Евгений Бенилов
СЛУЧАЙ В АЭРОПОРТУ
1. Заблудшая в ночи
Я заметил ее еще в аэропорту: высокая брюнетка с короткими кудрявыми
волосами и высокомерным выражением на бледном лице. Одета она была в
красное платье, щедро открывавшее длинные ноги. Возраст - около двадцати
пяти. Она сидела рядом со мной в зале ожидания, однако при посадке
затерялась в толпе, и в самолете я ее тоже не видел.
Рейс наш был из Москвы в Мехико, с промежуточной посадкой в ирландском
городе Лимерике, для дозаправки. Подавляющее большинство пассажиров летело
в Мексику; в Ирландии сошли лишь та девица и я. Тут я разглядел ее получше.
Черты ее лица правильными не были: выдающиеся скулы, большой рот, но
глаза чудо как хороши - огромные, иссиня-черные, с поволокой. Она первой
прошла паспортный контроль, первой получила багаж и исчезла в "зеленом
коридоре".
Mой чемодан по неизвестным причинам выплыл на поверхность лишь десять
минут спустя; я погрузил его на тележку и направился к выходу.
К моему удивлению черноглазая девица все еще маячила посреди пустынного
аэропорта (время было час ночи). Высокомерие исчезло с ее лица: очевидно,
она ожидала, что ее встретят. Может, помочь? - подумал я... однако
вспомнив, сколько щелчков по носу я получил в награду за непрошеный
альтруизм, зашагал к стоянке.
С удовольствием вдыхая влажный, холодный воздух (в Москве последнее
время стояла несусветная жара), я оплатил парковку и нашел свою машину.
Мне оставалось проехать двадцать миль до Лимерика. Выезд к шоссе огибал
здание аэропорта - еще издали я завидел тонкую фигуру в не по погоде
легком красном платье. Девица махнула рукой. Я притoрмозил и опустил
стекло.
- Ю кэн... ту бринг ми... э-э... ин сенте Лимерик?
Голос ее был хрипл, а акцент и грамматика столь ужасны, что сказанное я
скорее угадал, чем понял.
- Садитесь.
Услышав русскую речь, она внимательно осмотрела меня. На ее лице
появилось давешнее высокомерное выражение.
- Я вам заплатить не смогу, да, - объявила она.
- Не сможете?... - протянул я. - Тогда придется везти вас бесплатно.
Я подождал реакции на шутку, но не дождался. Девица молча глядела на
меня.
- Чемодан лучше на заднее сидение... а то багажник занят.
Не говоря ни слова, она села в переднюю дверь, предоставив мне
запихивать ее воистину неподъемный чемодан в машину.
Мы выехали на шоссе, и я прибавил газу. Моя пассажирка смотрела перед
собой.
Руки ее ниже обреза рукавов и ноги ниже обреза платья были покрыты
мурашками - я включил отопление.
- Куда вас подвезти?
- К любой гостинице... желательно, хорошей, да.
- Я вас отвезу в Jury's Inn, - предложил я. - Там найдутся номера и по
сотне фунтов в день.
Мокрый асфальт блестел в лучах фар. Набегающий воздух гнал капли дождя
вверх по ветровому стеклу. Слева возникли серые бастионы замка Бунратти -
стены, сложенные из грубо обтесанных глыб, были освещены прожекторами. На
башнях полоскались темные от дождя вымпелы.
- Обратите внимание: средневековый замок. Полностью восстановлен, рядом
отстроена аутентичная деревня. Настоятельно рекомендую... - я бросил
взгляд на свою спутницу и умолк: та не проявляла к моим потугам никакого
интереса.
Через десять минут показался мост через Шэннон; мы подъехали к Jury's
Inn. Я остановился, вытащил девицын чемодан и поставил на тротуар (у
чемодана имелись колеса, так что до дверей гостиницы она могла докатить
его сама).
- Желаю удачи.
В воздухе повисла непонятная пауза: девица взялась за ручку чемодана,
но не уходила. Высокомерие опять исчезло с ее лица.
- Извините... - она запнулась, - ...как вы думаете, они потребуют
деньги вперед?
Я с удивлением посмотрел на нее.
- Скорее всего, они прокатают вашу кредитку... у вас ведь есть кредитка?
- Нет.
- А деньги?!
- Есть немного.
- Сколько немного?
- Полтора фунта.
Воцарилась тишина: я стоял ошарашенный, девица молча краснела. Мелкий
дождь оседал у меня в волосах, поднимая их, и без того курчавые, дыбом.
- Вам есть кому позвонить?
- Он не берет тру-убку-у... - из глаз ее брызнули слезы.
Я смущенно отвел взгляд. Фонтан в виде расколотого бронзового сердца в
человеческий рост журчал у входа в гостиницу.
- Единственное, что я могу вам предложить - это переночевать у нас, - я
помолчал, преодолевая неловкость. - Не обижайтесь, но оставить в гостинице
отпечаток моей кредитки было бы неблагоразумно, - я еще помолчал и
зачем-то добавил: - К сожалению.
- Спасибо.
Всхлипывая, она забралась в машину. Я затолкал чемодан на заднее
сиденье и сел за руль. Мы тронулись.
- Меня зовут Сергей. А вас?
- Викой.
Она улыбнулась. На ее щеках темнели дорожки от потекшей туши.
- Вы очень хороший человек, Сережа, да.
- Спасибо, - невольно усмехнулся я. - А вы неосмотрительный человек...
Кстати, у вас необычная манера разговаривать: почему вы добавляете в
конце предложений "да"?
- Я разве добавляю, да?... - удивилась Вика.
Мы пронизали лабиринт узких, темноватых улиц и покатили по набережной.
Мимо замелькали невысокие, под старину фонари.
- Мы живем в Аннакотти, в маленькой деревне недалеко от Лимерика, -
объяснил я. - Кстати, моя жена и сын остались в Москве на неделю, - я
покосился на Вику... та смотрела в окно. - Я вам постелю в комнате сына.
Слева возник и тут же исчез зубчатый силуэт собора Святой Марии. Справа
сияла неоновыми огнями ночная аптека. Вика достала из сумочки крошечный
платок, и, глядясь в зеркало над ветровым стеклом, стерла с лица
размазавшуюся тушь.
- Вы к нам какими судьбами?
- У меня здесь бойфренд, да, - объявила девица с трагической интонацией.
- И где он сейчас?
- Он был должен встретить меня в аэропорту, - она обиженно поджала губы.
Мы выехали на Дублинское шоссе. Я прибавил скорости.
- А где вы познакомились?
- В Москве, два месяца назад. Он там был в турпоездке, да. А потом
прислал приглашение: жить без тебя не могу, приезжай!... И как я в эту
ловушку попала?!... - голос ее задрожал.
- В ловушки время от времени попадают все, - успокаивающе произнес я. -
Даже Слонопотам... помните в "Винни Пухе"?
Центр Лимерика закончился. Вдоль тротуара потянулись унылые одноэтажные
строения - бензозаправки, автомагазины...
- Слонопотам был большой зверь, смотрел в небо и заклинал дождь, оттого
и в простую яму провалился, - (я удивленно поглядел на Вику... кажется, та
говорила серьезно). - А там один без меда горшок, лишняя приманка. Кабы
заметил он ее, может, и не полез бы в яму, угадал бы подвох.
Наступила тишина... я не знал, что сказать. И как всегда бывает в таких
случаях, сморозил глупость:
- До Слонопотама вы не дотягиваете, Вика. Ехать без денег, в чужую
страну, к почти незнакомому человеку - это поступок не могучего
Слонопотама, а взбалмошной, глупенькой девицы.
В воздухе повисла пауза. Некоторое время она вызревала, как нарыв, а
потом...
- ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ!!!
Вздрогнув, я нажал на тормоз... завизжали шины, автомобиль развернуло
поперек дороги. А Вика - прежде, чем я понял, что произошло - вылетела из
кабины и, шлепая по лужам, унеслась в темноту.
Оторопело наглядевшись, как дворники гоняют дождевые капли по ветровому
стеклу, я медленно поехал вперед. Вскоре в лучах фар мелькнуло красное
платье - я обогнал Вику и остановился. Вид у девицы был жалкий: платье и
волосы намокли, брызги грязи покрывали ноги до колен.
Я выскочил из машины и шагнул навстречу.
- Извините, ради Бога... я не хотел вас обидеть.
Она прошествовала мимо, задев меня плечом. Я бросился следом.
- Вика, перестаньте... Вы простудитесь!
- Что я больше всего ненавижу - так это мужской шовинизм, - прошипела
она, не оборачиваясь.
- Причем здесь мужской шовинизм?!
Она резко повернулась (я чуть не налетел на нее).
- 'Поступок взбалмошной, глупенькой девицы...' - передразнила она. -
По-вашему, мужчины не бывают глупыми?!
- Бывают, Вика, бывают! - истово заверил я. - Вы говорите как раз с
таким, - напустив на себя вид искреннего раскаяния, я потянул ее за руку.
- Приношу глубочайшие извинения!... Пожалуйста!...
Вздернув подбородок, Вика презрительно стряхнула мою ладонь и зашагала
к машине. Сквозь ее намокшее платье просвечивали белые трусики.
Остаток пути прошел гробовом молчании. Эпизод с выскакиванием из машины
казался мне абсурдным - из-за чего, собственно?... Из-за шутки!... Если уж
на то пошло, к феминизму я отношусь положительно...
Мы подъехали к дому, вышли из машины. Я отпер дом, занес оба чемодана.
Внутри было чуть ли не холоднее, чем снаружи - я включил отопление и
поставил чайник.
- Виски хотите?
Вика не удостоила меня ответом.
- Чай, кофе?
- Чай.
- Проходите на кухню... в гостиной и столовой мебели пока нет: мы
купили этот дом совсем недавно.
Пока я заваривал чай, Вика тряслась от холода. Тихо гудела отопительная
система.
- Вам сколько заварки?
- Я налью сама, да.
- Печенье будете?
- Нет.
"Хватит суетиться! - одернул себя я. - Будто я и вправду виноват..."
Вика неспеша допила чай (я закончил раньше нее и сидел за столом из
вежливости) и высокомерно осведомилась:
- Где я буду спать?
- В спальне моего сына.
Мы пошли на второй этаж. Я тащил викин чемодан.
- Нужно только постелить чистое... - я осекся, ибо вместо андрюшкиной
кровати зияло пустое место.
Точнее, не совсем пустое - на полу белел бумажный квадратик:
Серега!
К нам нагрянули тесть с тещей, и мы забрали кровать Андрея.
Вернем по первому требованию.
Дима
Я молча показал Вике записку:
- Это мой приятель... у него есть ключ.
- И что теперь? - судя по выражению лица, девица предвидела
неприятности с самого начала.
Я на мгновение задумался.
- Я постелю вам на нашей кровати, - я потыкал пальцем в направлении
супружеской спальни, - а сам лягу здесь, на полу.
Я перенес чемодан на новое место, девица последовала за мной.
- Ого!... Да это аэродром какой-то.
- Эта кровать сделана на заказ, - игнорируя викин сарказм, объяснил я.
- У моей жены к кроватям слабость.
Девица осмотрела резную спинку нашего супружеского ложа. Потрогала
полированный столб, поддерживавший полог.
- Сейчас достану чистое белье, - засуетился я.
Пока я стелил постель, Вика вытащила из чемодана зубную щетку, взяла
выданное мной полотенце и отправилась в ванную. А когда вернулась, я уже
стоял в дверях, нагруженный шмотками для обустройства лежбища в
андрюшкиной комнате.
- Ну, я пошел... спокойной ночи.
- Вы можете спать здесь, да.
Удивленный, я остановился.
- А вы?
- Здесь хватит места на десятерых.
Честно говоря, мне совсем не улыбалось спать на полу. Однако провести
ночь на одной кровати с феминисткой представлялось делом... э...
небезопасным.
- Я вас точно не стесню?
- Точно, - отвечала Вика высокомерно.
- Хорошо... то есть, спасибо! - поправился я. - Я пойду в душ, а вы
ложитесь.
Когда я вернулся, Вика уже погасила свет. Ощупывая окружающее
пространство, я обошел кровать, снял купальный халат и скользнул под
одеяло. С другого конца постели доносилось тихое сопение - уютное, как
мурлыканье котенка...
Вдруг моей руки что-то коснулось. Я затаил дыхание.
Викины пальцы невесомо тронули мое плечо. Чуть помедлили. Потом
коснулись шеи. Я вытянул руку и наткнулся на что-то мягкое и теплое -
девица была уже рядом, а мягкое и теплое оказалось ее грудью.
2. "Комсорг Рабинович на полную смотрит луну..."
Когда я проснулся, светать еще не начинало; казалось, я проспал не
больше часа. В спальне царила безжизненная тишина... Где Вика?... На
мгновение меня захлестнула тревога, но тут же схлынула: ничего ценного в
доме не было. То есть ничего, кроме кровати... а кровать - вот она, подо
мной. Стоит на месте.
Поеживаясь, я надел сырой купальный халат и вышел в коридор. С первого
этажа сочилось неясное бормотание, смешанное с дрожащим светом явно не
электрического происхождения. Спустившись на цыпочках по лестнице, я
осторожно заглянул в кухню: абсолютно голая Вика сидела на стуле спиной к
двери. На столе горела свеча и лежали листки бумаги, испещренные
извилистыми строчками. В руке девица держала карандаш и, дирижируя себе,
декламировала:
Комсорг Рабинович на полную смотрит луну,
Луна освещает поля, города и сады,
Сады источают злокозненную тишину,
Щемящую сердце комсорга в преддверьи беды.
Но вдруг раздаются глухие удары часов
На башне старинной, царящей высоко в горах.
И души умерших солдат из прошедших веков,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг