набухшими
жилами она перебирала на столике щавель, складывала в миску. Увидев Бову,
подняла на него взгляд синих прозрачных очей.
   Парень поздоровался, спросил:
   - Это дом номер десять?
   - Эге. Так ведь на калитке написано.
   - Я - для точности, - авторитетно заявил Бова и кашлянул. - Как ваша
фамилия?
   - Григорук я, Маруся Григорук. А что? - встревожилась она.
   - Да ничего, - успокоил ее парень, снимая картуз и приглаживая
шевелюру. - Я из Киевэнерго. Проверяю линию. От вас поступила жалоба, что
барахлит освещение.
   - Жалоба? - удивилась хозяйка. - Я ничего не писала. - Может быть, Галя?
   - А кто это - Галя? - словно между прочим спросил Григор.
   - Квартирантка моя. Девчонка, сестра милосердная. Наверное, она и
написала. А я - нет. Иди, сынок, взгляни, что и как...
   - Пойдемте вместе, - сказал Григор. "Еще не хватало самому торчать в
доме, так ничего не узнаешь".
   - Не вор же ты? - пожала плечами старушка. - Да и красть у меня нечего.
Иди, не бойся.
   - Нет, - уперся парень. - Только в вашем присутствии.
   - Упрямый, - улыбнулась бабуся. - Ну пойдем, пойдем, если уж так
настаиваешь.
   Хотелось скорее перебрать щавлик. Моя Галя уважает зеленый борщик.
Вечером придет. Добро, Я и там переберу, в кухоньке...
   Она перекочевала в низенькую веранду-коридор, где стоял закопченный
керогаз и располагалась батарея кастрюль и горшков. Григор начал
осматривать счетчик.
   Включил свет. Все было в полном порядке. Бабуся взглянула на парня.
   - Ну как?
   - Мм... Надо внимательно осмотреть, проверить.
   - Наверное, моя голубка что-то заприметила да и написала вам. А тебе,
сынок, хлопоты.
   - Ничего, такая у нас служба. А что... это ваша Галя... учится,
наверное, вечерами?
   - Эге ж, - отозвалась хозяйка. - Она умная девчонка. На вечернем
учится. Тяжело ей. Дежурит в больнице, а затем прискочит - и за книги.
Хочет настоящим лекарем стать. И станет. Не отступится.
   - А родители ей помогают? - равнодушно спросил Григор, приглядываясь к
щитку и ощупывая пробки.
   - Сирота она, - вздохнула бабуся. - Нет у нее никого. Какие-то дяди и
тети есть, но не отзываются. Почему - не ведаю. Не признают ее. А мать и
отец померли. Года три уже, как их нет. Так что она сиротка, и я ей как бы
мать...
   Григор искоса взглянул на хозяйку. Будто искренне говорит. Значит, Галя
ей сказала неправду? Почему бы? Впрочем, глупый вопрос. Не станет же она
говорить этой старой женщине о своем горе! Зачем? Тем более если она и
сама ничего не знает. Что ж, из бабуси, как видно, не вытянешь ничего.
Надо встретиться с Галей. А как? Снова притвориться монтером?
Подозрительно. Да и хозяйка что подумает?
   - А когда она дома бывает? - спросил Григор. - Поздно приходит?
   - Когда как. У нее график. Сегодня, например, она днем дежурит, а
завтра в ночь идет, а затем - снова днем. Послезавтра - выходной. Мы с нею
и не видимся: она сюда, а я - туда.
   - А вы разве работаете? - удивился парень.
   - А как же, - довольно молвила хозяйка. - Еще хожу, убираю тут в одной
конторе.
   Слава богу, свой хлеб ем. Дай бог, чтобы и не перейти на чужой.
   Странно было Григору слушать ту речь, обычная встреча открывала ему
целые миры в жизни, казалось бы, совсем незаметных людей. Он быстро
попрощался с бабусей, пообещал, что теперь с электричеством будет все в
порядке, и вышел на улицу. На душе было нехорошо. Будто он совершил что-то
постыдное. Что ж, теперь следует прийти послезавтра, когда старухи не
будет. Играть ва-банк! Будь что будет!
   На следующее утро Григор проснулся раненько, побрился, небрежно сделал
несколько упражнений с гирями. Моясь под душем, напряженно размышлял, как
поступить дальше. В сознании внезапно прозвучал насмешливый голос шефа:
"Хоть трубочистом переодевайся, но информацию добудь". Трубочист? А почему
бы и нет? Смешно? Зато можно замаскироваться так, что и родная мать не
узнает. Как ее? Маруся Григорук.
   Так, мол, и так, есть сигналы, что у вас давно не чистили дымоход, есть
опасность пожара. Позвольте проверить и почистить. Я работник
противопожарной инспекции, старший трубочист. Хо-хо! Можно еще главным
назваться для солидности.
   Или шеф-трубочистом! Целую иерархию можно придумать. Смешно? Только
надо расспросить у пожарников, как все это делается, чтобы хоть вид
приобрести профессиональный...
   Григор снова оделся в старое платье, зашел на кухню. Мокрина - толстая,
веселая, живая бабка - хозяйничала около газовой плиты. Дед Микита читал
газету, хмыкая что-то себе под нос. Увидев Григора, сложил газету, поднял
очки на лоб.
   - Снова чучелом оделся? Ты только взгляни на него, Мокрина,
сыщики-пыщики ему надоели, так он уже в блатные поперся!
   - Блатные теперь в модерных костюмах щеголяют, - засмеялся Григор. -
Бабуся, можно мне кофе покрепче, мне надо бежать!
   - Балаганщики! - ворчал дед, снова закрываясь газетой. - Крученое,
верченое поколение какое-то пошло!
   - Может, ему так надо! - укоризненно отозвалась бабуся. - Что ты
пристал к парню? Сейчас, Григорчик, закипит, достань там, в судничке,
кофе...
   - Хочу трубочистом стать, - пошутил парень. - Пойду сегодня на курсы.
   - Этого еще тебе не хватало! Из университета в дымоход полезешь. А
оттуда - в дурдом. В Павловскую больницу. Я всегда говорил, что ты добром
не кончишь. Такие вы все - ученые-крученые!

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг